27.02.2019, 12:08
хочешь занять ментам очередь после священнослужителей?
расскажи
Ну хорошо, садись ко мне на колени и слушай...
Патриарх Алексий осторожно приоткрыл ноющие глаза. Охнув от боли, он дрожащей рукой потянулся к тумбочке, но вместо заботливо припасенной с вечера банки пива обнаружил лишь склянку со святой водой. Придя в бешенство, он швырнул ей в стенку, угодив в икону святого Николая-угодника.
-Ебаная блядь, елды моей немытой отведай, — поморщившись, прохрипел Алексий, встретившись с укоризненным взглядом Марии Богородицы.
Кое как нащупав онемевшими ногами парчовые тапки, он встал, тяжело покачиваясь.
Уцепившись пальцами за листок старомодного отрывного календаря, Алексий потянул на себя, обнажая сегодняшнюю дату: пятое декабря.
Пора было ехать в храм на репетицию Рожденственского служения. Резко откинув флип своей «Нокии», Алексий набрал номер водителя.
-Владимир? Мать твою, долго тебя ждать еще? — пробасил патриарх, одновременно свободной рукой ловко накидывая кусок скоромной ветчины на ломоть доставленного специальным рейсом из Парижа свежайшеего багета.
-Ах болен? Не мои проблемы! Уволен, скотина. — пробасил Алексий и мощным движением жирных волосатых пальцев сложил телефон.
Временами патриарх любил и сам инкогнито водить свой красавец-Мерседес с именными номерами и специальной внутренней отделкой. Подарок Президента.
Нынешнего Президента. До него были другие… и все они считали нужным заслужить расположение Алексия.
Тяжело отдуваясь, патриарх надел парадную рясу, пшикнул в рот освежителем и направился к лифту.
На улице ярко светило солнце и шел изумительный белоснежный рождественский снег. Вдавив кнопку на пульте сигнализации, патриарх вальяжно занял место за рулем Мерседеса.
Проезжая мимо районной церкви, Алексий заметил на паперти дрожащих от холода нищих старушек. Шамкая беззубыми ртами, они покорно протянули в пустоту ладони, едва прикрытые дырявыми, еще советскими варежками. На седые волосы медленно падал снег.
Усмехнувшись, патриарх вдарил кулаком по клаксону. Колокольный звон разнесся по округе.
Начиная скучать, Алексий крутанул регулятор громкости установленной по личному заказу аудиосистемы. Вкусы у патриарха варьировались в зависимости от вкусов его окружения. «Батюшка, Deep Purple — это музыка ангелов, ха-ха!» — улыбаясь сальными губами, шептал ему на ухо Дима Медведев на последнем Пасхальном вечере в Кремле.
Потряхивая сальными седыми патлами в такт Smoke on the Water, Алексий лихо подкатил на остановку Храма Христа-Спасителя.
Достав с заднего сиденья посох, Алексий вошел в служебное помещение Храма, стараясь не слишком усердствовать из-за вновь начинающейся нудной боли в районе груди. «Проклятая ишемия, едрить в корень, ебли бы вас святые угодники» — пробормотал он, мутными глазами уставившись в пустоту.
Подойдя к двери своего кабинета, он удивленно остановился, скользнув посохом по натертому мрамору. Дверь была открыта! Что за фокусы.
На полу перед рабочим столом сидела бедно одетая девочка лет десяти-одиннадцати, в замызганном пальтишке и православном платке. Огромными испуганными голубыми глазами она смотрела на Алексия, доверчиво приопустив нижнюю челюсть.
«А, это Диомид очередную шлюшку подогнал» — с облегчением понял патриарх, — «до служения еще час есть, можно поразвлечься».
-Мхм… как зовут тебя, отроковица? — поинтересовался Алексий басом, заранее начиная расстегивать пуговицы рясы.
-Лиля Желева… — пропищала девочка, все так же испуганно глядя на патриарха.
-Ну так вот, Лиленька… Библия говорит, что надо… ты же читала Библию, дочь моя? — поучительно подняв костистый указательный палец в воздух, спросил святой отец.
-Ч-читала, батюшка… — еще тише ответила Лиля.
-А раз читала, то должна знать, что… А НУ РАЗДЕВАЙСЯ, БЛЯДЬ МАЛОЛЕТНЯЯ!! — внезапно выкатив глаза, заорал Алексий и резко ударил посохом в пол.
-СНИМАЙ ПОРТКИ, СУЧКА!!! — продолжал орать он, наблюдая за расширенными от ужаса глазами Лили и с удовольствием чувствуя, как член начинает подниматься.
Лиля в голос завыла, уткнувшись головой в колени. Заперев двери кабинета, патриарх не спеша снял рясу и накинул ее на голову несчастной девочки. Затем он ухватился за посох обеими руками и ловко зажал им сзади шею Лили на манер удавки. Та забилась, в ужасе визжа.
Член патриарха стоял уже во весь свой немалый рост. Ловко стянув с жертвы штаны, он вошел в Лилю. Та забилась еще пуще, но стокилограммовый Алексий удерживал ее одним своим весом.
-Здесь тебя никто не услышит, дочь моя, — тяжело дыша, пробасил святой отец.
Внезапно взгляд его встретился с укоряющим взором Иисуса на иконе в углу. Осознав комичность ситуации, патриарх заржал в голос. Он умел ценить хороший юмор.
Слегка отпустив уже начавшую терять сознание Лилю, патриарх отвесил ей тяжелую пощечину, чтобы привести в чувство и заорал прямо в лицо, брызгая слюной:
-Ты, тварь паскудная, в чем согрешила?!! Покайся, блудница!! — тяжело дыша, с чувством орал Алексий.
-Я… я.. срамные места людям показывала батюшкаааааааааааа, — выла девочка, в такт фрикциям биясь головой об мраморный пол.
-Ах, вот оно как, грех-то какой, отроковица! — криво улыбнулся Алексий, обнажив желтые зубы.
Ухватив Лилю за тоненькую талию, он резким движением перевернул ее на четвереньки. При этом сердце его резко кольнуло, и патриарху пришлось чуток притормозить, чтобы отдышаться.
-Исповедую тебя, дочь моя и изгоняю бесов из тела твоего грешного! — торжественно провозгласил Алексий, плюя на сложенные перекрестной щепотью пальцы и вводя их с задний проход Лили. Та уже не пыталась сопротивляться и лишь тоненько выла, уткнувшись лбом в пол. Ее красивые светлые волосы волной рассыпались по мрамору. Этот вид невольно приковал внимание патриарха на несколько секунд, пока он шуровал пальцами в Лилиной попке, разрабатывая отверствие.
Пронзительно голубые глаза Лили резко распахнулись, когда узловатый, твердый как камень, член патриарха вошел в нее с резкостью движения кадила при крещении.
Алексий мотнул головой, стряхивая со лба пот. Руки у него были заняты — ими он крепко держал Лиленьку за груди.
-А сиськи у тебя хорошие, дочь моя, — пропыхтел он, подмигивая Иисусу с иконы.
Иисус внезапно подмигнул в ответ. Удивление патриарха сбило ему весь жиденький оргазм. «Привидится же», думал Алексий, раздраженно заправляя хуй обратно в штаны.
-Ну что, дочь моя, время для наказания твоего, — торжественно изрек патриарх, поднимаясь на ноги и отирая потные руки о рясу.
Ухватив посох поудобнее, он принялся охаживать Лилю мощными ударами, одновременно прикидывая, каким псалмом лучше закончить чтение на репетиции Рождественской церемонии.
«Прочту из Исайи что-нибудь» — решил он наконец, откидывая посох в сторону и начиная душить девочку голыми руками. Так он всегда оканчивал исповеди грешниц.
Не по возрасту большие груди Лили беспорядочно бились из стороны в сторону, а их хозяйка уже закатывала глаза. Наконец она дернулась в последний раз и обмякла.
Запихав тело под конторский стол, Алексий расчесал жидкие волосы черепаховым гребнем, улыбнулся самому себе в зеркале, подобрал посох и направился к двери. Открыв ее, он в ужасе вздрогнул всем телом, как от разряда электричества.
На пороге стояла она. Голая Лиля. В пустых глазницах копошились белесые черви, раздувшиеся трупным газом пальцы тянулись к Алексию, а некогда прекрасные груди развалились по животу огромными гниющими мясными цветками.
В ужасе обернувшись, Алексий увидел прямо перед собой желтое лицо Иисуса, сошедшего с иконы. Тот ощерился пустой пастью и повел вокруг себя костлявой ладонью. По всему периметру патриарших покоев вспыхнул огонь.
Через секунду огнем уже полыхало все, что видел Алексий. Невероятная боль охватила все его тело и он закричал, сам не слыша своего крика.
P.S. Вскрыв офис патриарха через час, охрана обнаружила на полу труп святейшего человека России со спущенными штанами и раскрытым в крике ртом.
Патриарх Алексий осторожно приоткрыл ноющие глаза. Охнув от боли, он дрожащей рукой потянулся к тумбочке, но вместо заботливо припасенной с вечера банки пива обнаружил лишь склянку со святой водой. Придя в бешенство, он швырнул ей в стенку, угодив в икону святого Николая-угодника.
-Ебаная блядь, елды моей немытой отведай, — поморщившись, прохрипел Алексий, встретившись с укоризненным взглядом Марии Богородицы.
Кое как нащупав онемевшими ногами парчовые тапки, он встал, тяжело покачиваясь.
Уцепившись пальцами за листок старомодного отрывного календаря, Алексий потянул на себя, обнажая сегодняшнюю дату: пятое декабря.
Пора было ехать в храм на репетицию Рожденственского служения. Резко откинув флип своей «Нокии», Алексий набрал номер водителя.
-Владимир? Мать твою, долго тебя ждать еще? — пробасил патриарх, одновременно свободной рукой ловко накидывая кусок скоромной ветчины на ломоть доставленного специальным рейсом из Парижа свежайшеего багета.
-Ах болен? Не мои проблемы! Уволен, скотина. — пробасил Алексий и мощным движением жирных волосатых пальцев сложил телефон.
Временами патриарх любил и сам инкогнито водить свой красавец-Мерседес с именными номерами и специальной внутренней отделкой. Подарок Президента.
Нынешнего Президента. До него были другие… и все они считали нужным заслужить расположение Алексия.
Тяжело отдуваясь, патриарх надел парадную рясу, пшикнул в рот освежителем и направился к лифту.
На улице ярко светило солнце и шел изумительный белоснежный рождественский снег. Вдавив кнопку на пульте сигнализации, патриарх вальяжно занял место за рулем Мерседеса.
Проезжая мимо районной церкви, Алексий заметил на паперти дрожащих от холода нищих старушек. Шамкая беззубыми ртами, они покорно протянули в пустоту ладони, едва прикрытые дырявыми, еще советскими варежками. На седые волосы медленно падал снег.
Усмехнувшись, патриарх вдарил кулаком по клаксону. Колокольный звон разнесся по округе.
Начиная скучать, Алексий крутанул регулятор громкости установленной по личному заказу аудиосистемы. Вкусы у патриарха варьировались в зависимости от вкусов его окружения. «Батюшка, Deep Purple — это музыка ангелов, ха-ха!» — улыбаясь сальными губами, шептал ему на ухо Дима Медведев на последнем Пасхальном вечере в Кремле.
Потряхивая сальными седыми патлами в такт Smoke on the Water, Алексий лихо подкатил на остановку Храма Христа-Спасителя.
Достав с заднего сиденья посох, Алексий вошел в служебное помещение Храма, стараясь не слишком усердствовать из-за вновь начинающейся нудной боли в районе груди. «Проклятая ишемия, едрить в корень, ебли бы вас святые угодники» — пробормотал он, мутными глазами уставившись в пустоту.
Подойдя к двери своего кабинета, он удивленно остановился, скользнув посохом по натертому мрамору. Дверь была открыта! Что за фокусы.
На полу перед рабочим столом сидела бедно одетая девочка лет десяти-одиннадцати, в замызганном пальтишке и православном платке. Огромными испуганными голубыми глазами она смотрела на Алексия, доверчиво приопустив нижнюю челюсть.
«А, это Диомид очередную шлюшку подогнал» — с облегчением понял патриарх, — «до служения еще час есть, можно поразвлечься».
-Мхм… как зовут тебя, отроковица? — поинтересовался Алексий басом, заранее начиная расстегивать пуговицы рясы.
-Лиля Желева… — пропищала девочка, все так же испуганно глядя на патриарха.
-Ну так вот, Лиленька… Библия говорит, что надо… ты же читала Библию, дочь моя? — поучительно подняв костистый указательный палец в воздух, спросил святой отец.
-Ч-читала, батюшка… — еще тише ответила Лиля.
-А раз читала, то должна знать, что… А НУ РАЗДЕВАЙСЯ, БЛЯДЬ МАЛОЛЕТНЯЯ!! — внезапно выкатив глаза, заорал Алексий и резко ударил посохом в пол.
-СНИМАЙ ПОРТКИ, СУЧКА!!! — продолжал орать он, наблюдая за расширенными от ужаса глазами Лили и с удовольствием чувствуя, как член начинает подниматься.
Лиля в голос завыла, уткнувшись головой в колени. Заперев двери кабинета, патриарх не спеша снял рясу и накинул ее на голову несчастной девочки. Затем он ухватился за посох обеими руками и ловко зажал им сзади шею Лили на манер удавки. Та забилась, в ужасе визжа.
Член патриарха стоял уже во весь свой немалый рост. Ловко стянув с жертвы штаны, он вошел в Лилю. Та забилась еще пуще, но стокилограммовый Алексий удерживал ее одним своим весом.
-Здесь тебя никто не услышит, дочь моя, — тяжело дыша, пробасил святой отец.
Внезапно взгляд его встретился с укоряющим взором Иисуса на иконе в углу. Осознав комичность ситуации, патриарх заржал в голос. Он умел ценить хороший юмор.
Слегка отпустив уже начавшую терять сознание Лилю, патриарх отвесил ей тяжелую пощечину, чтобы привести в чувство и заорал прямо в лицо, брызгая слюной:
-Ты, тварь паскудная, в чем согрешила?!! Покайся, блудница!! — тяжело дыша, с чувством орал Алексий.
-Я… я.. срамные места людям показывала батюшкаааааааааааа, — выла девочка, в такт фрикциям биясь головой об мраморный пол.
-Ах, вот оно как, грех-то какой, отроковица! — криво улыбнулся Алексий, обнажив желтые зубы.
Ухватив Лилю за тоненькую талию, он резким движением перевернул ее на четвереньки. При этом сердце его резко кольнуло, и патриарху пришлось чуток притормозить, чтобы отдышаться.
-Исповедую тебя, дочь моя и изгоняю бесов из тела твоего грешного! — торжественно провозгласил Алексий, плюя на сложенные перекрестной щепотью пальцы и вводя их с задний проход Лили. Та уже не пыталась сопротивляться и лишь тоненько выла, уткнувшись лбом в пол. Ее красивые светлые волосы волной рассыпались по мрамору. Этот вид невольно приковал внимание патриарха на несколько секунд, пока он шуровал пальцами в Лилиной попке, разрабатывая отверствие.
Пронзительно голубые глаза Лили резко распахнулись, когда узловатый, твердый как камень, член патриарха вошел в нее с резкостью движения кадила при крещении.
Алексий мотнул головой, стряхивая со лба пот. Руки у него были заняты — ими он крепко держал Лиленьку за груди.
-А сиськи у тебя хорошие, дочь моя, — пропыхтел он, подмигивая Иисусу с иконы.
Иисус внезапно подмигнул в ответ. Удивление патриарха сбило ему весь жиденький оргазм. «Привидится же», думал Алексий, раздраженно заправляя хуй обратно в штаны.
-Ну что, дочь моя, время для наказания твоего, — торжественно изрек патриарх, поднимаясь на ноги и отирая потные руки о рясу.
Ухватив посох поудобнее, он принялся охаживать Лилю мощными ударами, одновременно прикидывая, каким псалмом лучше закончить чтение на репетиции Рождественской церемонии.
«Прочту из Исайи что-нибудь» — решил он наконец, откидывая посох в сторону и начиная душить девочку голыми руками. Так он всегда оканчивал исповеди грешниц.
Не по возрасту большие груди Лили беспорядочно бились из стороны в сторону, а их хозяйка уже закатывала глаза. Наконец она дернулась в последний раз и обмякла.
Запихав тело под конторский стол, Алексий расчесал жидкие волосы черепаховым гребнем, улыбнулся самому себе в зеркале, подобрал посох и направился к двери. Открыв ее, он в ужасе вздрогнул всем телом, как от разряда электричества.
На пороге стояла она. Голая Лиля. В пустых глазницах копошились белесые черви, раздувшиеся трупным газом пальцы тянулись к Алексию, а некогда прекрасные груди развалились по животу огромными гниющими мясными цветками.
В ужасе обернувшись, Алексий увидел прямо перед собой желтое лицо Иисуса, сошедшего с иконы. Тот ощерился пустой пастью и повел вокруг себя костлявой ладонью. По всему периметру патриарших покоев вспыхнул огонь.
Через секунду огнем уже полыхало все, что видел Алексий. Невероятная боль охватила все его тело и он закричал, сам не слыша своего крика.
P.S. Вскрыв офис патриарха через час, охрана обнаружила на полу труп святейшего человека России со спущенными штанами и раскрытым в крике ртом.
