набор на третий сход графоманов!
правила остаются прежними, на написание выдаётся 1 час, соблюдаем очередь, пишем слаженно.в комментариях оставляем заявку и своё время участия в писанине.
жанр - комедия.
начало в 11:00 в это воскресенье.
Результаты поиска потегуГрафомания(БЛ)
Дополнительные фильтры
Теги:
Графомания(БЛ)новый тег
Автор поста
Рейтинг поста:
-∞050100150200300400+
Найдено: 5
Сортировка:
-Коллективное-творчество(БЛ)-Бесконечное-лето-2294747.png "Графомания(БЛ),Коллективное творчество(БЛ),Бесконечное лето,Soviet Games,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы,Игры,коллективное творчество (БЛ)")
Коллективное сочинение группы графоманов, второй раз собравшихся в воскресенье в литературном кружке.
Оригинал здесь: http://joyreactor.cc/post/2088420
Соавторы:
an22qw главы 5, 13, 19
Berkyt_Attack глава 12
chelovek_motylek глава 3
d542 глава 9
El Fuerte глава 2
Eruantalon глава 8
jrnidjan глава 11
Kabanchik(Am2) главы 10, 14, 16
kmolitor глава 7
Pink Dildo глава 15
Regret главы 4, 17
Двадцать второй главы 1, 20
Огненный Лев главы 6, 18
В главах обнаружилась некоторая нестыковка. Недоуменные мысли Семена по этому поводу, и мои попытки сгладить это выделены курсивом. Дорогие соавторы, не бейте меня ногами.
ЧЕРНАЯ ВОЖАТАЯ
1.
Что ж ты на ужин то опаздываешь? Я уже прибрала все и запирать собралась. Да ты заходи, не оставлю голодным. Как звать то тебя? Семен? А меня баба Глаша. Ну садись Семен, вот тебе хлеб, вот тебе котлеты, сейчас чайник вскипит.
А где живешь то? С вожатой? И как ты с ней? Почему спрашиваю? Да была тут одна история. Пока чайник закипает я тебе расскажу. Мне старухе только истории и рассказывать.
В этом же лагере, пионера, так же вот, поселила вожатая у себя. А пионер, один раз на вожатую посмотрел, другой, да и полюбил ту вожатую. А вожатой он кто? Малой и малой. То пошлет куда, то воспитывать начнет. Пионер терпел, страдал и решил, чем так страдать — убежать из лагеря.
Вышел он за ворота и стал автобуса ждать. А день жаркий был, пионер то в тень спрятался, там его и сморило. А проснулся уже когда автобус дверь закрыл, отъехал и погудел на прощание.
Ну, делать нечего, надо в лагерь возвращаться. Глянь, а на остановке женщина стоит с сумкой. Из себя вся, ничего так, вроде и не молодая, но и не старая, одета скромно, но видно — дорого, да еще один глаз карий, другой синий.
Пионер тот подошел к женщине и говорит, здравствуйте мол, к кому, мол, приехали, да помочь чем можно? А женщина, оказалось, в лагерь приехала, к девочке одной, гостинец передать. Взял тут пионер сумку, тяжелая сумка была, да и повел женщину в лагерь. А пока девочку искали, пионер тот, по дороге, слово за слово, ей все и рассказал. И про себя, и про вожатую, и почему убежать решил.
Искали-искали девочку, а той и нету. На остров уплыла. Женщина и говорит пионеру, что ждать она не будет, и попросила гостинец отдать, скажешь мол родители передали. И твоему горю, тоже мол помочь можно. Достала блокнот, вырвала из него несколько листочков, возьми, говорит, свой волос, и волос вожатой, заверни в листочек и сожги, а пепел тот ей под кровать высыпь. Вожатая к тебе сразу ласковой станет, а тут уж только от тебя все и зависит. Но гляди, два раза можно так делать, а на третий — беда случится. Сказала так и зашагала за ворота. Пионер тот ее догонять, а догнать не может. Так и отстал.
Вернулся он в лагерь, дай думает попробую средство. Нашел волос вожатой, свой взял, завернул в листочек, сжег, а пепел, вожатой под кровать высыпал.
А вожатая назавтра проснулась веселая, на пионера ласково смотрит, по имени зовет, и себя велела по имени звать, когда в домике одни. Два дня так продолжалось, а на третий день смотрит пионер, холоднее становится вожатая. Ну взял он и еще одну бумажку то с волосами сжег. А утром вожатая еще любезнее сделалась, и, то за руку его возьмет, и то так к нему повернется, то эдак. А через два дня опять отдаляться начала. Пионер то и позабыл, все что ему сказано, взял и еще раз волосы сжег. Утром вожатая, как проснулась, так и говорит пионеру, что мол любит его без памяти, а только раньше стеснялась сказать, а сейчас уже сил никаких у нее не осталось скрывать. Тут то у них любовь и случилась. И бегала та вожатая, с тех пор, за пионером, и от себя никуда не посылала, а когда он уезжал в конце смены — клятву взяла, что на следующую смену он опять к ней приедет.
И вправду, приехал тот пионер на следующую смену, только на вожатую и не смотрит, и не помнит ее вовсе, а сам за другой девочкой бегать стал. А вожатая любила его и терпела, только сохнуть начала, и с лица темнеть. И на следующую смену также, и на следующую... А однажды приехали пионеры, а вожатая пропала, и никто не знает где она. Ну прислали другую из города, а через три дня первая нашлась, в лесу она повесилась. Милиция приехала, пошли тело снимать, а тела то и нету, а завхоз, что тело караулить остался, лежит мертвый рядышком, инфаркт. Искали-искали, да так ее тела и не нашли.
И вот с тех пор в лагере так повелось, как пионер или пионерка, какая до отбоя не придут в домики, да их та, черная вожатая увидит, так беда с ними и случается, то убьется кто, то пропадет, то повесится. Да еще в лунную ночь, издалека ее можно видеть, как она у памятника, с теми, пропавшими пионерами, линейку проводит. А если в старый корпус зайти одному, то слышно, как черная вожатая по этажам ходит, пионера своего ищет. Один парень посмотреть на нее вблизи хотел, на ночь в том корпусе остался, да только утром нашли его, весь седой, трясется, да ничего сказать не может.
Так что смотри Семен, допоздна, как сегодня не гуляй. Ну, давай, беги отбой уже скоро.
Что с пионером стало? Да утонул он. Поплыл на остров ягоду собирать, а лодка перевернулась. Нет, тело не нашли.
– Семен, где ты был? Ни на ужине тебя не было, и сейчас уже совсем поздно. Есть то хочешь?
– Нет, Ольга Дмитриевна. Меня повариха, баба Глаша, накормила.
– Ладно, ложись спать.– Щелчок выключателя. Только повариху зовут Наталья Ивановна и ей тридцать пять, какая же она тебе бабушка?
2.
Такой ответ, меня, мягко говоря удивил. А в свете рассказанной истории, так и вовсе в голову начали лезть не самые светлые мысли, одна другой хуже. Как бы я не пытался ночью уснуть, но всё было без толку. Едва мне удавалось погрузиться в дрёму, как тут же передо мной вставала тёмная женская фигура. Жуткий хрип и только видны красные от крови, не моргающие глаза. Едва её руки начинали тянуться ко мне, как я тут же открывал глаза и вскакивал. Однако, наконец под утро, мне всё же удалось заснуть.
***
– Семён! - Послышался недовольный, знакомый голос.
Нехотя, я всё же приоткрыл один глаз, потирая кулаком второй, пытаясь одновременно с этим понять где я вообще нахожусь.
– Время уже одиннадцатый час! Ты почему ещё не одет? Ты же линейку пропустил! Так, а ну живо вставай и одевайся! Сегодня мы идём в лес, собирать ягоды. - Проворчала Ольга Дмитриевна.
– А? А, да, конечно. Сейчас. Плохо спалось. Кошмары снились. - Уже более осознанно ответил я.
– Кошмары говоришь? И что снилось? - Поинтересовалась вожатая.
– Да вот, говорят здесь пару лет тому назад вожатая повесилась, про неё мне повариха вчера и рассказала. Я только дремать, и тут мне эта вожатая снится. Злая, страшная и хрипит. – Признался я.
– Семён, ты это надо мной пошутить вздумал? – Нахмурилась недобро Ольга Дмитриевна.
– Ни в коем случае! Вы то ведь сами разве не слышали эту историю? – Ответил я, без малейших колебаний.
– Ну, расскажи. - Предложила вожатая.
Я рассказал всю историю, насколько её помнил, благо такую жуть забыть трудно. Ольга Дмитриевна, внимательно выслушав, кивнула.
– А вообще да, был такой случай. Аккурат, года четыре назад по моему. Я тогда ещё здесь не работала. Устроилась позже. Помню, что та вожатая, которая повесившуюся сменила, чуть ли не плясала от радости, что покидает этот лагерь. Говорила, что ей надоели постоянные жалобы пионеров и сама она плохо спать начала. А про историю с повешенной, мне рассказали уже когда она уехала.
– И что сами вы об этом думаете, Ольга Дмитриевна?
– Да ничего. Байка как байка. Кроме того, уже про неё почти никто и не помнит. Ну да и ладно. Давай уже собираться, а то опоздаем. Ноги в руки и одеваться! - Сказала женщина вылетая из домика.
Оставленный наедине со своими мыслями, я всё же вскоре оделся и вышел. Почти весь отряд был в сборе, не хватало только Жени. Я как обычно, встал рядом со Славей.
– Семён, давай лучше ягоды на острове соберём? Хочешь со мной пойти? – Шепотом предложила девушка, пока вожатая что-то нам рассказывала.
Я кивнул в ответ. Спустя какое-то время, мы, тихо отделившись от группы, направились в сторону лодочной пристани и уже вскоре плыли к острову. Всё бы ничего, да только там, я вскоре заметил чью-то фигуру, наблюдающую за нами.
– Славь, нас кажется кто-то опередил. – Заметил я.
– Кто?
– Да вон, на острове уже кто-то есть. – Кивнул я в сторону острова и стоящей среди деревьев фигуры.
– Что? Хм, там вроде никого нет... – Сказала Славя.
Мне вдруг стало не по себе, а опустив взгляд на водную гладь, я вдруг увидел, что на меня смотрят чьи-то налитые кровью глаза. Вскрикнув, я отшатнулся и едва не перевернул лодку. Славя тоже вскрикнула.
– Что стряслось, Семён? – Обеспокоенно спросила девушка.
– Да так... Ничего... - Ответил я, тяжело дыша...
3.
– Семен, ты сегодня какой то нервный. С тобой все в порядке?
– Я просто плохо спал, мерещиться теперь всякое с недосыпу. Ты извини, что напугал.
– Ничего, только больше не шатай лодку, а то перевернемся. – Славя улыбнулась.
Я улыбнулся в ответ и оглянулся назад, на то место, где, как мне показалось, я что-то видел. На поверхности плавали водоросли с запутавшимся в них каким то мусором. Неужели они меня так напугали? Раньше я не замечал какого либо мусора в местном водоеме, а теперь чуть было не поседел из-за такой ерунды. Мне стало неловко находиться в одной лодке со Славей, поэтому грести я стал с двойной силой. Уже через 5 минут мы причаливали к острову и, как я и думал там была еще одна лодка.
– Все таки тут кто-то есть. Вон еще одна лодка. Я указал рукой в сторону.
– И правда. Ну ничего ягод тут на всех хватит.
Славя взяла два лукошка и протянула мне одно из них.
– Пошли? – С улыбкой спросила девушка.
- Пошли. – Ответил я.
Мы вышли к центру острова и принялись собирать ягоды. Следов другого гостя острова пока не наблюдалось. Странно, остров не такой и большой чтобы на нем разминутся.
– Семен, собирай внимательней. – Окликнула меня Славя.
Я оглянулся в ее сторону и луч солнца на мгновенье ослепил меня, я сделал шаг назад и споткнувшись упал. Слегка приподнявшись я стал искать причину своего падения и тут же нашел ее. Это была НОГА.
– Аааа. – Я тихо вскрикнул.
Славя все равно меня услышала и тут же примчалась на шум.
В этот момент виновник моего ужаса начал вставать. Лена приподнялась протирая еще ничего непонимающие и растерянные глаза.
– Что случилось Семен?– Спросила меня славя, но не дождавшись моего ответа увидела Лену и обратилась уже к ней.
– Лена? А ты чего на земле?
То краснея, то синея Лена встала с земли слегка отряхнувшись и ответила.
– Я собирала ягоды и кажется нечаянно уснула.
Все это время я сидел на земле, не произнося ни слова, и только сейчас ко мне вернулись подвижность и дар речи.
– Извини, я тебя не заметил.
– Я сама виновата. Все так же краснея ответила Лена.
– Давайте продолжим собирать ягоды. – Видя как краснеет Лена предложила Славя.
Мы разом кивнули и разошлись по лесу в поисках добычи. Долго собирать не пришлось и уже скоро мы с полными лукошками вернулись на пристань, но был еще один вопрос, который не давал мне покоя. Пока Лена не ушла и зная, что ее это снова смутит, я все же решил у нее спросить.
– Лена слушай, а ты долго спала на острове?
– Я... ну...у меня нет часов, но наверное пол часа, может немножко меньше. А что? – Спросила Лена.
– Просто, ты раньше всех приплыла, хотел узнать на сколько ты нас опередила. – Не дождавшись ее ответа я тут же отошел в сторону.
Кого же тогда я видел на острове?
4.
"Кажется, у меня начинается паранойя. Надо уже перестать зацикливаться на этой сказочке." – с такими мыслями я направлялся в сторону столовой. И всё бы хорошо, да только не выходил у меня из головы этот вопрос. Никого на острове я больше не видел, следовательно, это была Лена. Но что-то уверенно говорило за то, что это не Лена, а... «Так, хватит этого мистического бреда!»
В столовой сегодня давали гречневый суп и картошку с сосисками. Несмотря на аппетитность обеда, ел я с трудом. Мозг плевал на все мои усилия и неотступно возвращался к теме острова, вплетая туда эту Чёрную Вожатую. Погружённый в размышления, я только с третьего раза услышал, что меня кто-то зовёт.
– Семён! С тобой точно всё в порядке?
Славя. Я даже умудрился не заметить, как она ко мне подсела.
– Да, всё нормально. Просто задумался. Со мной такое часто бывает.
– Ты уверен? Ты вообще какой-то странный сегодня.
– Нет-нет, всё нормально.
Я поднялся и спешно ушёл. Не хватало ещё этого допроса. Я счёл, что мне следует куда-нибудь сходить развеяться, иначе эти мысли о местных ужасах и произошедшем на острове не дадут мне спокойно уснуть. Ноги сами привели меня на пляж. Вокруг, вроде, не было ни души, что позволяло расслабиться и привести мысли в порядок. Однако минут через 10 послышалось шуршание. Я поднялся и оглянулся. Это была Мику. Она присела рядом.
– Ой, привет! Ты не против, если я с тобой чуть-чуть посижу?
– Нет, конечно, садись.
– Ты как-то напряжён. – Заметила Мику. По её лицу было видно, что она что-то хочет спросить, но сдерживается. И за это я её был очень признателен.
5.
Отдых на пляже пошёл мне на пользу. Ушли тревожные мысли, да и не мерещилось ничего подозрительного. Но я все же поглядывал в сторону острова, никаких силуэтов на нем нет.
– Дурак ты Семен.
– А? ты что-то говорил?
– Да так, мысли в слух, не обращай внимания.
– Ты на ужин идёшь?
– Уже ужин? Так быстро время летит.
И вправду стоило мне только закрыть глаза, как сразу я провалился в сон. Уже вечерело на лагерь опускался теплый, оранжевый свет.
– Не опоздай наужин.
– Хорошо Ми…
Я обернулся но на пляже я был один. Мику уже ушла. Да что за чертовщина сегодня творится! Кошмары, глюки. Чтоб его!
Свалив все на перегрев я пошёл в столовую. За весь день я только и делаю что посещаю её, да и днём это назвать тяжело, уж слишком быстро он пролетает. Вот только что на остров плавал, а тут раз и вечер.
В столовой уже почти никого не было я взял порцию и спокойно присел за пустой столик
– Приятного аппетита.
Вот снова этот голос, в это раз он донесся из кухни. Наспех закинувшись ужином, я вылетел из столовой. На моё удивление уже изрядно стемнело. Да что за катаклизмы!? Выходит я просидел в столовой около 4 часов? Бред какой-то. Нужно поскорее выйти к домикам там хоть люди есть.
– А я чем тебя не устраиваю? Из кустов на меня таращилось нечто. Что-то похожее на человеческое лицо но глаза! Глаза! Их нет! Пустые зеницы с вытекающей кровью! Рот он как будто сросся, и его силком пытались отрыть, разорвав при этом. Ноги стали ватными, а эта тварь понемногу подбиралась ко мне.
– Что это такое!? Бежим! Все это время за моей спиной стояла Алиса, скорее всего она первой вышла из оцепенения. Мы побежали со всех ног, пока не оказались у домиков.
– Что это за херня была!? С нотками истерики спросила Алиса.
– Я, я не знаю что это.
Посмотрев в ту сторону я увидел как к нам стремительно кто-то приближается. Пионерская форма, два хвостика на голове. Это Лена. На её лице слёзы и дикий испуг. Завидев нас она забегает к нам за спину. И трясясь от ужаса сквозь слёзы говорит.
– Там, там. Оно смотрит на меня своими пустыми глазами. Оно страшное, оно звало меня к себе.
– Не уйдёте! Всех найду!
Над нами лопнул фонарь, и мы оказались в темноте. Не долго думая я схватил перепуганных девиц за руки и помчался к ближайшему домику в котором горел свет. Это оказался домик Слави. Мы с силой начали стучать в дверь.
– Открывай!
– Славя!
– Быстрее!
Стоило двери открыться, как мы сразу же завалились в домик. Славя была одна, скорее всего Женя уснула в библиотеке.
– Что случилось Семен? Почему девочки все в слезах?
– Я не знаю. Кто-то или что-то похожее на человека бродит по лагерю. Мы с Алисой встретили это возле столовой, потом его увидела Лена, а потом... Потом оно нашло нас и мы прибежали к тебе
– Какой ужас, а вы часом женю не видели? Она час назад вышла и не вернулась. А уже полночь.
Слышен удар в стену домика.
Девочки, хором: «что это!?»
Еще удар в стену.
– Откройте дверь, я не причиню вам вреда.– По ту сторону двери раздался женский смех. Но неестественный как будто несколько голосов говорят одновременно.
– Открой! Открой!– Голос начал требовать чтоб мы открыли дверь. Я начал медленно пятится назад, удары стихли. Но тут в окно влетел камень и попал мне в затылок. Я начал падать. Последнее что я увидел, это как надо мной склонились пионерки, они что-то говорили но я не слышал их.
6.
Очнулся я от холода, кто-то лил мне на лицо ледяную воду.
– Х-хорош, – пробормотал я, слабо отмахиваясь рукой.
Надо мной склонились Лена и Алиса с кувшином в руке.
– Кто камень кинул?
– Темно там, не видно, – сказала Славя отходя от окна.
– А эта..это, где оно?
– Ушла вроде, не стучит.
– Валить надо! – (Алиса)
– А если оно там нас ждёт? – Лена испугана, кажется, вот-вот заплачет. Давайте лучше тут отсидимся?
– Пока тихо, надо валить, а то ещё вернётся!
– А если оно далеко не ушло?
– Давайте через окно.– Внесла конструктивное предложение Славя.
Этот план возражений не вызвал и, аккуратно открыв окно, мы, по очереди, выбрались из домика.
– Идём к Ольге Дмитриевне, может она знает что тут за чертовщина творится.
Все согласно кивнули. До нужного домика было недалеко, свет фонарика над дверью уже показался среди листвы... Как вдруг кусты справа от нас зашуршали и среди веток показалась чёрная тень.
«А-а-а...» – слабым голосом попыталась закричать Лена. Мы медленно отступали назад, в то время как существо в кустах так же медленно приближалось, как будто даже увеличиваясь в размерах.
– Р-р-р-р-рррр! – Внезапно выдала тень голосом Ульяны.
Выскочив из кустов, тень, оказавшаяся простынёй, принялась с замогильным воем носиться вокруг, опешивших от такого поворота, нас. Намотав пару кругов, простыня остановилась и разразилась воем простуженного койота. Алиса резко шагнула вперёд, сорвав простыню и явив нам по уши довольную Ульянку.
– Ну, мелочь пузатая...– Прошипела Алиса не предвещавшим ничего хорошего
голосом.
Ловко увернувшись от затрещины, Ульяна отбежала на безопасное расстояние.
– У-хи-хи-хи, видели бы вы свои лица, так испугались что глаза на лоб полезли, ой, не могу!– Согнувшись и схватившись за живот, Ульянка давилась счастливым смехом.
– Ну ты, ну ты... вообще уже
– Это ты в меня камень кинула? – Я с трудом подавлял желание придушить мелкую пакостницу.
– Да, я, извини. – И ни капли раскаяния в голосе.
– Ты совсем офигела?! Тут такое творится а она розыгрыши устраивает!
– Алис, а что такое?
– Щас я тебе расскажу. – С угрозой пообещала Алиса.
– Идём , до домика недалеко осталось, там и расскажешь.
Вместе мы дошли до домика и я уже подошёл к двери как вдруг изнутри послышался голос. Тот самый голос.
– Входите-входите!
– Ого, а это что ещё такое? – Заинтересовалась Ульяна.
Гостеприимство в голосе не могло скрыть его неправильность, неестественность. Я отдернул руку, как будто дверная ручка превратилась в ядовитую змею и отступил от двери, но она начала открываться без моего участия.
Алиса воскликнула: «Бежим!»
И мы побежали, прочь от домика, таща под руки ничего не понимающую Ульяну. На секунду я обернулся через плечо: в окне горел свет, но в дверном проёме клубилась непроглядная тьма.
Остановились мы только прибежав на лодочную станцию. Остановились и попадали наземь, тяжело дыша.
– Ой, а что с Ольгой Дмитриевной? – Тихим голосом спросила Лена.
Все промолчали, хотя ответ напрашивался сам собой.
Оригинал здесь: http://joyreactor.cc/post/2088420
Соавторы:
an22qw главы 5, 13, 19
Berkyt_Attack глава 12
chelovek_motylek глава 3
d542 глава 9
El Fuerte глава 2
Eruantalon глава 8
jrnidjan глава 11
Kabanchik(Am2) главы 10, 14, 16
kmolitor глава 7
Pink Dildo глава 15
Regret главы 4, 17
Двадцать второй главы 1, 20
Огненный Лев главы 6, 18
В главах обнаружилась некоторая нестыковка. Недоуменные мысли Семена по этому поводу, и мои попытки сгладить это выделены курсивом. Дорогие соавторы, не бейте меня ногами.
ЧЕРНАЯ ВОЖАТАЯ
1.
Что ж ты на ужин то опаздываешь? Я уже прибрала все и запирать собралась. Да ты заходи, не оставлю голодным. Как звать то тебя? Семен? А меня баба Глаша. Ну садись Семен, вот тебе хлеб, вот тебе котлеты, сейчас чайник вскипит.
А где живешь то? С вожатой? И как ты с ней? Почему спрашиваю? Да была тут одна история. Пока чайник закипает я тебе расскажу. Мне старухе только истории и рассказывать.
В этом же лагере, пионера, так же вот, поселила вожатая у себя. А пионер, один раз на вожатую посмотрел, другой, да и полюбил ту вожатую. А вожатой он кто? Малой и малой. То пошлет куда, то воспитывать начнет. Пионер терпел, страдал и решил, чем так страдать — убежать из лагеря.
Вышел он за ворота и стал автобуса ждать. А день жаркий был, пионер то в тень спрятался, там его и сморило. А проснулся уже когда автобус дверь закрыл, отъехал и погудел на прощание.
Ну, делать нечего, надо в лагерь возвращаться. Глянь, а на остановке женщина стоит с сумкой. Из себя вся, ничего так, вроде и не молодая, но и не старая, одета скромно, но видно — дорого, да еще один глаз карий, другой синий.
Пионер тот подошел к женщине и говорит, здравствуйте мол, к кому, мол, приехали, да помочь чем можно? А женщина, оказалось, в лагерь приехала, к девочке одной, гостинец передать. Взял тут пионер сумку, тяжелая сумка была, да и повел женщину в лагерь. А пока девочку искали, пионер тот, по дороге, слово за слово, ей все и рассказал. И про себя, и про вожатую, и почему убежать решил.
Искали-искали девочку, а той и нету. На остров уплыла. Женщина и говорит пионеру, что ждать она не будет, и попросила гостинец отдать, скажешь мол родители передали. И твоему горю, тоже мол помочь можно. Достала блокнот, вырвала из него несколько листочков, возьми, говорит, свой волос, и волос вожатой, заверни в листочек и сожги, а пепел тот ей под кровать высыпь. Вожатая к тебе сразу ласковой станет, а тут уж только от тебя все и зависит. Но гляди, два раза можно так делать, а на третий — беда случится. Сказала так и зашагала за ворота. Пионер тот ее догонять, а догнать не может. Так и отстал.
Вернулся он в лагерь, дай думает попробую средство. Нашел волос вожатой, свой взял, завернул в листочек, сжег, а пепел, вожатой под кровать высыпал.
А вожатая назавтра проснулась веселая, на пионера ласково смотрит, по имени зовет, и себя велела по имени звать, когда в домике одни. Два дня так продолжалось, а на третий день смотрит пионер, холоднее становится вожатая. Ну взял он и еще одну бумажку то с волосами сжег. А утром вожатая еще любезнее сделалась, и, то за руку его возьмет, и то так к нему повернется, то эдак. А через два дня опять отдаляться начала. Пионер то и позабыл, все что ему сказано, взял и еще раз волосы сжег. Утром вожатая, как проснулась, так и говорит пионеру, что мол любит его без памяти, а только раньше стеснялась сказать, а сейчас уже сил никаких у нее не осталось скрывать. Тут то у них любовь и случилась. И бегала та вожатая, с тех пор, за пионером, и от себя никуда не посылала, а когда он уезжал в конце смены — клятву взяла, что на следующую смену он опять к ней приедет.
И вправду, приехал тот пионер на следующую смену, только на вожатую и не смотрит, и не помнит ее вовсе, а сам за другой девочкой бегать стал. А вожатая любила его и терпела, только сохнуть начала, и с лица темнеть. И на следующую смену также, и на следующую... А однажды приехали пионеры, а вожатая пропала, и никто не знает где она. Ну прислали другую из города, а через три дня первая нашлась, в лесу она повесилась. Милиция приехала, пошли тело снимать, а тела то и нету, а завхоз, что тело караулить остался, лежит мертвый рядышком, инфаркт. Искали-искали, да так ее тела и не нашли.
И вот с тех пор в лагере так повелось, как пионер или пионерка, какая до отбоя не придут в домики, да их та, черная вожатая увидит, так беда с ними и случается, то убьется кто, то пропадет, то повесится. Да еще в лунную ночь, издалека ее можно видеть, как она у памятника, с теми, пропавшими пионерами, линейку проводит. А если в старый корпус зайти одному, то слышно, как черная вожатая по этажам ходит, пионера своего ищет. Один парень посмотреть на нее вблизи хотел, на ночь в том корпусе остался, да только утром нашли его, весь седой, трясется, да ничего сказать не может.
Так что смотри Семен, допоздна, как сегодня не гуляй. Ну, давай, беги отбой уже скоро.
Что с пионером стало? Да утонул он. Поплыл на остров ягоду собирать, а лодка перевернулась. Нет, тело не нашли.
– Семен, где ты был? Ни на ужине тебя не было, и сейчас уже совсем поздно. Есть то хочешь?
– Нет, Ольга Дмитриевна. Меня повариха, баба Глаша, накормила.
– Ладно, ложись спать.– Щелчок выключателя. Только повариху зовут Наталья Ивановна и ей тридцать пять, какая же она тебе бабушка?
2.
Такой ответ, меня, мягко говоря удивил. А в свете рассказанной истории, так и вовсе в голову начали лезть не самые светлые мысли, одна другой хуже. Как бы я не пытался ночью уснуть, но всё было без толку. Едва мне удавалось погрузиться в дрёму, как тут же передо мной вставала тёмная женская фигура. Жуткий хрип и только видны красные от крови, не моргающие глаза. Едва её руки начинали тянуться ко мне, как я тут же открывал глаза и вскакивал. Однако, наконец под утро, мне всё же удалось заснуть.
***
– Семён! - Послышался недовольный, знакомый голос.
Нехотя, я всё же приоткрыл один глаз, потирая кулаком второй, пытаясь одновременно с этим понять где я вообще нахожусь.
– Время уже одиннадцатый час! Ты почему ещё не одет? Ты же линейку пропустил! Так, а ну живо вставай и одевайся! Сегодня мы идём в лес, собирать ягоды. - Проворчала Ольга Дмитриевна.
– А? А, да, конечно. Сейчас. Плохо спалось. Кошмары снились. - Уже более осознанно ответил я.
– Кошмары говоришь? И что снилось? - Поинтересовалась вожатая.
– Да вот, говорят здесь пару лет тому назад вожатая повесилась, про неё мне повариха вчера и рассказала. Я только дремать, и тут мне эта вожатая снится. Злая, страшная и хрипит. – Признался я.
– Семён, ты это надо мной пошутить вздумал? – Нахмурилась недобро Ольга Дмитриевна.
– Ни в коем случае! Вы то ведь сами разве не слышали эту историю? – Ответил я, без малейших колебаний.
– Ну, расскажи. - Предложила вожатая.
Я рассказал всю историю, насколько её помнил, благо такую жуть забыть трудно. Ольга Дмитриевна, внимательно выслушав, кивнула.
– А вообще да, был такой случай. Аккурат, года четыре назад по моему. Я тогда ещё здесь не работала. Устроилась позже. Помню, что та вожатая, которая повесившуюся сменила, чуть ли не плясала от радости, что покидает этот лагерь. Говорила, что ей надоели постоянные жалобы пионеров и сама она плохо спать начала. А про историю с повешенной, мне рассказали уже когда она уехала.
– И что сами вы об этом думаете, Ольга Дмитриевна?
– Да ничего. Байка как байка. Кроме того, уже про неё почти никто и не помнит. Ну да и ладно. Давай уже собираться, а то опоздаем. Ноги в руки и одеваться! - Сказала женщина вылетая из домика.
Оставленный наедине со своими мыслями, я всё же вскоре оделся и вышел. Почти весь отряд был в сборе, не хватало только Жени. Я как обычно, встал рядом со Славей.
– Семён, давай лучше ягоды на острове соберём? Хочешь со мной пойти? – Шепотом предложила девушка, пока вожатая что-то нам рассказывала.
Я кивнул в ответ. Спустя какое-то время, мы, тихо отделившись от группы, направились в сторону лодочной пристани и уже вскоре плыли к острову. Всё бы ничего, да только там, я вскоре заметил чью-то фигуру, наблюдающую за нами.
– Славь, нас кажется кто-то опередил. – Заметил я.
– Кто?
– Да вон, на острове уже кто-то есть. – Кивнул я в сторону острова и стоящей среди деревьев фигуры.
– Что? Хм, там вроде никого нет... – Сказала Славя.
Мне вдруг стало не по себе, а опустив взгляд на водную гладь, я вдруг увидел, что на меня смотрят чьи-то налитые кровью глаза. Вскрикнув, я отшатнулся и едва не перевернул лодку. Славя тоже вскрикнула.
– Что стряслось, Семён? – Обеспокоенно спросила девушка.
– Да так... Ничего... - Ответил я, тяжело дыша...
3.
– Семен, ты сегодня какой то нервный. С тобой все в порядке?
– Я просто плохо спал, мерещиться теперь всякое с недосыпу. Ты извини, что напугал.
– Ничего, только больше не шатай лодку, а то перевернемся. – Славя улыбнулась.
Я улыбнулся в ответ и оглянулся назад, на то место, где, как мне показалось, я что-то видел. На поверхности плавали водоросли с запутавшимся в них каким то мусором. Неужели они меня так напугали? Раньше я не замечал какого либо мусора в местном водоеме, а теперь чуть было не поседел из-за такой ерунды. Мне стало неловко находиться в одной лодке со Славей, поэтому грести я стал с двойной силой. Уже через 5 минут мы причаливали к острову и, как я и думал там была еще одна лодка.
– Все таки тут кто-то есть. Вон еще одна лодка. Я указал рукой в сторону.
– И правда. Ну ничего ягод тут на всех хватит.
Славя взяла два лукошка и протянула мне одно из них.
– Пошли? – С улыбкой спросила девушка.
- Пошли. – Ответил я.
Мы вышли к центру острова и принялись собирать ягоды. Следов другого гостя острова пока не наблюдалось. Странно, остров не такой и большой чтобы на нем разминутся.
– Семен, собирай внимательней. – Окликнула меня Славя.
Я оглянулся в ее сторону и луч солнца на мгновенье ослепил меня, я сделал шаг назад и споткнувшись упал. Слегка приподнявшись я стал искать причину своего падения и тут же нашел ее. Это была НОГА.
– Аааа. – Я тихо вскрикнул.
Славя все равно меня услышала и тут же примчалась на шум.
В этот момент виновник моего ужаса начал вставать. Лена приподнялась протирая еще ничего непонимающие и растерянные глаза.
– Что случилось Семен?– Спросила меня славя, но не дождавшись моего ответа увидела Лену и обратилась уже к ней.
– Лена? А ты чего на земле?
То краснея, то синея Лена встала с земли слегка отряхнувшись и ответила.
– Я собирала ягоды и кажется нечаянно уснула.
Все это время я сидел на земле, не произнося ни слова, и только сейчас ко мне вернулись подвижность и дар речи.
– Извини, я тебя не заметил.
– Я сама виновата. Все так же краснея ответила Лена.
– Давайте продолжим собирать ягоды. – Видя как краснеет Лена предложила Славя.
Мы разом кивнули и разошлись по лесу в поисках добычи. Долго собирать не пришлось и уже скоро мы с полными лукошками вернулись на пристань, но был еще один вопрос, который не давал мне покоя. Пока Лена не ушла и зная, что ее это снова смутит, я все же решил у нее спросить.
– Лена слушай, а ты долго спала на острове?
– Я... ну...у меня нет часов, но наверное пол часа, может немножко меньше. А что? – Спросила Лена.
– Просто, ты раньше всех приплыла, хотел узнать на сколько ты нас опередила. – Не дождавшись ее ответа я тут же отошел в сторону.
Кого же тогда я видел на острове?
4.
"Кажется, у меня начинается паранойя. Надо уже перестать зацикливаться на этой сказочке." – с такими мыслями я направлялся в сторону столовой. И всё бы хорошо, да только не выходил у меня из головы этот вопрос. Никого на острове я больше не видел, следовательно, это была Лена. Но что-то уверенно говорило за то, что это не Лена, а... «Так, хватит этого мистического бреда!»
В столовой сегодня давали гречневый суп и картошку с сосисками. Несмотря на аппетитность обеда, ел я с трудом. Мозг плевал на все мои усилия и неотступно возвращался к теме острова, вплетая туда эту Чёрную Вожатую. Погружённый в размышления, я только с третьего раза услышал, что меня кто-то зовёт.
– Семён! С тобой точно всё в порядке?
Славя. Я даже умудрился не заметить, как она ко мне подсела.
– Да, всё нормально. Просто задумался. Со мной такое часто бывает.
– Ты уверен? Ты вообще какой-то странный сегодня.
– Нет-нет, всё нормально.
Я поднялся и спешно ушёл. Не хватало ещё этого допроса. Я счёл, что мне следует куда-нибудь сходить развеяться, иначе эти мысли о местных ужасах и произошедшем на острове не дадут мне спокойно уснуть. Ноги сами привели меня на пляж. Вокруг, вроде, не было ни души, что позволяло расслабиться и привести мысли в порядок. Однако минут через 10 послышалось шуршание. Я поднялся и оглянулся. Это была Мику. Она присела рядом.
– Ой, привет! Ты не против, если я с тобой чуть-чуть посижу?
– Нет, конечно, садись.
– Ты как-то напряжён. – Заметила Мику. По её лицу было видно, что она что-то хочет спросить, но сдерживается. И за это я её был очень признателен.
5.
Отдых на пляже пошёл мне на пользу. Ушли тревожные мысли, да и не мерещилось ничего подозрительного. Но я все же поглядывал в сторону острова, никаких силуэтов на нем нет.
– Дурак ты Семен.
– А? ты что-то говорил?
– Да так, мысли в слух, не обращай внимания.
– Ты на ужин идёшь?
– Уже ужин? Так быстро время летит.
И вправду стоило мне только закрыть глаза, как сразу я провалился в сон. Уже вечерело на лагерь опускался теплый, оранжевый свет.
– Не опоздай наужин.
– Хорошо Ми…
Я обернулся но на пляже я был один. Мику уже ушла. Да что за чертовщина сегодня творится! Кошмары, глюки. Чтоб его!
Свалив все на перегрев я пошёл в столовую. За весь день я только и делаю что посещаю её, да и днём это назвать тяжело, уж слишком быстро он пролетает. Вот только что на остров плавал, а тут раз и вечер.
В столовой уже почти никого не было я взял порцию и спокойно присел за пустой столик
– Приятного аппетита.
Вот снова этот голос, в это раз он донесся из кухни. Наспех закинувшись ужином, я вылетел из столовой. На моё удивление уже изрядно стемнело. Да что за катаклизмы!? Выходит я просидел в столовой около 4 часов? Бред какой-то. Нужно поскорее выйти к домикам там хоть люди есть.
– А я чем тебя не устраиваю? Из кустов на меня таращилось нечто. Что-то похожее на человеческое лицо но глаза! Глаза! Их нет! Пустые зеницы с вытекающей кровью! Рот он как будто сросся, и его силком пытались отрыть, разорвав при этом. Ноги стали ватными, а эта тварь понемногу подбиралась ко мне.
– Что это такое!? Бежим! Все это время за моей спиной стояла Алиса, скорее всего она первой вышла из оцепенения. Мы побежали со всех ног, пока не оказались у домиков.
– Что это за херня была!? С нотками истерики спросила Алиса.
– Я, я не знаю что это.
Посмотрев в ту сторону я увидел как к нам стремительно кто-то приближается. Пионерская форма, два хвостика на голове. Это Лена. На её лице слёзы и дикий испуг. Завидев нас она забегает к нам за спину. И трясясь от ужаса сквозь слёзы говорит.
– Там, там. Оно смотрит на меня своими пустыми глазами. Оно страшное, оно звало меня к себе.
– Не уйдёте! Всех найду!
Над нами лопнул фонарь, и мы оказались в темноте. Не долго думая я схватил перепуганных девиц за руки и помчался к ближайшему домику в котором горел свет. Это оказался домик Слави. Мы с силой начали стучать в дверь.
– Открывай!
– Славя!
– Быстрее!
Стоило двери открыться, как мы сразу же завалились в домик. Славя была одна, скорее всего Женя уснула в библиотеке.
– Что случилось Семен? Почему девочки все в слезах?
– Я не знаю. Кто-то или что-то похожее на человека бродит по лагерю. Мы с Алисой встретили это возле столовой, потом его увидела Лена, а потом... Потом оно нашло нас и мы прибежали к тебе
– Какой ужас, а вы часом женю не видели? Она час назад вышла и не вернулась. А уже полночь.
Слышен удар в стену домика.
Девочки, хором: «что это!?»
Еще удар в стену.
– Откройте дверь, я не причиню вам вреда.– По ту сторону двери раздался женский смех. Но неестественный как будто несколько голосов говорят одновременно.
– Открой! Открой!– Голос начал требовать чтоб мы открыли дверь. Я начал медленно пятится назад, удары стихли. Но тут в окно влетел камень и попал мне в затылок. Я начал падать. Последнее что я увидел, это как надо мной склонились пионерки, они что-то говорили но я не слышал их.
6.
Очнулся я от холода, кто-то лил мне на лицо ледяную воду.
– Х-хорош, – пробормотал я, слабо отмахиваясь рукой.
Надо мной склонились Лена и Алиса с кувшином в руке.
– Кто камень кинул?
– Темно там, не видно, – сказала Славя отходя от окна.
– А эта..это, где оно?
– Ушла вроде, не стучит.
– Валить надо! – (Алиса)
– А если оно там нас ждёт? – Лена испугана, кажется, вот-вот заплачет. Давайте лучше тут отсидимся?
– Пока тихо, надо валить, а то ещё вернётся!
– А если оно далеко не ушло?
– Давайте через окно.– Внесла конструктивное предложение Славя.
Этот план возражений не вызвал и, аккуратно открыв окно, мы, по очереди, выбрались из домика.
– Идём к Ольге Дмитриевне, может она знает что тут за чертовщина творится.
Все согласно кивнули. До нужного домика было недалеко, свет фонарика над дверью уже показался среди листвы... Как вдруг кусты справа от нас зашуршали и среди веток показалась чёрная тень.
«А-а-а...» – слабым голосом попыталась закричать Лена. Мы медленно отступали назад, в то время как существо в кустах так же медленно приближалось, как будто даже увеличиваясь в размерах.
– Р-р-р-р-рррр! – Внезапно выдала тень голосом Ульяны.
Выскочив из кустов, тень, оказавшаяся простынёй, принялась с замогильным воем носиться вокруг, опешивших от такого поворота, нас. Намотав пару кругов, простыня остановилась и разразилась воем простуженного койота. Алиса резко шагнула вперёд, сорвав простыню и явив нам по уши довольную Ульянку.
– Ну, мелочь пузатая...– Прошипела Алиса не предвещавшим ничего хорошего
голосом.
Ловко увернувшись от затрещины, Ульяна отбежала на безопасное расстояние.
– У-хи-хи-хи, видели бы вы свои лица, так испугались что глаза на лоб полезли, ой, не могу!– Согнувшись и схватившись за живот, Ульянка давилась счастливым смехом.
– Ну ты, ну ты... вообще уже
– Это ты в меня камень кинула? – Я с трудом подавлял желание придушить мелкую пакостницу.
– Да, я, извини. – И ни капли раскаяния в голосе.
– Ты совсем офигела?! Тут такое творится а она розыгрыши устраивает!
– Алис, а что такое?
– Щас я тебе расскажу. – С угрозой пообещала Алиса.
– Идём , до домика недалеко осталось, там и расскажешь.
Вместе мы дошли до домика и я уже подошёл к двери как вдруг изнутри послышался голос. Тот самый голос.
– Входите-входите!
– Ого, а это что ещё такое? – Заинтересовалась Ульяна.
Гостеприимство в голосе не могло скрыть его неправильность, неестественность. Я отдернул руку, как будто дверная ручка превратилась в ядовитую змею и отступил от двери, но она начала открываться без моего участия.
Алиса воскликнула: «Бежим!»
И мы побежали, прочь от домика, таща под руки ничего не понимающую Ульяну. На секунду я обернулся через плечо: в окне горел свет, но в дверном проёме клубилась непроглядная тьма.
Остановились мы только прибежав на лодочную станцию. Остановились и попадали наземь, тяжело дыша.
– Ой, а что с Ольгой Дмитриевной? – Тихим голосом спросила Лена.
Все промолчали, хотя ответ напрашивался сам собой.
набор участников закончен
(но если не успели записаться, в комментарии)писать будем в воскресенье
начало в 11:00
тематика - хоррор, "Черная вожатая"
11:00 Двадцатьвторой
12:00 an22qw
El Fuerte
Eruantalon
Berkyt_Attack 24:00
ОгненныйЛев
Regret 14:00
kmolitor
Kabanchik(Am2) 22:00
chelovek_motylek
d542 20:00
jrnidjan 21:00
немного не по порядку. те кто без времени выбирайте свободные места и выписывайтесь в комментариях.
Коллективное сочинение группы графоманов, собравшихся в прошлое воскресенье в литературном кружке.
Оригинал здесь: http://joyreactor.cc/post/2076863
Авторы:
an22qw главы 2, 12
chelovek_motylek глава 3
d542 главы 8, 14
El Fuerte глава 6
JeyKey глава 7
jrnidjan глава 10
Kabanchik(Am2) главы 9, 13
kmolitor глава 11
LordofDOTA2 глава 5
Pink Dildo глава 15
Regret глава 4
Двадцатьвторой глава 1
***
ПОБЕГ ИЗ СОВЕНКА
1.
Как я всех обманул! Десять лет мне, да! Обратимые изменения в психике при трансляции в лагерь, да! Велосипед «Кама», значит. Ну да, выглядит как велосипед, но вот вожатая на нем регулярно куда то ездит, и возвращается только утром, похоже, что шоссе для этого велосипеда не закольцовано. Ну давай Сёма, жми педали Семен. Им сейчас только звонить, 410-й вызывать для перехвата, а я далеко уже уйду.
(Часом раньше)
— Ольмитриевна, Ольмитриевна...
— Вздох. Ну что тебе?
Шелестит откладываемая книга.
— А можно ваш велик взять?
— Ну бери уже, дитё. Вздох.
Господи, за что же мне такое наказание? В сентябре конференция «Предотвращение побегов», а мне и похвастаться нечем. Я то о чем докладывать буду? О диарее после немытых ягод? Или о кнопке на стуле у Жени? Нееет, надо что-то делать. У всех Семены, как Семены, а мой в детство впал, понравилось ему, видите ли. Всегда мечтал об этом, видите ли. Ничего ему не надо, вся жизнь проходит в квадрате пляж — пристань — лес — спортплощадка. Мечта жизни — залезть на самое высокое дерево, мечта номер два — продержаться дольше всех под водой, когда ныряешь. Ульянка и та на парня свысока смотрит. Вчера попросила ее присмотреть за пионером, так фыркнула обиженно: «Что вы из меня воспитательницу детсада делаете! Вы вожатая, вы и присматривайте.» Виола говорит, что бывает такое, что описаны случаи в методичках, что само проходит. Так где же оно проходит? Который цикл уже запускаем, а парень все ведет себя как десятилетний.
Вон, в двести двенадцатом лагере, там Семен за два цикла разобрался, что к чему, построил из фанеры и реек аэроплан и улетел, до сих пор не нашли. Или из сто пятьдесят первого, каким то образом связался с соседними лагерями, объединился с двойниками, и групповой побег устроил, аж пришлось срочно всю установку отключать, наладчиков вызывать, и запускать все по новой. Может мне как раз из этих достался? Может это наладчики перекрутили чего? Надо попросить Виолу, чтобы посмотрела его досье, мне то не покажут. Та, конечно, может отказать, она ведь наблюдатель, это мне практику не зачтут, а не ей. Ну все равно, попробую.
— Ольга Дмитриевна, а Семен на вашем велосипеде из лагеря уехал.
— Все то ты, Ульяна, замечаешь. Что-о-о...?
2.
… черт бы побрал эту дорогу. Одни ямы да трещи…
Бренчание велосипеда об асфальт.
— Эаа. Чтоб вас! Меня что ещё и великом накрыло? Нет сил встать. Ладно, сейчас отлежусь и встану. Совсем немного, совсем. Благо от лагеря далеко отъехал…
— Вот он! Вот же гад! Мало того что побег организовал, так ещё и мой велосипед разбил. Эх Семён, а я тебя доверяла, ну теперь я не буду с тобой такой доброй.
— Вы! Двое! А ну берите его за руки за ноги и марш к Виоле. Потом решу что с ним сделать.
(Шурик) Тяжёлый, а так и не скажешь. Пыхтя ответил Шурик.
(Электроник) Потерпи, вон уже ворота виднеются, сейчас мы его…
— А мы ещё посмотрим кто кого!
С криками я вырвался из рук кибернетиков и пулей помчался куда глаза глядят.
— Фух, вроде как оторвался, ну ничего я снова убегу, убегу! Нервный смех. Снова! Вы меня тут не задержите! Нееет, Семён не дурак, Семен умный…
(Алиса) Семён ты поехавший!
Раздалось у меня за спиной.
— О, Алиса, не хочешь мне помочь?
— Я не знаю что ты натворил, но Ольга Дмитриевна приказала тебя доставить к ней, любой ценой. Любой ценой, Семён, а ты знаешь меня, я церемонится не буду.
За спиной у девушки показалась небольших размеров дубинка.
— А-алис, т-ты чего, яж ничего. В голове только и звенело «RUN BITCH RUUN!!!»
Что ж, внутренний голос плохого не посоветует. И с прыткостью кенийских бегунов я отправился в лес.
— (Тяжелое дыхание). Алисы нет. Похоже помощи ждать не от кого. Я остался один. Предатели! Иуды! Поехавшим она меня назвала, да я тут самый нормальный, я единственный кто не подчинился режиму, я бунтарь!
(Где то из леса) «Ну бунтарь, я тебя слышу, ух попадись ты мне!»
На краю леса виднелся старый лагерь, что ж там меня не найдут. Пожалуй отсижусь там до ночи, а там и видно будет.
3.
Войдя в здание, я тяжело дыша рухнул на ступеньки, нужно было отдохнуть и все хорошенько обдумать.
Итак, план с велосипедом не сработал. Как они вообще только меня так быстро нагнали? Я не видел автобуса или другого транспорта, да и назад меня тащили под руки причем совсем не долго.
— Черт!
Похоже я сам вернулся в Совенок. Все в точности как он и говорил.
— Черт!
Ладно у меня все еще есть фора, фора которую подарил мне тот пионер. Он появился на второй день и рассказал мне все что знал сам, по крайней мере он так сказал. Не знаю почему я решил довериться ему, но все что он мне говорил оказывалось правдой. Пока я усыплял их бдительность, притворяясь дурачком, у меня было время подумать. Несколько циклов я готовился, обдумывал план побега, мне даже удалось убедить вожатую в своей придурковатости и все равно не смог придумать ничего лучше велосипеда. Нужен новый план и как можно быстрее. О чем же еще говорил пионер? Циклы, вожатая, замкнутый путь из лагеря, старый лагерь. Старый лагерь! Ну конечно, тут скрывались многие пионеры до меня, тут будут искать в первую очередь! Отсюда нужно скорей убираться, но куда? Пионер говорил о туннелях под лагерем. Может спрятаться там? Нет, у меня нет фонаря,я скорее сам там заблужусь, к тому же их наверняка тоже прочистят. Думай думай!
Взгляд упал на слегка отодвинутый люк ведущий куда то в низ.
Наверно это и есть в ход в те туннели. Идя родилась мгновенно, они будут искать меня здесь? Так пускай ищут!
Я отодвинул крышку люка и расчистил немного пыли для виду, вниз лезть я не собираюсь, но преследователи должны решить иначе. Теперь мне нужно отсюда уходить, надеюсь я выиграю себе время пустив их по ложному пути.
— Семен! Ты тут? Выходи пропажа!
Раздался недовольный голос Ольги Дмитриевны.
4.
Мозг лихорадочно заработал, соображая, как же незаметнее свалить. Я поднялся на второй этаж и затаился. Хочется надеяться, что пионеры, с вожатой во главе, не догадаются проверить помещение, а сразу полезут в люк.
Знаете о законе Мерфи? "Если гадость может произойти, то она произойдёт". И этот случай не стал исключением.
— Шурик! Бегом на второй этаж, посмотри, может, спрятался где.
— А что я-то сразу? И вообще, вон люк открытый!
— Шурик, ты золото, а не следопыт. Вот только о хитрости человеческой ты, видимо, не осведомлён. Семён мог открыть люк и благополучно свалить в другую сторону, а то и вовсе тут остаться. Так что бегом, а не то работать у себя в клубах не сможете из-за сахара.
— А этот что, так и будет стоять?
— А твой друг сейчас возьмёт руки в ноги и прочешет весь первый этаж.
— Почему он?
Существует ли закон, обратный закону подлости? Если да, то это был отличный пример. Я счёл, что оставаться искушать судьбу, ожидая конца перебранки, было бы слишком глупо. Тихо, стараясь ничего не задеть и не сдвинуть, я приблизился к окну. И в который раз обругал себя за то, что побежал вправо, а не влево, к лестнице. Спасибо, тут хоть дерево рядом. С трудом и ужасом я перелез на ветку, откуда умудрился упасть. "Блеск!" — заявил внутренний голос. "Хотя вроде ничего не сломано. Давай, вставай, тряпка!". С трудом поднявшись, я кое-как поплёлся в направлении леса, дико радуясь упрямству Шурика, которое и Ольгу до крика довело, и мне исчезнуть позволило.
В лесу меня настигла мысль: что теперь? Вариант с велосипедом не прокатил. Своих преследователей я, вроде как, задержал. Но куда мне идти?
5.
Времени обдумывать было мало. Я собрался остаться в лесу до ночи, но предательски заурчал желудок. Черт! Про голод то я и забыл. Еды с собой я не брал. Недолго думая, я решил сделать рисковый шаг — пойти в столовую.
Действовать нужно будет быстро и тихо. Никто не должен ни заметить, ни услышать меня.
Собравшись с силами, я ринулся в сторону лагеря. Преследователи были ещё в старом лагере. Это сыграло мне на руку.
К лагерю я добрался быстро. Тихо, чтобы меня никто не услышал, и, в тоже время, быстро, я направился к столовой. К счастью, никого я не увидел.
Врываться в столовую со стороны дверей было бы очень глупо. Я обошёл столовую и нашел вход на кухню. Было очень рискованно заходить прямо на кухню, но был шанс того, что никого в ней нет. Черт! Дверь оказалась закрытой! Об этом я и не подумал. Благо, недалеко было открытое окно. Не к добру это, но я рискнул.
Быстро впрыгнув в окно, я лихорадочно стал собирать запасы в мешок, найденный здесь же. Однако со стороны окна был слышен голос преследователей. Выходить через окно бессмысленно, и я направился к парадной двери. Взглянув на время, я понял, что до обеда еще далеко.
Я быстро выбежал из столовой и стал думать, куда идти.
6.
Однако, бегство моё, не осталось незамеченным. Очень скоро, едва повернув за угол, я наткнулся на Ульянку. Эта рыжая проныра, буквально выпрыгнула на меня. Каким-то чудом, я смог подавить вскрик и не привлечь к нам лишнего внимания. Про себя, я материл девчонку, отстраивая из матов многоэтажное здание.
— И чего ты тут забыл?— Коварно и победоносно усмехнулась рыжая.
Я разрывался на части, с одной стороны мне хотелось просто дать по тапкам как можно скорее скрывшись из виду потенциального доносчика, с другой — высказать Ульянке всё, что я сейчас о ней думаю и огреть мешком с припасами по голове.
— Слушай, помоги мне выбраться из лагеря. Все конфеты и печенье — твои.— Вдруг предложил я.
Сам не знаю что на меня в тот момент нашло. Я знал, что Ульянке не стоит верить, я до сих пор ей не мог простить ту многоногую гадость что она положила мне под котлету в первый же день моего пребывания в этом проклятущем лагере.
Рыжая на мгновение задумалась.
— Три котлеты и какао-порошок сверху и я в деле.
Усмехнулась девчушка.
— Грабёж средь бела дня! Ладно, согласен. Теперь как нам отсюда выбраться? Есть идеи?
Спросил я Ульянку.
Не отвечая, рыжая понеслась куда-то в сторону лодочного парка. Я побежал за ней, в который раз чертыхаясь. Мешок с припасами прилично весил, да и бегать с ним было не особенно удобно.
Наконец, избежав возможных приключений, мы с СССР, добрались до нужного места.
— Ну, что дальше то?— Поставив мешок на пристань поинтересовался я.
— Для начала - моя доля.— Заявила Ульянка.
— Я смотрю, тебе альтруизм не свойственен.— Несколько раздраженно отметил я, роясь в мешке и доставая обещанное вознаграждение.
Наконец, я передал долю рыжей в её загребущие ручонки.
— Отлично. Теперь садись в лодку и греби к ближайшему островку и жди там до вечера. Я собью их со следа, а дальше приведем вторую часть плана в действие.— Хихикнула девочка уносясь с припасами.
Посмотрев на лодку и вспомнив эти бесконечные упражнения в гребле, цикл за циклом, я уже был готов разрыдаться.
Лодка, теперь казалась мне чем-то вроде пытки в аду. Нехотя, я взял весла в руки и поплыл к ближайшему островку, как и сказала Ульянка.
Меня по прежнему не покидали сомнения в честности моей подельницы, но кроме как шкодины всея Совёнка, я не мог доверять никому...
7.
Пока я занимался своим самым «любимым», наряду с тасканием сахара, делом, я размышлял о том, что, возможно, проще было бы сдаться. Не то чтобы я боялся наказания в том случае, если меня всё же поймают позже... Вряд ли оно будет слишком суровым. Просто всё это казалось каким-то бессмысленным, раз все дороги всегда направляли меня обратно в «Совёнок».
Но эти мысли нещадно прогонялись двумя доводами: во-первых, во мне играл азарт, не хотелось просто так проиграть Ольге Дмитриевне и этому лагерю в целом. А, во-вторых, чем больше разных необычных действий я совершаю в каждом цикле, тем выше шансы, что когда-нибудь я всё-таки найду способ выбраться отсюда.
Пока я об этом думал, руки и вёсла довезли меня до берега островка. К сожалению, только соприкосновение лодки с землей вернуло мне внимательность, и лишь сейчас я заметил, что недалеко стоит точно такое же транспортное средство. Я даже испугаться не успел, как тут же раздался тихий, но взволнованный голос:
— Семён!
Конечно же, на острове сейчас не мог находиться никто иной, нежели...
— Лена, привет!— как ни в чём не бывало, ответил я.
— Что ты тут делаешь? – забавно, но мы задали этот вопрос одновременно.
— Ты разве не должна меня искать?— добавил я, пытаясь усыпить её бдительность своей невозмутимостью. Мол, ну нашла ты меня, подумаешь, так всё и задумано было! Ага, конечно. Ну, Ульянка, удружила! Хотя, если она всё-таки не собирается меня подставить и действительно хочет помочь, то стоит попробовать переманить на нашу сторону и Лену. Давай, Семён, включаем мастера дипломатии!
— Ольга Дмитриевна решила, что ты можешь уплыть на острова, поэтому попросила меня быть здесь. Я тебя ещё минуты две назад заметила, - спокойно ответила она.
— И что ты собираешься делать?— осторожно поинтересовался я.
— Ничего...— тихо ответила она, чем сильно меня удивила. Если хочешь убегать – это твоё право.
Мне показалось, что я почувствовал в её голосе одновременно грусть, некое презрение и напускное равнодушие. Впрочем, ничего особенного, я уже по предыдущим циклам понял, что Лена не так проста, как кажется на первый взгляд. И тут она добавила:
— Но от себя не убежишь...
— Прости... Что?
— Ты уже не ведёшь себя как ребёнок. Мне почему-то так и казалось, что ты просто притворяешься. Да и не мне одной, если честно.
И тут до меня дошло, что я разговаривал с Ульяной совершенно нормально, а она даже не удивилась! Ладно, кажется, все маски сняты. Аж театральщиной повеяло. Лена, тем временем, продолжила:
— Я только одного не пойму... Зачем ты это делал? Семён, что происходит?
***
Продолжение в комментах
Оригинал здесь: http://joyreactor.cc/post/2076863
Авторы:
an22qw главы 2, 12
chelovek_motylek глава 3
d542 главы 8, 14
El Fuerte глава 6
JeyKey глава 7
jrnidjan глава 10
Kabanchik(Am2) главы 9, 13
kmolitor глава 11
LordofDOTA2 глава 5
Pink Dildo глава 15
Regret глава 4
Двадцатьвторой глава 1
***
ПОБЕГ ИЗ СОВЕНКА
1.
Как я всех обманул! Десять лет мне, да! Обратимые изменения в психике при трансляции в лагерь, да! Велосипед «Кама», значит. Ну да, выглядит как велосипед, но вот вожатая на нем регулярно куда то ездит, и возвращается только утром, похоже, что шоссе для этого велосипеда не закольцовано. Ну давай Сёма, жми педали Семен. Им сейчас только звонить, 410-й вызывать для перехвата, а я далеко уже уйду.
(Часом раньше)
— Ольмитриевна, Ольмитриевна...
— Вздох. Ну что тебе?
Шелестит откладываемая книга.
— А можно ваш велик взять?
— Ну бери уже, дитё. Вздох.
Господи, за что же мне такое наказание? В сентябре конференция «Предотвращение побегов», а мне и похвастаться нечем. Я то о чем докладывать буду? О диарее после немытых ягод? Или о кнопке на стуле у Жени? Нееет, надо что-то делать. У всех Семены, как Семены, а мой в детство впал, понравилось ему, видите ли. Всегда мечтал об этом, видите ли. Ничего ему не надо, вся жизнь проходит в квадрате пляж — пристань — лес — спортплощадка. Мечта жизни — залезть на самое высокое дерево, мечта номер два — продержаться дольше всех под водой, когда ныряешь. Ульянка и та на парня свысока смотрит. Вчера попросила ее присмотреть за пионером, так фыркнула обиженно: «Что вы из меня воспитательницу детсада делаете! Вы вожатая, вы и присматривайте.» Виола говорит, что бывает такое, что описаны случаи в методичках, что само проходит. Так где же оно проходит? Который цикл уже запускаем, а парень все ведет себя как десятилетний.
Вон, в двести двенадцатом лагере, там Семен за два цикла разобрался, что к чему, построил из фанеры и реек аэроплан и улетел, до сих пор не нашли. Или из сто пятьдесят первого, каким то образом связался с соседними лагерями, объединился с двойниками, и групповой побег устроил, аж пришлось срочно всю установку отключать, наладчиков вызывать, и запускать все по новой. Может мне как раз из этих достался? Может это наладчики перекрутили чего? Надо попросить Виолу, чтобы посмотрела его досье, мне то не покажут. Та, конечно, может отказать, она ведь наблюдатель, это мне практику не зачтут, а не ей. Ну все равно, попробую.
— Ольга Дмитриевна, а Семен на вашем велосипеде из лагеря уехал.
— Все то ты, Ульяна, замечаешь. Что-о-о...?
2.
… черт бы побрал эту дорогу. Одни ямы да трещи…
Бренчание велосипеда об асфальт.
— Эаа. Чтоб вас! Меня что ещё и великом накрыло? Нет сил встать. Ладно, сейчас отлежусь и встану. Совсем немного, совсем. Благо от лагеря далеко отъехал…
— Вот он! Вот же гад! Мало того что побег организовал, так ещё и мой велосипед разбил. Эх Семён, а я тебя доверяла, ну теперь я не буду с тобой такой доброй.
— Вы! Двое! А ну берите его за руки за ноги и марш к Виоле. Потом решу что с ним сделать.
(Шурик) Тяжёлый, а так и не скажешь. Пыхтя ответил Шурик.
(Электроник) Потерпи, вон уже ворота виднеются, сейчас мы его…
— А мы ещё посмотрим кто кого!
С криками я вырвался из рук кибернетиков и пулей помчался куда глаза глядят.
— Фух, вроде как оторвался, ну ничего я снова убегу, убегу! Нервный смех. Снова! Вы меня тут не задержите! Нееет, Семён не дурак, Семен умный…
(Алиса) Семён ты поехавший!
Раздалось у меня за спиной.
— О, Алиса, не хочешь мне помочь?
— Я не знаю что ты натворил, но Ольга Дмитриевна приказала тебя доставить к ней, любой ценой. Любой ценой, Семён, а ты знаешь меня, я церемонится не буду.
За спиной у девушки показалась небольших размеров дубинка.
— А-алис, т-ты чего, яж ничего. В голове только и звенело «RUN BITCH RUUN!!!»
Что ж, внутренний голос плохого не посоветует. И с прыткостью кенийских бегунов я отправился в лес.
— (Тяжелое дыхание). Алисы нет. Похоже помощи ждать не от кого. Я остался один. Предатели! Иуды! Поехавшим она меня назвала, да я тут самый нормальный, я единственный кто не подчинился режиму, я бунтарь!
(Где то из леса) «Ну бунтарь, я тебя слышу, ух попадись ты мне!»
На краю леса виднелся старый лагерь, что ж там меня не найдут. Пожалуй отсижусь там до ночи, а там и видно будет.
3.
Войдя в здание, я тяжело дыша рухнул на ступеньки, нужно было отдохнуть и все хорошенько обдумать.
Итак, план с велосипедом не сработал. Как они вообще только меня так быстро нагнали? Я не видел автобуса или другого транспорта, да и назад меня тащили под руки причем совсем не долго.
— Черт!
Похоже я сам вернулся в Совенок. Все в точности как он и говорил.
— Черт!
Ладно у меня все еще есть фора, фора которую подарил мне тот пионер. Он появился на второй день и рассказал мне все что знал сам, по крайней мере он так сказал. Не знаю почему я решил довериться ему, но все что он мне говорил оказывалось правдой. Пока я усыплял их бдительность, притворяясь дурачком, у меня было время подумать. Несколько циклов я готовился, обдумывал план побега, мне даже удалось убедить вожатую в своей придурковатости и все равно не смог придумать ничего лучше велосипеда. Нужен новый план и как можно быстрее. О чем же еще говорил пионер? Циклы, вожатая, замкнутый путь из лагеря, старый лагерь. Старый лагерь! Ну конечно, тут скрывались многие пионеры до меня, тут будут искать в первую очередь! Отсюда нужно скорей убираться, но куда? Пионер говорил о туннелях под лагерем. Может спрятаться там? Нет, у меня нет фонаря,я скорее сам там заблужусь, к тому же их наверняка тоже прочистят. Думай думай!
Взгляд упал на слегка отодвинутый люк ведущий куда то в низ.
Наверно это и есть в ход в те туннели. Идя родилась мгновенно, они будут искать меня здесь? Так пускай ищут!
Я отодвинул крышку люка и расчистил немного пыли для виду, вниз лезть я не собираюсь, но преследователи должны решить иначе. Теперь мне нужно отсюда уходить, надеюсь я выиграю себе время пустив их по ложному пути.
— Семен! Ты тут? Выходи пропажа!
Раздался недовольный голос Ольги Дмитриевны.
4.
Мозг лихорадочно заработал, соображая, как же незаметнее свалить. Я поднялся на второй этаж и затаился. Хочется надеяться, что пионеры, с вожатой во главе, не догадаются проверить помещение, а сразу полезут в люк.
Знаете о законе Мерфи? "Если гадость может произойти, то она произойдёт". И этот случай не стал исключением.
— Шурик! Бегом на второй этаж, посмотри, может, спрятался где.
— А что я-то сразу? И вообще, вон люк открытый!
— Шурик, ты золото, а не следопыт. Вот только о хитрости человеческой ты, видимо, не осведомлён. Семён мог открыть люк и благополучно свалить в другую сторону, а то и вовсе тут остаться. Так что бегом, а не то работать у себя в клубах не сможете из-за сахара.
— А этот что, так и будет стоять?
— А твой друг сейчас возьмёт руки в ноги и прочешет весь первый этаж.
— Почему он?
Существует ли закон, обратный закону подлости? Если да, то это был отличный пример. Я счёл, что оставаться искушать судьбу, ожидая конца перебранки, было бы слишком глупо. Тихо, стараясь ничего не задеть и не сдвинуть, я приблизился к окну. И в который раз обругал себя за то, что побежал вправо, а не влево, к лестнице. Спасибо, тут хоть дерево рядом. С трудом и ужасом я перелез на ветку, откуда умудрился упасть. "Блеск!" — заявил внутренний голос. "Хотя вроде ничего не сломано. Давай, вставай, тряпка!". С трудом поднявшись, я кое-как поплёлся в направлении леса, дико радуясь упрямству Шурика, которое и Ольгу до крика довело, и мне исчезнуть позволило.
В лесу меня настигла мысль: что теперь? Вариант с велосипедом не прокатил. Своих преследователей я, вроде как, задержал. Но куда мне идти?
5.
Времени обдумывать было мало. Я собрался остаться в лесу до ночи, но предательски заурчал желудок. Черт! Про голод то я и забыл. Еды с собой я не брал. Недолго думая, я решил сделать рисковый шаг — пойти в столовую.
Действовать нужно будет быстро и тихо. Никто не должен ни заметить, ни услышать меня.
Собравшись с силами, я ринулся в сторону лагеря. Преследователи были ещё в старом лагере. Это сыграло мне на руку.
К лагерю я добрался быстро. Тихо, чтобы меня никто не услышал, и, в тоже время, быстро, я направился к столовой. К счастью, никого я не увидел.
Врываться в столовую со стороны дверей было бы очень глупо. Я обошёл столовую и нашел вход на кухню. Было очень рискованно заходить прямо на кухню, но был шанс того, что никого в ней нет. Черт! Дверь оказалась закрытой! Об этом я и не подумал. Благо, недалеко было открытое окно. Не к добру это, но я рискнул.
Быстро впрыгнув в окно, я лихорадочно стал собирать запасы в мешок, найденный здесь же. Однако со стороны окна был слышен голос преследователей. Выходить через окно бессмысленно, и я направился к парадной двери. Взглянув на время, я понял, что до обеда еще далеко.
Я быстро выбежал из столовой и стал думать, куда идти.
6.
Однако, бегство моё, не осталось незамеченным. Очень скоро, едва повернув за угол, я наткнулся на Ульянку. Эта рыжая проныра, буквально выпрыгнула на меня. Каким-то чудом, я смог подавить вскрик и не привлечь к нам лишнего внимания. Про себя, я материл девчонку, отстраивая из матов многоэтажное здание.
— И чего ты тут забыл?— Коварно и победоносно усмехнулась рыжая.
Я разрывался на части, с одной стороны мне хотелось просто дать по тапкам как можно скорее скрывшись из виду потенциального доносчика, с другой — высказать Ульянке всё, что я сейчас о ней думаю и огреть мешком с припасами по голове.
— Слушай, помоги мне выбраться из лагеря. Все конфеты и печенье — твои.— Вдруг предложил я.
Сам не знаю что на меня в тот момент нашло. Я знал, что Ульянке не стоит верить, я до сих пор ей не мог простить ту многоногую гадость что она положила мне под котлету в первый же день моего пребывания в этом проклятущем лагере.
Рыжая на мгновение задумалась.
— Три котлеты и какао-порошок сверху и я в деле.
Усмехнулась девчушка.
— Грабёж средь бела дня! Ладно, согласен. Теперь как нам отсюда выбраться? Есть идеи?
Спросил я Ульянку.
Не отвечая, рыжая понеслась куда-то в сторону лодочного парка. Я побежал за ней, в который раз чертыхаясь. Мешок с припасами прилично весил, да и бегать с ним было не особенно удобно.
Наконец, избежав возможных приключений, мы с СССР, добрались до нужного места.
— Ну, что дальше то?— Поставив мешок на пристань поинтересовался я.
— Для начала - моя доля.— Заявила Ульянка.
— Я смотрю, тебе альтруизм не свойственен.— Несколько раздраженно отметил я, роясь в мешке и доставая обещанное вознаграждение.
Наконец, я передал долю рыжей в её загребущие ручонки.
— Отлично. Теперь садись в лодку и греби к ближайшему островку и жди там до вечера. Я собью их со следа, а дальше приведем вторую часть плана в действие.— Хихикнула девочка уносясь с припасами.
Посмотрев на лодку и вспомнив эти бесконечные упражнения в гребле, цикл за циклом, я уже был готов разрыдаться.
Лодка, теперь казалась мне чем-то вроде пытки в аду. Нехотя, я взял весла в руки и поплыл к ближайшему островку, как и сказала Ульянка.
Меня по прежнему не покидали сомнения в честности моей подельницы, но кроме как шкодины всея Совёнка, я не мог доверять никому...
7.
Пока я занимался своим самым «любимым», наряду с тасканием сахара, делом, я размышлял о том, что, возможно, проще было бы сдаться. Не то чтобы я боялся наказания в том случае, если меня всё же поймают позже... Вряд ли оно будет слишком суровым. Просто всё это казалось каким-то бессмысленным, раз все дороги всегда направляли меня обратно в «Совёнок».
Но эти мысли нещадно прогонялись двумя доводами: во-первых, во мне играл азарт, не хотелось просто так проиграть Ольге Дмитриевне и этому лагерю в целом. А, во-вторых, чем больше разных необычных действий я совершаю в каждом цикле, тем выше шансы, что когда-нибудь я всё-таки найду способ выбраться отсюда.
Пока я об этом думал, руки и вёсла довезли меня до берега островка. К сожалению, только соприкосновение лодки с землей вернуло мне внимательность, и лишь сейчас я заметил, что недалеко стоит точно такое же транспортное средство. Я даже испугаться не успел, как тут же раздался тихий, но взволнованный голос:
— Семён!
Конечно же, на острове сейчас не мог находиться никто иной, нежели...
— Лена, привет!— как ни в чём не бывало, ответил я.
— Что ты тут делаешь? – забавно, но мы задали этот вопрос одновременно.
— Ты разве не должна меня искать?— добавил я, пытаясь усыпить её бдительность своей невозмутимостью. Мол, ну нашла ты меня, подумаешь, так всё и задумано было! Ага, конечно. Ну, Ульянка, удружила! Хотя, если она всё-таки не собирается меня подставить и действительно хочет помочь, то стоит попробовать переманить на нашу сторону и Лену. Давай, Семён, включаем мастера дипломатии!
— Ольга Дмитриевна решила, что ты можешь уплыть на острова, поэтому попросила меня быть здесь. Я тебя ещё минуты две назад заметила, - спокойно ответила она.
— И что ты собираешься делать?— осторожно поинтересовался я.
— Ничего...— тихо ответила она, чем сильно меня удивила. Если хочешь убегать – это твоё право.
Мне показалось, что я почувствовал в её голосе одновременно грусть, некое презрение и напускное равнодушие. Впрочем, ничего особенного, я уже по предыдущим циклам понял, что Лена не так проста, как кажется на первый взгляд. И тут она добавила:
— Но от себя не убежишь...
— Прости... Что?
— Ты уже не ведёшь себя как ребёнок. Мне почему-то так и казалось, что ты просто притворяешься. Да и не мне одной, если честно.
И тут до меня дошло, что я разговаривал с Ульяной совершенно нормально, а она даже не удивилась! Ладно, кажется, все маски сняты. Аж театральщиной повеяло. Лена, тем временем, продолжила:
— Я только одного не пойму... Зачем ты это делал? Семён, что происходит?
***
Продолжение в комментах
Вагон раскачивается и скрипит, прямо как в стихотворении. Но ни плакать, ни петь не хочется, хочется сидеть и вспоминать. Мы прожили со Славяной четыре цикла, и нас в конце-концов раскидало. И вот уже три десятка циклов прошло, каждый в одну неделю, а тянулись, каждый, как год. А я, кажется, влюбился, хоть я и репликант, но ничто человеческое... Четыре цикла вместе, и вот уже тридцать, в серых и одинаковых лагерях по одиночке.
Лагеря, кстати, не такие и одинаковые. Изменения, очень медленные, по одной какой то детали, но происходят от локации к локации. Появился остановочный павильон перед воротами, сперва деревянный, потом металлический, потом кирпичный. Ворота из распашных превращаются в сдвижные. Сирень перед домиками сменятся шиповником, а тот барбарисом. И так далее. В общем, последний лагерь уже здорово отличался от привычного мне «Совенка». А вот люди те же. Нет, почему то, только Виолы и Толика. Про Толика не скажу, а вместо Виолы, как правило, оказывается какой то персонаж, а ля Ольга Дмитриевна номер два. И в каждый лагерь я вхожу через главные ворота, и в каждом лагере меня встречает Славя, а я же всегда жду Славяну.
Я уже рассказал, как после моего побега на лодке, а потом на поезде меня выкинуло в автобус, стоящий перед воротами «Совенка». Читайте дальше.
Проснувшись в автобусе, я подскакиваю с кресла. Вернее, пытаюсь подскочить и валюсь назад. Ноги оказались связаны вместе, а руки притянуты к туловищу. Когда мгновение паники проходит, оказывается, что никто меня не связывал, оказывается, что я всего лишь, закутан, как в кокон, в портьеру из музыкального кружка. Очевидно, что, как я заснул в вагоне, так и был перенесен в салон автобуса.
Вы, когда-нибудь, пытались выпутаться из кокона, сидя в кресле междугороднего автобуса? Не пытайтесь, это скучное занятие, чреватое синяками. Наконец, я освобождаюсь и выхожу в проход между сиденьями. Рюкзак мой оказывается тут же, на соседнем ряду, а больше нету ничего. Смотрю из автобуса в разных направлениях, вроде бы, все по прежнему, вроде бы привычный пейзаж за окнами, да и запах гари почти исчез, и, если не принюхиваться, то и не заметен. Достаю из рюкзака будильник (украл у вожатой), получается, я бежал из лагеря часов десять назад, смотрю на Солнце, оно явно клонится к западу. Думаю, что мне делать. Прежде всего, надо поесть. В рюкзаке у меня сухой паек, позаимствованный в бомбоубежище — сухари, запаянные в полиэтилен, и плоские банки без маркировки. Открываю одну банку, перловка с мясом. Пока ем холодную кашу, запивая водой из фляги, размышляю о дальнейшей программе действий. Что мы имеем: во-первых, из личного опыта, моего и двойников, если не выходить из автобуса, то ничего и не будет, хоть вечно сиди, будешь в нем как в стасисе сохраняться, просыпаясь каждый раз во второй половине Первого дня. Я так, подозреваю, что автобус сейчас никому, кроме нас и не виден, ведь не видела же его Ольга Дмитриевна, тем дисктотечным вечером. Во-вторых, если я сейчас выйду из автобуса, то внутрь я уже не попаду, и для меня начнется течение цикла. В третьих, Славя выйдет меня встречать только в тот момент, когда я подойду к воротам ближе, чем на 12 метров. Я и такие опыты проводил. Было весело, встав напротив ворот, и, медленно делая шаги длиной в одну ступню, приближаться к воротам, и наблюдать, как с той стороны мелькают то синие глазища, то русые косы. При этом девочка явно не понимала, что ее приводило к воротам. В четвертых, неизвестно, как меня встретят в лагере, ведь побег, как минимум частично, но удался. Мне, в отличии от прошлых циклов, оставили и пионерскую форму, и рюкзак с содержимым. Кстати, о содержимом, лезу в карман, достаю телефон, смотрю на время и на уровень заряда. Благодетели, телефон зарядили, низкий вам поклон. Связи, естественно, по прежнему никакой нет, время приблизительно совпадает с показаниями будильника. В общем, выгружаться придется, но сразу в лагерь я не пойду, хотелось бы осмотреться. Еще раз прохожу по салону, смотрю, ничего не забыл? Пустая банка вызывающе смотрит на меня, рука тянется выбросить ее в урну, но я бью себя по рукам, укладываю портьеру в рюкзак, вдруг пригодится, закидываю рюкзак на плечо и выпрыгиваю из автобуса. Чтобы меня не было видно из ворот, сразу же прячусь за остановочный павильон. Стоп. Откуда здесь павильон? Нету здесь никакого павильона! Но он есть. Получается... Это не мой лагерь!
А чей? И, интересно, хозяева дома? Точнее «хозяин». Знаком ли я с ним? А если не знаком, то как он относится к своим двойникам? А к двойникам появившимся в материальном виде? В любом случае, ночевать и питаться где-то надо, потому что водный транспорт нужно еще подготовить. Можно, конечно, уйти в бомбоубежище, но этот вариант меня не радует. Сыро там, и давит на психику.
Размышляю, как поступить. Если я сейчас сунусь в ворота, Славю, с большой вероятностью, принесет сюда же. Как она отреагирует на меня, неизвестно. Идти в старый лагерь и проникать в «Совенок» через бомбоубежище долго и утомительно, и так, после утренней гребли, все тело болит. Решаю, обойти лагерь вдоль забора, если дыры в заборе на своих местах, то проникну через них, если нет, то через хозяйственные ворота.
Зашел, через задние ворота. С этой стороны запах гари совсем не чувствуется. Народу тоже нет никого. То есть, совсем. Справа от меня спортивный комплекс, слева пляж. Обычно, хоть кто-то, в это время там да присутствует. Сейчас же, нету никого. Прохожу мимо столовой, выхожу к Генде, и тут, на площади, встречаю Славю.
Только это совсем не знакомая мне Славя. Косы обрезаны, выражение лица серьезное, вообще, все вместе, и лицо, и фигура, и движения, и позы, когда Славя останавливается, говорят о какой то застарелой проблеме. И, в общем, как то взрослее она выглядит, что ли. Увидев меня Славя едва не роняет ведра, да, забыл сказать, она тащит от пристани в сторону своего домика два ведра с водой, дергается, будто хочет убежать, потом пересиливает себя, опускает ведра на землю, несколько нервно улыбается мне и делает шаг навстречу.
Привет. Ты зачем приехал? Лагерь же закрыт.
Вот те здрасьте, такого, за всю свою местную жизнь я еще не встречал.
То есть как закрыт? А меня вот сюда привезли.
Говорю совершенно искренне, удивление моё велико и его хватает и на меня и на того пионера, чье место я сейчас занимаю.
А вот так. Тебя должны были предупредить. Вожатая в райцентр звонила, а потом еще на почту, телеграмму давала.
А что случилось?
Здесь... был... один...
Славя мнется, подбирая слова, и, явно, не желая об этом рассказывать, а потом выпаливает.
Я точно не знаю почему, это в прошлую смену еще было, но здесь пожар был! Вожатая повезла остальных пионеров в другой лагерь, а меня оставила здесь, присмотреть. Я же ее помощница, вроде как.
Понятно, а я вот ничего не знал и приехал. И что теперь делать? Где этот другой лагерь, и как в него добираться?
Ой, ну это на автобусе. Вожатая за мной приедет, рабочих привезет, а ты вместе с нами тогда и уедешь. Да, я забыла, я Славяна. Все меня Славей зовут, и ты зови.
Эту фразу я уже слышал...
Это имя тебе не идет, можно я буду звать тебя Славяной?
Вот, кто меня за язык тянул в тот момент?
Можно наверное.
Отвечает слегка ошарашено.
А я Семен. А когда автобус будет?
Ну, я не знаю, через неделю, может быть, а может быть послезавтра. Ну, пойдем, тебе надо же где-то разместиться.
Славяна берет одно ведро, смотрит на второе, вопросительно смотрит на меня, я, вняв ее безмолвной просьбе, беру его и мы идем. Идем через площадь, мимо медпункта к ее домику, там оставляем на крыльце ведра, и Славяна ведет меня дальше.
А зачем тебе вода?
Ну, насос из скважины не качает, а ручным долго. Поэтому из скважины только для еды и питья. А умыться, или постирать приходится из реки таскать. Тебе тоже так придется, потом ведро в столовой возьмешь. Да ты не бойся, вода в реке чистая.
Подходим к «моему» домику. Славяна отцепляет от связки ключ, отдает мне.
Вот, здесь ты будешь жить. Вообще то это домик вожатой, но в других домиках сейчас все равно ничего нет, только кровати с голыми сетками. Ты располагайся пока, а я приготовлю поужинать.
Спасибо, а тебе не трудно будет? Я же вот так взял и на голову тебе свалился.
Ой, что ты, знаешь, какая у нас семья большая, и хозяйство. К тому же, завтра я готовлю, а послезавтра — ты.
А продуктов хватит?
Хватит, не бойся. Можешь погулять сходить, осмотреться. Я, когда все готово будет, радио включу, ты в столовую приходи.
С тем и расходимся. Я заглядываю в домик, закидываю рюкзак под кровать, убеждаюсь, что в шкафу есть комплект белья и иду осматривать достопримечательности.
Иду через площадь к главным воротам и натыкаюсь на источник горелого запаха. На месте душевой — обгорелые развалины. Провалившаяся крыша, обугленные стены, лопнувшие стекла в кочегарке. Захотел подойти, но посмотрел на себя, в белой рубашке, шортах и сандалетах, и передумал. Завтра спрошу у Славяны, где взять рабочую одежду.
Дошел до ворот, выглянул наружу, автобуса, естественно, нет, и не торопясь пошел обратно. Когда подошел к общим кружкам, подумалось, вот сейчас выйдет Лена, но нет. Потянул дверь, не заперто. Ну и разгром, все перевернуто, кошкоробот недоделанный в углу валяется. Шкафы распахнуты, под ногами что-то блестит, чуть не наступил. Нагибаюсь — стеклышко из очков Шурика. Все чудесатее и чудесатее... Интересно, что здесь произошло? Или пожар так внезапно случился, что пришлось все бросить и бежать на автобусе? Оглядываю еще раз помещение. Вроде бы, не смотря на разгром, ничего не пропало, а мне, собственно, только инструмент и нужен. Завернул на пристань, там все как обычно, только лодки не на плаву, а вытащены на берег. Тут включается лагерное радио, и сигнал зовет меня в столовую.
В столовой пусто, все столы сдвинуты, кроме одного, на нем сковорода с жареной картошкой, два пакета кефира, чайник и тарелка с горой булочек. Славяна встречает меня в белом фартуке, поверх своей формы.
Ты извини, я не ожидала, что ты приедешь, поэтому сегодня только картошка, зато я булочек напекла для тебя.
Сидим, ужинаем. Булочки вкусные, ну других у Славяны и быть не может. Славяна поглядывает на меня, никак не могу определить выражение ее лица. После ужина еще немного сидим. Я суюсь помочь Славяне вымыть посуду, она отмахивается, говорит, послезавтра твоя очередь будет, тогда и помоешь. Дает мне ведро и отправляет на реку набрать воды для себя. Пока хожу на пристань а оттуда к домику, встречаю Славяну. Желаем друг-другу спокойной ночи и расходимся, каждый к себе.
Цикл тянется как обычно, с поправкой, конечно, на необычность ситуации, на то, что здесь нет никого, кроме нас, и на непонятное поведение Славяны. Она, то жмется ко мне, как собачонка, то, прячется где-то от меня, как собачонка же, но запуганная. Видно, что часто плачет, когда меня нет, видно, что улыбка какая то натянутая, и общая подавленность в ней никак не исчезает. В целом же, какая то непонятная мне напряженность в наших отношениях все растет и растет, и к вечеру пятого дня я решаюсь на провокацию. Ну не умею я выспрашивать и проникать в доверие, простите меня. Я тогда так рассудил, что если я ошибаюсь, Славяна решит, что я просто дурак, а если ей есть, о чем рассказать, то мой рассказ столкнет наши отношения с мертвой точки.
Утром я пошел на пристань с целью выбрать лодку посимпатичнее. Я решил не мудрить и опять уйти водным путем. Был, конечно, риск, что не выпустят, но я решил, что раз мои тайники за все циклы не были прикрыты, то и здесь опасаться нечего. Опять же и Славяну нисколько не взволновали мои слова, и ключ от сарая с веслами она отдала мне без вопросов, как я и ожидал. Потом, только, позже, Славяна подошла на пристань и попросила свозить ее на остров за земляникой.
Я свозил Славяну на остров, поглазел в бинокль на мост, удостоверился во времени прибытия поезда.
Остаток дня я таскаю инструмент на пристань, таскаю туда же материалы, рисую на бумажке — что я хочу, спасибо Электронику, научил, готовлю обед на двоих, сегодня моя очередь. Славяна тоже возится на кухне, обещает на ужин угостить вареньем. Даже развеселилась чуть-чуть. Ужинаем оладьями и вареньем. Славяна все-таки чудо. Благодарю ее, мою посуду, обещаю завтра наловить рыбы, завтра я еще здесь, и ухожу обратно на пристань. Там вожусь до позднего вечера. Почему то захотелось сделать хорошо, хотя, конечно, лодку, все равно, придется бросить.
Когда начало темнеть пришла Славяна. Разделась и ушла нырять с пристани. Получалось красиво. Потом сидела, долго смотрела, как я работаю. Долго не могу решиться заговорить, наконец решаюсь.
Не хочешь прогуляться в одно место?
Девочка вздрагивает и с ужасом в глазах шепчет:
Куда?
Здесь рядом, не дальше ворот. Хочу тебе кое-что рассказать и показать.
Подымаюсь, беру ее за руку, Славяна встает и идет со мной, покорная, как кукла.
А я, обратившись к памяти Семена, рассказываю, историю их отношений. Очень подробно, про каждый день, водя по памятным местам лагеря. Славяна постепенно оживает и начинает слушать, если не с интересом, то, хотя бы, не пропуская мимо ушей. Дохожу до шестого дня, делаю паузу, думаю, насколько подробно описывать интимные сцены, и тут замечаю, что Славяна плачет. Поворачиваюсь к ней лицом, осторожно беру за локти и прижимаю ее к себе. Она утыкается лицом мне в грудь и ревет, ревет, ревет...
Наконец, в перерывах между приступами плача, выясняется: оказывается Славяна частично помнит предыдущие циклы, и у этой Славяны всё происходило не так. Из раза в раз в них повторяется одна и та же ситуация: Славяну оставляют присматривать за лагерем, а вожатая везет пионеров в другой лагерь. Всю неделю Славяна в лагере совершенно одна. В конце недели приезжает Ольга Дмитриевна, забирает Славяну и они уезжают. В автобусе Славяна засыпает и ей снится, что она и другие пионеры отдыхают в «Совенке», когда в лагерь приезжаю я. После этого пионеры начинают исчезать один за другим, пока не остаемся я и Славяна. Последнее, что помнит Славяна из сна, это то, что она, еще живая, заперта в душевой, которую я поджег снаружи. А самое последнее, это то, что на нее падает горящий потолок и вспыхивают волосы. В этот момент Славяна всегда просыпается, просыпается в автобусе, стоящем перед воротами «Совенка», в автобус заходит вожатая и объявляет, что в лагере случился пожар, сгорели душевая и кочегарка, и сейчас все поедут в другой лагерь. А Славяна, как помощница вожатой, останется здесь, присмотреть за лагерем, пока Ольга Дмитриевна не привезет рабочих. Славяна выходит из автобуса, тот разворачивается и уезжает, а уже в домике, глядя в зеркало, девочка обнаруживает отсутствие кос.
Так повторяется бесчисленное количество циклов, когда в лагере появляюсь я. И Славяна, с одной стороны, рада, человеческому обществу, а, с другой — решает, что сны имеют обыкновение сбываться, и дает волю своей фантазии, а моё к ней расположение, воспринимает как элемент игры с моей стороны. Я только спросил на это: «Был такой повод?», и получил кивок в ответ.
Пока Славяна все это рассказывает, тоже в подробностях, я проматываю доступные мне куски памяти Палача, и нахожу похожие эпизоды. Значит я попал в один из искалеченных им лагерей.
Я, к сожалению, так и не научился ободрять, утешать и успокаивать перепуганных девушек, поэтому долго смотрю Славяне в глаза. Потом спрашиваю:
Хочешь еще одну историю? Только страшную, почти как у тебя.
Бедная, бедная моя Славяна кивает. Раньше я воспоминания Палача абстрактно воспринимал, да еще и через его больное восприятие. А сейчас, встреть я его, физически, наверное, попытался бы убить, хотя большого смысла и нет. Он же, во первых, просто не поймет, во вторых, назад, сюда, он вряд ли попадет, а, в третьих, здешнюю свою миссию он считает чем то вроде компьютерной игры. Представьте себе, что вас, после прохождения компьютерной стрелялки, заставляют писать и отправлять похоронки родственникам погибших за вас ботов. Да и самого его убили уже. Вот об этом дне я и рассказываю Славяне.
Снова вожу Славю по лагерю, обратившись к памяти Палача, а этот день и у него очень четко прописан, и все мы это чувствовали. Все таки, связь между нами — двойниками, реально существует. Веду, опять, от кружков к площади, подробно рассказываю, кто где стоял и что делал, просто, следственный эксперимент, какой то. При этом говорю от лица Палача в первом лице, думаю, я имею к этому, некоторые основания.
«Вот здесь я прошел, а вот здесь меня ударили в первый раз. А ты била меня метлой, пока не сломался черенок, тогда ты начала колоть меня обломком и проткнула мне легкое. А я полз вон в том направлении, а вы все били меня, пока я не умер в первый раз. А через полчаса я воскрес, и вы опять убили меня.» И так далее...
Провожу Славяну в лес, оттуда к медпункту, оттуда опять в лес, оттуда к остановке. Славяна сначала мне не верит, потом проникается. Вижу, что совсем запугал девушку, и начинаю ей рассказывать опять про нее и Семена, недорассказанные шестой и седьмой день, и историю ухода Семена и отъезда его и девочек в город на автобусе, тут доступные мне воспоминания Семена обрываются, и приходится заканчивать историю. Славяна молчит. А я спрашиваю:
Ну и который я, по твоему, настоящий? Первый, второй, третий или, тот, который тебя сейчас за руку держит, и пытается с тобой контакт наладить?
Молчит. Но, кажется, меня больше не боится. Вдруг утыкается лицом ко мне в рубашку и опять начинает плакать. Подвожу Славяну к лавочке, садимся, прижимаю к себе, осторожно говорю всякую ерунду, жду пока выплачется.
Семен, что с нами происходит?
Кто бы мне об этом рассказал.
Рассказываю Славяне, все, что знаю о лагерях, о двойниках, о себе, о Семене, о Палаче с Пионером. Подробно, по ее просьбе, еще раз рассказываю об уходе Семена. Эта Славяна мне верит, в отличие от той, что уехала с Семеном. Так ведь и информации я на нее вывалил кучу, и сама она специфические воспоминания имеет. Не рассказываю только свою теорию о репликантах. Должен же я сохранить что-то для психиатра.
Уже поздно, идем от площади к домикам, держимся за руки. Подходим к домику Славяны, и, она не прощается, как обычно, а легонько тянет за собой меня вовнутрь. Не скажу, что я этому не рад. Так заканчивается пятый день.
Шестой день проходит в полном расслаблении с моей стороны. Я, просыпаюсь поздно, Славяна еще дремлет на моем плече. Осторожно целую ее в висок, высвобождаюсь, и выхожу на крыльцо. Давно отвык от сигарет, а тут захотелось. Стою, вспоминаю ощущения. Скрипит дверь, сзади выходит Славяна, обнимает меня, тыкается мне носом между лопаток. Происходит диалог примерно такого содержания:
Ты когда уплываешь?
Не знаю еще, наверное завтра.
А может останешься?
Тебе грустно и одиноко?
Конечно, причем уже сейчас.
Размышляю. Если Славяна в новом цикле потеряет память или ее мне подменят, то уйти смогу в любой момент. Если останется эта Славяна, то помогу ей, с осознанием самой себя и своего места. Все есть, чем занять кусочек вечности.
А поплыли вместе?
И на седьмой день этого цикла мы пробуем сбежать в первый раз. До моста доплываем без приключений, садимся в поезд, в поезде, как водится засыпаем, и просыпаемся в автобусе, каждый в своем. Слава богу, что в одном цикле. В первом варианте Славяниного цикла. Сперва она одна, а через три дня появляюсь и я.
Надо было видеть, как менялось ее лицо, когда она меня узнала. Кажется, в тот момент я в нее и влюбился. Неделя в лагере, в котором, в первый раз никого не убили. Пытаемся бежать. Просыпаемся в автобусе, по отдельности. Опять с интервалом в три дня.
Неделя счастья, пытаемся бежать, возвращаемся в предыдущий вариант цикла. Подумываю, не бросить ли всё, не остаться ли в этих циклах навсегда со Славяной, но вспоминаю историю одного пионера. Того, что стал Палачом. Решаем еще раз сбежать, и нас раскидывает по разным лагерям. И вот уже тридцать циклов один.
Я успел рассказать Славяне о тайниках, малом, в Шопенгауэре, и большом, в шахте. Договорились, на случай, если нас раскидает, что будем ставить на странице метки, тоненько, твердым карандашом в нижнем углу листа, я «См», она «Сл». Договорились, что будем в большом тайнике оставлять записки. Еще я успел показать Славяне, как обращаться с лодкой, но не знаю, сумеет ли она.
Пока никаких известий. Единственное, кроме нас, оказывается, кто-то, уже, дважды, проходил эту дорогу. По необходимости, внимательно, просматривая нужную страницу, я, в каждом лагере обнаруживаю, что в первой строчке ногтем подчеркнуто одно и тоже слово, а в правом верхнем углу страницы кто-то выдавил углубление остро заточенной спичкой.
Ну и, оказывается, можно не воровать лодки. Оказывается, достаточно, пройдя по берегу, в сторону моста, просто войти в воду, отойти подальше и проплыть метров тридцать против течения, или зайти по грудь и пройти метров пятьдесят, или зайти по пояс и пройти метров двести. Ну правильно, нужно же воде куда то течь.
Вот так. Пока еду в поезде дальше, и, пора и вздремнуть, до следующего цикла.
Лагеря, кстати, не такие и одинаковые. Изменения, очень медленные, по одной какой то детали, но происходят от локации к локации. Появился остановочный павильон перед воротами, сперва деревянный, потом металлический, потом кирпичный. Ворота из распашных превращаются в сдвижные. Сирень перед домиками сменятся шиповником, а тот барбарисом. И так далее. В общем, последний лагерь уже здорово отличался от привычного мне «Совенка». А вот люди те же. Нет, почему то, только Виолы и Толика. Про Толика не скажу, а вместо Виолы, как правило, оказывается какой то персонаж, а ля Ольга Дмитриевна номер два. И в каждый лагерь я вхожу через главные ворота, и в каждом лагере меня встречает Славя, а я же всегда жду Славяну.
Я уже рассказал, как после моего побега на лодке, а потом на поезде меня выкинуло в автобус, стоящий перед воротами «Совенка». Читайте дальше.
Проснувшись в автобусе, я подскакиваю с кресла. Вернее, пытаюсь подскочить и валюсь назад. Ноги оказались связаны вместе, а руки притянуты к туловищу. Когда мгновение паники проходит, оказывается, что никто меня не связывал, оказывается, что я всего лишь, закутан, как в кокон, в портьеру из музыкального кружка. Очевидно, что, как я заснул в вагоне, так и был перенесен в салон автобуса.
Вы, когда-нибудь, пытались выпутаться из кокона, сидя в кресле междугороднего автобуса? Не пытайтесь, это скучное занятие, чреватое синяками. Наконец, я освобождаюсь и выхожу в проход между сиденьями. Рюкзак мой оказывается тут же, на соседнем ряду, а больше нету ничего. Смотрю из автобуса в разных направлениях, вроде бы, все по прежнему, вроде бы привычный пейзаж за окнами, да и запах гари почти исчез, и, если не принюхиваться, то и не заметен. Достаю из рюкзака будильник (украл у вожатой), получается, я бежал из лагеря часов десять назад, смотрю на Солнце, оно явно клонится к западу. Думаю, что мне делать. Прежде всего, надо поесть. В рюкзаке у меня сухой паек, позаимствованный в бомбоубежище — сухари, запаянные в полиэтилен, и плоские банки без маркировки. Открываю одну банку, перловка с мясом. Пока ем холодную кашу, запивая водой из фляги, размышляю о дальнейшей программе действий. Что мы имеем: во-первых, из личного опыта, моего и двойников, если не выходить из автобуса, то ничего и не будет, хоть вечно сиди, будешь в нем как в стасисе сохраняться, просыпаясь каждый раз во второй половине Первого дня. Я так, подозреваю, что автобус сейчас никому, кроме нас и не виден, ведь не видела же его Ольга Дмитриевна, тем дисктотечным вечером. Во-вторых, если я сейчас выйду из автобуса, то внутрь я уже не попаду, и для меня начнется течение цикла. В третьих, Славя выйдет меня встречать только в тот момент, когда я подойду к воротам ближе, чем на 12 метров. Я и такие опыты проводил. Было весело, встав напротив ворот, и, медленно делая шаги длиной в одну ступню, приближаться к воротам, и наблюдать, как с той стороны мелькают то синие глазища, то русые косы. При этом девочка явно не понимала, что ее приводило к воротам. В четвертых, неизвестно, как меня встретят в лагере, ведь побег, как минимум частично, но удался. Мне, в отличии от прошлых циклов, оставили и пионерскую форму, и рюкзак с содержимым. Кстати, о содержимом, лезу в карман, достаю телефон, смотрю на время и на уровень заряда. Благодетели, телефон зарядили, низкий вам поклон. Связи, естественно, по прежнему никакой нет, время приблизительно совпадает с показаниями будильника. В общем, выгружаться придется, но сразу в лагерь я не пойду, хотелось бы осмотреться. Еще раз прохожу по салону, смотрю, ничего не забыл? Пустая банка вызывающе смотрит на меня, рука тянется выбросить ее в урну, но я бью себя по рукам, укладываю портьеру в рюкзак, вдруг пригодится, закидываю рюкзак на плечо и выпрыгиваю из автобуса. Чтобы меня не было видно из ворот, сразу же прячусь за остановочный павильон. Стоп. Откуда здесь павильон? Нету здесь никакого павильона! Но он есть. Получается... Это не мой лагерь!
А чей? И, интересно, хозяева дома? Точнее «хозяин». Знаком ли я с ним? А если не знаком, то как он относится к своим двойникам? А к двойникам появившимся в материальном виде? В любом случае, ночевать и питаться где-то надо, потому что водный транспорт нужно еще подготовить. Можно, конечно, уйти в бомбоубежище, но этот вариант меня не радует. Сыро там, и давит на психику.
Размышляю, как поступить. Если я сейчас сунусь в ворота, Славю, с большой вероятностью, принесет сюда же. Как она отреагирует на меня, неизвестно. Идти в старый лагерь и проникать в «Совенок» через бомбоубежище долго и утомительно, и так, после утренней гребли, все тело болит. Решаю, обойти лагерь вдоль забора, если дыры в заборе на своих местах, то проникну через них, если нет, то через хозяйственные ворота.
Зашел, через задние ворота. С этой стороны запах гари совсем не чувствуется. Народу тоже нет никого. То есть, совсем. Справа от меня спортивный комплекс, слева пляж. Обычно, хоть кто-то, в это время там да присутствует. Сейчас же, нету никого. Прохожу мимо столовой, выхожу к Генде, и тут, на площади, встречаю Славю.
Только это совсем не знакомая мне Славя. Косы обрезаны, выражение лица серьезное, вообще, все вместе, и лицо, и фигура, и движения, и позы, когда Славя останавливается, говорят о какой то застарелой проблеме. И, в общем, как то взрослее она выглядит, что ли. Увидев меня Славя едва не роняет ведра, да, забыл сказать, она тащит от пристани в сторону своего домика два ведра с водой, дергается, будто хочет убежать, потом пересиливает себя, опускает ведра на землю, несколько нервно улыбается мне и делает шаг навстречу.
Привет. Ты зачем приехал? Лагерь же закрыт.
Вот те здрасьте, такого, за всю свою местную жизнь я еще не встречал.
То есть как закрыт? А меня вот сюда привезли.
Говорю совершенно искренне, удивление моё велико и его хватает и на меня и на того пионера, чье место я сейчас занимаю.
А вот так. Тебя должны были предупредить. Вожатая в райцентр звонила, а потом еще на почту, телеграмму давала.
А что случилось?
Здесь... был... один...
Славя мнется, подбирая слова, и, явно, не желая об этом рассказывать, а потом выпаливает.
Я точно не знаю почему, это в прошлую смену еще было, но здесь пожар был! Вожатая повезла остальных пионеров в другой лагерь, а меня оставила здесь, присмотреть. Я же ее помощница, вроде как.
Понятно, а я вот ничего не знал и приехал. И что теперь делать? Где этот другой лагерь, и как в него добираться?
Ой, ну это на автобусе. Вожатая за мной приедет, рабочих привезет, а ты вместе с нами тогда и уедешь. Да, я забыла, я Славяна. Все меня Славей зовут, и ты зови.
Эту фразу я уже слышал...
Это имя тебе не идет, можно я буду звать тебя Славяной?
Вот, кто меня за язык тянул в тот момент?
Можно наверное.
Отвечает слегка ошарашено.
А я Семен. А когда автобус будет?
Ну, я не знаю, через неделю, может быть, а может быть послезавтра. Ну, пойдем, тебе надо же где-то разместиться.
Славяна берет одно ведро, смотрит на второе, вопросительно смотрит на меня, я, вняв ее безмолвной просьбе, беру его и мы идем. Идем через площадь, мимо медпункта к ее домику, там оставляем на крыльце ведра, и Славяна ведет меня дальше.
А зачем тебе вода?
Ну, насос из скважины не качает, а ручным долго. Поэтому из скважины только для еды и питья. А умыться, или постирать приходится из реки таскать. Тебе тоже так придется, потом ведро в столовой возьмешь. Да ты не бойся, вода в реке чистая.
Подходим к «моему» домику. Славяна отцепляет от связки ключ, отдает мне.
Вот, здесь ты будешь жить. Вообще то это домик вожатой, но в других домиках сейчас все равно ничего нет, только кровати с голыми сетками. Ты располагайся пока, а я приготовлю поужинать.
Спасибо, а тебе не трудно будет? Я же вот так взял и на голову тебе свалился.
Ой, что ты, знаешь, какая у нас семья большая, и хозяйство. К тому же, завтра я готовлю, а послезавтра — ты.
А продуктов хватит?
Хватит, не бойся. Можешь погулять сходить, осмотреться. Я, когда все готово будет, радио включу, ты в столовую приходи.
С тем и расходимся. Я заглядываю в домик, закидываю рюкзак под кровать, убеждаюсь, что в шкафу есть комплект белья и иду осматривать достопримечательности.
Иду через площадь к главным воротам и натыкаюсь на источник горелого запаха. На месте душевой — обгорелые развалины. Провалившаяся крыша, обугленные стены, лопнувшие стекла в кочегарке. Захотел подойти, но посмотрел на себя, в белой рубашке, шортах и сандалетах, и передумал. Завтра спрошу у Славяны, где взять рабочую одежду.
Дошел до ворот, выглянул наружу, автобуса, естественно, нет, и не торопясь пошел обратно. Когда подошел к общим кружкам, подумалось, вот сейчас выйдет Лена, но нет. Потянул дверь, не заперто. Ну и разгром, все перевернуто, кошкоробот недоделанный в углу валяется. Шкафы распахнуты, под ногами что-то блестит, чуть не наступил. Нагибаюсь — стеклышко из очков Шурика. Все чудесатее и чудесатее... Интересно, что здесь произошло? Или пожар так внезапно случился, что пришлось все бросить и бежать на автобусе? Оглядываю еще раз помещение. Вроде бы, не смотря на разгром, ничего не пропало, а мне, собственно, только инструмент и нужен. Завернул на пристань, там все как обычно, только лодки не на плаву, а вытащены на берег. Тут включается лагерное радио, и сигнал зовет меня в столовую.
В столовой пусто, все столы сдвинуты, кроме одного, на нем сковорода с жареной картошкой, два пакета кефира, чайник и тарелка с горой булочек. Славяна встречает меня в белом фартуке, поверх своей формы.
Ты извини, я не ожидала, что ты приедешь, поэтому сегодня только картошка, зато я булочек напекла для тебя.
Сидим, ужинаем. Булочки вкусные, ну других у Славяны и быть не может. Славяна поглядывает на меня, никак не могу определить выражение ее лица. После ужина еще немного сидим. Я суюсь помочь Славяне вымыть посуду, она отмахивается, говорит, послезавтра твоя очередь будет, тогда и помоешь. Дает мне ведро и отправляет на реку набрать воды для себя. Пока хожу на пристань а оттуда к домику, встречаю Славяну. Желаем друг-другу спокойной ночи и расходимся, каждый к себе.
Цикл тянется как обычно, с поправкой, конечно, на необычность ситуации, на то, что здесь нет никого, кроме нас, и на непонятное поведение Славяны. Она, то жмется ко мне, как собачонка, то, прячется где-то от меня, как собачонка же, но запуганная. Видно, что часто плачет, когда меня нет, видно, что улыбка какая то натянутая, и общая подавленность в ней никак не исчезает. В целом же, какая то непонятная мне напряженность в наших отношениях все растет и растет, и к вечеру пятого дня я решаюсь на провокацию. Ну не умею я выспрашивать и проникать в доверие, простите меня. Я тогда так рассудил, что если я ошибаюсь, Славяна решит, что я просто дурак, а если ей есть, о чем рассказать, то мой рассказ столкнет наши отношения с мертвой точки.
Утром я пошел на пристань с целью выбрать лодку посимпатичнее. Я решил не мудрить и опять уйти водным путем. Был, конечно, риск, что не выпустят, но я решил, что раз мои тайники за все циклы не были прикрыты, то и здесь опасаться нечего. Опять же и Славяну нисколько не взволновали мои слова, и ключ от сарая с веслами она отдала мне без вопросов, как я и ожидал. Потом, только, позже, Славяна подошла на пристань и попросила свозить ее на остров за земляникой.
Я свозил Славяну на остров, поглазел в бинокль на мост, удостоверился во времени прибытия поезда.
Остаток дня я таскаю инструмент на пристань, таскаю туда же материалы, рисую на бумажке — что я хочу, спасибо Электронику, научил, готовлю обед на двоих, сегодня моя очередь. Славяна тоже возится на кухне, обещает на ужин угостить вареньем. Даже развеселилась чуть-чуть. Ужинаем оладьями и вареньем. Славяна все-таки чудо. Благодарю ее, мою посуду, обещаю завтра наловить рыбы, завтра я еще здесь, и ухожу обратно на пристань. Там вожусь до позднего вечера. Почему то захотелось сделать хорошо, хотя, конечно, лодку, все равно, придется бросить.
Когда начало темнеть пришла Славяна. Разделась и ушла нырять с пристани. Получалось красиво. Потом сидела, долго смотрела, как я работаю. Долго не могу решиться заговорить, наконец решаюсь.
Не хочешь прогуляться в одно место?
Девочка вздрагивает и с ужасом в глазах шепчет:
Куда?
Здесь рядом, не дальше ворот. Хочу тебе кое-что рассказать и показать.
Подымаюсь, беру ее за руку, Славяна встает и идет со мной, покорная, как кукла.
А я, обратившись к памяти Семена, рассказываю, историю их отношений. Очень подробно, про каждый день, водя по памятным местам лагеря. Славяна постепенно оживает и начинает слушать, если не с интересом, то, хотя бы, не пропуская мимо ушей. Дохожу до шестого дня, делаю паузу, думаю, насколько подробно описывать интимные сцены, и тут замечаю, что Славяна плачет. Поворачиваюсь к ней лицом, осторожно беру за локти и прижимаю ее к себе. Она утыкается лицом мне в грудь и ревет, ревет, ревет...
Наконец, в перерывах между приступами плача, выясняется: оказывается Славяна частично помнит предыдущие циклы, и у этой Славяны всё происходило не так. Из раза в раз в них повторяется одна и та же ситуация: Славяну оставляют присматривать за лагерем, а вожатая везет пионеров в другой лагерь. Всю неделю Славяна в лагере совершенно одна. В конце недели приезжает Ольга Дмитриевна, забирает Славяну и они уезжают. В автобусе Славяна засыпает и ей снится, что она и другие пионеры отдыхают в «Совенке», когда в лагерь приезжаю я. После этого пионеры начинают исчезать один за другим, пока не остаемся я и Славяна. Последнее, что помнит Славяна из сна, это то, что она, еще живая, заперта в душевой, которую я поджег снаружи. А самое последнее, это то, что на нее падает горящий потолок и вспыхивают волосы. В этот момент Славяна всегда просыпается, просыпается в автобусе, стоящем перед воротами «Совенка», в автобус заходит вожатая и объявляет, что в лагере случился пожар, сгорели душевая и кочегарка, и сейчас все поедут в другой лагерь. А Славяна, как помощница вожатой, останется здесь, присмотреть за лагерем, пока Ольга Дмитриевна не привезет рабочих. Славяна выходит из автобуса, тот разворачивается и уезжает, а уже в домике, глядя в зеркало, девочка обнаруживает отсутствие кос.
Так повторяется бесчисленное количество циклов, когда в лагере появляюсь я. И Славяна, с одной стороны, рада, человеческому обществу, а, с другой — решает, что сны имеют обыкновение сбываться, и дает волю своей фантазии, а моё к ней расположение, воспринимает как элемент игры с моей стороны. Я только спросил на это: «Был такой повод?», и получил кивок в ответ.
Пока Славяна все это рассказывает, тоже в подробностях, я проматываю доступные мне куски памяти Палача, и нахожу похожие эпизоды. Значит я попал в один из искалеченных им лагерей.
Я, к сожалению, так и не научился ободрять, утешать и успокаивать перепуганных девушек, поэтому долго смотрю Славяне в глаза. Потом спрашиваю:
Хочешь еще одну историю? Только страшную, почти как у тебя.
Бедная, бедная моя Славяна кивает. Раньше я воспоминания Палача абстрактно воспринимал, да еще и через его больное восприятие. А сейчас, встреть я его, физически, наверное, попытался бы убить, хотя большого смысла и нет. Он же, во первых, просто не поймет, во вторых, назад, сюда, он вряд ли попадет, а, в третьих, здешнюю свою миссию он считает чем то вроде компьютерной игры. Представьте себе, что вас, после прохождения компьютерной стрелялки, заставляют писать и отправлять похоронки родственникам погибших за вас ботов. Да и самого его убили уже. Вот об этом дне я и рассказываю Славяне.
Снова вожу Славю по лагерю, обратившись к памяти Палача, а этот день и у него очень четко прописан, и все мы это чувствовали. Все таки, связь между нами — двойниками, реально существует. Веду, опять, от кружков к площади, подробно рассказываю, кто где стоял и что делал, просто, следственный эксперимент, какой то. При этом говорю от лица Палача в первом лице, думаю, я имею к этому, некоторые основания.
«Вот здесь я прошел, а вот здесь меня ударили в первый раз. А ты била меня метлой, пока не сломался черенок, тогда ты начала колоть меня обломком и проткнула мне легкое. А я полз вон в том направлении, а вы все били меня, пока я не умер в первый раз. А через полчаса я воскрес, и вы опять убили меня.» И так далее...
Провожу Славяну в лес, оттуда к медпункту, оттуда опять в лес, оттуда к остановке. Славяна сначала мне не верит, потом проникается. Вижу, что совсем запугал девушку, и начинаю ей рассказывать опять про нее и Семена, недорассказанные шестой и седьмой день, и историю ухода Семена и отъезда его и девочек в город на автобусе, тут доступные мне воспоминания Семена обрываются, и приходится заканчивать историю. Славяна молчит. А я спрашиваю:
Ну и который я, по твоему, настоящий? Первый, второй, третий или, тот, который тебя сейчас за руку держит, и пытается с тобой контакт наладить?
Молчит. Но, кажется, меня больше не боится. Вдруг утыкается лицом ко мне в рубашку и опять начинает плакать. Подвожу Славяну к лавочке, садимся, прижимаю к себе, осторожно говорю всякую ерунду, жду пока выплачется.
Семен, что с нами происходит?
Кто бы мне об этом рассказал.
Рассказываю Славяне, все, что знаю о лагерях, о двойниках, о себе, о Семене, о Палаче с Пионером. Подробно, по ее просьбе, еще раз рассказываю об уходе Семена. Эта Славяна мне верит, в отличие от той, что уехала с Семеном. Так ведь и информации я на нее вывалил кучу, и сама она специфические воспоминания имеет. Не рассказываю только свою теорию о репликантах. Должен же я сохранить что-то для психиатра.
Уже поздно, идем от площади к домикам, держимся за руки. Подходим к домику Славяны, и, она не прощается, как обычно, а легонько тянет за собой меня вовнутрь. Не скажу, что я этому не рад. Так заканчивается пятый день.
Шестой день проходит в полном расслаблении с моей стороны. Я, просыпаюсь поздно, Славяна еще дремлет на моем плече. Осторожно целую ее в висок, высвобождаюсь, и выхожу на крыльцо. Давно отвык от сигарет, а тут захотелось. Стою, вспоминаю ощущения. Скрипит дверь, сзади выходит Славяна, обнимает меня, тыкается мне носом между лопаток. Происходит диалог примерно такого содержания:
Ты когда уплываешь?
Не знаю еще, наверное завтра.
А может останешься?
Тебе грустно и одиноко?
Конечно, причем уже сейчас.
Размышляю. Если Славяна в новом цикле потеряет память или ее мне подменят, то уйти смогу в любой момент. Если останется эта Славяна, то помогу ей, с осознанием самой себя и своего места. Все есть, чем занять кусочек вечности.
А поплыли вместе?
И на седьмой день этого цикла мы пробуем сбежать в первый раз. До моста доплываем без приключений, садимся в поезд, в поезде, как водится засыпаем, и просыпаемся в автобусе, каждый в своем. Слава богу, что в одном цикле. В первом варианте Славяниного цикла. Сперва она одна, а через три дня появляюсь и я.
Надо было видеть, как менялось ее лицо, когда она меня узнала. Кажется, в тот момент я в нее и влюбился. Неделя в лагере, в котором, в первый раз никого не убили. Пытаемся бежать. Просыпаемся в автобусе, по отдельности. Опять с интервалом в три дня.
Неделя счастья, пытаемся бежать, возвращаемся в предыдущий вариант цикла. Подумываю, не бросить ли всё, не остаться ли в этих циклах навсегда со Славяной, но вспоминаю историю одного пионера. Того, что стал Палачом. Решаем еще раз сбежать, и нас раскидывает по разным лагерям. И вот уже тридцать циклов один.
Я успел рассказать Славяне о тайниках, малом, в Шопенгауэре, и большом, в шахте. Договорились, на случай, если нас раскидает, что будем ставить на странице метки, тоненько, твердым карандашом в нижнем углу листа, я «См», она «Сл». Договорились, что будем в большом тайнике оставлять записки. Еще я успел показать Славяне, как обращаться с лодкой, но не знаю, сумеет ли она.
Пока никаких известий. Единственное, кроме нас, оказывается, кто-то, уже, дважды, проходил эту дорогу. По необходимости, внимательно, просматривая нужную страницу, я, в каждом лагере обнаруживаю, что в первой строчке ногтем подчеркнуто одно и тоже слово, а в правом верхнем углу страницы кто-то выдавил углубление остро заточенной спичкой.
Ну и, оказывается, можно не воровать лодки. Оказывается, достаточно, пройдя по берегу, в сторону моста, просто войти в воду, отойти подальше и проплыть метров тридцать против течения, или зайти по грудь и пройти метров пятьдесят, или зайти по пояс и пройти метров двести. Ну правильно, нужно же воде куда то течь.
Вот так. Пока еду в поезде дальше, и, пора и вздремнуть, до следующего цикла.
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме (+5 постов - )
Наши любимые теги
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!