Результаты поиска потегув комментариях продолжение

Дополнительные фильтры
Теги:
в комментариях продолжениеновый тег
Автор поста
Рейтинг поста:
-∞050100200300400+
Найдено: 106
Сортировка:

Восстановленная до идеального состояния Chevrolet Impala 1958го года

Отличный комментарий!

Неко-Арк поёт фулл песни "Ulterior Motives"

Походу новый ♂Ass♂♂ass♂in's Creed оказался дерьмовым.

Захват заложников в Юбисофт Мореаль.
Один из разработчиков подтвердил что он в безопасности, но его коллег удерживают 

Новость на Французском
https://www.tvanouvelles.ca/2020/11/13/important-operation-policiere-pres-dubisoft 




Продолжение предыдущего поста


Решил запостить первую главу целиком (хотел, да джойреактор написал "Text is too long", так что пришлось сократить до 3х подглав. Так что последние два будут в комментариях). Всего глав на данный момент три, и четвёртая уже на подходе. Я в комментариях буду открыт для любых дискуссий и вопросов. Попрошу не стесняется делится своим мнением в комментариях, каким бы оно не было.

***


Автор: Долгушев Константин (ака Three Dog Night)
Редакторы: Виктор Некрасов (ака Conan) и Торикова Ярослава (ака Yara Hedgehog)

Начало всегда начинается с чего то малого. Малого, но великого. Началом всех начал послужил свет. Теплый, белый, благодарственный. Свет, что дал форму, а главное - осязаемость мира. Это было пробуждение великого из великих. Эрофес. Отец всего. Сам свет и тепло его. И вместе с ним пробудился второй. Темный, холодный, незыблимый. Ноктюрн. Сама тьма, ночь и пустота. Так началась первая эра - Эшт.

Между собой они договорились, что создадут творение, чтобы наблюдать за ним, и чтобы их сыновья и дочери им правили. Был у них общий замысел, известный им одним. И тогда они сотворили себе своих приемников. Первенцом Эрофеса было само его тепло, сконцентрированное в одной своей сущности. Агос - сам жар и пламя. Первенцей же Ноктюрна была сама его пустота и холод. Осязаемая и обволакивающая. Айхне - сама густая пустота. Поведали они своим первенцам о своем замысле и дали им голос, и цель. Дабы продолжить исполнять ведомый им одним замысел мира. Вторым же стала Тао. Рожденная от жара и холода отцов, Закаленная и окаменелая. И вместе с ней и Фетус - само движение, рвение, перемена времени и пространства. Им также поведали о замысле, дали голос и цель. 

И хоть каждый из сыновей и дочерей исполнял свою Цель и играл свою роль, общий замысел пришел к тупику. Просто выполняя роль никто не мог внести нечто большее, что было необходимо. Всё застыло, и казалось безжизненным, без искры созидания. И тогда Эрофес создал еще одного сына - величайшего из всех. Чудесного и всесильного. Мелтарион.

Эрофесе не стал ведать ему об общем замысле, но дал ему власть не следовать цели и роли. Он был свободен от правил и ограничений. И попросил его лишь об одном - сделай мир живым. Он принял эту просьбу, со всей добротой и рвением. И одарил он своих братьев и сестер тем, чего им не доставало. Мыслями, эмоциями, желаниям. Душой. Однако, Ноктюрн возмутился, что Эрофес нарушил общий замысел, создав сына без их общего согласия. И тогда он обезумел, и направил свои черные крылья на общих приемников. Первым удар получила Тао. Когти Ноктюрна пробили ее каменное тело, до самого ее сердца, оставив на ней смертельную, непоправимую рану. Но вмешалась Айхне, встав между ними, и умоляя о сострадании и прощения. Черные крылья на мгновения замерли, перед родной Дочерью. Но этого хватило, чтобы Мелтарион вцепился с ним в смертельную схватку. Он крикнул ему, что больше не позволит ему кому либо из сыновей и дочерей навредить, за что был зверски растерзан Ноктюрном на маленькие частицы. Но пожертвовав собой, он только добился своего. Его маленькие частицы засияли, и своим светом отрезал его от своих братьев и сестер, послужив барьером.

Как только страшное было позади, Айхне от горя обняла смертельную рану сестры Тао, став с ней одним целым. Так создалась земля, какой мы её знаем. Тао стала материками и горами. Айхне льдами и морями. Фетус стал ветром и временем. А Агос стал огнем и солнцем. И именно звезды стали тем самым напоминанием о самом чудесном и великом из всех сыновей и сестер. И тьма за этими звездами стали той тревожной угрозой, что нависал над всеми. Так закончилась первая эра - Эшт.

Но история Мелтариона на этом не закончилась.

Мелтарион


Из оранжевого горизонта, сквозь верхушки голых деревьев начало подниматься яркое солнце. В краях Факсонии, находящимся на отдаленном полуострове великого материка вдоль горного хребта далеко на севере, это обычное будничное утро. Но и оно же последнее перед долгой темной зимой, когда солнечный свет будет прятаться за горным хребтом, лишь изредка окрашивая небо в едва заметную зарю. И именно в этот день, в деревне Финдел начнётся праздник. И он будет длится вплоть до самой ночи, пока последний луч света не скроется за горами.

Детвора, беспрепятственно играет около деревни, без боязни и присмотра. Так как все взрослые в деревне были слишком заняты приготовлениями к празднику, они решили подальше убежать в небольшой редкий лес. Местность очень мирная и спокойная, даже хищники практически не появляются, поэтому никто не беспокоится за них. Дети перешептываются между собой, словно хотят кого-то найти и, желательно, остаться незамеченными. 
 - Я прочитал в отцовской книге, что где-то ближе к чаще есть часовня, которая сейчас заброшена, - хвастается один из мальчиков.
 - Здорово! Может там есть клад? - размечтался второй.
 - А вдруг там живет вампир, который ходит к нам по ночам? - трусливо возразил третий.
 - Не городьте вы ерунду! - Упрекнула единственная девочка – ничего из этого там нет. 
 - Но всё равно интересно узнать, что там есть. - сказал первый. - Я прочитал, что там есть что очень крутое.
 - А что именно? - спросил второй.
 - Не знаю. Я еле успел спрятаться, когда папа пришел. Я еле-еле смог прочитать, что там было написано. Я еще не очень хорошо умею читать.

Немного времени спустя они дошли уже до той части леса, где деревья растут более густо. И там же они нашли небольшую часовню. У нее не было колокольни, потому что она валялась рядом разрушенной, из-за чего она же и была незаметна под кронами деревьев. Они молча и осторожно отпирают дверь часовни. Первое, что они увидели в ней перед собой – библиотеку.
 - Ой... Да ладно,.. - разочаровался первый, - еще книги...
 - А вдруг здесь есть что-то еще? - с энтузиазмом сказал второй.
 - Хотелось бы найти что получше…
Ребята смело входят в глубь библиотеки, но дальше становится темнее, и они уменьшают шаг. Они замечают за углом мягкий свет, словно от свечи. Но когда они подошли к повороту за книжными полками, вход в часовню с грохотом закрылся и внутри стало темнее.
 - Гхах, - испугался третий, - может вернемся... мне страшно.
 Первый взял его за руку и повел дальше за поворот. Там стоял небольшой столик с открытой книгой и зажженной свечой около нее, а также лежал недоеденный кусок хлеба. 
 - Тут что ли кто-то живет? - сказала девочка. Позади них из тени пронесся крадущийся шум, словно кто-то ловко скачет из тени в тень. Ребята обернулись и еще сильнее сжались вместе, и задом попятились к столу. У них возникало чувство, что за ними кто-то наблюдает из тени. 
 - Я хочу домой... - прохныкал третий. На что девочка начала его успокаивать.
 - Кто тут? - в тот же миг рявкнул первый. Ответа они не получили, но почувствовали, что некто из тени к ним подходит ближе. Самый трусливый сильнее попятился за спины остальных и случайно оперся на стол, отчего тот пошатнулся и свеча на столе наклонилось, готовясь упасть. И ровно в этот момент некто из тени резко выскочил на них, от чего дети вскрикнули.

Но тень пролетела за их спины, и падающая свеча резко потухла, погрузив всю комнату в темноту, в которой всё едва видно. И этот некто из тени издал истошный вопль, от чего еще сильнее напугал детей, и те резко и с криками побежали прочь к выходу. Сквозь темноту и едва не спотыкаясь, они накинулись на дверь, но она не поддается. Даже навалившись на нее скопом, они поняли, что она заперта, и они снова услышали шорохи позади себя. Обернувшись, они из темноты увидели силуэт, который устрашающе возвышается над ними. 
 - Тихо ребята... Спокойно, - хрипло пробормотал он и навел на детей ужас, от чего они заревели.
 - Не ешь нас, вампир! Пожалуйста, - проревел третий. Силуэт зловеще протянул к ним руку, и дети зажмурились, ожидая своей участи.
 - Никакой я не вампир - прохрипел тот, и из его руки появился белый свет, рассеивающий темноту. Перед ними показался юноша с короткими каштановыми волосами и левитирующим комочком света над его ладонью. Его мягкие черты лица и немного грустные, но добрые глаза не выглядели как что-то угрожающее, но его несколько приподнятые скулы говорят о том, что он терпит неприятную боль. На руках его виднелись застывшие капли воска, вокруг которых кожа заметно покраснело от ожогов. Но не смотря на это, он стянул свои губы и щеки в дружелюбную улыбку, но они слегка болезненно дрожали.
 - Для вампиров тут слишком холодно - снова прохрипел он, сдерживая свой голос от боли.

Книга первая
Звезда


Глава 1
Волшебник Полукровка


1-1


 Обстановка немного разрядилась. Всё продолжали настороженно смотреть на юношу, который пару мгновений назад крался в тени. Но всё что он делал, это неловко смотрел на них самих. Он понял, что пожалуй надо брать инициативу в свои руки.
- Эм... Привет. - неуверенно сказал он дрожащим радушным тоном, и спрятал свободную руку за затылок. Дети же, продолжали смотреть на него как парализованные. И так они стояли ещё пару мгновений, пока они вроде как не расслабились.
 - И-и-извинить-те, - неуверенно заикнулся он. - Й-й-я не хотел вас н-напугать. 
Немного погодя, юноша вгляделся в детей, понял, что чего-то не хватает, и медленно повернул свою голову в правую сторону, где над его ладонью висит комок света. Напротив него стоял один из детей, который с расширенными глазами восхищенно смотрел на него.
 - Вау. Ты волшебник?! - жадно вдыхая воздух, восхитился он.
 - Хих, - схватился он за своё право плечо юноша и попытался улыбнуться, уже от смущения. Румян, увы, на его лице не видно, потому что всё оно красное от боли. - Я не волшебник. Просто знаю пару несложных... эээ...
Пока он это говорил, мальчик словно пропускал все мимо ушей и продолжал радостно и изумленно смотреть на свет. 

 - Эй, Франк! Отойди от него. - Чуть шепотом скомандовал один из детей.
 - Да, именно! А вдруг он злой волшебник! - сжатым голосом поддакивает другой рядом с ним.
 - Помолчи, Тими… - ещё более тихим шепотом сказала единственная девочка.
 - Я н-н-не злой - занервничал Юноша. 
 - Да? А почему вы закрыли дверь? - спросила девочка, учтиво обращаясь на "вы"
 - Так ведь дует же, - ответил юноша.
 - А темно почему так?
 - Ну, мне хватает одной свечки. Если бы знал, что ко мне идут гости, я бы встретил.
 - И когда к тебе приходили в последний раз? - Спросил другой мальчик.
 - Эм... Никогда...
Настало неловкое молчание. Комок света над ладонью начал немного колебаться, юноша это заметил и сосредоточился на его поддержании. 
 - Мне сейчас несколько неудобно его так держать... Давайте я зажгу свет.

Спустя какое-то время и после того, как юноша расставил свечи, он наконец зажег ту свечку, что стояла на столе, а им уже остальные. Дети же нашли и принесли ветхую скамейку, на которой все и расселись. 
 - А почему ты не зажег его своим волшебством? - подметил Франк.
 - Я не умею управляться огнем, - ответил юноша. - Как и сказал - я немного заклинаний знаю.
Франк несколько разочаровался, но потом снова загорелся искренним любопытством.
 - А что ты умеешь?! - восхищенно поинтересовался он.
Юноша натянул смущенную ухмылку на своём лице и взмахнул рукой. С полки над головой мальчика залеветировала книга. Она зависла перед детьми, и как только она открылась, из нее выплыл парусник и морские волны. Словно настоящая, но миниатюрная, перед ними предстала сцена из книги. Парусник бороздил наплывающие волны, с плеском об них ударяясь, и разбрызгивая морской бриз. Франк восхищенно разинул рот. Он тут же потянул к нему руку и на мгновение ощутил капли морского бриза, но в то же время мираж растворился в воздухе. Юноша чуть дернулся, словно ощутил это прикосновение.
 - Это не совсем иллюзия, но у меня никогда не получалось сделать его осязаемым дольше, чем на мгновение.
Юноша снова дёрнул рукой, и книга захлопнулась в воздухе и поплыла на место, откуда и прилетела. 
 - Так кто ты, и что тут делаешь? - спросил первый.
 - А, ну да, мы же и не познакомились, - с энтузиазмом в голосе ответил юноша. - Меня зовут Юстас Старлайт. 
 - О, а меня зовут Франк! Просто Франк! - возбуждено представился пожалуй единственный ребёнок, который был настроен дружелюбно. Остальные дети не решались что либо говорить. Уже в третий раз повисло недоверчивое молчание.
 - Ну, а ваши имена я могу услышать? - попросил Юстас. Но в ответ была только тишина.
 - О! А можно я их представлю? - Воодушевился Франк.
 - Нет. - хором ответили все дети. Юстас побледнел от такой недоверчивости. 
 - В общем, вот его зовут Тими - Указал Франк на зажатого мальчика, что сидел максимально по отдали от Юстаса, позади всех остальных. - он третий по старшинству после меня. А вторым по старшинству является Зена. Она кстати дочурка старосты нашей деревни!
 - Франк… хватит… - раздраженно выдохнул последний не представленный мальчик.
 - О, а вот его зовут Август Дааль. - продолжил тот, словно не замечая его недовольства - Он самый взрослый из нас. И у вас обоих кстати, как я заметил, есть фамилии. Здорово, правда…
 - Хах, да, интересное замечание… - сново засмущался Юстас. 
 - Только вот, в отличии от тебя, мой отец является самым влиятельным купцом нашей деревни - враждебно выступил Август. - А про тебя я ни разу не слышал. 
 - Август. Не груби. Это неучтиво - сделала замечание Зена.
 - Да. Он же не сделал ничего плохого. - продолжил Франк.
 - Тогда почему он живёт здесь, вдали ото всех, и не показываясь всем на глаза?
 - Ну, у меня есть некоторые причины всех сторонится… - стыдливо сказал Юстас, опустив голову взглядом в пол. - но я никому зла не причинил, честно. 
 - Подожди-ка, - приказала Зена, и Юстас, немного опешив, замер. Она заметила что-то под плащом за его спиной. Потянув руку к нему, она стянула плащ в сторону.

Из-под плаща показался хвост. Он был продолговатым, толстым и покрытым коричневой короткой шерсткой. Гибкий обезьяноподобный хвост. 
 - Мутант! - встревожился Тими, от чего в тот же миг получил по затылку от Зены. 
 - Погоди, - проговорил Август, - мне папа о тебе говорил. О парне-полукровке. 
Юстас от этих слов виновато сжался и втянул свой хвост к себе в руки. 
 - Ты же воруешь еду из папиного прилавка.
 - Ну, я вынужден был, так как...
 Юстас не успел договорить, как Август встал из-за скамьи и вцепился в руку Франка.
 - Мы не должны возиться с ворами и нелюдями. 
 - Погоди. С чего вы взяли, что он ворует? - возразил Франк, но не получил ответа, потому что Август потащил его и всех остальных к выходу.
 - Но я хотел сказать... - говорил Юстас вслед за ними, но у него не хватило духа продолжить. Он чувствовал себя виновато. И все уже поняли, что Август прав. И только Франк пытался сопротивляться, захотев остаться с ним. Но Августу еще помогал Тими, который, пожалуй, больше всего хотел уйти отсюда. Перед самым выходом Франк вопрошающе посмотрел на Юстаса, но все, что он увидел в его глазах, это было сожаление. А напоследок Зена посмотрела на него с тоской и вздохнула. Так они и ушли, оставив Юстаса одного. Вздохнув, он вернулся к столу, где лежала книга, и сел за него, начав доедать уже зачерствевший кусок хлеба. 

1-2


Дети дошли до пустыря у деревни, когда ещё едва начало вечереть. Тими и Зена ушли вперед, не дожидаясь остальных и пошли по домам. А Август все еще вел за руку Франка, таща его у себя в хвосте.
 - Мы же придем к нему снова, правда? - спросил Франк, едва успевая и стараясь не споткнуться.
 - Нет! - твердо ответил Август, даже не оборачиваясь. 
 - Почему?
 - Потому.
Август не хотел даже обсуждать это. Но потом он почувствовал, что тащить за собой стало резко тяжелее. Все потому, что Франк повалился на землю. Август снова потянул его, но тот и не думал вставать. 
 - Хочешь, чтобы я волочил тебя по земле? - возразил Август, словно бы ставил ультиматум.
 - Я никуда не пойду, пока ты не пообещаешь, что мы снова навестим Юстаса!
 - Мы не пойдём к нему, и точка. - продолжал он стоять на своём. Немного погодя и напрягшись, он потянул его сильнее. Но он так же резко застопорился, словно Франк за что-то ухватился и держится до последнего. 
 - Мы познакомились с ним только что, а ты уже на что-то обозлился! Ты должен извиниться перед ним!
 - Извиниться!? Мне не за что извинятся перед вором! Это он должен просить прощения у папы за всё, что он у него украл!
 - Ну и что? Если тебе это так важно, то я попрошу его больше не красть еду у твоего папы...
Августу уже осточертело это слушать, и он с размаху дал пощечину по щеке Франка. А потом он с хрипом набрал воздуха в грудь, готовясь высказать всё, что он думает.
 - Хватит его оправдывать! Я всё знаю про таких грязнокровных выродков, как он! Они воруют, грабят, избивают и убивают ради наживы и потехи ради. Думаешь они просто так не живут в городах и деревнях, подальше от людей! Да он ничем не отличается от тех головорезах, что прячутся в лесах и горах вдоль крупных дорог! А что если он с нами что-то сделает? Кто будет в этом виноват?!
На этих словах, Август уже начал захлебываться в слезах, с трудом пытаясь выдавить из себя хоть ещё одно слово. Франк же держась за щеку опустил голову вниз, и продолжал так лежать, так же подвсхлипывая. 
 - Я… Сам бу… бу… буду прин-н-носить ему еду… - сквозь слёзы выдавил из себя Франк, не поднимая своей головы. - Ш-чтобы он бол-льше н-н-не… *фырк*… н-не воровал…

 Август просто не находил слов, которые были бы уместным. Его переполняло обида, стыд и гнев. В конце концов, он просто отпустил его, и пошёл дальше без него.
 - Дурак! Ты просто неисправимый дурак! - кричал он напоследок, и просто пошёл в отцовских дом.

Его дом был чуть в стороне от деревни, образуя небольшой хутор. Дома никого не было. Ни матери, которая скорее всего будет ночевать в деревне, ни отца, который так еще и не вернулся в деревню. Август подумал, что это хорошая возможность снова заглянуть в отцовский журнал, но, к сожалению, его на месте также не оказалось. Ничего не сделав, он улегся спать. 

Спустя какое-то время он услышал резкий грохот, что разбудил его.
 - В любом случае, я обещал тебя довести до деревни, но вот ночлег предложить не могу. Лучше иди прямо туда. Там всё равно этой ночью никто не будет спать. 
Август узнал отцовский голос, который скорее всего пришёл не один. Но как только Август встал, в комнате стало темно. За время, пока он спал, уже успело стемнеть. И только он тихо подкрался за дверь, чтобы посмотреть с кем отец разговаривает, входная дверь успела закрыться. Из его проемов сочился мягкий факельный свет, который стал понемногу тускнеть. Да и сам отец тоже ушел спать. Тогда он тихо подкрался к окну, но было уже так темно, что можно было различить лишь силуэт от факельного света, который спустя недолгое время быстро потух. Это немного удивило. Ведь уже слишком темно, и фигура попросту испарилась в ночной темноте. В голове Августа проскочила пара вопросов.
 - Кто он? И почему потушил факел? Как он собирается добираться до деревни?
Но потом он замечает маленькую белую точку вдалеке, словно тусклую звезду. Он и раньше его замечал, но она располагалась подозрительно низко от звездного неба, и, по сути, его должны перекрывать горы. Но теперь он начинает понимать, что это не звезда.

Тем временем, Юстас наблюдал за огнями деревни с верхушки старой ели. Он смастерил на ней себе смотровую площадку, на которой он мог спокойно сидеть, лишь слегка покачиваясь на ветру. Сегодня для него первая ночь после лета, которая, действительно, станет темной, а не сумерками, когда солнце просто прячется за горой. Сегодня же деревенский праздник уходящего солнца, и всю ночь никто не будет спать. Вместе с ними и не хочет спать Юстас. Но даже в такие моменты он не может оторваться от чтения. Он сидел, держа в одной руке магический комочек света, а в другой – книгу. Но он периодически посматривает на огни деревни. Он все чаще глядел туда с тоской и мечтой в глазах одновременно. Возможно, он бы и хотел там быть, но про себя говорил, что ему это не нужно. 
Вдруг на секунду дунул сильный ветер, от чего страницы книги в его руках начали быстро бежать. Он резко закрыл книгу и начал спускаться вниз. Он не боится высоты, так как даже если он упадет, сможет ловко ухватиться за ветки и специальные лазы. В этот же момент он всхлопнул комок света над своей ладонью.
Вслед за этим дуновением нахлынул еще один, более сильный и напористый. Уже это дуновение вырвало книгу из рук, и Юстас постарался быстро поймать книгу своим хвостом. К сожалению, в темноте он услышал звук рвущейся бумаги. И хвостом лишь почувствовал, что держит один листок. Верхушка ели сильно наклонилась, и он почувствовал, как его ноги стали скользить вниз, однако он ухватился обеими руками за ствол. Когда ветер стих, верхушка вернулась на исходное положение. Юстас снова зажег свет над своей рукой и посмотрел в ту сторону, куда могла упасть книга, но стоило ему обернуться, как он краем глаза заметил еще огни. Он присмотрелся к ним, дабы удостовериться, не из деревни ли они. Но нет. Правее от него самого он увидел огни, похожие на разбитый лагерь. 
У Юстаса в голове промелькнул один вопрос: “А почему они не в деревне?”

Его одолело любопытство и легкое чувство тревожности. Он слез с ели и первым делом подобрал упавшую книгу. Она, к счастью, упала в кучу красной листвы и не пострадала. Затем проверил, что именно за страница была вырвана и вложил её обратно. После этого он сунул книгу под плащ и осторожно направился в сторону неизвестных огней, желая узнать, кого занесло в это место. 

1-3


Как только Юстас стал различать силуэты деревьев от кострового света, он погасил свой магический свет и стал приближаться более осторожно. Он вышел на поляну, где расположился довольно большой лагерь. Около 15 палаток и всего один костер на краю. У этого костра сидели два человека в капюшонах, которых он хотел рассмотреть получше. Он подкрался к костру ближе, но не выходя на его свет. Они носили странную одежду, которая отражала бликами свет от костра и не сгибалась под их движениями. Он читал о нечто подобном, но вживую не видел. Похоже на них были железные доспехи. Над костром кипел котелок.
 - Брррррр, - затрещал один из них. - Даже костер не помогает от здешнего холода. Почему нам нельзя снять обмундирование?
 - Мы на посту, - ответил другой, - ты же не хочешь, чтобы на нас напали, пока на тебе нет защиты.
 - Да кто на нас тут может напасть?! Я не думаю, что деревушка может нам как-либо угрожать.
 - Так или иначе, это приказ. Ты забыл? Мы на секретном задании, и он не был бы секретным, если бы его выполнение не угрожало появлением врагов. А если они узнают, мы должны быть готовы к тому, чтобы они не смогли нам помешать.
После этих слов повисла пара секунд неловкого молчания.
 - А в чем заключается наше задание?
Еще пара секунд неловкого молчания.
 - Я не знаю, - пожал другой плечами.
И еще пара секунд неловкого молчания…
 - А почему мы не знаем о задании?
 - Идиот! Чтобы мы не смогли о нем проболтаться. Секретность же.
 - Аааааа… - немного погодя, согласился тот. - А кому мы можем проболтаться?
 - Эм… Врагам… Очевидно же…
 - А нас окружают враги что ли?
 - Эм… А ведь не исключено,.. - вдруг тот стал несколько напряженнее. Он привстал и взялся за свой меч в ножнах на изготовку. - А давай-ка проверим. 

Юстас чуть испугался того, что его обнаружили, и эти стражники начали внимательно вглядываться вокруг, но вдруг…
 - Вы что тут разорались? - из палатки неподалеку выглянул еще один стражник, вяло, но сердито окликая их - Тут вообще-то люди спят.
 - Извини, - ответил другой, отвлекшись от мысли. - Мы тут просто…
 - Вы кстати че на огне то варите, - вдруг третий обратил внимание на котелок. - Вы же суп закоптите! Надо варить на углях, а не на открытом огне.
 - Я же говорил, что-то вода слишком быстро закипела, - говорит первый стражник второму, упрекая его. - А ты: “Я только мясо закинул, все нормально, я еще залью воды, чтобы вся она не выкипела”.
 - Заткнись, заткнись! - рявкнул тот в ответ. - Ты лучше помоги котелок с огня снять.

Они уже и позабыли, что хотели осмотреть местность, словно и не заводили об этом речь. От этого Юстас смог с облегчением выдохнуть. Он подумал, что стоит обыскать лагерь получше, чтобы понять что тут происходит. Он обошел стражников у костра и прокрался в глубь лагеря, пока все спят. Чтобы понять, что они тут делают, он решил обыскать их вещи. Лопаты, киянки, кисточки, колышки, веревки... Провизия, факелы, белье, флажки, лебедка... Юстас с трудом пытается связать эти вещи. Но зайдя еще глубже, он заметил палатку, которая сильно выделялась от остальных. 

Эта палатка была больше, и имела темно-багровый цвет. Да и выглядела сама по себе более роскошно и богато. А также она выделяется тем, что его сторожат два человека, которые отличаются от тех, что находились у костра. Их лица по-прежнему скрывают капюшоны, но одеты они были уже в рясы того же темно-багрового цвета. Они смирно стояли, держа в руках посохи с железными обоюдными концами. Внешне они выглядели мрачно и грозно. И пока он всматривался в них, он заметил, как у этой же палатки в стороне стоит ваза со свитками. 

Юстас обошел их со стороны и подкрался сзади палатки, дабы взять один свиток. Однако, подойдя к вазе ближе, он заметил прорезь света на земле. В этом месте палатка имела рваную дыру, из которой скорчился свет. Ткань палатки, оказалось, попросту не просвечивается, так как она была плотной. Юстас решил заглянуть в эту дыру размером с его голову. Внутри, посреди палатки, стоял стол и горящий на нем масляный фонарь. А перед дырой стояла стойка с мечами. Видимо, дыра была проделана по неосторожности, когда эти мечи ставили на стойки. Но на ощупь края дыры твердые, словно подпаленные. Впрочем, Юстас оставил мысль об этом. С того ракурса, в котором была дыра, увы, не разглядеть того, что еще стоит на столе. Однако все таки Юстас замечает один свиток с противоположного края стола. Он решил все-таки попробовать его стащить. Он протянул руку к дыре и легонько взмахнул ей, словно закидывая невидимое лассо. Свиток легонько залеветировал и сполз со стола. Движением своих пальцев он словно манил свиток к себе, а тот, медленно паря по воздуху, приманивался к нему. И как только он подлетел к дыре, свиток прошел через нее и лег в его руках.
 - Я потом его верну, - пробормотал он себе под нос. 

Но только он повернулся, как его рукав зацепился за краешек свитка в вазе, что стоял напротив, от чего упала вся ваза. Это, определенно, услышали стражники. Из-за угла выглянул один из стражников, но увидел только вазу, лежащую на боку, и пару вывалившихся из него свитков. Юстас спрятался недалеко, за следующем углом палатки. Стражник решил подойти поближе. Передвигался он бесшумно, но при этом тонно. Он остановился у вазы и преклонился над ней. Подобрал вывалившиеся свитки обратно в вазу и поставил её на место, закрывая дыру в палатке. Он сделал это неторопливо, чтобы убедиться, что ваза стоит ровно и не упадет снова. После чего тяжело вздохнул...
 - И почему он такой вспыльчивый,.. - пробормотал он басистым голосом. Юстасу что-то показалось странным в его голосе, но он не смог понять, что именно. После чего стражник вернулся на свой пост.

Оставаться здесь – рискованно, - подумал Юстас и начал прокрадываться из лагеря.
 - Что это тут происходит! - вдруг послышалось у него за спиной. От чего Юстаса парализовало от страха.
 - Мы?! - послышался знакомый голос. - Мы бдим свой ночной пост, сэр. 
 - Имена.
 - Болди, сэр.
 - Эрик, сэр, - прозвучал второй знакомый голос
 Юстас снова выдохнул свой “мини-инфаркт”, и он уже устал так пугаться третий раз. Так или иначе, ему стало любопытно подслушать. Голос доносился со стороны костра. И он решил так же подкрасться на прежнее место, со стороны леса. 
 - А теперь можете подробно рассказать, чем вы тут занимаетесь? - голос звучал сурово и в то же время спокойно. 
 - Сэр, мы готовим себе провизию, сэр.
 - Я вижу, но почему вы разожгли костер?
Как только Юстас расположился там, где хотел, он увидел, как двоих у костра начал отчитывать, как ему кажется, их капитан. Он также выглядел иначе, нежели они.

Это был крепкий мужчина с седыми волосами и бородой. Вместо брони он носил кожаную кирасу, на левой груди которой была пришита геральдика с изображением головы грифона. За его спиной был деревянный щит, окантованный железом, а на поясе висели меч в ножнах, небольшие свертки и сумка. 
 - Так ведь ночь, сэр. Никто же не увидит дым в небе. 
 - Зато увидят сам костер. Вы хотите что ли нарушить нашу маскировку?
 - Эээ,.. - растерялся Болди. 
 - Это недопустимо, - спокойно отрезал капитан и отвернулся в сторону.
 - Чертова Факсония с ее чертовым Климатом, - бормотал про себя Болди. - Не разжигай костер, чтобы нас не выдавал дым. А за первую ночь, спустя вечность, не разжигай костер, чтобы не выдавал свет...
 - Так получается, что костер нас выдает в любом случае, - упрекнул Эрик
 - Заткнись, Заткнись...
 В эту же секунду капитан накрыл костер каким-то котлом. Его дно было прорезано, а по сторонам находились дырки, от чего стало куда темнее.
 - Надо использовать маскировочный экран, - спокойно проговорил капитан, - так от костра будет меньше света, да и еда приготовится быстрее. 
 Капитан излучал спокойствие, и его басистый и суровый голос больше успокаивал, чем вселял страх.
 - Спасибо, - кивнул Болди, - сэр Вильямс...

*В комментариях продолжение*

Глава девятаа: Расплата

,Время любви,my little pony,Мой маленький пони,mlp песочница,фэндомы,mlp фанфик,в комментариях продолжение,Princess Celestia,Принцесса Селестия,royal
-



- Скоро выходить, - молвил с едва заметным гневом его старший брат, Олив. Невысокий ростом, тучный, малосильный, с мелким рогом, будто иголка изо лба выглядывает, да с бельмом на глазу. – Собирай все необходимое да сам переодевайся поживее. - Его брат, и без того скорый на гнев, гневался пуще прежнего – ему не очень пришелся по вкусу приказ принцессы Селестии, провести обряд смерти для одного лиходея.
Самого же его также звали Олив, но на родного брата он даже мало-мальски не походил: стройное тело, на две головы выше, не сказать чтобы красивая мордочка, но довольно приятная, и ко всему этому длинные сильные ноги. Если его брат никому не доверяет, не гнушается оскорблять богов, то сам он – наоборот, ни разу такого не было, чтоб он как-то плохо отозвался о каком-нибудь боге, и чужие слова захватывают его разум быстро, встречая на своем пути всего-то защиту ребенка. Один Олив старше другого на полных восемь лет. 
Олив младший горячо любит своего брата и с тем, что мерзавец Даоариас не заслуживает обряда смерти, - согласен - не каждый благородный лорд может себе позволить такое, а убийце и насильнику предоставили за счет государства. Его брат поначалу не хотел браться за подобного, проклятого всеми пони и богами, покойника, однако, когда светлейшая принцесса навестила их лично, у него не осталось другого выбора, кроме как согласиться. Откажись он, всю их семью – Олив старший и младший и старый больной отец – могли бы угодить в темницу, день и ночь работать в шахте в ближайшие десять лет; принцесса Селестия ласковая правительница, любящая своих подданных, но под этой красивой маской может оказаться суровая и жестокая государыня, могущая наказать за отказ своей принцессе – особливо в данный момент. В момент, когда Эквестрия начала сомневаться в ее искренности и доброте. Времена изменились.
Все же, пусть они и нехотя идут на такое, им заплатят сполна, вдвое больше, чем обычно. Им, надо бы, сиять от счастья, что обратились именно к ним, а не к другим жрецам - Бледному Брату, Бра Светочу, Трем Братьям Неба, Олу и другим малоизвестным жрецам. Так что это - словно ниспослание свыше. В золоте и серебре нуждается каждый, каждый жаждет стать богаче, - чем же они хуже?
Открыв ставни, он посмотрел на ночное небо. Луны не видно вовсе, холод, как только ставни открылись, нагло заглянул к нему, еще и тишина вокруг, пугающая, настораживающая. Неудачная ночь для обряда, будто сами боги говорят: “Подонок не заслужил возвышения. Не смейте!” Так оно и есть: не заслужил он его.
А что поделать: воля их принцессы.
Он развязал грязный мешок, взял связку травы “Странник”, открыл широкий шкаф и взял зуб - длиной в полтора фута, белый и острый донельзя - бледного змея-дракона, забрал из потайного местечка под полом высокий сосуд с ярко-желтой жидкостью, пару магических свечей, три разной величины камня с древними знаками, еще несколько трав, листок “Провидца” и мелкие приспособления - все это положил в переносную сумку. <em>Вроде ничего не забыл.</em>
Он сменил облачение быстро насколько мог. Легкая рубашка и свободные бриджи поменялись местами с туникой, поверх которой была белая со светло-голубым мантия, по бокам расшиты образы жизни, и простыми облегающими штанишками. Левое ухо он заколол серьгой из темно-серого сплава металлов, выдающейся каждому жрецу по итогам обучения, убрал гриву, дабы ни одна волосинка не упала во время происходящего.  <em>“Глупо”,</em> - сказал он себе, взглянув на свое отражение в зеркале, - <em>“излишне напыщенно”.</em>  И зачем только каждый жрец приукрашает обряд такими дурацкими одеяниями. Всем, что ли, обыкновенный наряд показался каким-то заурядным, без всякой напыщенности – черно-белая мантия без украшений, серьга из специального сплава - и все. 
Обряд смерти существовал еще до появления Скитальца и других богов, им издревле провожали мертвых в царство забвения, где они блаженствовали в своих мечтах. Но сама церемония требует усилий, редких ингредиентов, огромное количество магии; провести ее, разумеется, были способны лишь единороги, но далеко не каждый отважится совершить нечто подобное – если сил у проводящего не хватит, он погибнет, - обряд будет продолжать требовать энергии и заберет ее у сил жизни. Потому-то и жрецов в каждой эре не превышает и двадцати, потому-то и стоит оно немалых монет.
В этой эпохе каких-то шесть групп жрецов, десять их самих, один глава ордена, в подчинении которого и Белые Сестры. Шесть, однако каждая хочет выделиться: вот предыдущий глава и дал разрешение, не обязательное, на отличительные признаки, но в саму церемонию ничего добавлять нельзя. Из всех жрецов один Ола оставил все как прежде.
Мантия, безусловно, красивая и внушающая важность в глаза наблюдателей, и пусть так, его брат перестарался все равно. Олив младший ни в коем случае не скажет любимому брату такое, не станет расстраивать его сердце. Не чаще раза в год это приходится терпеть – не стоят три часа огорчения дорогого сердцу брата.
Проверив содержимое сумки, Олив вспомнил, что забыл не достающую часть, маленький фолиант, в котором записано все необходимое на любой из возможных случаев. Он прикрепил его тонкой короткой цепью на другой бок, вновь посмотрел на свое отражение и добавил про себя: <em>“Чрезмерная важность. Как глупо”,</em> и захватил с собой сумку.
Одетый в такое же, но серого цвета мантию, Олив старший ожидал среди деревьев, высматривая что-то или кого-то в ночном небе. Заметив своего брата, он нахмурился.<br />
 - Долго. У нас мало времени, а ты собираешься, будто какая-то знатная девка. – Старший взглянул на небо еще раз, и его морда исказилась в гневе. – Скажи мне: кому мы служим?<br />
 - Одним лишь богам, - гордо ответил Олив младший.<br />
 - Нет, - грубо покачал головой старший. – Разве боги допустили бы такое? Мы служим теням былых богов, занявших их место. Те, кого мы призываем забрать тлеющую душу, давно мертвы, их величественные троны заняты, бразды власти перешли к иным, ключ к вратам Грез достался им же. Боги уже не слышат наш зов.<br />
 - Брат, будь осторожнее со словами. Они…<br />
 - Псы, - договорил за него старший. – Я не стал бы служить в этом ордене, зная истину раньше, однако дал присягу и от слов своих не отступлю. Боги есть боги, пусть эти и не дотягивают до прежних. – Олив старший двинулся в глубь леса. – Пошли. Уже скоро настанет час. 
Место совершения обряда было заранее заготовлено в Вечнодикому лесу, не далеко от их дома. Лес, верно, обладающий дурной реноме, - и несправедливо оно. Здесь много опасностей: дикие звери, опасные травы, источающие смертельный яд своими иглами, сам лес затуманивает разум, однако – множество редких ингредиентов, нет лиц мешающих подготовлению к главному, само место пропитано магией, что облегчает ритуал. Множество пони сгинуло здесь лишь по своей глупости, думающее, что опасность их обойдет стороной, что прекрасный цветок не может быть ядовитым, что звери не станут нападать. За долгие тысячелетия Вечнодикий лес сгубил тысячи таких глупцов, пока у них не сформировалось определенное мнение, которым они заразили и головы других.
И лучше так, чем бы они сновали около домов здешних жителей, нарушая их безмятежное одиночество, сновали по лесу, погибая от падений, ядов, клыков, магии, от своей глупости. В Вечнодиком обосновались четверо, на приличном друг от друга расстоянии – и боле не нужно.<br />
 - Тебе не кажется, что сегодня неподходящая ночь? – спросил Олив младший, когда они вышли на узкую еле заметную тропу, скрытую от посторонних глаз в густой траве. Ночь продолжала свое безмолвие, брат, как будто муху проглотил – тревога закрадывалась в его голову.<br />
 - Подходящая она или нет – не имеет значения. Обряд надлежит исполнить спустя седмицу после смерти и за три часа успеть начать. Помнишь ли ты, что произойдет с проводящим, коли он не соблюдет эти простые правила?<br />
 - Помню: в большинстве случаев магическая энергия тратилась мгновенно, и проводящий падал в сон на целые сутки, в редких – до трех суток. – Он остановился. Его дрожащий и в меру спокойный голос его брата нарушали мертвую тишину, не давая ей окончательно установить здесь свои права. – Не лучше ли нам повернуть назад? Принцессе Селестии скажем, что мы отказываемся, вернем деньги и добавим сверху за невыполненное обязательство. Сегодня явно боги не в духе.<br />
 - Нет, - издал невеселый смешок старший. – Разве мы можем? У нас и до этого не было выбора, а если мы вдруг откажемся сейчас, то темницы и рудники нам покажутся не столь уж страшными.
Олив старший не останавливался, продолжая идти к намеченной цели, и младшему скрепя сердце пришлось послушаться брата. Остаться одну посреди необузданного леса в молчаливую ночь не хотелось более, чем разгневать богов.
“Теней былых богов”, - как сказал его брат. Боги мертвы и их тени возжелали могущества своих хозяев. Старые были горделивы, грозны, не знали жалости, но были справедливы – никто не страдал, если никто и не совершал тяжкого греха, где лишь одни боги могли разобраться. Но они изгибли, по словам его брата, и неизвестно когда – скорее всего одну или две эпохи назад – значит, что все уже давно живут по законам новых богов. Остается надеяться, что новые милосерднее старых.
Сам-то он не верит в смерть тех, кому служит с юношеских лет, сопровождает лордов на ихний суд, однако слова брата неволей заставляют задуматься. В хрониках немного написано о древних временах – о каждой предыдущей эпохе все меньше, вплоть до пары строчек – и этого достаточно, чтобы понять, что эпохи стали течь совсем по-другому; в легендах больше информации о тех временах, даже о заре времен найдется легенды три, но в достоверность ее приходится сомневаться. И кому же верить: своей душе или любимому брату?
Нет, глупости: боги не могут умереть – они бессмертны. Ни меч, ни стрела, ни яд, ни магия – ни что не может причинить вред истинным богам. Боги вечны, пока в умах горит вера в них.
Они вышли на почти идеально круглую прогалину, в центре которой находился ритуальный каменный помост, с выдолбленными потертыми за долгое время знаками одного из забытых языков, подле него каменная подставка. Поляна окружена кривыми деревьями, злобно смотрящими на нарушителей законов ихних господ; злобнее всех, как никогда прежде, чувствовался глаз луны, скрытый за рвущейся пеленой облаков.<br />
<em>“Боги против,</em> - напомнил себе он, - <em>и нас ждет кара за непослушание. Нас ждет кара, так или иначе – либо принцесса Селестия, либо боги, - да покарают”.</em><br />
 - Принцессы еще нет, - заметил старший. – Опаздывает – хорошо, успеем подготовиться. – Он подошел к каменному алтарю, поманил к себе брата. – После завершения, коли пройдет все гладко, мы выполним свой контракт и принцессе ничего не будем должны. Брат, - любяще молвил старший, - ты еще молод, а каждый выполненный заказ отнимает силы… годы жизни. Наш род прервется, и история нашей семьи канет в лету. – Повседневный гнев сошел с его морды, как снег летом. – Я не допущу этого. Пусть наш род не относится к тем, что у лордов, но я не желаю, чтобы наша семья не оставила хоть какой-то след в истории.
- Я… не совсем понимаю, к чему ты клонишь?
С чего любимый брат так огорчен?<br />
 - Взгляни на меня. С такой внешностью мне трудно найти себе кобылку, притом я еще до тебя проводил обряды – на мой счету четырнадцать. – Его голос обрел прежнюю силу. – Мы испиваем проклятую воду для уменьшения нагрузки на организм как только пройдем обучение, тем не менее обряд отнимает огромные запасы магии, почти до суха, и с этим дрянным проклятьем. Мы приносим клятву не отрекаться от своей ноши… я сам тебя притащил в орден, - я и виноват. – Голос милого брата стал тише, стыдясь своих слов. – У нас вдоволь монет для твоего отдыха на три-четыре года. Я смогу справиться один, ты же обязан найти себе пару и продолжить род в это время. А там уж и вернешься к своим обязанностям.
Продолжить род! Безусловно, это очень важно, особенно, когда несешь такую службу. Необходимо минимум год для восстановления магии: когда она исчерпана, единороги не могут размножаться; со временем репродуктивность становится невозможной и жрецы погибают, не оставив после себя ничего. А еще вероятна смерть во время самой церемонии. Смериться со смертью – первый урок от их наставника.
“Обряд смерти сопряжен с опасностью, - говорил в первый день их наставник, один из жрецов, долговязый старик, - что-то пойдет не так, что-то вы забудете, не восстановите силы, будете сомневаться, исполняя обряд – мигом станете похожи на высушенных мертвецов. Так же возможны покушения на ваши жизни: не все согласны с этим – их боги требуют своей церемонии, а эту считают самым тяжким грехом. У нас свои боги, безыменные, они же имена богов выдумали, взяли из мифов и легенд. Но в конечном итоге у нас боги одни”. 
На втором году обучения количество предметов из трех выросло до пяти – добавились “хроника Жрецов Смерти” и “разновидности и свойства трав”.
“В эпоху Доблести и Скверны начались гонения жрецов Смерти – переломный момент в нашей истории. Разыскивали жрецов по всей земле, кроме дальнего востока и Севера; скрывающим, поддерживающим и использующим услуги наших собратьев выносили смертных приговор… - Их наставник проводил занятия с незаурядным увлечением и школяры не смели и шума произвести, заслушиваясь им . – В итоге жрецов Смерти поубавилось изрядна, покуда не подошел конец этой сомнительной эпохи… Помните: в случае притеснения или нападения на вас, немедленно сообщайте об этом главе нашего ордена или государству. Вы – под защитой принцессы”.
Закончив семилетнее обучение, они принесли долгожданную клятву: “Я – слово богов, я – препроводитель на суд Последнего Часа, я – препроводитель и оберег мертвых к вратам Грез. Я тот - кто несет волю и благословение богов. Я клянусь не сворачивать со своего пути, данного мне свыше. Я – жрец Смерти. Моя служба не окончится, пока боги не даруют мне вечный покой”.  “Встаньте и испейте из черного пруда, - провозглашал наставник. – Отныне и до конца ваших дней вы – жрецы Смерти. – Тогда он улыбался от всей души, как сейчас помнил Олив младший. – Не забывайте моих наставлений. Не забывайте, что вы под защитой государства. Показывайте дорогу живым, мертвым – заветное счастье. Да благословят вас боги”.
Олив младший – жрец, и им останется до своей смерти. Смерть его не стращала – они идут по одной дороге, а вот смерти любимого брата он не вынесет. Бросив его одного, на него обрушится испытание в полную силу. У брата огромный запас магии, несмотря на его скомороший рог, больше, чем у магистров магии, больше, чем у младшего; и все же он не сумеет пройти через него: не зря же у него и до этого был напарник, ныне почивший, компенсирующий недостатки. Монета: решка – продолжение рода, орел – брат останется живехоньким.<br />
 - Прими я твое предложение…<br />
 - Это не предложение, ты сделаешь, как я сказал.
Разговор прервал стук колес, раздающийся по тихому лесу.<br />
 - Не близко, но и не далеко, как хотелось бы. Потом поговорим. А в данный момент поспешим с приготовлением.
Спешно пролистав фолиант, он взял небольшое глубокое блюдце, достал травы – “Странник”, “Алию”, “Язык дракона”, “Атачу” и лепестки “Красы Солнца” – наполнил ими блюдце и вылил в него половину сосуда ярко-желтой жидкости. Травы растворились мгновенно, и жидкость стала черной, как вороново крыло. . Поставил по краям каменной подставки две дымные свечи, черные, низенькие и толщиной в два копыта взрослого земнопони, зажег – и поляна наполнилась ярким, запаха переспевших ягод благовонием дыма.  Жидкость вскоре настоялось и в нее плюхнулись камни с рунами. Цвет она не изменила, зато запашек пробудил бы и мертвеца. Эта жижа способна растворить что угодно, но блюдцу она не сможет причинить вреда – оно защищено магией.
Скрип колес стал совсем близко – чуток, и придется принять на себя гнев богов. Олив старший возводил барьер на всю прогалину – ни что не должно вырваться отсюда, нельзя допустить, чтобы кто-то пострадал.
Олив младший заглянул в фолиант, проверяя правильность подготовки. <em>“Вторая часть выполнена успешно”,</em> - заключил он, когда они наложили чары на зуб змее-дракона, очищающего от чужих остатков магии.
Крытая повозка, управляемая парой гвардейцев и сопровождаемая четырьмя Белыми сестрами, следовала за принцессой, охраняемой одним гвардейцем. Въехав на поляну, Белые сестры, полностью в белых рясах, без узоров, без пятна от грязи, вытащили огромный силуэт пони, обернутый саваном; медленно, превозмогая тяжесть, положили эту здоровенную тушу на каменный алтарь. Он достаточно большой, чтобы уместить двух взрослых пони, но эта туша не влезла и голова чуть свисла книзу. Саван осторожно убрали. Подонок открылся для вида.
Белые сестры поработали на славу: истощенная морда Даоариаса была спокойна и расслаблена, даже намека на крылья не было, сухое тело покрыто маслянистым веществом, скрывающим от глаз ранения, язвы и прочую гадость, делающим тело мертвого чуточку живее и избавляющим от разложения.<br />
 - Свободны, - обратилась принцесса Селестия к гвардейцам. Черное платье с многослойной юбкой и черный жемчуг в гриве не были ей под стать, они выделяли изъяны в ее красоте; в то же время такой наряд отражал суть ее сердца. – Вернетесь наутро.
Гвардейцы и сестры пошли прочь. Олив старший, дождавшись пока те выйдут за пределы поляны, закончил барьер – изнутри он не пробиваем, а снаружи пробить такую защиту не каждый сумеет. Принцессе Селестии сейчас дозволено немногое – смотреть, слушать, оплакивать и молить богов о прощении этого ублюдка.<br />
 - Принцесса, - поклонились они.<br />
 - Все готово? – спросила она, не удостоив их вниманием. Не дождавшись ответа, она спросила вновь: - Думаете, ему даруют прощение? Он долго страдал и заплатил сполна за все своей болью.<br />
 - Не могу знать, ваше высочество, - ответил старший. – Будет суд. На нем и решат чего достоин… сир Даоариас. - Последние слова ему дались с трудом.
Луна тем временем открывала свой глаз, желая узреть, запомнить и наказать в скором будущем грешников.<br />
 - Поскольку вы не являетесь ему родственником, от вас ничего не потребуется. Можете наблюдать, если хотите, или уйти домой. Я ослаблю барьер ненадолго, и вы сможете выйти - во время обряда этого не удастся сделать.<br />
 - Я останусь.<br />
 - Как пожелаете, ваше высочество.

Глава седьмая: Послание

,Время любви,my little pony,Мой маленький пони,mlp песочница,фэндомы,mlp фанфик,в комментариях продолжение
 
“Королевский клинок” торжественно подплывал к заливу Судьбы, вдающемуся в остров Мира. Раздвоенные паруса, разделенные гордым солнцем и грациозной луной, окруженной десятитысячной свитой, над двумя гарцующими аликорнами, колыхались от сильных порывов ветра. Намедни завершенная трехмачтовая каракка по-настоящему блистала великолепием. На носу у нее могучая, покрытая маленькими железными пластинами, как чешуей, драконья лапа держала огромный меч - футов шесть, не меньше. Косые и прямые паруса сделаны из прочной качественной парусины, корпус выкрашен белой краской, закругленные борта разукрашены сценами мира. Да и мощью “Королевский клинок” не уступал своей красоте: на высоких надстройках, защищенных стальными щитами, находилась многочисленная стража с тяжелыми арбалетами, топорами, мечами и щитами, хорошо обученные маги тоже присутствовали; прочные закругленные и загибающиеся внутрь борта весьма затрудняли абордаж. Каждый видевший этот корабль, надолго засматривался на него, созерцая его мощь и великолепие.
Но он лишь неприглядная девка по сравнению с Вершиной Мира. Этот город столь древен, что когда он был построен, не помнит даже самый старый член Высшего круга, и не в одной из хроник нет упоминания этого момента. Весь остров окружает шестидесяти футовая крепостная стена, с высокими башнями каждые восемьдесят ярдов; в заливе она построена на молу, отделяя внутреннюю гавань от внешней. В самом заливе видно множество самых разных кораблей: восемь каракк, десять коггов, большое количество галей, нагруженных пряности, драгоценными камнями, оружием, провизией и другим, и один приметный галеон с красно-черным корпусом и такого же цветами парусами, на которых была изображена подбитая стрелой ворона. Все королевские корабли обычно сюда приходят с одной целью – за прошением. Что же хочет король восточных грифонов?
“Королевский клинок”, спустив паруса, подходил к пристани, находящейся возле галеона. Корпус красное с черным, на носу голова ворона с рубинами вместо глаз. На мачте развевается флаг с гербом короля восточных грифонов, на корме значится красным на черном “Падальщик”. На палубе множество суетящихся грифонов, но ни одной королевской или значительной особы - может, тогда и не стоит напрягаться.
У причалов скопилось слишком много кораблей, и встать было довольно трудно. Одни галеи разгружали специи, рыбу, мясо, овощи, вино и фрукты, другие сталь, оружие, доспехи, третьи – серебро и золото; каждая галея была хоть чем-то загружена – все это дары Высшим, которые ничего не давали взамен. С нескольких коггов, “Морская пучина” и “Белая роза”, сходили знатные лорды в сопровождении своей свиты, с каракки “Пламя” была так целая занимательная процессия. Во главе шел лорд, одетый в багряный камзол, подпоясанный золотым поясом с железными цепочками, сером волчьем плаще и такого же цвета сапогах и штанах, охраняемый четырьмя молотобойцами по бокам и двумя арбалетчиками позади, сзади плелось не меньше сорока рабов, тащивших сундуки с добром, процессию замыкал небольшой обоз, скрытый черной тканью. По обеим сторонам шествия шагали по двадцать двуногих драконов, держащих знамена с гербом дома, спящий дракон на груде костей. Тэрии… еще одно королевское семейство. 
Слида как ножом пронзили. Четыре королевских дома в один день на острове Мира – хорошего ничего не сулит. Он знал, когда они проходили мимо Тысячи Копий, что сюда идет один из представителей королевства западных грифонов, но что еще будут два других королевских дома – ему было не ведомо. “Что же здесь такое намечается?” спросил он себя, вспоминая, зачем его сюда послали.
К нему, в Старый Лириин, где он проходил обучение красноречию, языкам и письму, неожиданно нагрянул отец вместе с достопочтенным Мароком. Как только они вошли в Красный зал, сразу наступила тишина, хотя до этого шел урок высокого эквестрийского. Отыскав тощего жеребца с небесной гривой, длинными ресницами как у кобылки и двумя серьгами с голубым топазом в ухе, они молча увели его в западное крыло здания, приказали всем покинуть Белый зал, и они остались одни. 
“Нам пришло письмо,  - тихо молвил его отец, рассматривая книгу “Свод законов и правил”, лежащую на мраморном постаменте, который находился в конце зала перед двумя заседательными креслами. – На нем стояла печать Высших…”
“…оно поменяло наши планы, - закончил за него лорд Марок”.
“Значительно, - добавил его отец, открыв середину книги. – Нам нужно твое красноречие и знание языков… и все то, чему научился, сын мой. – Он бегло проходился по страницам толстенной книги, не глядя на собственного сына, которого не видел уже двадцать лет. – Наша дорогая принцесса Селестия выбрала из пятнадцати кандидатов, предложенных мною и лордом Мароком, тебя”.
После этих слов ему было бы впору плясать от радости – он наконец-то использует свои знания на таком важном деле.
Слид хотел тогда что-то сказать, но его отец, на миг оторвавшись от книги, взглянул на него так, что это желание у него быстро пропало.
“Я не рад такому решению. – Эти слова отозвались болью в сердце Слида. – Все отвергнутые кандидаты были не в пример лучше тебя. Взять хотя бы Тэриса из дома Редов: он старше, опытнее, обучался в Запретной башне, хоть и не смог закончить его, был даже на острове Мира. Но слово Селестии – закон. – Его лорд-отец еще раз взглянул на него, но на этот раз с улыбкой. – Не думай, что я тебе не люблю, сын мой, просто ты еще мал и неопытен для такого задания. Однако выбрали именно тебя”.
Марок подошел к нему вплотную, и повел разговор так тихо, что он еле слышал:
“Вы отправитесь в сопровождении небольшого отряда на Алмазный остров, а оттуда - на остров Мира, где должны будите найти вашего родственника, Шада, входящего в Первый круг, и отдать ему письмо. – Марок достал туго скатанное в трубочку послание, запечатанное в небесном воске, и вручил ему. – После чего он вам все сам объяснит”.
“А как.?!” - воскликнул Слид и следом почувствовал неодобрительные взоры.
“Тише, тише – у стен есть уши, как и у нас”, - сказал его лорд-отец, остановившись где-то в конце, после закрыв книгу.
Неримон подошел к сыну.
“Я понимаю твое удивление – Шад же является одним из Высших. И все же тебе лучше об этом не трезвонить: все должны считать, что ты отплываешь в Затопленный город, на поиски нужных для нашей принцессы старых книг, бросив на неопределенное время обучение здесь. На этот счет можешь не беспокоиться, я выплачу указанную в той книге нескромную пеню, и, вернувшись, продолжишь свое обучение”.
“ Но, отец…” – Дальше Слид остановился, увидев суровое выражение морды своего лорда-отца.
Они рассказали, что в письмо говорилось, что лицо с их стороны должно прибыть на остров тайно для обсуждения некого вопроса. Рассказали, что он отправиться на быстроходном когге в направлении Затопленного города, по пути он должен будет встретить карраку “Королевский клинок” и пересесть на нее, а после поплывет по Сестринскому морю, выйдет в Мировые Воды и будет дальше плыть к острову Мира. Там он должен как-то будет сыскать своего дальнего родственника, отдать ему послание, убедить всеми силами помочь и выслушать, что Высшие хотят от них, а после уж выполнить свое задание.
“Ни в коем случае не гневай их, даже если это будет в ущерб нам, - заключил его лорд-отец”, а Марок добавил: “Почитайте “Заартачившегося лорда Небес” на этот случай”.
Слид читал эту книгу, но не верил ей. Лорд, который имел огромное войско, нескончаемое золото, целую империю, охватывавшую треть мира, проиграл дряхлым старикам, у которых меньше тысячи солдат и нет собственных кораблей. Там даже упоминалось, что они никого не звали на помощь, и упоминалось, что они обратило его империю в прах, не потеряв и одного воина. А что еще стоит ожидать от сказочника Белого Бена. Однако в горсте лжи всегда есть щепотка правды, и он это понимал.
Когда матросы принялись закреплять концы и опускать сходни, к нему подошел капитан – с густой оранжевой шерстью, коротко стриженой крашеной гривой, круглой мордой, почти шесть футов ростом – прервав его тревожные мысли. Родился он от какой-то портовой шлюхи, как сам уверял, родителей не видал, поэтому вырос с горячим нравом, жестоким сердцем и с командой обращался сурово. Зато одевается как настоящий лорд, в шелка да бархат.
 - Вы готовы, милорд? - спросил он, поправляя свою широкую красную шляпу с пурпурным пером.
 - Да, готов. Приказывайте вашим матросам спускать наши небогатые дары, скажите моей свите надевать доспехи и готовить оружие. – Здесь хоть и не разрешены драки или свалки, но иногда случаются между враждующими домами.
 - Сколько вы тут пробудите, милорд?
 - Пес его разбери: может день, может два, может три, а может - целый месяц. Те, кто имеет большую власть, чем ты, любят потомить ожиданием.
Капитан, откланявшись, ушел видимо не довольным.
Слид зашел в свою каюту, переоделся из серого хитона в небесный камзол, белые накопытники, небесный плащ на шелковой белой подкладке – цвета своего дома, взял кинжал и послание. Напоследок он открыл выдвижной ящик стола, взял оттуда серебряную цепочку с огромным голубым опалом, подарок своего отца, и одел на шею.
На берегу ждала его свита. Личный стражник его отца, Араз Герзоз из Предельных земель, обучавший его брата Дельвина, единорог Грин Леен и парочка рыцарей Марока, Сод и Даларад. Воины они все как на подбор, но эти двое… Их дом уже давно не ладит с домом Шадоуов. Как его лорд-отец согласился, чтобы его сопровождали эти двое? Таможенники на берегу разглядывали их груз - фрукты, вино, железо и радугу - выражая недовольство.
 - Походу, мы им не угодили, милорд, - пробасил Араз, заметив Слида. – Стоит только посмотреть, что притащили другие - так мы сразу нищие.
 - Верно. Но это все, что мы можем себе позволить, дорогой Араз.
 - Им смертный грех выражать так яро недовольство, милорд, ведь только мы производим радугу, - подметил Грин Леен, старый низкорослый единорог, одетый в пестрое донельзя бесформенное одеяние. Его толстый короткий рог покрывала красная татуировка в виде змеевидного дракона, выдыхающего ядовитое пламя на его конце – знак, что он состоял на службе в Змеином Пламене. - И привезли аж целый бочонок. 
Радуга ценится дороже золота и каких-либо пряностей, а за целый бочонок на восточных невольничьих рынках могут дать полторы тысячи отменных рабов, а если поторговаться могут и две. Но они впервые привезли такие скудные дары. В прошлый раз, как он слышал, ихняя ежегодная дотация включала в себя сотню тысяч золотых, еще больше серебра, сундуки с драгоценными камнями, огромное количество разных трав и радуги было в два раза больше.
 - Так или иначе, мы сюда не за этим прибыли, - отрезал Слид.
Он двинулся к главным воротам, Араз и Грин Леен шли рядом, двое людей Марока, шепчась о чем-то между собой, шли позади. 
Вся внутренняя гавань, напоминающая полумесяц, была все равно что огромной площадью, шумной и яркой даже в ночь. Здесь располагались торговцы в своих палатках, освещенных то пергаменными, то стеклянными цветными фонарями, предлагая заурядный или диковинный товар, рыбники за своими сильно пахнущими лавками, брави с мечом на боку, стоящие в дверях гостиниц. Были здесь и шлюхи разных мастей, и ткачихи, и скоморохи, и кузницы, и свечники, и стеклодувы. Можно было найти и баньки, и трактиры. Высшие предоставляли разрешение на любой вид торговли всем за определенную плату.
Они плелись по длинной дороге, которая вскоре разошлась на три стороны – одна в западную часть, другая в восточную, третья же к их цели. В этой части огромной площади все имело несколько другие краски по сравнению с тем, что они видели в ее начале. Вместо дешевых гниющих трактиров, двухэтажных гостиниц и мелких банек, появились богатые рестораны с внутренними цветущими двориками, четырех, а то и пятиэтажные гостиницы, и крупные бани с мраморными колоннами; брави также были боле прилично одеты, больше не было толпящихся матросов, солдат и гуляк у борделей. Проходя мимо одного из несколько стоящих рядом шелковых шатров, они услышали торговца, предлагающего на ломаном упрощенном эквестрийском кинжал с рукоятью из кости дракона; двое рыцарей сражались на мечах в небольшом дворике, а их лорды между тем мирно беседовали за одним столом, попивая вино. Из публичного дома выбежала нагая шлюха, за которой гнался с кинжалом в руке двуногий дракон.
Когда Слид дошел до центральных ворот, он обомлел. Он, конечно, читал о них, но увидеть их собственными глазами иное дело. Толстенные, из черного камня ворота были ниже стены всего на два фута, шириной где-то пятнадцать, над ними возвышались две каменные драконьи головы с горящими глазами, которые в случае чего способны изрыгать синий магический огонь.
У главных ворот десять стражников несли караул в рифленых доспехах и с длинными копья с тонкими наконечниками, как иглы; грифон, стоящий недалеко от них, в белой рясе с лиловой четырехконечной звездой на груди, скорее всего, был одним из Высших. Он беседовал с каким-то гневающимся молодым лордом. 
 - Нет. Вы не можете пройти через ворота, если вас сюда не приглашали или не являетесь королевской особой – повторяю еще раз.
 - Я из одного самых старейших домов этого мира, а ты, жалкий мозгляк, запрещаешь мне войти с миром. Неужели ты думаешь, что я, Эстор Рейн, что-то украду?
Два грифона, стоящие рядом с ним, положил лапы на эфес меча, стражники у ворот наставили копья. 
 - Нет, я и не мыслил об этом, но вам все равно сюда нельзя. – Высший говорил тихим размеренным голосом. – Когда добудете разрешение или получите его, вы сможете пройти, и токмо тогда. А так, не взыщите, милорд, убирайтесь отсюда, покуда наши доблестные воины не понаделали в вас дырок.
Разъяренный лорденыш шагнул вперед, его солдаты вынули клинки, стражники у ворот двинулись к ним, потрясая копьями.
 - Я являюсь… - было хотел выплеснуть он, как вдруг к горлу его солдат было приставлено по копью, а к его целых три.
Высший вскинул лапу, призывая всех успокоиться.
 - Да, я знаю, кто вы, милорд… уже давно, и не надо это вновь повторять, прошу вас, - как-то грустно вздохнул он. - Вы приходитесь единственным сыном Эстора Рейна, Первого Копья, закадычного друга собственного короля, имеющего достаточно неплохое воинство и неплохие запасы золота, владеющего Каменным Лесом, и я могу навлечь на себя его гнев. Вы это хотели сказать, милорд? – Его губы застыли в подобии улыбки. Морда молодого лорда была в ужасе. – Да, неважно. Я вам советую: уходите подальше от главных ворот в бордель, в трактир… куда вам хочется, главное: подальше от них. А насчет сегодняшнего случая я самолично напишу вашему лорду-отцу. Думаю, ему не понравится ваше непотребство.
Стражники опустили копья, и вскорости молодой Рейн вместе со своей свитой улепетнул неизвестно куда, - наверное, плакаться своему родичу.
 - Тысяча извинений, милорды, за столь дурную комедию, - поклонился старый, сморщенный грифон. – Этот юнец не достоин имени своего отца. – Высший глубоко дохнул. – Помню, как давно я бывал у своего брата, Эстора Рейна, и играл с этим тогда еще мальчонкой. Жаль, что я помню его – а он меня нет. Ну… теперь мне уже не важно, что с ним станет: всякий, кто захочет стать одним из нас, должен отказаться от прежней жизни, какой бы она ни была.
<i>“Отказаться от прежней жизни…”,</i> - повторил Слид и следом понял, что вероятность помощи Шада даже мало-мальски - почти ничтожна. <i>“Надо будет его как-то убедить… или заставить – дело десятое, вот только как попасть к нему без этого пресловутого разрешения?”</i> Ни его лорд-отец, ни лорд Марок ничего про это не упоминали, лишь твердили про просьбу помощи у Шада, даже не сказали, как его найти. 
 - У нас нет этой записульки, - неожиданно бросил Араз. – Той, с помощью которой можно пройти.
“Тогда вам вход закрыт”, - думал услышать Слид, но ответили им совсем другое:
 - А вам и не нужно: мы вас ждали, - улыбнулся им как старым друзьям старый грифон. – Вы же от принцессы Селестии, верно?
<i>“Неужто Скиталец нам все-таки благоволит?”</i>
 - Да, - ответил Слид.
Старый грифон подошел к ним ближе. Сод и Даларад всю дорогу о чем-то шептались, и тут продолжали свое, изредка посмеиваясь. 
 - Можно мне вас сопроводить до ваших размещений?
 - Нет необходимости, мы должны здесь кое с кем встретиться, и, я полагаю, он знает, где они.
 - В таком случае можно мне сопроводить вас к нему, - любезно предложил он. – Я знаю всех в этом городе.
Да, определенно благоволит.
 - Почему бы и нет, - порскнул Слид от такой удачи. <i>Видимо, все пройдет хорошо.</i> – Нам к Высшему Шаду.
Высший, кивнув им, что-то крикнул на истинном языке, и из правой пасти дракона высунулась чья-то голова, крикнула в ответ, и старый грифон хихикнул, а дверь открылась.
Он махнул лапой, и они двинулись за ним.
Нет, это место не великолепно – оно невообразимо. Перед ними открылся сон: два широких и два узких чередующихся хода между рядами аметистовых и изумрудных колонн с яркими фиолетовыми и темно-зелеными стеклянными шарами на черных чугунных цепях. Входом к ним служили белые мраморные арки с изображениями древних легенд; две из них он знал – Отравленный Кубок и Проклятая Любовь. Пошли они по последнему широкому ходу. Высший, идущий впереди всех, молчал, Араз подчас осторожно оглядывался на рыцарей Марока, все также тихо беседующих между собой, Грин Леен калякал со Слидом, но потом вдруг спросил:
 - Как вы думаете, что Высшие затеяли? - вопросил он. – Зачем мы им все понадобились? Вы сами видели, что сюда прибыли из всех уголков мира. 
 - То, что усилит их могущество и влияние еще сильнее, - прошелестел он, но ему показалось, что старый грифон его услышал, а если и так, то не подал виду.
 - Надеюсь, вы ошибаетесь.
<i>“Я тоже на это надеюсь”. </i>
У выходной арки они увидели две статуи, Нэрии и Скитальца, поломанные и покрытые кровью, под ними было с два десятка трупов: грифон, сжимающий клинок в своем глазу, единорог, двуногий дракон, запустивший руки в свои кишки, еще один грифон, а остальные были слишком изуродованы для опознания. Сплошное месиво. Однако ясно было одно: все из Высших.
 - Что здесь произошло? – сдерживая страх, спросил Слид.
Араз достал свою секиру, Сод и Даларад – кинжалы. Грин Леен оставался спокойным.
 - Спрячьте оружие, прошу вас, - помедлив, проговорил старый грифон. – Вы сами все скоро узнаете. И, буде вас это успокоит, пока вам ничего не угрожает, - а ваше оружие лишь усложнит нам путь.
 - Откуда нам знать, что вы глаголете истину? – трепетно продышал Слид.
Рыцари Марока уже спрятали оружие, но Араз все был наперевес с секирой, готовый пустить ее в дело.
 - Тут месиво из ваших дохляков, а ты хочешь, чтобы я убрал почти единственную защиту моего лорда?! – побагровел Араз, грозно шагнув к старому грифону, хотел было занести секиру для вида, но пред ним стал Грин Леен, широко улыбаясь.
 - Тише, мой друг, коли они б желали нам смерти – сдохли бы еще у ворот, превратившись в угольки. Нам лучше послушаться благородного грифона, - предостерег он, потрепав копытом по его массивной шее. – Поверь.
 - Ты что, веришь этой подлюге, - ощетинился Араз. – Как только мы выйдем из этого прохода…
Верно, если их задумка состояла в простом убийстве, то они сдохли бы еще у самых ворот, а вернее будет – у самой пристани, да и что Высшие с этого получили бы – войну, только и всего. Значит, их возьмут в плен?
 - Убери! – скомандовал Селгоро.
И взятие в плен им тоже не выгодно: навлекут на себя мечи всего мира. Так что же тогда… а зачем вообще об этом думать – ни один из этих мертвецов не является гостем, значит, и угрозы для них нет.
Араз, угрожающе глянув на старого грифона, неохотно убрал секиру в ножны.
 - Если ты лжешь, дохляк, я снесу твою головенку.
<i>“… то мы трупы”,</i> - мысленно поправил его Слид.
 - Пойдемте, - ступил дальше старый грифон, словно ничего и не слышал.
За выходной аркой перед ними предстал именитый город Высших, Ар-то-Зар, Начало и Конец. Сын и наследник, как говорится во многих хрониках, самого Мироздания. Беспощадный, жестокий - милостивый, добрый, родина свершений и нитей судьбы; вотчина Создателя, вотчина Ренгзро и Орзгнер и вотчина других богов, старых и новых, - здесь существует всякая религия и ни одна из них здесь не правит, она есть - и ее нет. И здесь существует вся магия мира, существует магия Мироздания. Здесь смерть граничит с жизнью так тонко, что порой едва можно различить одно от другого. Ар-то-Зар – Начало и Конец.
<i>“Начало смерти и конец жизни”.</i>
Огромная площадь с огромным бьющим до самого неба фонтаном из белого камня, в середине которого парит сгусток чистой голубой энергии. В ее конце должна была начинаться бьющая ключом жизнь, но старые дома из дерева, камня и ткани мироздания были пусты (или казались такими), и дальше не доносилось хоть какого-либо звука. Была пуста и эта площадь, если не брать в счет их самих и двух стражей, охраняющих четыре входа в древний город. Великие, футов одиннадцать, сотворенные из камня и алого метала, с массивными ручищами, древние, как сам город, стражи – големы.
“… Когда же Мироздание сей мир сотворило из магии и ткани своей, населило разумной жизнью и оставило его на тысячу лет, узрело оно всю злобу, всю жестоко и безумство детей своих. И тогда же волей своей, решило оно, уберечь их от их же безумства, через жестокость и злобу, которую они сами и породили. И были сотворены из слез магии, холодного твердого камня и горячего алого метала - големы”, - процитировал Грин Леен по памяти. – “Магия Мироздания” том второй.
 -  Древняя… жестокая магия, - кратко сказал Селгоро и почувствовал на себе чей-то холодный взор. Глазницы у големов пусты, но он почему-то думал, что они именно только на него и смотрят. – Я тоже читал о них. Но что с их глазницами. В книге у них были серые бесчувственные глаза.
 - Книги тоже порой лгут, - усмехнулся старый грифон. – А глаза у них на самом деле чистые, как слезы только что родившейся жизни, и лишь чистые душой могут их узреть, - по крайней мере так написано во втором томе “Магии Мироздания”. Однако я их тоже не вижу.
Араз подошел к одному из стражей, легонько стукнул об него копытом.
 - Они точно живые? - усомнился он, стукнув посильнее.
 - Достань свое оружие, вот тогда и узнаешь - живы ли они. 
 - А если это сделаете вы? – заинтересовался Слид. – Что тогда?
 - Я этого не сделаю.
 - А если все же…
 - Нет. Ни в жизнь, - отрезал Высший. – Любого, кто подымет оружие на другого, кто возжелает чьей-то крови - ждет участь пострашнее обычной смерти от обычного клинка, - продолжил старый грифон. – Того, кто осквернит обитель Мироздания, ждут вечные страдания… после того, как его размажут стражи. – Высший лукаво улыбнулся. – Однако давайте не будем думать о плохом: еще никто не осмелился сделать это.
 - А, так те покойнички ими и не являются, - насмешливо подал голос Сод. – Я не мыслил, что можно быть в полном здравии с кишками наружу.
 - А я скажу больше, что быть живым, когда твое тело похоже на массу красного дерьма – вот настоящая магия.
Рыцари Марока дружно заржали, Араз их поддержал, но остальные смолчали.
 - То место входа, а не сама обитель, - пояснил Высший. – И убили их не големы.
 - А кто? – осведомился Селгоро в надежде услышать ответ, но в ответ получил лишь натянутую улыбку.
Луна освещала дорогу. В конце площади Высший неожиданно завел разговор.
 - Пока мы еще не пришли, я хотел бы скрасить время, поведав вам немного о столь легендарном городе. Начну я, пожалуй, с входа. Он делиться на два широких и два узких хода, каждый из которых является портал в ту или иную часть города. Мы пошли по четвертому, о трех других вам не стоит думать. Каждая часть Ар-то-Зар – это город. Четвертый ведет в Арглазар, или на вашем языке в… суд, решение. – Он усмехнулся. - Думаю, вы о таком не читали. 
 - Нет, - согласился Слид. – В эти части города вы никого не пускаете?
 - И да, и нет. Для каждой части Ар-то-Зар – свой посетитель.
<i>“И какие же посетители для трех других?”,</i> - мысленно спросил он себя, но сказать не решился.
Они шли по широкой дороге, выложенной из гладкого камня и сверкающего алмаза, под каменным мостом, соединяющим верхний город.
 - Миновав вход, вы оказываетесь на одной из шести площадей, на площади Ар. От нее можно попасть на площадь Гламон и в лавку чародейства.
 - Вы разрешаете торговлю в самом городе?
 - Да… но лишь немногим, и плата совсем другая. 
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме (+106 постов - )