"Я должен был остаться никем. Жизнь нанесла мне рану — еще при рождении пол лица мне парализовало. Учителя считали меня умственно отсталым, а мать поставила крест еще в детстве.
На протяжении семи лет, семи долгих голодных лет, агенты и продюсеры хором твердили мне, что я должен бросить сначала