"Любов к отчизні де героїть,
Там сила вража не устоїть,
Там грудь сильніша од гармат,
Там жизнь - алтин,
а смерть - копійка,
Там лицар - всякий парубійка,
Козак там чортові не брат."
- Котляревський, кінець XVIII століття
Результаты поиска потегустишок
Дополнительные фильтры
Теги:
стишокновый тег
Автор поста
Рейтинг поста:
-∞050100150200300400+
Найдено: 1000+
Сортировка:
Клеветникам России
О чем шумите вы, народные витии?Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
Стихотворение русского солдата:
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил херсонский врач
Уставший, строгий и суровый.
Лечил меня. Ты слышишь, мам:
Я бил по городу из «Градов»,
И полбольницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».
Мам, я - чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.
Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
А мы не верили глазам:
Что мы с Херсоном натворили!
В больницах раненых полно.
Здесь каждый русских проклинает.
Отец, белей, чем полотно,
Ребенка мертвого качает.
Мать, я - чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесь только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.
Нас, мам, послали на убой,
Не жалко было нас комбату.
Тут мне херсонец крикнул: «Стой!
Ложись, сопляк!» - и дальше матом.
Он не хотел в меня стрелять.
Он - Человек, а я - убийца.
Из боя вынес! Слышишь, мать,
Меня, убийцу, кровопийцу!
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил херсонский врач
Уставший, строгий и суровый.
Он выполнял врачебный долг,
А я же, от стыда сгорая,
Впервые сам подумать смог:
Кому нужна война такая?
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил херсонский врач
Уставший, строгий и суровый.
Лечил меня. Ты слышишь, мам:
Я бил по городу из «Градов»,
И полбольницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».
Мам, я - чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.
Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
А мы не верили глазам:
Что мы с Херсоном натворили!
В больницах раненых полно.
Здесь каждый русских проклинает.
Отец, белей, чем полотно,
Ребенка мертвого качает.
Мать, я - чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесь только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.
Нас, мам, послали на убой,
Не жалко было нас комбату.
Тут мне херсонец крикнул: «Стой!
Ложись, сопляк!» - и дальше матом.
Он не хотел в меня стрелять.
Он - Человек, а я - убийца.
Из боя вынес! Слышишь, мать,
Меня, убийцу, кровопийцу!
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил херсонский врач
Уставший, строгий и суровый.
Он выполнял врачебный долг,
А я же, от стыда сгорая,
Впервые сам подумать смог:
Кому нужна война такая?
Стих
Мам, я в плену, но ты не плачь.Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил херсонский врач
Уставший, строгий и суровый.
Лечил меня. Ты слышишь, мам:
Я бил по городу из «Градов»,
И полбольницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».
Мам, я - чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.
Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
А мы не верили глазам:
Что мы с Херсоном натворили!
В больницах раненых полно.
Здесь каждый русских проклинает.
Отец, белей, чем полотно,
Ребенка мертвого качает.
Мать, я - чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесь только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.
Нас, мам, послали на убой,
Не жалко было нас комбату.
Тут мне херсонец крикнул: «Стой!
Ложись, сопляк!» - и дальше матом.
Он не хотел в меня стрелять.
Он - Человек, а я - убийца.
Из боя вынес! Слышишь, мать,
Меня, убийцу, кровопийцу!
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил херсонский врач
Уставший, строгий и суровый.
Он выполнял врачебный долг,
А я же, от стыда сгорая,
Впервые сам подумать смог:
Кому нужна война такая?
Автор текста неизвестен
Мир Україні
Садок вишневий коло хати,
Хрущі над вишнями гудуть,
Плугатарі з плугами йдуть,
Співають ідучи дівчата
А матері вечерять ждуть.
Сем'я вечеря коло хати,
Вечірня зіронька встає.
Дочка вечерять подає,
А мати хоче научати,
Та соловейко не дає.
Поклала мати коло хати
Маленьких діточок своїх;
Сама заснула коло їх.
Затихло все, тілько дівчата
Та соловейко не затих.
Птичка прыгает по ветке,
приближается весна,
Чел в Днепре насрал на метку –
Я, похоже, влюблена.
Когда в каждом переулке
крики, паника, невроз,
он надежно стиснул булки
и до метки всё донес.
Праздновать победу будем
в этой ядерной игре,
когда есть такие люди
в славном городе Днепре!
Я не знаю, кто ты, где ты
незнакомый паренек.
Но ведь в этом суть победы:
каждый сделал все, что смог.
И кому, скажите честно,
нужны пушки ФРГ,
если даже наш кишечник
побеждает ДРГ?
Чел в Днепре все метки кроет
у прохожих на виду...
Мы еще посрем с тобою
в Александровском саду!
В Питере, в Электростали,
В Краснодаре, в Китеже,
а в Воронеже не станем –
там ведь некуда уже.
Гигиена (помним, дети) -
есть начало всех начал.
Так что сложим всё в пакетик,
как Бандера завещал.
И зачистим планомерно -
подготовила страна
черный пластик безразмерный
для различного говна.
(Александра Смилянская)
приближается весна,
Чел в Днепре насрал на метку –
Я, похоже, влюблена.
Когда в каждом переулке
крики, паника, невроз,
он надежно стиснул булки
и до метки всё донес.
Праздновать победу будем
в этой ядерной игре,
когда есть такие люди
в славном городе Днепре!
Я не знаю, кто ты, где ты
незнакомый паренек.
Но ведь в этом суть победы:
каждый сделал все, что смог.
И кому, скажите честно,
нужны пушки ФРГ,
если даже наш кишечник
побеждает ДРГ?
Чел в Днепре все метки кроет
у прохожих на виду...
Мы еще посрем с тобою
в Александровском саду!
В Питере, в Электростали,
В Краснодаре, в Китеже,
а в Воронеже не станем –
там ведь некуда уже.
Гигиена (помним, дети) -
есть начало всех начал.
Так что сложим всё в пакетик,
как Бандера завещал.
И зачистим планомерно -
подготовила страна
черный пластик безразмерный
для различного говна.
(Александра Смилянская)
Сегодня, 27 февраля, в седьмую годовщину убийства Бориса Немцова, самое время вспомнить балладу Дмитрия Быкова "Тень", написанную им в 2015-м по этому поводу
«Россия кончается Крымом»
Страшна не сама по себе хренотень
В российских редеющих кущах,
Но то, что ложится зловонная тень
На восемь веков предыдущих,
С их русской идеей про русский Эдем,
С их вечной Вандеей, владеющей всем,
Со всеми мечтами и снами,
Которые кончились нами.
На карту поставлены реки, леса,
Просторы с ветрами, полями,
История вся и поэзия вся –
Никак не уйти в пополаме!
Под знамя поставлены Пушкин, Колчак,
Романовы, Сталин и старший Собчак,
И жертвы, и те, что пытали,
Скрываются в общем портале.
Не сам ли Державин, державен и хвор,
Был предан престолу без лести?
Не Пушкин ли молвил, что все это спор
Славян меж собой – и не лезьте?
Не Сталин ли нам возвратил РПЦ?
Не Жуков ли с нами во вражьем кольце?
Под ними трещащая льдина,
На ней они все заедино.
…У нации тоже случается рак –
Поистине худший из раков;
Стоял у истоков его не дурак,
А чинный мыслитель Аксаков.
Языков, Самарин, Попов, Хомяков
Писали на лучшем из всех языков –
Не их ли ветвистые фразы
Пустили в него метастазы?
Все было – и Грозный, и глад, и Бирон,
И пытки, и бунты с коммуной,
Но вызовы, лезшие с разных сторон,
Сжирались системой иммунной.
Но время себя ухватило за хвост,
А клетки решили, что рак – это рост,
И все накрывается крепкой,
Рехнувшейся раковой клеткой.
Историю русскую, выскажем вслух,
Венчает не птица, а крыса.
Так дух нибелунгов и Шиллера дух
Когда–то нацизмом накрылся,
Легенда о Фаусте так умерла
В тени хакенкройца, под сенью орла,
И фюрером кончился Дюрер,
И Лютер от этого умер.
Ужасен злодей, но ужасней дебил,
Парашливый пафос острожный.
Хоть Пушкина Сталин еще не добил –
Теперь его шансы ничтожны.
Чего там – и Тютчев, и Блок, и Толстой
По полной вложились в текущий отстой,
А Федор Михалыч особо –
Такая в нем буйствует злоба.
Тут все состояло из двух половин –
Из ангелов и негодяев;
Читались, допустим, не только Ильин,
Но также и Франк, и Бердяев;
Однако в процессе стремленья на дно
Все эти тенденции слиплись в одно,
А жажда покоя и воли
Сегодня свелась к «Мотороле».
Глядишь ли в окно на весенний пейзаж:
Он скалится алчно и подло.
Сквозь крымскую даль проступает «крымнаш»,
И море предательством полно.
Услышу ли поезд в ночи, например, –
А поезд стучит: ДНР! ЛНР!
Вот так побеседуешь с немцем –
А в нем проступает Освенцим.
Люблю амфибрахий, державный разбег!
Сама набегает цитата:
Как ныне сбирается вещий Олег –
Та–та–та, та–та–та, та–та–та.
– Куда ты ведешь нас? Не видно ни зги!
Шибанов молчал из пронзенной ноги.
Случайно средь шумного бала
Шипя между тем выползала…
Пространство, родство, большинство, торжество,
Горючая жидкость и рухлядь…
Но что нам останется после того,
Как эта конструкция рухнет?
Как только эпоха свершит самосуд,
Название «русский» к чему отнесут?
Ведь все эти рожи, о Боже, –
Развитье традиции тоже?
…Как только рассеялся черный туман,
Тогда, в назиданье внучатам,
Остатки спасти вознамерился Манн,
И «Фаустус» был напечатан.
По правде сказать – ничего он не спас:
Остался от фауста ржавый каркас.
В преддверьи последнего часа
У нас уже нет и каркаса.
Вот в это уперлись слова и дела
Искателей правды и света.
Победа – их общей победой была,
И общим вот этим – вот это.
Меня утешает лишь то, что иду
Ко дну в этом общем бескрайнем ряду,
Где все как в наброске любимом –
Россия кончается Крымом.
Душно [thoughts1033]
Всем привет!Я тут записал новую песенку и был бы рад, если бы её кто-нибудь послушал. И вдвойне рад был бы, если бы кто-нибудь сказал - есть ли прогресс по сравнению с прошлым моим творчеством или нет.
Мне душно, мне душно, мне душно
И форточка нас не спасет
Мне нужно, мне нужно, мне нужно
Опять отправляться в полёт.
Беруши наушников в уши
Пускай в них шумит этот бит
Никто не спасет наши души
Не ранен, а снова убит.
Битло на репит, на удачу
Давай, зарифмуй находу
Минуты, как деньги я трачу
Бредя в алкогольном бреду.
Я думаю, всё бесполезно
Дурачась, как черти в аду
Мы мчимся в раскрытую бездну
Летя из вагины в пизду.
А звезды своим мертвым светом
Всё пялятся, глядя на нас
Своим депрессивным куплетом
Я песню пою красных глаз.
Мне душно, мне душно, мне душно
И форточка нас не спасет
Мне нужно, мне нужно, мне нужно
Опять отправляться в полёт.
Мы с неба летели на землю
И нас не спасет парашют
Я пьян, мои ангелы дремлют
Спаси меня, ну же, прошу!
Всё это, поверь мне, не круто
Всё это крутое пике
Со мной лишь надежда на чудо
И вера в дрожащей руке.
Курить, в тишине задыхаясь
Залить алкоголем тоску
Я буду, за небо цепляясь,
Молоть в костяную муку
Свои непутевые мысли
Депрессию, злобу и боль
Нас демоны ели и грызли
Ведя сквозь земную юдоль.
Мне душно, мне душно, мне душно
И форточка нас не спасет
Мне нужно, мне нужно, мне нужно
Опять отправляться в полёт.
t.me/musicafter1033
Моя жена – наседка,
Мой сын – увы, эсер,
Моя сестра – кадетка,
Мой дворник – старовер.
Кухарка – монархистка,
Аристократ – свояк,
Мамаша – анархистка,
А я – я просто так...
Дочурка – гимназистка
(Всего ей десять лет)
И та социалистка –
Таков уж нынче свет!
От самого рассвета
Сойдутся и визжат –
Но мне комедья эта,
Поверьте, сущий ад.
Сестра кричит: «Поправим!»
Сынок кричит: «Снесем!»
Свояк вопит: «Натравим!»
А дворник – «Донесем!»
А милая супруга,
Иссохшая как тень,
Вздыхает, как белуга,
И стонет: «Ах, мигрень!»
Молю тебя, создатель
(совсем я не шучу),
Я русский обыватель –
Я просто жить хочу!
Уйми мою мамашу,
Уйми родную мать –
Не в силах эту кашу
Один я расхлебать.
Она, как анархистка,
Всегда сама начнет,
За нею гимназистка
И весь домашний скот.
Сестра кричит: «Устроим!»
Свояк вопит: «Плевать!»
Сынок кричит: «Накроем!»
А я кричу: «Молчать!!»
Проклятья посылаю
Родному очагу
И втайне замышляю –
В Америку сбегу!..
Саша Черный
Жалобы обывателя
1906
Мой сын – увы, эсер,
Моя сестра – кадетка,
Мой дворник – старовер.
Кухарка – монархистка,
Аристократ – свояк,
Мамаша – анархистка,
А я – я просто так...
Дочурка – гимназистка
(Всего ей десять лет)
И та социалистка –
Таков уж нынче свет!
От самого рассвета
Сойдутся и визжат –
Но мне комедья эта,
Поверьте, сущий ад.
Сестра кричит: «Поправим!»
Сынок кричит: «Снесем!»
Свояк вопит: «Натравим!»
А дворник – «Донесем!»
А милая супруга,
Иссохшая как тень,
Вздыхает, как белуга,
И стонет: «Ах, мигрень!»
Молю тебя, создатель
(совсем я не шучу),
Я русский обыватель –
Я просто жить хочу!
Уйми мою мамашу,
Уйми родную мать –
Не в силах эту кашу
Один я расхлебать.
Она, как анархистка,
Всегда сама начнет,
За нею гимназистка
И весь домашний скот.
Сестра кричит: «Устроим!»
Свояк вопит: «Плевать!»
Сынок кричит: «Накроем!»
А я кричу: «Молчать!!»
Проклятья посылаю
Родному очагу
И втайне замышляю –
В Америку сбегу!..
Саша Черный
Жалобы обывателя
1906
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме (+1000 постов - )
Наши любимые теги
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!