Один из первых мутьтов перестроечного стиля когда снимать стало можно без обязательного контроля партии. В то время пиздец сколько всего интересного сняли, не без трэша и шизы, но весьма занимательно.
05.08.2014, 02:03
Нашел даже толкование сюжета
Его жена — курица. Она бегает по ужасающе серой квартире, кормит собачку-гусеницу с человеческой головой, подносит лекарства своему мужу, поглощённого чтением странной чёрной книги. Почти идеальная супруга. Какая разница — кто она? И её муж — огромный синий человек в «тюремной» пижаме не замечает ни куриных ног, ни клюва суженой. Ведь делает же она то, что надо, не надоедает.
Огромный синий человек запускает игрушечный автобус — и тот катится и катится по кругу, заставляя пластинку воспроизводить величественные звуки, так неуместные в этой страшной и серой квартире. И автобус, и скрипящее звучание пластинки — это единственное, что пробуждает в этом синем мужчине что-то настоящее, человеческое. Ведь когда он второй раз запускает игрушку в «путешествие» вместо звукоснимателя, на пару секунд вместо синей скорченной головы появляется человеческое лицо.
Пожалуй, в этой «семье» была даже какая-то идиллия — на спинке кресла тихо спала собачка-гусеница, в самом кресле дремал хозяин странной животины. Но медленно поднимается лифт, стучат шаги и в квартиру входит мужчина в маске, ещё более уродливый, чем её обитатели. В его руках — коробочка, перевязанная красной ленточкой. В коробочке — божьи коровки. В коробочке — правда. И льётся вода в соседней комнате, тикает упавший будильник, а нежданный гость нашептывает синему мужчине: мол, жена-то твоя — курица. Но это даже и не шепот, это какое-то влажное шуршание, дребезжание, крайне далёкое от человеческой речи.
И урод в маске растворяется в воздухе, муж выгоняет жену. И вновь запускает игрушечный автобус — некий символ настоящей жизни, некую мечту. Но это замкнутый круг, мечте не суждено сбыться. У неё нет начала — нет и конца. Как нет начала и конца у звуковых дорожек пластинки, по которым обреченно катается маленькая голубая машинка.
Синий человек тщательно моется — ведь теперь ему известна правда. Теперь всё в этом сером мире должно измениться. Но вместо чего-то нового и прекрасного мужчине снится кошмар. Собачка-гусеница вырастает до необъятных размеров, а сам хозяин квартиры тонет в вязкой, белой зубной пасте. И нет надежды спастись от бесконечно пребывающей омерзительной массы — и нет больше надежды на изменения в этой серой и уродливой жизни.
Синий человек просыпается, синий человек яростно размазывает дребезжащий будильник по столу, пытаясь остановить, удержать время. Но время не останавливается. И отчаявшийся мужчина звонит своей жене — и жена возвращается. Поднимается на своих куриных ножках по лестнице и нажимает на чёрную кнопочку звонка. А из рук её выпадает веник и разбивается со звуком, будто она уронила вазу или тарелку. Разбивается, ломается на кусочки эта уродливая семейная идиллия, это страшная жизнь, которая, пожалуй, и не была совсем плохой. Но жена-курица входит в квартиру и видит своего мужа, в руках которого — коробочка, перевязанная красной ленточкой. Это подарок. Это правда. Та правда, которая заставила мужа выгнать жену, нарушить привычный порядок жизни. Та правда, которая оказалась пронзительно горькой на вкус. И вместо ног у синего человека — куриные лапы. И маленький синий автобус, последняя мечта, символ всего живого и человеческого в этой страшной квартире, петляя между ножками стульев, врезается в стену. И навсегда останавливается. И навсегда останавливается жизнь этого человека, пусть бессмысленная и уродливая, но всё-таки жизнь.
И действительно, ведь лучше было бы не пускать домой человека в маске, не слушать его — а тихо продолжать существование в серой квартире со своей женой-курицей. Лучше бы ничего не менять — не знать этой унизительной правды.
Его жена — курица. Она бегает по ужасающе серой квартире, кормит собачку-гусеницу с человеческой головой, подносит лекарства своему мужу, поглощённого чтением странной чёрной книги. Почти идеальная супруга. Какая разница — кто она? И её муж — огромный синий человек в «тюремной» пижаме не замечает ни куриных ног, ни клюва суженой. Ведь делает же она то, что надо, не надоедает.
Огромный синий человек запускает игрушечный автобус — и тот катится и катится по кругу, заставляя пластинку воспроизводить величественные звуки, так неуместные в этой страшной и серой квартире. И автобус, и скрипящее звучание пластинки — это единственное, что пробуждает в этом синем мужчине что-то настоящее, человеческое. Ведь когда он второй раз запускает игрушку в «путешествие» вместо звукоснимателя, на пару секунд вместо синей скорченной головы появляется человеческое лицо.
Пожалуй, в этой «семье» была даже какая-то идиллия — на спинке кресла тихо спала собачка-гусеница, в самом кресле дремал хозяин странной животины. Но медленно поднимается лифт, стучат шаги и в квартиру входит мужчина в маске, ещё более уродливый, чем её обитатели. В его руках — коробочка, перевязанная красной ленточкой. В коробочке — божьи коровки. В коробочке — правда. И льётся вода в соседней комнате, тикает упавший будильник, а нежданный гость нашептывает синему мужчине: мол, жена-то твоя — курица. Но это даже и не шепот, это какое-то влажное шуршание, дребезжание, крайне далёкое от человеческой речи.
И урод в маске растворяется в воздухе, муж выгоняет жену. И вновь запускает игрушечный автобус — некий символ настоящей жизни, некую мечту. Но это замкнутый круг, мечте не суждено сбыться. У неё нет начала — нет и конца. Как нет начала и конца у звуковых дорожек пластинки, по которым обреченно катается маленькая голубая машинка.
Синий человек тщательно моется — ведь теперь ему известна правда. Теперь всё в этом сером мире должно измениться. Но вместо чего-то нового и прекрасного мужчине снится кошмар. Собачка-гусеница вырастает до необъятных размеров, а сам хозяин квартиры тонет в вязкой, белой зубной пасте. И нет надежды спастись от бесконечно пребывающей омерзительной массы — и нет больше надежды на изменения в этой серой и уродливой жизни.
Синий человек просыпается, синий человек яростно размазывает дребезжащий будильник по столу, пытаясь остановить, удержать время. Но время не останавливается. И отчаявшийся мужчина звонит своей жене — и жена возвращается. Поднимается на своих куриных ножках по лестнице и нажимает на чёрную кнопочку звонка. А из рук её выпадает веник и разбивается со звуком, будто она уронила вазу или тарелку. Разбивается, ломается на кусочки эта уродливая семейная идиллия, это страшная жизнь, которая, пожалуй, и не была совсем плохой. Но жена-курица входит в квартиру и видит своего мужа, в руках которого — коробочка, перевязанная красной ленточкой. Это подарок. Это правда. Та правда, которая заставила мужа выгнать жену, нарушить привычный порядок жизни. Та правда, которая оказалась пронзительно горькой на вкус. И вместо ног у синего человека — куриные лапы. И маленький синий автобус, последняя мечта, символ всего живого и человеческого в этой страшной квартире, петляя между ножками стульев, врезается в стену. И навсегда останавливается. И навсегда останавливается жизнь этого человека, пусть бессмысленная и уродливая, но всё-таки жизнь.
И действительно, ведь лучше было бы не пускать домой человека в маске, не слушать его — а тихо продолжать существование в серой квартире со своей женой-курицей. Лучше бы ничего не менять — не знать этой унизительной правды.
Есть так же теория, что это член хозяина, а весь фильм на подсознательном уровне приучает детей к отвращению онанизма)
Чтобы написать коммент, необходимо залогиниться
