26.07.2018, 06:52
Да вы обе мрази, ущемляете права алкоголиков!
Идеальный гражданин будущего.
Понятия "супружеская верность" не было в принципе только до родово-общинного строя и до появления понятия собственности как таковой, и это было порядка 20 тысяч лет назад, а после этого понятие супружеской верности (читай - моногамия) уже вовсю практиковалось.
Вопрос не в "супружеской верности", вопрос не в "шлюхах", пардон, не в "шкурах" как их сейчас называют. Лет 40 назад Ванька-токарь ебал Тоню-кладовщицу на заводе, завалив её на рулоны стекловаты, и максимум что из этого получалось - смешки и шушуканья за спиной от коллег. Ну конечно, можно было развить до порицаний и т.д. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, когда бухую 15-летнюю шмару жарят втроем, ведя прямую трансляцию в Перископ на 14 тысяч зрителей. Вопрос не в морали, а в публичности, более облегченном публичном доступе к маленьким грязным тайнам
Как было "до интернета" с супружеской верностью, почитай хотя бы у Булгакова в "Собачьем сердце":
Пес дремал, тошнота прошла, пес наслаждался утихшим боком и теплом, даже всхрапнул и успел увидеть кусочек приятного сна: будто бы он вырвал у совы целый пук перьев из хвоста... Потом взволнованный голос тявкнул над головой.
- Я слишком известен в Москве, профессор. Что же мне делать?
- Господа, - возмущенно кричал Филипп Филиппович, - нельзя же так. Нужно сдерживать себя. Сколько ей лет?
- Четырнадцать, профессор... Вы понимаете, огласка погубит меня. На днях я должен получить заграничную командировку.
- Да ведь я же не юрист, голубчик... Ну, подождите два года и женитесь на ней.
- Женат я, профессор.
- Ах, господа, господа!
Двери открывались, сменялись лица, гремели инструменты в шкафе, и Филипп Филиппович работал, не покладая рук.
Пес дремал, тошнота прошла, пес наслаждался утихшим боком и теплом, даже всхрапнул и успел увидеть кусочек приятного сна: будто бы он вырвал у совы целый пук перьев из хвоста... Потом взволнованный голос тявкнул над головой.
- Я слишком известен в Москве, профессор. Что же мне делать?
- Господа, - возмущенно кричал Филипп Филиппович, - нельзя же так. Нужно сдерживать себя. Сколько ей лет?
- Четырнадцать, профессор... Вы понимаете, огласка погубит меня. На днях я должен получить заграничную командировку.
- Да ведь я же не юрист, голубчик... Ну, подождите два года и женитесь на ней.
- Женат я, профессор.
- Ах, господа, господа!
Двери открывались, сменялись лица, гремели инструменты в шкафе, и Филипп Филиппович работал, не покладая рук.
Бабуля еще в татухах должна быть, хотябы на одной руке должен рукав быть набит
