Как нас превратили в тыл
Много лет назад (наверное, уже пятнадцать или больше?) я гулял тут в Баварии в лесу, и в километрах трех от нашей деревни, рядом с лесной тропинкой, наткнулся на огромную ель, на которой был приколочен черно-белый портрет молодого солдатика в форме вермахта. Портрет висел на уровне глаз. Старый такой овальный, черно-белый портрет на металле, как делают на деревенских кладбищах и в России и по всему миру.
И под портретом была надпись. Что это, мол, портрет моего младшего братика, которому было 20 лет и который погиб под Сталинградом в 1942 году. И зовут его так-то и так-то. И где он похоронен - неизвестно. И есть ли вообще его могилка - тоже неизвестно. И поэтому я, его сестра, повесила здесь его портрет и хожу сюда, чтобы его вспомнить и поплакать. А все потому, что больше мне с этим моим горем ходить некуда. Родители наши померли почти сразу после войны. И я осталась одна. И кроме меня его вспомнить больше некому.
И рядом с портретом - свежие полевые цветы. И маленькая лампадка. Не горящая, правда, но тоже свежая. И еще бумажка с молитвой Vater Unser (Отче наш) тоже прикреплена…
А недавно я снова прошел по этой же тропинке. И нету уже портретика. Как и не было. Видать померла старушка. И все. Больше некому вспомнить солдатика. Как и не было его вовсе. Да и то правда: чего вспоминать солдата неправой армии, который погиб как оккупант в далекой стране, в которую ее прислали непонятно зачем и для чего.
А куда ему было деваться, вчерашнему школьнику, раз взрослые и уважаемые люди ему объяснили что это его долг, что иначе его расстреляют как врага Германии и, вообще: разве он не любит свою родину? И пошел мальчишка, и погиб, и превратился в землю где-то там, на Волге. И никто не вспомнит о нем. И я, тоже, забыл как его имя-фамилия. А ведь помнил… Старость… Лицо еще помню, а как звать - забыл. А как я помру - так и лица не останется…
К чему я это все? А вот сегодня в сети я увидел ролик, снятый кем-то в автобусе в Саратове. Там мать непосредственно в этот момент узнает, что ее сын погиб в Украине. Ее снимали через ряд со спины и лица было не видно. Только вдруг она согнулась резко и зарычала как дикое животное, и завопила и запричитала… Сыночек мой, сыночек… И опять в крик… И опять миленький мой сыночек… Что же я… Как же так… Украина проклятая… И опять в крик…
И сразу побежали комментарии: так и надо, сами виноваты, вместо Украины пусть Путина ругает, земля стекловатой и т.д. А что мне возразить?… И тоже, наверное, мальчишка, вчерашний школьник… Пришла повестка, или ты родину не любишь?
И придет она, мать его, сегодня домой из этого автобуса. И что? Хорошо если есть муж, отец солдатика. Так они упрутся друг в друга домиком и заплачут вдвоем. Все легче. А если нет? Если давно уже развелись и папаша забыл уже про то, что где-то в Саратове у него был сын? А может хоть брат-сестра есть? А может и этого нет…
Судя по одежде и прическе - обычная российская тетка. Не семи пядей. Откуда ей знать что Путин - ? По телевизору говорят - спаситель России. С колен поднял… Сыночка-кровиночку собирала давеча, все что могла отдала, весь город оббегала, лекарства и бинты покупала, носки шерстяные, бронежилет… Ничего оказалось не нужно…
Куда теперь с ее горем? Где лежит он? Привезут ли? А может бомбой разорвало так, что и кусков не собрать? А может бросили его гнить в степи херсонской и грызут его теперь вороны…
Зачем погиб этот человек? Кто его будет помнить? Кто скажет о нем доброе слово? Разве он был плохой человек? Разве такой судьбы он был достоин? А, Путин? Может ты его вспомнишь? Ну-ка скажи мне, как его имя-отчество? Как зовут человека, который только что погиб из-за тебя? Не знаешь… И никогда не узнаешь…
Альфред Кох
Здоровья погибшим, как грица