Результаты поиска потегуписанина

Дополнительные фильтры
Теги:
писанинановый тег
Автор поста
Рейтинг поста:
-∞050100200300400+
Найдено: 15
Сортировка:

На златом крыльце сидели

Рыжая девочка лет тринадцати идёт по улице с огромным мечом на плече. Оранжевый, почти красный, как пламя, клинок прислонён к узкому плечу, а острие покачивается на уровне головы взрослого. Гарда стилизована под двуглавого орла, расправившего крылья, украшенная красным камнем, похожим на каплю крови.

Прохожие оглядываются на девочку, скребут затылки. Малявка одета в подстреленные шорты, кеды и слишком большую футболку. На груди красуется принт: полуголый амбал в футуристическом шлеме, согнул руки, напрягая бицепсы, как бодибилдер, поставил ногу на голову жукообразного монстра. Ниже готическим шрифтом написанно: They were forged for Mankind’s darkest hour — and that hour is upon us!

Летнее солнце искрится на рыжих волосах, собранных в два противостоящих хвоста, изогнутых под диким углом и опускающихся ниже лопаток. Пигалица шагает бодро, подскакивая на каждом шагу и насвистывая под нос. Уши заткнуты запятыми наушников, провод прячется под футболкой.
Полицейский, смолящий у перекрестка, оглянулся и отвернулся. Застыл и обернулся так быстро, что сигарету вырвало из губ. Закашлялся, стукнул кулаком в грудь и, поправив кепку, пошел на перехват. Девушка затормозила, посмотрела на полицейского, склонив голову набок.

— Привет, девочка, — сказал патрульный, фальшиво улыбаясь, — а куда ты идешь?

— Здрасьте, — сказала девочка и громче, чем нужно, добавила, — а вы педофил, да?

Прохожие сбились с шага, взгляды устремились на патрульного даже с противоположной стороны улицы и окон домов. Лицо в один миг стало красным и побледнело, шумно откашлялся и сказал, нервно оглядываясь:

— Нет! Я — полицейский!

— А что, полицейские не бывают педофилами?

— Нет!

— А зачем тогда вы ко мне подошли?

Сбитый с толка патрульный поскреб затылок, ткнул пальцем в меч.

— Нельзя с оружием по улицам ходить. Тем более детям!

— А это не оружие.

— А что тогда?

— Это муляж, игрушка, я папе несу в подарок!

— Кхм... а ну-ка дай сюда, проверю.

Девочка пожала плечами и протянула меч одной рукой, как леденец на палочке. Патрульный взялся за рукоять, девочка убрала ладонь... Мужчина охнул, перехватил обеими, согнулся от усилий не уронить, лицо побагровело, а глаза полезли из орбит. Колени согнул, на шее вздулась и запульсировала жила, похожая на пиявку. Девочка подняла бровь, покачала головой и взяла меч за клинок одной рукой.

Легко, как пёрышко, перевернула острием вверх и прислонила к плечу.

— Ну, так что? Дядя-непедофил, я могу идти?

Патрульный кивнул, не отрывая взгляда от руки, тонкие мышцы даже не напряглись, словно держит перышко, а не свинцовый рельс. Девочка улыбнулась и вприпрыжку пошла по улице. Мужчина проводил взглядом, торопливо отвернулся, осознав, что двое крупных мужиков смотрят на него, угрожающе разминая кулаки.

***

Призрак скользнул вдоль клинка, струёй полупрозрачного дыма, замер у плеча. Спросил настороженно:

— Зачем?

— Что?

— Зачем так открыто измываться?

Герда пожала плечами, ответила, не глядя:

— Мне скучно.

— Ох... а если нас кагэбэфэсбэшники искать начнут?

— Не начнут!

Проходящая мимо бабка с опаской покосилась, увидела торчащий в ухе наушник и сплюнула под ноги. Поспешила прочь, бормоча под нос о клятых технологиях и психах. Герда свернула во дворы, пошла наискось через детскую площадку с припаркованной у песочницы машиной.
Остановилась.

— Да пусть... — заволновался призрак. — Ну стоит и стоит, чего ты?

Герда огляделась, взялась за меч обеими руками и, вскинув над головой, опустила, вложив в удар весь малый вес, даже подпрыгнула, как мультяшка. Оранжевый клинок проломил крышу, смял, как лист фольги. Днище просело, коснулось земли, запоздало завыла сигнализация. Звук полетел по двору, отражаясь от панельных пятиэтажек, затерялся в районе мусорки.

Призрак застонал, накрыл «лицо» ладонью.

— Ну зачем? А вдруг кто увидел?

— Ну теперь будет внимательней выбирать парковку. Да и другим урок.

— А не лучше ли просто сфотографировать и гайцам отправить?

Герда пожала плечами и направилась к подъезду.

— Я телефон забыла дома. Да и ты забыл с кем сосуществуем? Они только язык силы понимают.

— Да-да... но тем не менее, а что если кто увидел?

— И что? «Ой, твою машинку девочка с одного удара разнесла»? Как думаешь, как быстро с такими заявлениями превратят в посмешище или отправят в дурку?

— Могла бы просто двигатель сломать, без меча. — Буркнул призрак.

— Не гунди, я люблю наглядность.

Призрак сложил руки на «груди» и покачал «головой». Герда взбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, на пятый этаж. Остановилась перед стальной дверью, похожей на вход в бункер. Замок тяжело щелкнул, металлическая плита беззвучно сдвинулась, и в лицо дохнуло освежителем воздуха и запахом вчерашней пиццы.

Дверь захлопнулась за спиной, Герда, не разуваясь, прошла в спальни и бережно поставила меч рядом с цепным клинком, у шкафа с миньками. Отошла к дверям и довольно заулыбалась, разглядывая коллекцию, уткнула кулаки в бока. Цокнула языком и сказала:

— Хорошо смотрится!

— Хорошо-то хорошо... но в следующий раз прошу, пользуйся доставкой! — Сказал призрак.

— Я устала дома сидеть! Да и вообще, как не похвастаться такой красотой?

Закончив любоваться, вошла в зал и плюхнуась на диван, ноутбук прыгнул на колени, послушно раскрылся. На экране вспыхнула страница сайта экстрасенса, Герда лениво полистала, водя пальцами по тачпаду. Присвистнула, открыв прейскурант, кивнула призраку.

— Гляди, он за экзорцизм берёт две зарплаты инженера!

— Как будто ты знаешь, сколько инженер получает...

— Нет, но как звучит! Прямо чувствуется боль пролетарская!

Призрак покачал «головой».

— Всё, больше не будешь смотреть исторический канал, не хватало мне псионика-коммуниста.

— А чем плохо?

— Облысеешь.

Герда коснулась хвостика, накрутила на палец и провела до кончика, наслаждаясь гладкостью и мягкостью волос.

— Да... это было бы обидно... ну так что скажешь, вызовем этого или сами придем?

Призрак глянул на экран, девочка перелистнула на фото экстрасенса: молодой мужчина в вычурной одежде, обвешанный амулетами и с «магическими» татуировками на висках.

— Фу... ну и мерзость. Не хочу такого к нам в дом.

— Ну, значит, завтра на заработки едем. — Констатировала Герда.
,текст,Истории,литература,писанина,Warhammer 40000,wh40k, warhammer 40k, ваха, сорокотысячник,Wh Песочница,фэндомы

Мелтарион (2-1)

Продолжаю по частям выкладывать свое творчество. По уже полученному опыту, я решил выкладывать следующие главы по кускам из одного или трех подглав. Благо я уже их так и разделил. Хоть и первая глава была уже отредактирована мной в более цельный вид, то вот до второй еще не дошли руки во время редактирования и правки. Для меня это обычный процесс, когда я сначала пишу первую версию сценария очень спонтанно. А потом я прохожусь по ней второй раз, анализируя его и делая его более логичным и правильным в плане повествования (не говоря уже о том, что по ходу я и исправляю явные ошибки). А так же я решил добавить свой тег, что бы в будущем было проще.

Напомню, что я в комментариях буду открыт для любых дискуссий и вопросов. Попрошу не стесняется делится своим мнением в комментариях, каким бы оно не было.


Глава 2
В темноту


2-1


К тому времени стемнело уже настолько, что передвигаться, не считая деревья лбом, просто невозможно. Как минимум, через лес Юстас с Люси шли, освещая себе путь магическим светом. Но вот у подножия, где кончается лес и начинается каменистая местность, придется идти в полной темноте. Но тут уже выступает вперед Люси, так как она уже привыкла к темноте, и передвигаться хоть и по каменистой, но открытой местности легче, чем в лесу. А Юстас шел за ней следом, ухватившись за плащ. В конце концов, долго искать объект их поиска не пришлось. Чужаки из лагеря сами расставили тлеющие факела на импровизированной тропе, которые можно было заметить с определенного расстояния.

 - Если у тебя уже есть план, может ты всё таки поведаешь мне его? - поинтересовалась Люси.
 - Для начала, нам нужно проникнуть на раскопки. А там мы уже решим, что делать дальше.
 - Ага, - кивнула она с немного разочарованным тоном, - значит импровизируем.

Они шли чуть по одаль помеченной тропы, чтобы не наткнуться в темноте на чужаков. Когда же они услышали довольно громкие каменистые шаги, они притихли и замерли на месте. Позади них на гору шли трое чужаков, двое из которых кажется Юстасу уже были знакомы. Они оба несли ящик, ухватившись за него с разных сторон. А третий шел впереди, неся перед собой тускловатый факел, который он опустил до уровня пояса, чтобы лучше освещать себе путь под ногами.

 - Как же я заколебался таскать всё это. - Жаловался позади идущий чужак, таща ящик перед собой. И спустя пару мгновений он об что-то споткнулся и спешно замельтешил, чтобы не упасть - Ай… ЧЕРТ! - Прохныкал он.
 - Эй, смотри под ноги и пошевеливайся - Скомандовал второй, что нес ящик с переди.
 - Нет. Мне ног не видно, Эрик! - Продолжал скулить первый. - И мы еще должны шлятся в такую темень, таская эти чертовы ящики! Сколько нам еще нужно идти? А то я уже ног и рук не чувствую.
 - Заткнись и не ной, Болди. Нам был приказ закончить всё это ещё вчера. 
 - Тебе легко говорить! У тебя же ноги не упираются коленями в ящик!
 - Зато упираются в пятку…
 - Заткнулись вы оба - Вмешался третий, что нес с собой факел. - И по аккуратней с этой штукой, иначе нас тут по кусочкам собирать будут.

Оба человека более не произнесли ни слова, и только позади идущий продолжал стонать и скулить. Юстас и люси решили идти за ними следом. Так как так будет проще, чем высматривать тлеющие факела по пути. Пройдя еще немного за ними, они дошли до некой щели в горе, которая может скрывать внутри собой пещеру. Теперь нужно быть предельно осторожными. Они прокрадываются в щель, где была выдолблена полость, но саму щель видимо не трогали, чтобы она не вызывала подозрений. Но они недолго шли вглубь, так как наткнулись на деревянную ширму, из прорезей которой скорчился мягкий свет. По всей видимости, там и располагаются раскопки.

Люси попробовала рассмотреть что за ширмой, через небольшие щели между досками, но потом развернулась к Юстасу
 - Там охрана, - прошептала она, - и они наблюдают за входом. 
 - Дай рассмотреть...
За ширмой у входа сидел стражник с явными признаками усталости. Он качался на стуле и периодически зевал. Юстас уже начал думать что делать, но из-за другого конца пещеры начал доноситься шум. 
 - Что? Мы окружены! - чуть панически зашептала Люси, на что Юстас среагировал быстро. Он прижал ее и себя к стенке пещеры, взмахнул рукой, и их окружил магический полупрозрачный дымок. 
 - Аккуратнее с этим, - прозвучал знакомый суровый голос из другого конца пещеры. - У нас приказ доставить это без единого происшествия.
 - Легко сказать, когда ты идешь в полной темноте. 
 - Оставь пока у входа. Протискиваться с этим все равно рискованно. 
Все еще было темно, но по шуму шагов было ясно, что они проходят мимо Люси и Юстаса. Кто-то отодвигает ширму, и все становится видно лучше. Чужаки их не замечают, и Люси нервно осматривается, на что Юстас лишь сильнее ее прижимает к стенке и жестом показывает быть тише. Чужаки как ни в чем не бывало зашли за ширму, и стражник оживился. 
 - Когда уже смена караула, а? Здесь такая скука смертная, что хоть вешайся...
 - Считай, что почти всё. - ответил знакомый с лагеря капитан Вильямс. - И боюсь, что у него кончается терпение, раз он приказал доставить сюда реагенты. И я ему уже сказал, что это поставит нашу скрытность под угрозу. 
Они все снова вышли за выход, оставив вход без присмотра, оставив героев одних. Это их шанс. Дымок над ними рассеялся, и они осторожно пробрались внутрь.

Перед ними был вход в подземелье. Его стены были ровные, из светлого камня с легким оттенком синего цвета. Архитектура является геометрически правильной и симметричной. Это была небольшая комната с двумя проемами, один из которых закрыт каменной дверью. Вокруг этой двери на земле валялось много железных обрубков и деревянные древки.

Герои зашли в помещение и подошли к этой двери. 
 - Ну и что будем делать? - прошептала Люси, указывая на дверь
 - Надо разобрать надпись, а там видно будет.
 - Ладно, а я буду на стреме, - сказала она, обернулась, во что-то уперлась и пошатнулась. - Что за...
Перед ней уже стоял Вильямс
 - Эй, а вы еще кто? - спросил он напряженным тоном
 - ВУАЙ, - взвизгнула она, подняла руки и попятилась назад. И тем самым спиной толкнула Юстаса, из-за чего он уперся в дверь. Письмена на ней засветились синим цветом, и после этого посреди нее открылся круглый проем, а дверь позади них, наоборот, захлопнулась.
 - Эй, ты можешь быть спокойней, мне нужно сосре,.. - начал возникать он, пока не обернулся и не увидел всю ситуацию. Перед ними стоял Вильямс с озадаченным видом.

 - Что за черт - растерянно опешил Вильямс. Он развернулся, чтобы увидеть, что дверь позади них действительно захлопнулась. А затем снова кинул свой взгляд на ребят. - Что вы только что сделали? Признавайтесь сию же минуту! - приказал он, взявшись за рукоять меча у себя на поясе. 
 - Я… Я не знаю… Оно само… - Занервничал Юстас.
 - Оно не могло само закрыться! Признавайтесь сейчас же!
 - Я правда не знаю. Я кажется только к нему прикоснулся, и всего то… 
 - Нет. Ты точно что-то сделал. Мы уже несколько недель пытались его открыть, и всё без успешно. Так что открывай его!
 - Й… Я попробую…
Юстас схватился за дверь перед собой, и провел по нему руками… Однако она была как глухая стена, и ничего более не произошло, где бы он не водил руками.
 - Ну! 
 - Не получается. Я вообще понятие не имею, как эта дверь устроена.
 - Тогда иди к другой! - Отошел в сторону Вильямс, не снимая своей руки с рукояти меча.

Юстас подошел и к этой двери, и начал шупать его везде, где только можно. Однако, всё то же самое.
 - Здесь то же ничего...Похоже, мы тут застряли…
 - О нет - Занервничала Люси - Получается, мы здесь застряли, отрезанные от свежего воздуха? И мы задохнемся тут! Я не хочу умирать! - Она забилась в угол, свернулась в клубок и начала рыдать.
 - Нет, мы не задохнемся. Если мы не сможем открыть, эту дверь, то его возможно откроют с другой стороны. 
 - Секунду… А это что там? - Осмотревшись юстас увидел отверстие в двери с письменами. - Может там есть какой-то замок?

Юстас подошел к этой двери снова. Отверстие сияло тусклым синим светом, словно тлеющий уголек. А внутри был прут, который, видимо, и открывает дверь. Он просунул в него свою руку, и схватился за этот прут. После этого, края отверстия загорелись сильнее, и из них начала сочится синяя магическая энергия, которая поползла по его руке. 
 - Это еще что за черт? - Промолвил Вильямс, наблюдая за всем этим. После того, как эта неизвестная энергия словно бы вошла в руку Юстаса, перед дверью появились магические письмена, состоящие из той же магической энергии. 
 - Кажется, что-то сработало… 

Продолжение предыдущего поста


Решил запостить первую главу целиком (хотел, да джойреактор написал "Text is too long", так что пришлось сократить до 3х подглав. Так что последние два будут в комментариях). Всего глав на данный момент три, и четвёртая уже на подходе. Я в комментариях буду открыт для любых дискуссий и вопросов. Попрошу не стесняется делится своим мнением в комментариях, каким бы оно не было.

***


Автор: Долгушев Константин (ака Three Dog Night)
Редакторы: Виктор Некрасов (ака Conan) и Торикова Ярослава (ака Yara Hedgehog)

Начало всегда начинается с чего то малого. Малого, но великого. Началом всех начал послужил свет. Теплый, белый, благодарственный. Свет, что дал форму, а главное - осязаемость мира. Это было пробуждение великого из великих. Эрофес. Отец всего. Сам свет и тепло его. И вместе с ним пробудился второй. Темный, холодный, незыблимый. Ноктюрн. Сама тьма, ночь и пустота. Так началась первая эра - Эшт.

Между собой они договорились, что создадут творение, чтобы наблюдать за ним, и чтобы их сыновья и дочери им правили. Был у них общий замысел, известный им одним. И тогда они сотворили себе своих приемников. Первенцом Эрофеса было само его тепло, сконцентрированное в одной своей сущности. Агос - сам жар и пламя. Первенцей же Ноктюрна была сама его пустота и холод. Осязаемая и обволакивающая. Айхне - сама густая пустота. Поведали они своим первенцам о своем замысле и дали им голос, и цель. Дабы продолжить исполнять ведомый им одним замысел мира. Вторым же стала Тао. Рожденная от жара и холода отцов, Закаленная и окаменелая. И вместе с ней и Фетус - само движение, рвение, перемена времени и пространства. Им также поведали о замысле, дали голос и цель. 

И хоть каждый из сыновей и дочерей исполнял свою Цель и играл свою роль, общий замысел пришел к тупику. Просто выполняя роль никто не мог внести нечто большее, что было необходимо. Всё застыло, и казалось безжизненным, без искры созидания. И тогда Эрофес создал еще одного сына - величайшего из всех. Чудесного и всесильного. Мелтарион.

Эрофесе не стал ведать ему об общем замысле, но дал ему власть не следовать цели и роли. Он был свободен от правил и ограничений. И попросил его лишь об одном - сделай мир живым. Он принял эту просьбу, со всей добротой и рвением. И одарил он своих братьев и сестер тем, чего им не доставало. Мыслями, эмоциями, желаниям. Душой. Однако, Ноктюрн возмутился, что Эрофес нарушил общий замысел, создав сына без их общего согласия. И тогда он обезумел, и направил свои черные крылья на общих приемников. Первым удар получила Тао. Когти Ноктюрна пробили ее каменное тело, до самого ее сердца, оставив на ней смертельную, непоправимую рану. Но вмешалась Айхне, встав между ними, и умоляя о сострадании и прощения. Черные крылья на мгновения замерли, перед родной Дочерью. Но этого хватило, чтобы Мелтарион вцепился с ним в смертельную схватку. Он крикнул ему, что больше не позволит ему кому либо из сыновей и дочерей навредить, за что был зверски растерзан Ноктюрном на маленькие частицы. Но пожертвовав собой, он только добился своего. Его маленькие частицы засияли, и своим светом отрезал его от своих братьев и сестер, послужив барьером.

Как только страшное было позади, Айхне от горя обняла смертельную рану сестры Тао, став с ней одним целым. Так создалась земля, какой мы её знаем. Тао стала материками и горами. Айхне льдами и морями. Фетус стал ветром и временем. А Агос стал огнем и солнцем. И именно звезды стали тем самым напоминанием о самом чудесном и великом из всех сыновей и сестер. И тьма за этими звездами стали той тревожной угрозой, что нависал над всеми. Так закончилась первая эра - Эшт.

Но история Мелтариона на этом не закончилась.

Мелтарион


Из оранжевого горизонта, сквозь верхушки голых деревьев начало подниматься яркое солнце. В краях Факсонии, находящимся на отдаленном полуострове великого материка вдоль горного хребта далеко на севере, это обычное будничное утро. Но и оно же последнее перед долгой темной зимой, когда солнечный свет будет прятаться за горным хребтом, лишь изредка окрашивая небо в едва заметную зарю. И именно в этот день, в деревне Финдел начнётся праздник. И он будет длится вплоть до самой ночи, пока последний луч света не скроется за горами.

Детвора, беспрепятственно играет около деревни, без боязни и присмотра. Так как все взрослые в деревне были слишком заняты приготовлениями к празднику, они решили подальше убежать в небольшой редкий лес. Местность очень мирная и спокойная, даже хищники практически не появляются, поэтому никто не беспокоится за них. Дети перешептываются между собой, словно хотят кого-то найти и, желательно, остаться незамеченными. 
 - Я прочитал в отцовской книге, что где-то ближе к чаще есть часовня, которая сейчас заброшена, - хвастается один из мальчиков.
 - Здорово! Может там есть клад? - размечтался второй.
 - А вдруг там живет вампир, который ходит к нам по ночам? - трусливо возразил третий.
 - Не городьте вы ерунду! - Упрекнула единственная девочка – ничего из этого там нет. 
 - Но всё равно интересно узнать, что там есть. - сказал первый. - Я прочитал, что там есть что очень крутое.
 - А что именно? - спросил второй.
 - Не знаю. Я еле успел спрятаться, когда папа пришел. Я еле-еле смог прочитать, что там было написано. Я еще не очень хорошо умею читать.

Немного времени спустя они дошли уже до той части леса, где деревья растут более густо. И там же они нашли небольшую часовню. У нее не было колокольни, потому что она валялась рядом разрушенной, из-за чего она же и была незаметна под кронами деревьев. Они молча и осторожно отпирают дверь часовни. Первое, что они увидели в ней перед собой – библиотеку.
 - Ой... Да ладно,.. - разочаровался первый, - еще книги...
 - А вдруг здесь есть что-то еще? - с энтузиазмом сказал второй.
 - Хотелось бы найти что получше…
Ребята смело входят в глубь библиотеки, но дальше становится темнее, и они уменьшают шаг. Они замечают за углом мягкий свет, словно от свечи. Но когда они подошли к повороту за книжными полками, вход в часовню с грохотом закрылся и внутри стало темнее.
 - Гхах, - испугался третий, - может вернемся... мне страшно.
 Первый взял его за руку и повел дальше за поворот. Там стоял небольшой столик с открытой книгой и зажженной свечой около нее, а также лежал недоеденный кусок хлеба. 
 - Тут что ли кто-то живет? - сказала девочка. Позади них из тени пронесся крадущийся шум, словно кто-то ловко скачет из тени в тень. Ребята обернулись и еще сильнее сжались вместе, и задом попятились к столу. У них возникало чувство, что за ними кто-то наблюдает из тени. 
 - Я хочу домой... - прохныкал третий. На что девочка начала его успокаивать.
 - Кто тут? - в тот же миг рявкнул первый. Ответа они не получили, но почувствовали, что некто из тени к ним подходит ближе. Самый трусливый сильнее попятился за спины остальных и случайно оперся на стол, отчего тот пошатнулся и свеча на столе наклонилось, готовясь упасть. И ровно в этот момент некто из тени резко выскочил на них, от чего дети вскрикнули.

Но тень пролетела за их спины, и падающая свеча резко потухла, погрузив всю комнату в темноту, в которой всё едва видно. И этот некто из тени издал истошный вопль, от чего еще сильнее напугал детей, и те резко и с криками побежали прочь к выходу. Сквозь темноту и едва не спотыкаясь, они накинулись на дверь, но она не поддается. Даже навалившись на нее скопом, они поняли, что она заперта, и они снова услышали шорохи позади себя. Обернувшись, они из темноты увидели силуэт, который устрашающе возвышается над ними. 
 - Тихо ребята... Спокойно, - хрипло пробормотал он и навел на детей ужас, от чего они заревели.
 - Не ешь нас, вампир! Пожалуйста, - проревел третий. Силуэт зловеще протянул к ним руку, и дети зажмурились, ожидая своей участи.
 - Никакой я не вампир - прохрипел тот, и из его руки появился белый свет, рассеивающий темноту. Перед ними показался юноша с короткими каштановыми волосами и левитирующим комочком света над его ладонью. Его мягкие черты лица и немного грустные, но добрые глаза не выглядели как что-то угрожающее, но его несколько приподнятые скулы говорят о том, что он терпит неприятную боль. На руках его виднелись застывшие капли воска, вокруг которых кожа заметно покраснело от ожогов. Но не смотря на это, он стянул свои губы и щеки в дружелюбную улыбку, но они слегка болезненно дрожали.
 - Для вампиров тут слишком холодно - снова прохрипел он, сдерживая свой голос от боли.

Книга первая
Звезда


Глава 1
Волшебник Полукровка


1-1


 Обстановка немного разрядилась. Всё продолжали настороженно смотреть на юношу, который пару мгновений назад крался в тени. Но всё что он делал, это неловко смотрел на них самих. Он понял, что пожалуй надо брать инициативу в свои руки.
- Эм... Привет. - неуверенно сказал он дрожащим радушным тоном, и спрятал свободную руку за затылок. Дети же, продолжали смотреть на него как парализованные. И так они стояли ещё пару мгновений, пока они вроде как не расслабились.
 - И-и-извинить-те, - неуверенно заикнулся он. - Й-й-я не хотел вас н-напугать. 
Немного погодя, юноша вгляделся в детей, понял, что чего-то не хватает, и медленно повернул свою голову в правую сторону, где над его ладонью висит комок света. Напротив него стоял один из детей, который с расширенными глазами восхищенно смотрел на него.
 - Вау. Ты волшебник?! - жадно вдыхая воздух, восхитился он.
 - Хих, - схватился он за своё право плечо юноша и попытался улыбнуться, уже от смущения. Румян, увы, на его лице не видно, потому что всё оно красное от боли. - Я не волшебник. Просто знаю пару несложных... эээ...
Пока он это говорил, мальчик словно пропускал все мимо ушей и продолжал радостно и изумленно смотреть на свет. 

 - Эй, Франк! Отойди от него. - Чуть шепотом скомандовал один из детей.
 - Да, именно! А вдруг он злой волшебник! - сжатым голосом поддакивает другой рядом с ним.
 - Помолчи, Тими… - ещё более тихим шепотом сказала единственная девочка.
 - Я н-н-не злой - занервничал Юноша. 
 - Да? А почему вы закрыли дверь? - спросила девочка, учтиво обращаясь на "вы"
 - Так ведь дует же, - ответил юноша.
 - А темно почему так?
 - Ну, мне хватает одной свечки. Если бы знал, что ко мне идут гости, я бы встретил.
 - И когда к тебе приходили в последний раз? - Спросил другой мальчик.
 - Эм... Никогда...
Настало неловкое молчание. Комок света над ладонью начал немного колебаться, юноша это заметил и сосредоточился на его поддержании. 
 - Мне сейчас несколько неудобно его так держать... Давайте я зажгу свет.

Спустя какое-то время и после того, как юноша расставил свечи, он наконец зажег ту свечку, что стояла на столе, а им уже остальные. Дети же нашли и принесли ветхую скамейку, на которой все и расселись. 
 - А почему ты не зажег его своим волшебством? - подметил Франк.
 - Я не умею управляться огнем, - ответил юноша. - Как и сказал - я немного заклинаний знаю.
Франк несколько разочаровался, но потом снова загорелся искренним любопытством.
 - А что ты умеешь?! - восхищенно поинтересовался он.
Юноша натянул смущенную ухмылку на своём лице и взмахнул рукой. С полки над головой мальчика залеветировала книга. Она зависла перед детьми, и как только она открылась, из нее выплыл парусник и морские волны. Словно настоящая, но миниатюрная, перед ними предстала сцена из книги. Парусник бороздил наплывающие волны, с плеском об них ударяясь, и разбрызгивая морской бриз. Франк восхищенно разинул рот. Он тут же потянул к нему руку и на мгновение ощутил капли морского бриза, но в то же время мираж растворился в воздухе. Юноша чуть дернулся, словно ощутил это прикосновение.
 - Это не совсем иллюзия, но у меня никогда не получалось сделать его осязаемым дольше, чем на мгновение.
Юноша снова дёрнул рукой, и книга захлопнулась в воздухе и поплыла на место, откуда и прилетела. 
 - Так кто ты, и что тут делаешь? - спросил первый.
 - А, ну да, мы же и не познакомились, - с энтузиазмом в голосе ответил юноша. - Меня зовут Юстас Старлайт. 
 - О, а меня зовут Франк! Просто Франк! - возбуждено представился пожалуй единственный ребёнок, который был настроен дружелюбно. Остальные дети не решались что либо говорить. Уже в третий раз повисло недоверчивое молчание.
 - Ну, а ваши имена я могу услышать? - попросил Юстас. Но в ответ была только тишина.
 - О! А можно я их представлю? - Воодушевился Франк.
 - Нет. - хором ответили все дети. Юстас побледнел от такой недоверчивости. 
 - В общем, вот его зовут Тими - Указал Франк на зажатого мальчика, что сидел максимально по отдали от Юстаса, позади всех остальных. - он третий по старшинству после меня. А вторым по старшинству является Зена. Она кстати дочурка старосты нашей деревни!
 - Франк… хватит… - раздраженно выдохнул последний не представленный мальчик.
 - О, а вот его зовут Август Дааль. - продолжил тот, словно не замечая его недовольства - Он самый взрослый из нас. И у вас обоих кстати, как я заметил, есть фамилии. Здорово, правда…
 - Хах, да, интересное замечание… - сново засмущался Юстас. 
 - Только вот, в отличии от тебя, мой отец является самым влиятельным купцом нашей деревни - враждебно выступил Август. - А про тебя я ни разу не слышал. 
 - Август. Не груби. Это неучтиво - сделала замечание Зена.
 - Да. Он же не сделал ничего плохого. - продолжил Франк.
 - Тогда почему он живёт здесь, вдали ото всех, и не показываясь всем на глаза?
 - Ну, у меня есть некоторые причины всех сторонится… - стыдливо сказал Юстас, опустив голову взглядом в пол. - но я никому зла не причинил, честно. 
 - Подожди-ка, - приказала Зена, и Юстас, немного опешив, замер. Она заметила что-то под плащом за его спиной. Потянув руку к нему, она стянула плащ в сторону.

Из-под плаща показался хвост. Он был продолговатым, толстым и покрытым коричневой короткой шерсткой. Гибкий обезьяноподобный хвост. 
 - Мутант! - встревожился Тими, от чего в тот же миг получил по затылку от Зены. 
 - Погоди, - проговорил Август, - мне папа о тебе говорил. О парне-полукровке. 
Юстас от этих слов виновато сжался и втянул свой хвост к себе в руки. 
 - Ты же воруешь еду из папиного прилавка.
 - Ну, я вынужден был, так как...
 Юстас не успел договорить, как Август встал из-за скамьи и вцепился в руку Франка.
 - Мы не должны возиться с ворами и нелюдями. 
 - Погоди. С чего вы взяли, что он ворует? - возразил Франк, но не получил ответа, потому что Август потащил его и всех остальных к выходу.
 - Но я хотел сказать... - говорил Юстас вслед за ними, но у него не хватило духа продолжить. Он чувствовал себя виновато. И все уже поняли, что Август прав. И только Франк пытался сопротивляться, захотев остаться с ним. Но Августу еще помогал Тими, который, пожалуй, больше всего хотел уйти отсюда. Перед самым выходом Франк вопрошающе посмотрел на Юстаса, но все, что он увидел в его глазах, это было сожаление. А напоследок Зена посмотрела на него с тоской и вздохнула. Так они и ушли, оставив Юстаса одного. Вздохнув, он вернулся к столу, где лежала книга, и сел за него, начав доедать уже зачерствевший кусок хлеба. 

1-2


Дети дошли до пустыря у деревни, когда ещё едва начало вечереть. Тими и Зена ушли вперед, не дожидаясь остальных и пошли по домам. А Август все еще вел за руку Франка, таща его у себя в хвосте.
 - Мы же придем к нему снова, правда? - спросил Франк, едва успевая и стараясь не споткнуться.
 - Нет! - твердо ответил Август, даже не оборачиваясь. 
 - Почему?
 - Потому.
Август не хотел даже обсуждать это. Но потом он почувствовал, что тащить за собой стало резко тяжелее. Все потому, что Франк повалился на землю. Август снова потянул его, но тот и не думал вставать. 
 - Хочешь, чтобы я волочил тебя по земле? - возразил Август, словно бы ставил ультиматум.
 - Я никуда не пойду, пока ты не пообещаешь, что мы снова навестим Юстаса!
 - Мы не пойдём к нему, и точка. - продолжал он стоять на своём. Немного погодя и напрягшись, он потянул его сильнее. Но он так же резко застопорился, словно Франк за что-то ухватился и держится до последнего. 
 - Мы познакомились с ним только что, а ты уже на что-то обозлился! Ты должен извиниться перед ним!
 - Извиниться!? Мне не за что извинятся перед вором! Это он должен просить прощения у папы за всё, что он у него украл!
 - Ну и что? Если тебе это так важно, то я попрошу его больше не красть еду у твоего папы...
Августу уже осточертело это слушать, и он с размаху дал пощечину по щеке Франка. А потом он с хрипом набрал воздуха в грудь, готовясь высказать всё, что он думает.
 - Хватит его оправдывать! Я всё знаю про таких грязнокровных выродков, как он! Они воруют, грабят, избивают и убивают ради наживы и потехи ради. Думаешь они просто так не живут в городах и деревнях, подальше от людей! Да он ничем не отличается от тех головорезах, что прячутся в лесах и горах вдоль крупных дорог! А что если он с нами что-то сделает? Кто будет в этом виноват?!
На этих словах, Август уже начал захлебываться в слезах, с трудом пытаясь выдавить из себя хоть ещё одно слово. Франк же держась за щеку опустил голову вниз, и продолжал так лежать, так же подвсхлипывая. 
 - Я… Сам бу… бу… буду прин-н-носить ему еду… - сквозь слёзы выдавил из себя Франк, не поднимая своей головы. - Ш-чтобы он бол-льше н-н-не… *фырк*… н-не воровал…

 Август просто не находил слов, которые были бы уместным. Его переполняло обида, стыд и гнев. В конце концов, он просто отпустил его, и пошёл дальше без него.
 - Дурак! Ты просто неисправимый дурак! - кричал он напоследок, и просто пошёл в отцовских дом.

Его дом был чуть в стороне от деревни, образуя небольшой хутор. Дома никого не было. Ни матери, которая скорее всего будет ночевать в деревне, ни отца, который так еще и не вернулся в деревню. Август подумал, что это хорошая возможность снова заглянуть в отцовский журнал, но, к сожалению, его на месте также не оказалось. Ничего не сделав, он улегся спать. 

Спустя какое-то время он услышал резкий грохот, что разбудил его.
 - В любом случае, я обещал тебя довести до деревни, но вот ночлег предложить не могу. Лучше иди прямо туда. Там всё равно этой ночью никто не будет спать. 
Август узнал отцовский голос, который скорее всего пришёл не один. Но как только Август встал, в комнате стало темно. За время, пока он спал, уже успело стемнеть. И только он тихо подкрался за дверь, чтобы посмотреть с кем отец разговаривает, входная дверь успела закрыться. Из его проемов сочился мягкий факельный свет, который стал понемногу тускнеть. Да и сам отец тоже ушел спать. Тогда он тихо подкрался к окну, но было уже так темно, что можно было различить лишь силуэт от факельного света, который спустя недолгое время быстро потух. Это немного удивило. Ведь уже слишком темно, и фигура попросту испарилась в ночной темноте. В голове Августа проскочила пара вопросов.
 - Кто он? И почему потушил факел? Как он собирается добираться до деревни?
Но потом он замечает маленькую белую точку вдалеке, словно тусклую звезду. Он и раньше его замечал, но она располагалась подозрительно низко от звездного неба, и, по сути, его должны перекрывать горы. Но теперь он начинает понимать, что это не звезда.

Тем временем, Юстас наблюдал за огнями деревни с верхушки старой ели. Он смастерил на ней себе смотровую площадку, на которой он мог спокойно сидеть, лишь слегка покачиваясь на ветру. Сегодня для него первая ночь после лета, которая, действительно, станет темной, а не сумерками, когда солнце просто прячется за горой. Сегодня же деревенский праздник уходящего солнца, и всю ночь никто не будет спать. Вместе с ними и не хочет спать Юстас. Но даже в такие моменты он не может оторваться от чтения. Он сидел, держа в одной руке магический комочек света, а в другой – книгу. Но он периодически посматривает на огни деревни. Он все чаще глядел туда с тоской и мечтой в глазах одновременно. Возможно, он бы и хотел там быть, но про себя говорил, что ему это не нужно. 
Вдруг на секунду дунул сильный ветер, от чего страницы книги в его руках начали быстро бежать. Он резко закрыл книгу и начал спускаться вниз. Он не боится высоты, так как даже если он упадет, сможет ловко ухватиться за ветки и специальные лазы. В этот же момент он всхлопнул комок света над своей ладонью.
Вслед за этим дуновением нахлынул еще один, более сильный и напористый. Уже это дуновение вырвало книгу из рук, и Юстас постарался быстро поймать книгу своим хвостом. К сожалению, в темноте он услышал звук рвущейся бумаги. И хвостом лишь почувствовал, что держит один листок. Верхушка ели сильно наклонилась, и он почувствовал, как его ноги стали скользить вниз, однако он ухватился обеими руками за ствол. Когда ветер стих, верхушка вернулась на исходное положение. Юстас снова зажег свет над своей рукой и посмотрел в ту сторону, куда могла упасть книга, но стоило ему обернуться, как он краем глаза заметил еще огни. Он присмотрелся к ним, дабы удостовериться, не из деревни ли они. Но нет. Правее от него самого он увидел огни, похожие на разбитый лагерь. 
У Юстаса в голове промелькнул один вопрос: “А почему они не в деревне?”

Его одолело любопытство и легкое чувство тревожности. Он слез с ели и первым делом подобрал упавшую книгу. Она, к счастью, упала в кучу красной листвы и не пострадала. Затем проверил, что именно за страница была вырвана и вложил её обратно. После этого он сунул книгу под плащ и осторожно направился в сторону неизвестных огней, желая узнать, кого занесло в это место. 

1-3


Как только Юстас стал различать силуэты деревьев от кострового света, он погасил свой магический свет и стал приближаться более осторожно. Он вышел на поляну, где расположился довольно большой лагерь. Около 15 палаток и всего один костер на краю. У этого костра сидели два человека в капюшонах, которых он хотел рассмотреть получше. Он подкрался к костру ближе, но не выходя на его свет. Они носили странную одежду, которая отражала бликами свет от костра и не сгибалась под их движениями. Он читал о нечто подобном, но вживую не видел. Похоже на них были железные доспехи. Над костром кипел котелок.
 - Брррррр, - затрещал один из них. - Даже костер не помогает от здешнего холода. Почему нам нельзя снять обмундирование?
 - Мы на посту, - ответил другой, - ты же не хочешь, чтобы на нас напали, пока на тебе нет защиты.
 - Да кто на нас тут может напасть?! Я не думаю, что деревушка может нам как-либо угрожать.
 - Так или иначе, это приказ. Ты забыл? Мы на секретном задании, и он не был бы секретным, если бы его выполнение не угрожало появлением врагов. А если они узнают, мы должны быть готовы к тому, чтобы они не смогли нам помешать.
После этих слов повисла пара секунд неловкого молчания.
 - А в чем заключается наше задание?
Еще пара секунд неловкого молчания.
 - Я не знаю, - пожал другой плечами.
И еще пара секунд неловкого молчания…
 - А почему мы не знаем о задании?
 - Идиот! Чтобы мы не смогли о нем проболтаться. Секретность же.
 - Аааааа… - немного погодя, согласился тот. - А кому мы можем проболтаться?
 - Эм… Врагам… Очевидно же…
 - А нас окружают враги что ли?
 - Эм… А ведь не исключено,.. - вдруг тот стал несколько напряженнее. Он привстал и взялся за свой меч в ножнах на изготовку. - А давай-ка проверим. 

Юстас чуть испугался того, что его обнаружили, и эти стражники начали внимательно вглядываться вокруг, но вдруг…
 - Вы что тут разорались? - из палатки неподалеку выглянул еще один стражник, вяло, но сердито окликая их - Тут вообще-то люди спят.
 - Извини, - ответил другой, отвлекшись от мысли. - Мы тут просто…
 - Вы кстати че на огне то варите, - вдруг третий обратил внимание на котелок. - Вы же суп закоптите! Надо варить на углях, а не на открытом огне.
 - Я же говорил, что-то вода слишком быстро закипела, - говорит первый стражник второму, упрекая его. - А ты: “Я только мясо закинул, все нормально, я еще залью воды, чтобы вся она не выкипела”.
 - Заткнись, заткнись! - рявкнул тот в ответ. - Ты лучше помоги котелок с огня снять.

Они уже и позабыли, что хотели осмотреть местность, словно и не заводили об этом речь. От этого Юстас смог с облегчением выдохнуть. Он подумал, что стоит обыскать лагерь получше, чтобы понять что тут происходит. Он обошел стражников у костра и прокрался в глубь лагеря, пока все спят. Чтобы понять, что они тут делают, он решил обыскать их вещи. Лопаты, киянки, кисточки, колышки, веревки... Провизия, факелы, белье, флажки, лебедка... Юстас с трудом пытается связать эти вещи. Но зайдя еще глубже, он заметил палатку, которая сильно выделялась от остальных. 

Эта палатка была больше, и имела темно-багровый цвет. Да и выглядела сама по себе более роскошно и богато. А также она выделяется тем, что его сторожат два человека, которые отличаются от тех, что находились у костра. Их лица по-прежнему скрывают капюшоны, но одеты они были уже в рясы того же темно-багрового цвета. Они смирно стояли, держа в руках посохи с железными обоюдными концами. Внешне они выглядели мрачно и грозно. И пока он всматривался в них, он заметил, как у этой же палатки в стороне стоит ваза со свитками. 

Юстас обошел их со стороны и подкрался сзади палатки, дабы взять один свиток. Однако, подойдя к вазе ближе, он заметил прорезь света на земле. В этом месте палатка имела рваную дыру, из которой скорчился свет. Ткань палатки, оказалось, попросту не просвечивается, так как она была плотной. Юстас решил заглянуть в эту дыру размером с его голову. Внутри, посреди палатки, стоял стол и горящий на нем масляный фонарь. А перед дырой стояла стойка с мечами. Видимо, дыра была проделана по неосторожности, когда эти мечи ставили на стойки. Но на ощупь края дыры твердые, словно подпаленные. Впрочем, Юстас оставил мысль об этом. С того ракурса, в котором была дыра, увы, не разглядеть того, что еще стоит на столе. Однако все таки Юстас замечает один свиток с противоположного края стола. Он решил все-таки попробовать его стащить. Он протянул руку к дыре и легонько взмахнул ей, словно закидывая невидимое лассо. Свиток легонько залеветировал и сполз со стола. Движением своих пальцев он словно манил свиток к себе, а тот, медленно паря по воздуху, приманивался к нему. И как только он подлетел к дыре, свиток прошел через нее и лег в его руках.
 - Я потом его верну, - пробормотал он себе под нос. 

Но только он повернулся, как его рукав зацепился за краешек свитка в вазе, что стоял напротив, от чего упала вся ваза. Это, определенно, услышали стражники. Из-за угла выглянул один из стражников, но увидел только вазу, лежащую на боку, и пару вывалившихся из него свитков. Юстас спрятался недалеко, за следующем углом палатки. Стражник решил подойти поближе. Передвигался он бесшумно, но при этом тонно. Он остановился у вазы и преклонился над ней. Подобрал вывалившиеся свитки обратно в вазу и поставил её на место, закрывая дыру в палатке. Он сделал это неторопливо, чтобы убедиться, что ваза стоит ровно и не упадет снова. После чего тяжело вздохнул...
 - И почему он такой вспыльчивый,.. - пробормотал он басистым голосом. Юстасу что-то показалось странным в его голосе, но он не смог понять, что именно. После чего стражник вернулся на свой пост.

Оставаться здесь – рискованно, - подумал Юстас и начал прокрадываться из лагеря.
 - Что это тут происходит! - вдруг послышалось у него за спиной. От чего Юстаса парализовало от страха.
 - Мы?! - послышался знакомый голос. - Мы бдим свой ночной пост, сэр. 
 - Имена.
 - Болди, сэр.
 - Эрик, сэр, - прозвучал второй знакомый голос
 Юстас снова выдохнул свой “мини-инфаркт”, и он уже устал так пугаться третий раз. Так или иначе, ему стало любопытно подслушать. Голос доносился со стороны костра. И он решил так же подкрасться на прежнее место, со стороны леса. 
 - А теперь можете подробно рассказать, чем вы тут занимаетесь? - голос звучал сурово и в то же время спокойно. 
 - Сэр, мы готовим себе провизию, сэр.
 - Я вижу, но почему вы разожгли костер?
Как только Юстас расположился там, где хотел, он увидел, как двоих у костра начал отчитывать, как ему кажется, их капитан. Он также выглядел иначе, нежели они.

Это был крепкий мужчина с седыми волосами и бородой. Вместо брони он носил кожаную кирасу, на левой груди которой была пришита геральдика с изображением головы грифона. За его спиной был деревянный щит, окантованный железом, а на поясе висели меч в ножнах, небольшие свертки и сумка. 
 - Так ведь ночь, сэр. Никто же не увидит дым в небе. 
 - Зато увидят сам костер. Вы хотите что ли нарушить нашу маскировку?
 - Эээ,.. - растерялся Болди. 
 - Это недопустимо, - спокойно отрезал капитан и отвернулся в сторону.
 - Чертова Факсония с ее чертовым Климатом, - бормотал про себя Болди. - Не разжигай костер, чтобы нас не выдавал дым. А за первую ночь, спустя вечность, не разжигай костер, чтобы не выдавал свет...
 - Так получается, что костер нас выдает в любом случае, - упрекнул Эрик
 - Заткнись, Заткнись...
 В эту же секунду капитан накрыл костер каким-то котлом. Его дно было прорезано, а по сторонам находились дырки, от чего стало куда темнее.
 - Надо использовать маскировочный экран, - спокойно проговорил капитан, - так от костра будет меньше света, да и еда приготовится быстрее. 
 Капитан излучал спокойствие, и его басистый и суровый голос больше успокаивал, чем вселял страх.
 - Спасибо, - кивнул Болди, - сэр Вильямс...

*В комментариях продолжение*

История про Мастера Хуёв

Дорогой дневник. У меня всё хорошо. Ну, относительно.

Сегодня опять был насыщенный, но однообразный день. Когда я проснулся, мать опять кричала, что я ёбнулся со своим онэми. Грозилась забрать мою Хацуне Мику и Лену, сказала, что я никто, звать меня никак, что я ничего не добьюсь. Это напомнило мне о том, что её год как уже нет, а я живу совсем один. Позавтракал как обычно, говяжьим дошиком. Заварил так, что аж обои отклеиваются. Сосед сверху даже сказал про себя "ух бля". В панельном доме все всё обо всех, но ни о чём конкретно. Рано утром, ещё не рассвело, а я под дождём иду в свою шарагу. Промочил ботинок так, как ни одна тянка от меня не потечёт. Дорога потеряла ещё немного асфальтного тоннажа. Её увозят будто. Как когда я в Европе жил, тоже пласты срезали, что чернозём на Украине. Кстати об этом, слышал лидер Северной Кореи реально хороший человек, идёт в сторону свобод и благ для своего народа в стране оранжевых тонов коммунизма. Разве что некоторые всё-же ровнее, но не суть.

В шараге как обычно. Препод по химии люто описывал свойства элементов, широко размахивая руками. "Это", говорит, "наикрутейший металл! Всем металлам металл! 4600 градусов, мать его, цельсия!" Кто-то на вал наматывается, кто-то паяльником жжёт руки. Дебилы, блять. Но я не такой как все, я умный и хороший. Но девушкам нужны козлы гоповатые, не понимают меня совсем. Одна отрада в компашке, за которой я слежу в сторонке. У них высокоинтеллектуальные мемы про говно, дрочку, трапов и моё любимое анимэ. Жаль я так и не смог с ними заговорить. Ещё поносили пикабу и нашу власть, про игоры немного, про комиксы, все новости в мире сразу. Один обещал скинуть другим секретные что-то там. Только, говорит, работает у нас только с ви пи эн. Надо посмотреть, что это такое. Какой-то чувак с фонариком и в мотоциклетной маске для ралли пририсовывал картинкам усы и сиськи. Другой, длинноволосый, рассказывал всё о какой-то дремучей фентези. Красиво, но слишком долго. В туалете мне предложили 20 баксов за своё мастерство, я и согласился. Однако пока я приходил в себя, он сбежал. Но я запомнил его имя, странное такое, Оглаф. Ещё и про паука-сосаря что-то бубнил, и про слитый сюжет. Короче, даже фотки первой, второй, третьей и так далее красавиц универа не впечатлили. Я слышал есть ещё отдельные клубы по всякой тематике, от любителей конного спорта до фанатов вселенной пафоса. Местный коммунист, либерал и Навальнист опять сцепились вне своего клуба, за что их сверху облили водой, не очень чистой. Потом пришёл большой дядя и больше этих троих никто не видел. Хотя, кажется они просто напялили усы и очки, будто это и не они вовсе. Скрываются, видимо. Ах да, говорят, сегодня будет даноновая сходка, где все будут равны. Но думаю опять выделяться двое своей токсично-розовой краской.

На обратном пути встретил очень много кошек. Их милота неплохо скрашивала мрачные картины ушедшего СССР нашего малого городка. Бабки у подъезда спорили о том, наркоман всё-таки я или проститутка. Сосед опять сверлил под "От винта". Я примерил новую позовую ночнушку с кружевами, но укололся о кактус. Молодожёны сверху заварили чай. Я принял таблетки от депрессии, деменции, аллергии, сердца, туберкулёза, грибка, гриппа, неврастении, тремора, давления и много чего ещё. Увы, но мои молодые годы приключений как в "Невероятная жизнь Уолтера Митти" уже прошли. Но все эти самые разнообразные приключения для меня как родные.

Ах да, дорогой дневник, у меня всё-же есть особенная новость! Я нашёл новый сайт, называется ДжойРеактор! И знаешь, дорогой дневник, он идеально мне подходит! Что не гляну, ну всё обо мне! А если и не обо мне, то такое знакомое. И всё это вместе так весёло, так живо! Нет, скорее не живо, а...

Жизненно!
Такое дело. Последние лет дцать в голове крутится сюжет один. Уже обсосан со всех сторон. Были жалкие потуги начать записывать все буквами, но аки Гоголь сжигал все и забывал на неопределенный срок.А теперь задумался - век, когда уже машины в космос пуляют потому что могут, когда можно показать яйцо в инстаграме и собрать миллионы лайков... Короч задумался - есть ли какой-нибудь сайт\сервис, где можно публиковать работу свою? Не за бабки, и не для бабла - просто уже хочется голову освободить. 
Чтоб типа опубликовал главу, ее почитал люд и оценил, прокоментировал и все такое. Конечно можно и на реахтуре постить, но набежит какой-нибудь Mactep XyeB и все внимание и поклонниц к себе оттянет.
Один раз реахтур выручил уже, с настолкой, думаю и в этот раз не подведете. Всем чмафки
КУПОН
НА 1 ПОМОЩЬ
пцдоры, помогите,пидоры помогите,реактор помоги,писанина

 

Отличный комментарий!

У меня есть поклонницы???
Ну вот я так и думал, можно удалять пост...

Рассвет приходит вовремя

Как бы то ни было, рассвет в этой комнате всегда приходил вовремя.

Комната на чердаке пятиэтажного дома, одна из трех, соединенных общим коридором, одна
дверь, соединяющая коридор с лестничной площадкой. Почти коммуналка.

Комната была маленькой, с низким потолком и двумя крохотными окошками, забранными
снаружи решеткой. С улицы их можно было и не заметить, если точно не знать, куда именно
смотреть. Борис жил здесь уже два года, и за это время успел навести кое-какой порядок и
превратить комнату из мрачной дыры во вполне уютное помещение с ковром на полу и
картинками на светлых обоях. Правда, вместо абажура на лампе висел лист бумаги, но это
было оправдано — окна пропускали настолько мало света, что любой абажур свел бы усилия
семидесятипятиваттной лампочки на нет. Здесь всегда было не слишком-то светло. Борис
привык.

Также, как привык к постоянному шуму с улицы. Поначалу он не мог спать и проклинал
байкеров, взрывавших ночь ревом двигателей в то время, как он пытался заснуть на своей
раскладушке, но потом перестал обращать внимание. Как-то раз он даже подумал, что шорох
автомобилей за окном похож на звук моря, волна за волной, от зеленого светофора до
красного, нараставшего и стихавшего всю ночь и весь день напролет. А байкеры были
похожи на катера берегового патруля.

В это время года рассвет всегда приходил незаметно, и часов до десяти нельзя было понять,
наступило утро, или еще нет. Единственным признаком, как потом заметил Борис, был отсвет
фонаря в окнах на другой стороне улицы, который исчезал около шести часов утра. Больше
не менялось ничего. Будильник звенел, Борис просыпался и долго лежал, глядя в черное небо
сквозь мутное стекло, слушал, как дождь барабанит по карнизу, или смотрел на медленно
падающий снег — шум автомобилей убаюкивал, он будто бы плыл в запечатанном ящике по
бескрайнему морю, и плыть ему предстояло вечно. Однако, в большинстве случаев это был
не запечатанный ящик, а все та же комната, и за окном было не море, а Невский проспект, и
ему надо было идти на работу. Как правило.

Был понедельник, и это правило действовало со всей своей страшной силой. Рассвет
пришел вовремя, как всегда, и телефон пропиликал свою обычную мелодию, один раз —
Борис проснулся, второй раз — Борис решил, что пора вставать. Он очень не любил
опаздывать на работу. Возможно, из-за того, что часто именно так оно и случалось. Он
смотрел в окно, как всегда, планируя, что он сделает сначала (умыться, сначала всегда
умыться), что — потом (включить компьютер, поставить чайник, сходить в туалет), и
особенно долго размышлял, что лучше — сперва погладить рубашку, а потом побриться, или
наоборот. Пожалуй, это было одним из немногих, чего он не мог делать одновременно.

Он снова заснул, и в этот раз, как он потом вспомнил, не смотрел в окно. Точнее, смотрел,
но, скорее, видел сон, чем то, что обычно видят из окна. Через некоторое время телефон
пропиликал в третий раз — да, Борис предвидел и такой расклад событий — и он прямо-таки
вытащил себя из кровати, нога за ногой, голову от подушки оторвать, глаза открыть, на
кухню — шагом марш! Умылся ледяной водой, поставил чайник, и вышел в коридор,
направляясь в туалет. Холодные деревянные доски пола были привычным делом, кремешная
темнота ввиду хронического отсутствия лампочки — тоже, но что-то все-таки показалось
Борису необычным. Запах? Обыкновенный, сырой, запах пыли, туалета, чердака. Может
быть, краска? Вряд ли... Кому придет в голову здесь что-то красить? Было похоже на то, как
будто бы где-то горела проводка. Или трансформатор... какой трансформатор? Что —
трансформатор? Горел?

Работал со страшной силой, в десять раз больше того, на что был способен - вот что
пришло в голову Борису. Он не очень разбирался в электрике. Это был запах электричества,
хотя он сомневался, существует ли такой в природе. Он сходил в туалет, и возвращаясь,
почувствовал странное ощущение, как будто его голая спина покрылась мурашками, и это
совершенно точно было не от холода. Кожа на голове странно зудела, и он с силой взъерошил
волосы, пытаясь унять зуд. Шея начала нестерпимо ныть, хотя обыкновенно это
происходило, когда он только поднимался с раскладушки, а к этому моменту все должно было быть хорошо, но не было.

Вращая головой, пытаясь размять шею, он вернулся на кухню. Чайник вскипел, из крана
уже шла горячая вода. Он постоял немного посреди кухни, соображая, что делать дальше, и
решил проверить холодильник на наличие продуктов, годных к употреблению в качестве
завтрака. Ну или вообще, годных хотя бы на что-то.

Не глядя, он схватился за ручку холодильника и вскрикнул, отброшенный ударом тока.
Глядя на холодильник с недоумением и бешенством, сдерживая желание как следует
наподдать ногой по и так хлипкой дверце, он мгновенно связал это со странным запахом в
коридоре. Статика — подумал он, и посмотрел в зеркало. Волосы стояли дыбом, глаза на
выкате, нижняя губа отвисла, разве что не дергается. Черт побери. Теория накапливаемых
неприятностей в действии.

Теория накапливаемых неприятностей была собственным наблюдением Бориса с
незапамятных времен. Суть ее сводилась к тому, что можно было с очень высокой степенью
вероятности предсказать, насколько удачным будет день, по его первым двум-трем часам.
Если неприятности (большие, мелкие — неважно, по каким показателям они заносились в
список, Борис не думал) случались одна за другой — день определенно предстоял неважный.
Если случалась одна неприятность, то вопрос был спорный, и судьба этого дня была
неопределенной. Иногда случалось так, что все шло как по маслу с самого утра, и это,
несомненно, означало, что день будет прекрасным, и тогда Борис воодушевлялся, и на прочие
неприятности смотрел уже, как на естественные погрешности любой теории.

Он осторожно, с опаской прикоснулся к ручке холодильника пальцем, тут же его отдернул — ничего не произошло. Он вышел из кухни, приоткрыл дверь в коридор и просунул туда
голову — по сравнению с кухней запах там был совершенно явно каким-то странным. Он
вышел, неуклюже пробежал по узкому коридору и остановился в середине, там, где под
потолком висел открытый распределительный щит. Ничего необычного. Следов возгорания
нет, все пробки на месте. Даже свет горит. В этой части коридора.
Было очень тихо. Слишком тихо — не слышно было даже уличного шума, хотя он
находился под самой крышей. Здесь всегда что-то было слышно. Скрип деревянных стропил,
редко — громыхание задетой ветром металлической кровли, и шум с улицы, всегда. Сейчас
не было слышно абсолютно ничего. Борису стало не по себе, и он вернулся в комнату.

Было восемь часов, самое время ускорить утренние приготовления, чтобы вовремя выйти
из дома. Он включил плитку, разбил на сковороду три яйца и залез под душ. Обычная
практика совмещения утренних дел, как и поедание завтрака совместно с бритьем. Когда
Борис вылез из душа, яичница была готова. Он вытерся, налил себе чаю и отнес еду в
комнату. Компьютер уже работал. Он запустил браузер с вкладками новостей и блогов,
которые обычно читал по утрам, и принялся есть. Настроение его повышалось с каждой
минутой, и он почти забыл про инцидент с холодильником, да и про запах этот нелепый в
коридоре уже не думал. Одна маленькая неприятность, а в остальном все очень даже
замечательно. Душ, завтрак, новости. Чай, сегодня со щепоткой чабреца. Прекрасно. Он даже
песенку начал напевать с набитым ртом.

И тут его осенило. Он замер, перестал жевать.

С улицы не было слышно ни звука.

Это такое исключение для теории накапливаемых неприятностей? Сверхудача? Сверху
дача, да. Такой удачи не бывает. Да и причем здесь удача? Он вскочил и бросился к окну. За
окном была чернота.

Он медленно проглотил пережеванную яичницу, протянул руку и дотронулся до стекла. Да,
там была чернота. Не темнота, нет, именно — сплошная, абсолютная чернота. И тишина. Он
стоял так, нагнувшись над окном, с протянутой рукой, выпученными глазами, и смотрел, не
понимая, на что он смотрит. Не понимая, что он вообще делает и что все это значит.

Очнувшись, он отошел от окна и заходил по комнате кругами, то и дело оглядываясь на
окно. Руки тряслись, сердце колотило в грудную клетку отчаянно, в голове стало необычно
легко и просторно. Он вытер лицо дрожащей ладонью и сел на стул.

Черт возьми. Нельзя, чтобы было утро, как утро, когда ты просыпаешься от того, что уже
светло. Ну хорошо, он так или иначе очень рано встает, но все же... работа, город, нервы, так
разволноваться из-за какой-то утренней темноты, большей, чем обычно — черт возьми...
Борис отдышался, не глядя на окно, вернулся за стол и быстро доел яичницу. Еще раз
пролистал заглавную страницу новостного сайта. Ничего необычного. Никаких катаклизмов,
магнитных бурь, метеоритов. На местном сайте новостей не было ни намека на отключение
электричества. Он закрыл браузер и начал бриться, чувствуя спиной окно. Или то, что он
видел за окном. Развернул настольное зеркальце так, чтобы не было видно того, что
находилось сзади.

Восемь тридцать. Он натянул джинсы, рубашку (никакой глажки сегодня утром), носки,
достал рюкзак и проверил содержимое. Сковорода, вилка, кусок хлеба остались на столе, он
схватил с тумбочки ключи, вышел из комнаты, не выключив свет, и закрыл дверь.

В «предбаннике» Борис уже совершенно успокоился. Зашел на кухню, посмотрел в зеркало
и остался удовлетворен чистотой бритья и свежестью лица. Разве что глаза были какие-то...
бешеные, ну так ведь это ничего, особенно, если для того, чтобы посмотреть в зеркало,
необходимо нагибаться на манер поклона японских джентльменов. Он оделся, накинул на
плечо рюкзак, вышел в коридор и закрыл дверь. На ходу одевая наушники, еще раз кинул
взгляд на электрощиток — да, все было в норме. Жизнь прекрасна и удивительна, мы бодры
и веселы, сказал он себе, поворачивая ключ в двери на лестничную площадку, толкнул дверь
и выругался. Опять темнота, конечно, сегодня же день крота, как он сразу не догадался.
Сколько лампочки не вкручивай, бесполезно. Он запустил руку в карман куртки, выискивая
фонарик, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Согласно теории накапливаемых
неприятностей день сегодня предстоял паршивый.

Он включил фонарик. Луч света врезался и ушел в черноту, ничего не осветив и так и не
достигнув стены, как будто ее не было. Борис смотрел на него остекленевшими глазами —
луч напоминал космический монорельс, соединявший его бесконечностью, его длина,
насколько хватало глаз, казалась неизмеримой. Борис поводил фонариком из стороны в
сторону — движение луча вкупе с его длиной произвело на него ошеломляющее
впечатление, но он так ничего и не увидел. Разум отказывался понимать и воспринимать все
это. Борис выключил фонарик и медленно закрыл дверь.

Он стоял так несколько минут. Чернота за окном. Чернота за дверью. Он огляделся, как
будто пытаясь понять, где находится. Это был все тот же коридор, все те же покрытые рваной
стекловатой трубы под потолком, тот же деревянный пол, тот же хлам по углам и вдоль стен,
но он смотрел на все это так, как будто впервые здесь оказался. Он взялся за дверную ручку и
осторожно потянул на себя. Чернота была за дверью, как и прежде. Он с грохотом захлопнул
дверь, трясущимися руками вставил ключ в замочную скважину, повернул, выдернул и
уставился перед собой, чувствуя, как паника сдавливает его мозг.

Борис был совершенно уверен в том, что чернота эта — никакая не мистика, не
искривление пространства, не какое-то другое измерение, ничего подобного. Бред.
Галлюцинации, возможно, симптомы заболеваний головного мозга, нарушение фунций
нервной системы, просто переутомление (какое к черту переутомление?) — именно идея о
собственной нефункциональности приводила его в состояние, близкое к истерике. Он
стиснул зубы и побежал обратно в комнату. Костя. Костя — вот кто нам поможет.

Костя жил в соседней комнате и в данный момент спал. В этом Борис не сомневался,
потому что за время совместного проживания изучил биоритмы соседа с точностью до
получаса. Режим сна и бодрствования, по сравнению с большинством людей, у Кости были
инверсированы — он жил ночью, а спал днем. Костя был художником. Как правило, будить
его в такое время суток было такой же амбициозной задачей, как возведение лифта на Луну,
однако сейчас Борис был настроен более чем решительно.

Он ворвался в «предбанник» и сходу трижды ударил кулаком в дверь костиной комнаты.

– Костя!

Тишина. Конечно, он не думал, что все будет так просто.

– Костя!!!

Он забарабанил кулаком в дверь, пару раз пнул ногой, прислушался. Тишина.
Хорошо, что уличный шум не мешает, подумал Борис, и вздрогнул. Он посмотрел на свою
дверь и начал раздеваться. Бросил куртку на пол, распахнул дверь, вбежал в комнату,
вернулся, вытащил из кармана куртки фонарик, трижды, с остервенением размахнувшись,
грохнул ногой в костину дверь и снова зашел к себе.

Окна — два черных квадрата, смотрели прямо на него. Он подошел к левому окну, и
включил фонарик. Луч ушел в бесконечность, также, как до этого, за дверью на лестницу.
Борис открыл окно и высунул руку наружу — ее как будто положили на кусок черного
бархата. Он не почувствовал ни холода, ни движения воздуха. Снаружи было ничто.
Продолжать?
Да
4(80%)
Нет
1(20%)

Особенности клинической тактики разным пациентам

1994 год.

Утренняя конференция началась с опозданием. Народ тянулся в зал еще минут десять. Заведующий отделением терпеливо ждал, с трудом скрывая недовольство. Последним зашел хирург Алексей Петрович. Его внешний вид оставлял желать лучшего, помятое лицо, будто с будуна, свисающие почти до плеч спутанные сальные волосы, мятый халат, испачканный в крови.

-Что с вами? – удивленно спросил заведующий.

-Дежурство тяжелое было – устало ответил Алексей Петрович.

-Ну , батенька, это не повод, чтобы с утра не привести себя в порядок – с упреком произнес зав отделением.

-Докладывайте как прошло дежурство – добавил он.

Алексей Петрович встал, взял кипу свеженаписанных историй болезни и начал доклад:

-За время дежурства поступило восемь больных, из них по скорой шесть, два было самообращения. За ночь экстренно прооперировано трое больных с аппендицитами, один из них перфоративный, переведен в реанимацию, у остальных состояние средней тяжести. Поступила больная с кишечной непроходимостью, будем разбираться, назначено обследование. Больной Степанов с ущемленной пупочной грыжей, включен в список операций на сегодня. Один больной поступил в алкогольном опьянении с пищеводным кровотечением на фоне алкогольного цирроза печени, переведен в реанимацию в связи с большой кровопотере. Один пациент 20 лет под наблюдением по поводу подозрения на острый аппендицит, там картина смазана. Заслуживает внимание пациентка Зудова, поступила в 20 часов, диагноз установлен еще до госпитализации, рак желудка и метастазом в печень. Четвертая стадия, непроходимость желудка, уже неделю ничего не ест, резкое похудание. На ФГС пишут, что желудок непроходим. Думаю, что надо делать энтеростому. – доложил Алексей Петрович.

-Сколько ей лет? – спросил заведующий

-53 года - ответил доктор.

-Хм, молодая – покачал головой зав, и добавил – сделаем так, сегодня пусть пройдет все обследование, а завтра решим, что делать, а пока назначьте консервативное лечение.

Обсудив текущие вопросы и озвучив список операций на сегодня, заведующий опустил докторов на рабочие места.

У двери ординаторской Алексей Петрович увидел молодого человека, который переминался с ноги на ногу. Доктор хотел пройти мимо, но молодой человек остановил его.

-Извините – стеснительно произнес он – извините ради бога, что я отрываю вас от работы. Вижу, что вы после дежурства, но я вас не задержу – молодой человек умоляюще посмотрел на Алексея Петровича.

-Чем обязан? – недовольно спросил доктор.

-П-понимаете – заикаясь начал молодой человек – я ее сын.

-Чей сын? – с удивлением спросил доктор.

-Зудов я. Мама моя вчера к вам поступила.

-А-а! – вспомнил Алексей Петрович – что вы хотите узнать про нее? – добавил он.

-П-понимаете, она у меня одна, больше никого нет. Неужели ничего нельзя сделать? – с надеждой в голосе спросил сын Зудовой.

-Ну не знаю, мы еще не разбирались, я видел только амбулаторные выписки. Сегодня назначено обследование, завтра будет что-то ясно. Но в любом случае будем оперировать, выведем тонкую кишку на брюшную стенку, чтобы можно было бы ее кормить . – пояснил доктор.

-Д-доктор, я знаю, что она умрет, онколог из поликлиники сказал, что там все запущено – прошептал Зудов.

Доктору стало жаль молодого человека, и он, похлопав парня по плечу, ободряюще сказал:

-Чего ты мать то заранее хоронишь? Разберемся. А сейчас иди, я и так устал, а мне еще до сна семь часов работать. – и, не прощаясь, вошел в ординаторскую.

На следующий день, как обычно, была утренняя конференция. Алексей Петрович зашел свежевыбритый, в чистом халате, из-под медицинской шапочки на спину свисал хвостик пушистых волос, аккуратно стянутый резинкой.

Зав отделением с улыбкой иронично произнес:

-Петрович, ты когда свой хвост отрежешь? Нынче ведь бритоголовые в моде.

-Статусом я не вышел. Бритоголовые все при деньгах, а я нищеброд. – угрюмо произнес доктор.

-Ладно, шутки в сторону. Кто будет докладывать о прошедшем дежурстве? – серьезно произнес зав.

После доклада о дежурстве, зав отделением обратился к Алексею Петровичу:

-Я тут посмотрел историю болезни Зудовой. Будем делать энтеростому. Желудок непроходим, метастаз в печени. Короче, операция назначена на двенадцать часов, оперировать будешь ты, ассистировать будет ординатор Синельщиков.

На операционном столе лежала моложавая женщина. Было видно, что женщина еще не растеряла былой красоты. Умоляющим взглядом она посмотрела на доктора, но ничего не спросила.

Доктор отвернулся. Какое-то чувство вины захватило его, будто в ее болезни был повинен именно он.

-Начинайте – сказал он анестезиологу.

Через десять минут Алексей Петрович подошел к операционному столу.

Брюшная полость была вскрыта. Во время ревизии, Алексей Петрович нащупал метастаз в печени, распложен он был поверхностно, желудок представлял из себя конгломерат из плотных узлов, но не был спаян с окружающими тканями, хорошо подвижен. Пару увеличенных лимфоузлов он нащупал и в брыжейке. Алексей Петрович задумался.

-Зови заведующего – приказал он санитарке. Та быстро выскочила из операционной. Через пять минут в операционную зашел зав.

-Что у тебя? – спросил он.

-Олег Иванович, тут такое дело. Желудок не спаян с окружающими тканями¸ пенетрации нет, есть метастаз в печень, и пару лимфоузлов в брыжейке. Реально сделать экстирпацию желудка, удалить метастаз в печени и увеличенные лимфоузлы в брызжейке. А потом выполним эзофагоэнтеростомию с У-образным анастамозом . Метастазов то в легкие нет. Может поживет еще. А так ведь два-три месяца и все. В любом случае можно жизнь продлить, хотя бы на год. Как думаете?

-Хм, интересно. Сам справишься? - задумался зав . – может помочь?

-Пока нет, постараюсь справиться, если что позову. – ответил доктор.

Согласно кивнув головой, зав отделением ушел. Операция длилась около семи часов.

Уставший Алексей Иванович вышел из операционной, зашел в ординаторскую, прилег на диван и моментально уснул. Проснулся он в одиннадцать часов вечера. Идти домой не было смысла. Решив переночевать в больнице, доктор взял полотенце, и вышел в коридор . В коридоре его ждал все тот же молодой человек, сын Зудовой.

-Д-доктор, я вас ждал, все время заглядывал в кабинет, но вы спали. Мне уже рассказали, что опухоль вы удалили. Спасибо вам огромное. Она будет жить? – с надеждой спросил сын.

-Сейчас будет. А как дальше будет, я не знаю. Знаете, рак может и вернуться. – ответил Алексей Иванович. – и повернувшись, пошел в душевую.

Зудова была выписана через три недели на амбулаторное долечивание.

А еще через месяц к Алексею Ивановичу явилась пара – тот самый заикающийся молодой человек и моложавая худенькая, стройная женщина со вкусом одетая. Они принесли тяжелые сумки с продуктами, и торжественно вручив их Алексею Ивановичу, скромно удалились. Продукты были по братски поделены меду врачами в ординаторской, кое-что Алексей Петрович забрал домой, чтобы порадовать детей. Последнее время зарплату регулярно задерживали, и поэтому продукты оказались очень кстати.

Зудову Алексей Иванович случайно встретил в аэропорту через шесть лет, когда улетал в отпуск. Узнала его она. К нему подошла женщина с большим чемоданом.

-Доктор, вы помните меня? Я Зудова. Ну помните, с раком желудка. Это благодаря вам я сейчас здесь.

Доктор напряг память и вспомнил ту сложную операцию, когда было только 30 процентов из 100 на успешный исход. Зудова слегка постарела, но свежий цвет лица выдавал в ней здоровую женщину.

-Вот в Европу собралась, на отдых, на теплые моря то мне нельзя . Сына женила, внук у меня родился, а я замуж вышла. Это все благодаря вам………………………



2017 год

Алексей Петрович вошел в приемную главного врача. Молоденькая секретарша разговаривала по мобильному телефону. Ее яркий маникюр хорошо сочетался с розовой обложкой телефона, украшенной стразами.

-Да, котик. Да, любимый. Ну конееечно же. – ворковала она.

-Можно? – спросил Алексей Петрович – меня главный вызывал.

Секретарша, не поворачивая головы, и не прекращая разговор по телефону, указала доктору пальцем на дверь справа.

Алексей Петрович, дослужившийся до должности заведующего отделением, вошел в кабинет главного.

-Вызывали? – спросил он

-Вызывал – ответил главный, указав доктору на стул. За массивным, дубовым столом, в уютном кресле восседал плотный мужчина средних лет.

-Я тебя чего вызывал. – начал главный – тут к тебе в отделение госпитализирован больной с раком желудка. Я понимаю, что это не наш профиль, но мне звонила Тряпичникова, сестра пациента. Ну ты ее знаешь, она в министерстве работает, просила сделать для брата все, что возможно. Сам понимаешь, я ей не мог отказать. Может зверствовать перестанет, а то как с проверкой придет, во все углы свой нос сует, а потом акты кнопает. Задобала уже.

-А почему не в онкоцентр? – спросил Алексей Петрович.

-Да были они там , от операции еще семь месяцев назад отказались, не понравилось им там, с врачами конфликтовали. И вот теперь с четвертой стадией рака требуют лечения. Ты уж помоги, не им, так мне.

-Чем же я теперь помочь могу – удивился доктор.

-Ну не знаю, помоги чем-нибудь. – ответил главный.

-Хорошо, разберемся – недовольно буркнул Алексей Петрович и, прихрамывая, вышел из кабинета. Сегодня особенно сильно отекла правая нога. Тромбофлебитом доктор страдал уже второй год, но операцию все откладывал. То дача, то огород, то дети, уехав в отпуск, оставляли на попечение внуков.

-«Все брошу к чертовой матери, и осенью прооперируюсь» - подумал он. По лестнице подниматься было тяжело, и Алексей Петрович направился к лифту. Проходя по отделению, доктор зашел в ординаторскую и забрал историю болезни Тряпичникова для изучения. Через полчаса в кабинет заглянула молоденькая медсестра:

-Алексей Петрович, к вам посетитель.

-Кто? – спросил доктор.

-Не знаю. Злой такой, ругается. – ответила девушка.

-Ладно, зови.

В кабинет ввалился молодой человек. На его руке лежало дорогое пальто. Не поздоровавшись, он плюхнулся на диван, положил ногу на ногу в грязных ботинках. И произнес:

-Я сын Тряпичникова. Вам звонили.

-Ну звонили. И что? – в голосе заведующего отделения прозвучали недовольные нотки – Молодой человек, вы не в ресторан пришли, а в хирургическое отделение. На вас надеты грязные ботинки. И потом, почему вы не сдали пальто в гардероб? Кстати, даже в ресторане при входе снимают верхнюю одежду.

-Да плевать я хотел на ваш гардероб. Меня там не раздели, потребовали пропуск. – парировал сынок Тряпичникова.

-Какие проблемы? В администрации у нас есть отдел по работе с пациентами, вам там спокойно могли выписать пропуск. Позвольте, а как вы сюда зашли? –спросил Алексей Петрович.

-Через служебный вход. Так, доктор, давай закончим этот разговор. Я пришел поговорить по поводу отца. – пояснил сынок.

-Хорошо, закончим. Что вас интересует? – спросил Алексей Петрович.

-Меня отец интересует. Я хочу, чтобы вы сделали все, чтобы его вылечить. – категорично заявил посетитель.

-А разве вам в онкоцентре не объяснили, что теперь уже вашего отца вылечить невозможно? Семь месяцев назад у него был шанс, но отец, скорее всего с вашей подачи, от него отказался. Вот тут я вижу свежее заключение онкоконсилиума. Тут четко написано, что только паллиативное лечение и химиотерапия. Вы и от химиотерапии отказались?. – спросил доктор.

-Отказались, потому, что это химия. – ответил сынок.

-Так как же тогда вы себе представляете, что мы его вылечим? – с иронией спросил зав отделением. Щеки сынка зарделись от гнева. Он встал, принял позу льва, приготовившегося напасть, и, опершись обеими ладонями на край стола, наклонился к доктору :

-Слышь, ты, лепила! Если мой отец умрет, я тебя по судам затаскаю, ты у меня в тюрьме сгниешь. – и, повернувшись, направился к двери, с размах, распахнув ее ногой.

Зав отделением нажал кнопку звонка. Вошла медсестра.

-Катя, Синельщикова ко мне. Срочно!

Через десять минут в кабинет заведующего вошел хирург Синельшиков.

-Ты Тряпичникова смотрел? – спросил зав.

-Смотрел. – ответил хирург – там энтеростому надо выводить. Желудок полностью непроходим.

-Хорошо. Только его надо срочно обследовать по стандартам. Ну , там ФГДС, обзорную МРТ, всю лабораторию, ну и прочее, сам знаешь что. Пригласи онколога, гастроэнтеролога, терапевта, кардиолога. Да , еще эндокринолога не забудь, у него сахарный диабет. Смотри, чтобы комар носа не подточил. Понял? – спросил зав.

-Не понял. А зачем? Ну лаборатория то, понятно, но остальное зачем? Все в выписках есть, все свежее – недоумевал Синельщиков.

У зав отделением нарастало раздражение:

-Ты че, тупой? По стандартам, дорогой, по стандартам.

Рассказывать о гнусной сцене, произошедшей только что в его кабинете, желания не было, и так настроение испорчено на целый день.

Прошло два дня.

В кабинет зашла медсестра:

-Алексей Петрович, вас срочно требуют в операционную.

-Иду. – ответил зав, и направился к двери. Удивительно, но отек на ноге спал, и вместо лифта, он направился к боковой лестнице.

Зайдя в операционную, Алексей Петрович увидел Синельщикова, который сделал ему знаки отойти вместе с ним в сторону, подальше от лишних ушей.

-Алексей Петрович, тут такое дело. Я произвел ревизию брюшной полости, желудок опухолью поражен полностью, но пенетрации нет. Желудок полностью подвижен. Есть метастаз в печень, но его реально можно удалить. Брыжейка чистая. Че, может экстирпацию желудка сделать с наложением эзофагоэнтеростомы? Как думаете? Ведь шанс есть. – шепотом произнес хирург.

Шанс? – возмутился Алексей Петрович – Четвертая стадия, а ему шанс. Только паллиатив. А если потом произойдет несостоятельность анастамоза? Сахарный диабет ведь у него , сам понимаешь, какая там заживляемость. Плюс кахексия. Не выдумывай. Бери биопсию из метастаза, формируй наружную стому и закрывай живот. – категорично приказал зав.

-А вдруг? – просящим голосом спросил Синельщиков.

-Никаких вдруг, Я все сказал. Делай по стандартам. После операции зайди ко мне –тоном, не терпящим возражений, заявил Алексей Петрович, и направился в отделение.

Через два часа в кабинет зашел Синельщиков. Вытер лацканом халата пот со лба и спросил :

-Леш, что с тобой? Мы столько лет с тобой работаем, неоднократно рисковали. Но ведь получалось же! Ты помнишь подобный случай лет 20 назад, только там женщина была?. Ты же сам говорил, что встретил ее лет через пять живой и здоровой.

-То времена другие были. – устало произнес Алексей Петрович . – тут сегодня приходил ко мне его сынок, тварь законченная. Грозил карами, тюрьмой. И ведь это реально, он ни перед чем не остановится, чтобы нас с тобой засадить, а потом еще и миллионные компенсации содрать. А пациент наш знаешь кто? Это братец той министерской крысы, которая тут периодически с проверками шастает, засовывая свой нос в каждое ведро. Неееет, этим тварям только по стандартам, которые, кстати, и разработало ведомство , где работает эта крыса. Пусть на своей шкуре опробуют эти стандарты.

-А пациент тут причем? – с недоумением спросил хирург.

-А при том, что я тебе уже говорил, что времена теперь другие. Теперь мы обслуга и требуют с нас, как с обслуги. Клиническое мышление благополучно похоронено, вместо него появились пресловутые стандарты, которые требуют неукоснительно соблюдать. Шаг влево, шаг вправо, или административка, или уголовный кодекс. Так что, дорогой коллега, сейчас настало время думать о себе. Вот например, сделал бы ты экстирпацию , вложив а этого пациента душу , и он выжил, тебя страховая напряжет. Случай не оплатят, да еще штраф нехилый сдерут. Думаешь, что госпожа Тряпичникова тебя защитит? Да она про тебя на следующий день позабудет, как и сам пациент и его сынок. Мало того, еще могут сказать, что у него с собой сто тыщ рублев были, а мы их украли. Ну, а если он не выживет, то тут уж уродственнички сделают все, чтобы тебя и меня засадить, да еще и миллионные компенсации содрать. Как тебе такая перспектива? И дадут тебе два года, нет, не условно, а реально. И не факт, что с твоей стенокардией, ты оттуда живым вернешься. А кто твою семью кормить будет? У тебя жена в поликлинике копейки получает, да еще незамужняя дочь беременная. Кроме того, тебе сколько лет еще ипотеку выплачивать? Лет десять? Вот и останутся твои без денег и квартиры. Стоит ли жизнь Тряпичникова страданий твоей семьи? Я популярно объяснил? – под конец тирады спросил Алексей Петрович.

-Понял, только что-то как-то не по себе от ваших слов. Нас раньше другому учили.

-Забудь все, чему тебя когда-то учили, обстоятельства вносят в жизнь иные реалии. И если мы им не подчинимся, то не выживем. Ты вообще-то иногда новости читаешь? – спросил зав отделением.

-Когда мне? По двое суток подряд дежурю, только выспишься, и опять на работу. Семью то не вижу. – посетовал Синельшиков.

-Ну и напрасно. А там уже почти во всех новостях вещают как то там врача посадили, то еще где-то, да еще и присудили пару миллионов компенсации, а электорат аплодирует этим новостям. А они ведь тоже хотели пациенту дать шанс. Тебе вроде бы полтинник, а ты все никак не избавишься от юношеского максимализма.

Через три месяца пациент Тряпичников умер от желудочного кровотечения, вызванного прорастанием в сосуды злокачественной опухоли. Сын обратился в прокуратуру с требованием жестоко наказать врачей онкоцентра и хирурга Синельщикова вместе с заведующим отделением. Следственная проверка длилась почти год. Сынку умершего пациента в возбуждении уголовного дела было отказано в связи с отсутствием состава преступления.
Сейчас уже немногие помнят настоящий смысл Нового Года. Но иногда ещё находятся люди, от которых можно услышать следующую историю. Когда-то давно на Севере жил гордый и вольный народ снежных эльфов. Они занимались наукой и искусством, а их общество было свободным и прогрессивным. Всё изменилось в одночасье, когда в их землях непонятно откуда появилась ледяная башня. Стали пропадать женщины и дети, ночью из селений стало опасно выходить, а немногие вернувшиеся с охоты, рассказывали истории о снежных троллях. Однажды одна из пропавших вернулась в свою деревню, рассказав, что была похищена Красным Стариком, он держал эльфов в своей башне, ставя над одними бесчеловечные опыты, меняя одних, другие же работали в его лабораториях до тех пор, пока не падали замертво от непосильного труда. Свободный народ понял всю угрозу, и решил дать Колдуну из Башни бой. Они послали гонца к ещё молодому в те времена королевству людей, предложив им объединиться перед лицом такой угрозы. Люди согласились. Когда объединённая армия подошла к Твердыне Холода, на балкон башни вышел Красный Старик. Он обратился к людям, предложив им встать на его сторону, воздев мечи против своих союзников. За это подлое предательство он обещал награждать их каждый год в этот самый день, отныне и до конца времён. Уже в те далёкие времена, сердца людей были чрезвычайно порочны. Пламя алчности разгорелось в них, подобно лесному пожару. Не успев опомниться, большинство эльфов было убито, остальные же достались Снежному Колдуну в качестве рабов. Весь год они работают, с перерывами только на короткий сон и скудную еду. И только в один день у них случается передышка, когда Старик с Севера покидает цитадель, дабы исполнить свою часть договора. Этот день служит им напоминанием о тех днях, когда они были свободны, и даёт понять, что более свободы им не видать никогда.
Воот, настрочил вторую часть. вроде времени прошло много, поэтому глаза тех немногих кто читал, надеюсь, успели зажить.
С придумыванием отдельного названия для блокировки что-то туго, поэтому просто кидайте минусы.
Ссылка на 1 часть: http://wh.joyreactor.cc/post/1840979



Теперь надо рассказать о немногочисленной команде, залутанной вместе с кораблем.Ее костяк составляли пара меков, постоянно кучкующихся у гиперфорсированных движков.Никто толком не знал, чем они заняты:то ли они следили за тем, чтобы вся эта конструкция не полыхнула сверхновой в реалиях варпа, то ли они на ходу дорабатывали конструкцию двигателя, не взирая на его сверхактивное состояние.Далее шли несколько десятков гротов, выполнявших всю грязную работу на всех палубах, и один старенький runtheard, имя которому было Гардруп .Не известно, сколько ему было лет, как давно он жил на этой посудине и как ему удалось так долго прожить.Однако, гонять гротов он мог лучше всех, а его выговоры/побои ( он был несговорчив и компенсировал это частойтой ударов) были слышны сквозь шум движков даже на противоположном конце кораблика.Далее следовал стандартно безмуный пейнбой,любящий выпить и которого все звали Ножовкой.Прозвали его так за умение отсоеденить от вас ненужную, по мнению доктора, конечность во время операций любых сложностей: будь то замена поврежденной культяпки протезом или банальное наложение швов.Список странных личностей, подлежащих учету и описанию, замыкается бравым пилотом, непонятно как угнаным из клана Злосолнц.Да, вы не очитались, его именно УГНАЛИ.Ввиду разнообразности орочьей жизни, этот парень,Крукк, лишился нижних конечностей, которые в последствии были заменены целым байком-протезом.Однако этот факт не помешал Спактру затащить его в кабину,а мекам впаять его в панель управления.Но он был, черт побери, лучшим  в своем деле: вбросить десант в небольшую брешь во вражеской цитадели, протаранить корабль противника любого размера и прочности без критических повреждений для своего,пропутешевствовать под днищем другого корабля будучи незамеченным? Да как раз плюнуть! Поэтому складывалось впечатление, что Крукк родился сразу весь в синей краске.
Далее я попробую описать эту небольшую, но очень гордую посудинку, резво бороздящую в данный момент незабываемые пространства Варпа.Известно всем, что орочья техника в большинстве своем представляет собой несколько куч мусора, связанных между собой изолентой и надеждой.Меньшенство же предстовляет собой все те же кучки мусора, но уже неравномерно размазанные по технике, некоторым образом позаимствованной у других представителей 40го тысячелетия.И да, на этом моменте Омниссия плачет, ведь орки не брезгуют и имперскими вундервафлями.Но с нашим корабликом все обстоит иначе.Изящная конструкция,взысканная у эльдар (а теперь время плакать КЧ),еще попросту не успела обрасти "полезными" модификациями, как обзаводится юный хаосит лишними, или не лишними, если вы за бога наслаждений, конечностями в Оке Ужаса, поэтому единственные новшества, привнесенные в изначальную конструкцию, были призваны лишь залатать дыры в обшивке.Эллипс корпуса заканчивался раньше, чем планировали костопевы: нос был отсрелен в ходе приватизации.Коротенькие крылья,распологающиеся в задней части, были усилены двумя широкими шпалами, способными сохранить взаимосвязь движков и остального корабля.Пожалуй, единственным серьезным вмешательством меков была установка спаренного орудия под днище,светивщегося неуютным зелено-кислотным цветом, способным напугать даже самых героичных комиссаров Империума, и интегрирование наилучшей системы маскировки - весь корабль был выкрашен в фиолетовый цвет.Внутреннее убранство соблюдало строгий стиль минималистической анархии, то есть пространство корабля было не до конца обжито, а все предметы, относящиеся к интерьеру, были неравномерно распределены между первыми лутазами, попавшими на борт еще при набеге.Пространство это размещалось в 4 палубных плоскостях, соединенных лифтом, отчаяно не хотевшим работать как полагается: он или застревал, или включался закрывающий путь на свободу кинетический барьер, или вообще пассажиров начинало неплохо так потрясывать от переодичных разрядов электричества. Поэтому у всего экипажа выработалось стойкое нежелание покидать свою палубу. Вот только у гротов никто не спрашивал, а Спактру приходилось навещать своих "специалистов" для раздачи улучшающих производительность затрещин по долгу службы - босс, как-никак.

Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме (+15 постов - )