Посты пользователя Nazim

Не перестаю удивляться нашей способности адаптироваться в самых, казалось бы, некомфортных условиях...

Дисклеймер: мат, описание продуктов человеческой жизнедеятельности и других мерзостей, ад, смерть и пиздец. Если быть откровенным, я вообще не уверен, что кому-либо нужно
это читать...

История эта началась приблизительно семь с половиной лет назад. На улице
была весна, пели птички. Я гамал в игори, кекал на джое и почти ничто не
омрачало мою жизнь. Разве что мудак начальник (заставивший меня в рабочее время
везти мочу его супруги в лабораторию, а потом покупать духи какой-то его
шалаве) или странные припадки у бабули (в перспективе не сулившие ничего
хорошего…). Бабуля моя 1941 года выпуска, не сильно обременённая интеллектом,
похоронив троих мужей жила одна. Обычно она читала копеечные детективы,
написанные литературными рабами, вышивала на подушечках, ходила по врачам, меряла
давление линейкой и гайкой на верёвочке, пекла отвратные на вкус и внешний вид
пироги и приговаривала «ой, только б не лежать». Имелось в виду что ей не очень
хотелось умирать долго и мучительно как это делали её последние два супруга…

Так вот, припадки… Бабуля начала периодически терять сознание. Узнали мы об
этом случайно, когда мама решила после работы проведать мать и к своему ужасу
увидела побитое в результате падений лицо бабули. Нужно сказать, что до того,
как выйти на пенсию бабушка работала в мебельном магазине и врождённый синдром
хомяка не позволял ей не приобрести по скидке (или бракованные) вон ту
тумбочку или вон ту табуретку, так что ушататься в заставленной хламом квартире
было обо что. Падала бабуля крайне неудачно, поскольку после нескольких «полётов
Икара» имела синее как баклажан лицо и вообще производила впечатление матёрого
забулдыги. Мама, естественно, начала уговаривать бабулю пройти обследование у
врача, но получила категорический отказ. Таблетки для щитовидки у неё есть и
вообще «Виктор Павлович сказал, что всё нормально». Виктор Павлович был
эндокринологом и судя по описанию его внешности, он мог лечить щитовидку ещё живому
Ленину. Авторитетом Виктор Павлович у бабули пользовался абсолютным. Маме
пришлось смириться с упрямством бабули, но необходимо было как-то
контролировать ситуацию, поэтому мама звонила бабушке домой по нескольку раз в
день.

Через несколько дней произошло то, что должно было произойти, бабушка
перестала брать трубку... Мы с батей в этот момент уже были дома, так что маман
по телефону отрядила нас к бабуле в качестве группы спасения. Поскольку бабуля
жила в одном с нами районе мы в течение минут 10 быстрым шагом добрались до её
дома. Постучавшись для приличия и не получив никакого ответа, мы открыли
квартиру запасными ключами. В квартире стоял дым, пахло горелым. На кухне в
кастрюльке догорали пельмени, бабушка лежала в комнате на ковре издавая при
этом странные хрипы. «Пиздец… Позвони этим… Как их? Ну ты понял…», - сказал
батя пытаясь открыть круглогодично заклеенную (и поверх закрашенную) форточку,
после чего пошёл звонить матери. Вечер обещал быть охуенным… Довольно быстро приехали санитары, «оживили» бабулю волшебным уколом (отчего та, судя по внешнему виду могла прям сейчас ехать на ударную стройку куда-нибудь на дальний восток) и усадив на диван начали расспрашивать что произошло, и кто ей наставил бланжей. Батя в этот момент
пытался рассказать мне какую-то свежую смешную историю, а я пребывал в
состоянии ахуя, не зная, что в данной ситуации делать. Благо вовремя на такси
примчалась мать и взяла организационные вопросы на себя. Батя прервал свою
историю и пошёл на балкон покурить, а мама в это время выдавала словесных
пиздюлей бабуле, которая пыталась отказаться от госпитализации.

Отделение, куда привезли бабулю было заполнено пациентами. Картина была
мрачная. Одна пациентка лет 80ти лежала на больничной кровати в коридоре
почему-то совершенно голая и отказывалась укрываться, из-за чего периодически к
ней бегала дежурная сестра и бухтела, мол, накройся. Проходя мимо, батя что-то
начал про «Шоу гёрлз», но мгновенно получил тычок локтем от мамы и затих. Пришедший
средних лет врач с заморенным лицом посмотрел на своего нового пациента. Бабуля
выглядело лихо… На голове взъерошена копна волос, в глазах огонь, на физиономии
в результате проверки быльца дивана на прочность появился новый отёк… Врач
уточнил кем мы приходимся бабуле, после чего отвёл батю в сторону и тихо, так
что половина отделения слышала, спросил: «Это вы сделали?». Сказать, что отец
офигел от такого вопроса- не сказать ничего. Батя пытался апеллировать к
бабуле, но она всё это время сидела в кресле-каталке молча, напоминая известную
фотографию «Горделивая поза больного шизофренией». С горем пополам матери
удалось объяснить врачу ситуацию и что ничего криминального здесь нет (отец не
оценил поведение бабули во время «допроса» и тем вечером дома в отсутствие в
комнате матери употреблял по отношению к бабуле разные нехорошие эпитеты и
пожелания, в том числе и её матери тоже). Бабушке сделали рентген головы, взяли
какие-то пробы на анализ и за немножко денег чудесным образом нашли свободную
койку в палате. На следующий день анализы показали, что бабушка забивала болт
на лекарства, а допрос с пристрастием подтвердил, что она уменьшала себе дозу таблеток,
потому что: «химия - это вредно».

Бабулю несколько дней покапали и выписали, прописав увеличить дозу лекарств
в три раза, иначе «гайки». Мама ещё в палате начала бабушку окучивать на тему
переезда её к нам домой, потому как здоровье у бабушки «не железное», ей «необходим
уход», итп. Мы с отцом были в патовой ситуации. Уговаривать бабулю к переезду-
стрелять себе в ногу, а тот, кто озвучит что это плохая идея- может и по
ебальнику схватить. В общем во время разговора мы стояли рядом и с большим
интересом рассматривали узоры на бетонном полу в палате. По итогу переговоров ничего,
по сути, не изменилось. Бабуля вернулась к себе домой, а мама как раньше
звонила ей чтобы хоть как-то мониторить ситуацию.

Прошло около недели, мы успели выдохнуть и уже почти расслабились. Был
выходной, батя, прихватив бутылочку коньяка укатил в село по важным делам, я
сидел за компом, а мама пошла проведать бабушку… Через небольшой промежуток
времени у меня зазвонил телефон. Бабуля не открывала и не отвечала на
телефонные звонки. Дверь была закрыта изнутри и в замке торчал ключ. Мысленно
попрощавшись с выходными, я взял кой-какой инструмент, мультитул и потопал
навстречу приключениям. На месте кое-как удалось протолкнуть внутрь ключ. В
квартире нас ждала знакомая картина, бабуля растянулась на кухне в собственной
луже. Приехавшие по вызову врачи скорой провели осмотр и сказали, что делать
что-либо им стрёмно и что необходимо везти в больницу. Тут до меня дошло что находимся
мы в хрущёвке, на пятом этаже, а нести бабушку было некому. Водитель скорой
выдал мне матерчатые носилки, но участвовать в квесте по сносу бабули он не
согласился. Другого выхода не было, нужно было идти по соседям. Большинство
соседей не открывали двери, кто-то отморозился, мол, занят, а в некоторых
квартирах были только пенсионеры. Соседка с первого этажа (пожилая женщина
восточной внешности с внушительных размеров задницей) сказала, что сейчас
попробует кого-то там вызвонить, но в тот момент я мало придал этому значения,
так как наверху мать была на грани обморока, а врачеватели пытались удержать
бабулю в данном плане бытия. И вот, когда я от безысходности уже морально
готовился попытаться взвалить бабушку на себя как мешок картошки, явились они…
Три амигос. Воины света. Арагорн, Гимли и Леголас. В тот момент для меня это
были самые прекрасные и благородные люди на свете. У входа в квартиру залитые
вечерним весенним солнцем стояли трое заплывших алкашей с бланжами в футболках
разной степени замызганности, трениках и тапочках. «Хозяйка… Верка сказала вам
что-то вынести нужно…», - сказал амиго. Позже оказалось, что это соседка таки
смогла достучаться до соседей напротив (кланяюсь ей по сей день, хех). Зайдя на
кухню, мои новые коллеги вели себя абсолютно невозмутимо. Было очевидно, что
они имели очень богатый жизненный опыт и повидали всякого. Мы положили бабушку
на носилки и с эпиграфом от одного из участников: «Валера бля, осторожно, не
ёбни её об угол…» вполне благополучно снесли её к скорой. В больнице бабулю
сразу определили в реанимацию, а на следующий день нам сообщили что у неё
произошёл инсульт. Она была в сознании, говорить могла, но очень плохо,
частично была утрачена память. На этот раз было ясно что о том, чтобы бабушка
жила отдельно не может быть и речи. Ещё до выписки из больницы мы заказали
больничную кровать и собрали её у меня в комнате. Перспектива проживания в
одном помещении с лежачей бабулей меня не устраивала, посему я быстро собрал
свои пожитки и переехал к бабушкиным тараканам (коих в квартире было
достаточно).

После перенесённого инсульта бабушка сильно изменилась. Это, по сути, был
уже совершенно другой человек. Она мало кого узнавала, ругалась матом, снимала
с себя одежду и постоянно требовала к себе внимания. Она звала без конца, а как
только кто-то приходил бабуля на секунду успокаивалась, после чего посылала
пришедшего нахуй и начинала по новой. Бате хватило одного раза, и он к бабушке
подходить перестал. По ночам она шепотом с кем-то общалась (это просто пиздец
какая крипота). Отец охуевал, мать ходила просто «чёрная», бабуля гостевала у
Шеогората. Рекомендованные лечащим врачом в больнице таблетки «Бифрем» не
оказывали вообще никакого эффекта. Вызванный из частной клиники невропатолог
(симпатичная блондинка лет 35 с восхитительными ножками) бабулей была
моментально послана нахуй и позже добавила: «корова вонючая». Нужно отдать
бабушке должное, бесоёбила она в тот день в полную силу, как на показ. Она
плевалась, пыталась ударить врача в нос, когда та легкомысленно решила померять
пациентке давление и крыла присутствующих матом. По охреневшему лицу врачихи
было видно, что такое она видит явно не каждый день. По результатам осмотра
врач написала заключение и выписала рецепт. Это было равноценно дропу Бера,
ей-богу… Выписанные врачом 200 мг в день кветиапина превратили исчадие ада
обратно в спокойную больную старушку. Память и способность к нормальной речи,
конечно, не вернулись, но по крайней мере была возможность спокойно её кормить (с
прибаутками и обязательным упоминанием Виктора Павловича, иначе никак) и
проводить гигиенические процедуры. Вообще в такой печальной ситуации есть два
пути: впасть в депрессию и через некоторое время слечь рядом или абстрагироваться,
включив защитные механизмы (как ни цинично это бы ни звучало).

Через какое-то время бабушка начала вставать и с ходунками передвигалась по
квартире. В результате инсульта она забыла не только близких, но и некоторые
важные вещи, к примеру что еду нужно не только засовывать в рот, но и ещё
глотать. С того времени всю еду бабушка ест измельчённой в блендере. Ещё она забыла,
как правильно какать… Ну то есть она знала, что нужно сесть на унитаз, но по
какой-то причине она какала себе в руку и только после этого бросала какешку в
воду. В такие моменты батя будучи в хорошем настроении кричал что-то вроде:
«Капитан, слышу всплески на 60 градусах!» и незамедлительно получал от матери тем
что у неё было под рукой. Заставить бабулю
изменить её уникальную методику испражнения мы так и не смогли. Однажды, батя
проходя мимо прикрытой двери бабулиной комнаты ощутил странный запах. Заглянув
внутрь, он плотно закрыл дверь, позвал маму, а сам со словами «я в Париж по
делу срочном» как-то очень ловко обулся и вышел из квартиры. Мама открыла дверь
и перед ней предстала сцена, сравнимая с картинами Иеронима Босха… Стена возле
кровати, простыни, подушка, тапочки, шторы, окно, подоконник и путь от кровати
до окна- всё было в говне. Венчала обстановку кучка говна на прикроватном
столике (наверное оно ей мешало и бабуля его выложила). При всём этом пиздеце,
бабушка лежала в кровати с невинным словно у ангела лицом, делала вид что спит
и вообще не причастна к этому бардаку. В другой день батю чуть не хватил удар,
когда он вернувшись с работы столкнулся в коридоре с мимом, идущим навстречу на
ходунках. Оказалось, бабушка нашла в ванной зубную пасту и покопавшись в
остатках памяти решила, что это крем. Мазалась она щедро, так что штукатурку
эту мать отмывала весь вечер.

Период выдался сложным и несмотря на явное облегчение после введения антипсихотика
в список принимаемых бабулей лекарств, моральная и физическая усталость
родителей была видна невооружённым глазом. Состояние бабушки вроде бы вышло на
некое стабильное плато, а мама была на грани, поэтому она попросила меня
посидеть недельку с бабушкой пока они с отцом съездят куда-то там за границу
чтобы хоть чуть-чуть переключить мозги. Отказать было бы подлостью с моей
стороны, а учитывая, что я раньше оставался с бабулей на выходных и вроде
ничего страшного не происходило- я согласился.

Наступил день отъезда. Родители чмокнули меня на прощание, перед выходом
мама в десятый раз напомнила о необходимости давать бабуле таблетки и не
забывать подливать собаке воду. Собака являла собой коржа, возрастом 2 года.
Хитрое и прожорливое существо, напоминающее внешним видом большой батон. К
своим обязанностям я отнёсся очень серьёзно (возможно, вот это было как раз
зря…). Я приклеил на дверцу холодильника некое подобие самодельного календаря,
являвший собой разграфленный лист бумаги с датами начиная с текущей, вплоть до
окончания моей «вахты». В этой таблице я записывал какие препараты были даны
бабушке, её самочувствие, давление и прочая информация. Шли дни, бабушка даже
вроде ко мне привыкла и начала сама есть без уговоров. Казалось, что всё в
порядке и неделя пройдет как по маслу, но на утро пятого дня я обратил внимание
на то, что бабушка ещё ни разу не какала… Указаний по этому поводу у меня не
было, тревожить родителей я не хотел, но проблема была и необходимо было что-то
делать. Я принял решение проконсультироваться у аптекаря. Для этого я пошёл в
государственную аптеку неподалёку, где, как мне казалось, должны были работать
опытные фармацевты. Я дождался пока бабка с её валидолом свалит нахер и поведал
аптекарю о своей проблеме. Приятная улыбчивая женщина за прилавком выслушала
меня и порекомендовала «очень эффективное и мягко действующее» слабительное
производства Индии. «Дайте ей три таблетки вечером и на утро всё само собой произойдёт»,
- сказала она. Стоил этот чудодейный препарат приблизительно 0,4$. Довольный
собой, мол, какую задачу порешал, я потопал домой. Вечером, во время ужина у
меня появились сомнения по поводу количества таблеток и бабушке я дал только
две. Бабушка поела и легла отдыхать, а я ещё минут сорок ходил вокруг пачки
таблеток раздумывая над рекомендациями аптекаря. В конце концов я взял ещё одну
таблетку и скормил её бабуле, аргументируя тем, что только что позвонил Виктор
Павлович и строго настрого приказал выпить вот эту вот таблетку.

Всё необходимые процедуры были выполнены, бабушка и
собака накормлены, таблетки выпиты. На часах было часов девять вечера, и я
спокойно мог поужинать, не беспокоясь ни о чём. Аппетит у меня был хороший, так
что я поджарил картошечки на сале и сверху положил яичницу. Только я сел
трапезничать, как увидел боковым зрением движение в коридоре. Бабушка,
переставляя ходунки двигалась в сторону уборной. Повернувшись обратно к
тарелке, я мельком про себя подметил что это странно, ведь я точно помнил что
она сходила по малой нужде буквально час назад. «Подожди-ка…» Мои мысли были
прерваны репликой бабули: «О Господи…», после чего я услышал из коридора самый
чудовищный в данных условиях звук, явно органического происхождения. Выбежав в
коридор, мои опасения подтвердились: бабуля стояла в метре от унитаза и общаясь
шепотом с кем-то на потолке «ходила под себя». Штаны при этом были на ней, а из
штанин на тапочки и на пол стекала «кабачковая икра». Какую-то секунду я просто
стоял и не мог заставить себя пошевелиться, не веря в происходящее. На кипиш
прибежала уже спящая в тот момент собака и сразу попыталась отведать
«вкуснятины» с пола. Благо я успел её схватить, забросить в комнату и закрыть
за ней дверь. Вернувшись, я ещё раз оценил фронт работ. Бабуля пыталась куда-то
идти, явно соображая ещё хуже чем обычно. Чтобы «зона поражения» не
увеличивалась я сказал ей стоять на месте, а сам начал стаскивать с неё штаны. Из-за
двери было слышно недовольное гавканье. К горлу подкатывало, в глазах туман,
руки дрожали… Штаны полетели в ванну, а я, увидев, что мне предстоит сделать
понял что здесь влажными салфетками не обойтись и побежал набирать миску. Нужно
было как можно быстрей отмыть бабушке задницу и ноги и усадить на унитаз чтобы
иметь возможность убрать весь этот ужас, плюс я не был уверен что это конец...
Кое-как вытерев одну ногу я услышал что бабушка снова собралась кастовать свой «спелл».
Я как-то машинально отодвинулся и… «О Господи…». От увиденного меня захлестнула
волна отчаяния. Я почувствовал, как по щеке потекла слеза, в голове кроме снова
и снова повторяющегося слова «пиздец» всплыла фраза из мультика: «горшочек, не
вари». Слегка оправившись от шока, я начал работу заново. Бабушка была кое-как
отмыта, одета в чистые штаны и уложена в кровать, а я занялся уборкой коридора.
Вначале толстый слой «подливы» собирался строительным шпателем, потом тряпками
и наконец щёткой вычищались швы между плитками. Ужинать в тот вечер я не
захотел. В общем и целом, таблетки оказались действительно эффективны, но
задержка по времени оказалась уж очень нестабильна.

На улице был 2023 год. Бабуля уже сама не передвигалась и для приёма пищи/таблеток
или для гигиенических процедур её необходимо было поднимать. Держась за
ходунки, она могла стоять, хоть и падала назад если её не придерживать. Силы в
руках у неё хоть отбавляй, так что упав она лежала на спине, а стальные ходунки
держала на весу будто качок в спортзале жмёт штангу. Кроме физического
состояния бабули изменилась и политическая ситуация. Периодически на город
прилетали ракеты (да и сегодня иногда прилетают), на что бабуля громко кричала:
«Сейчас милицию позову!» К тому моменту я уже много раз оставался присматривать
за бабушкой, отпуская родителей за границу, так что, когда мама в очередной раз
спросила смогу ли я посидеть с бабулей я не думая согласился.

Утром в день «Х» родители как обычно собрались, батя сказал не давать
собаке дополнительных ништяков, потому что «наглая жопа отожрала морду», а мама
предупредила меня что бабушка сегодня активная, «наверное, из-за смены погоды»,-
сказала она. Родители чмокнули меня в щёку и захлопнули за собой дверь. Как обычно
первым делом я повесил на холодильник импровизированный календарь и пошёл осмотреть
вверенное мне хозяйство. Бабушка действительно была активной. Зайдя в комнату,
я увидел что она смотрит в потолок и с кем-то разговаривает, пытаясь руками
разорвать пододеяльник. Повернув голову в мою сторону, она пристально
посмотрела на меня, сказала что-то невнятное и продолжила общение с потолочными
духами. Я списал такое поведение на то, что скорей всего мама дала ей антипсихотики
недавно и они просто ещё не подействовали. Где-то через час читая книжку я услышал,
как бабуля кого-то зовёт. Зайдя в комнату, я незамедлительно был послан нахуй. Появившееся
ощущение дежавю меня не радовало. Приняв решение, лишний раз не раздражать бабушку
я удалился заниматься готовкой, всё ещё надеясь, что препарат подействует.
Где-то за час до обеда, понимая, что бабулю нужно будет как-то накормить я решил
проверить её состояние. Бабушка лежала на кровати совершенно голая и продолжала
активно разговаривать, в то время как подушка, одеяло и вещи валялись возле
кровати. Было понятно, что обед покамест отменяется, а первоочередной задачей
было дать бабушке дополнительную дозу антипсихотика. С боем, царапинами и
матюками мне удалось натащить на бабушку уже слегка пожёванные собакой футболку
и штаны, после чего я полез в коробку с бабулиными лекарствами и нашёл «кветиапин».
Мельком глянув на упаковку, я обратил внимание на то, что там была указана
фасовка «25мг». Это было странно, учитывая, что мама всегда покупала бабушке
фасовку по «50мг». Фасовку я знал хорошо, поскольку регулярно записывал
количество препарата, которые я давал бабуле, чтобы себя контролировать. Теперь
уже ничего не понимая я решил набрать мать для консультации. Как оказалось,
мама не знала ничего о том, что таблетки в другой фасовке. Она делала заказ
через интернет, забрала их дней пять тому назад и с тех пор давала бабушке
таблетки из этой пачки. До меня начал доходить весь ужас сложившейся ситуации.
На протяжении пяти дней бабуля получала уменьшенную в два раза дозу и постепенно
количество действующего вещества антипсихотика в крови уменьшалось и вот, прямо
сейчас в двух метрах от меня из бабули пытается вырваться сам Мефисто… Вспомнив
первые недели после больницы у меня проступил на лбу холодный пот. Необходимо было
срочно дать бабушке лекарства, потому как с каждым часом пиздец будет только
хуже. Отсчитав 4 таблетки, я «нарисовал» благоговейную улыбку на лице и подойдя
к кровати максимально спокойно, насколько я тогда был способен, произнёс: «Бабушка…
Виктор Павлович сказал, что пора пить таблеточки». Будь Виктор Павлович жив, он
не оценил бы куда бабушка нас с ним отправила. После дополнительных уговоров
выпить лекарства бабуля сообщила что таблетки мне стоит засунуть себе «в сраку».
Нечёткая дикция, брызганье слюной и откровенно бешенный взгляд создавали атмосферу
какого-нибудь фильма про экзорцистов. Дополняло пиздеца то, что бабушка снова
начала раздеваться. Пришлось снова звонить матери, ибо я с подобным пока не
сталкивался. Поступило указание «дать таблетки силой». Ага… Легче сказать, чем
сделать. Для меня как человека далёкого от насилия в принципе это было
настоящее испытание. Посмотрев на свои ободранные в результате последнего
одевания руки, я тяжко вздохнул, припомнил фразу из «Хагакурэ» и набравшись решимости
во что бы то ни стало затолкать таблетки в бабушку пошёл навстречу к
неизвестности. Дойдя до комнаты и переступив собаку, лежавшую поперёк прохода,
я окончательно вошёл в образ самурая, шедшего на битву (видимо сказывались
просмотренные на днях фильмы Куросавы). Мой противник лежал, запутавшись
головой в собственной футболке. Видя, что у меня есть шанс воспользоваться
тактическим превосходством я решил действовать быстро. Подойдя, я дёрнул
футболку вниз, другой рукой пытаясь засунуть таблетки бабуле в рот. От перепугу
бабушка начала горлать и махать руками не хуже Джеки Чана. Таблетки рассыпались
на кровать. Первый раунд был за противником, я отделался парой царапин, но
решительности не потерял. Выйдя из комнаты, я дал себе немного отдышаться и
унять дрожащие руки. В моё поле зрения попал мамин красный халат, висящий в
ванной. Надев халат чтобы уберечься от новых царапин и опоясавшись бархатным
красным поясом, я твёрдо решил что либо я таки затолкаю эти таблетки, либо меня
нахуй посадят. Вид у меня, наверное, был свирепый, так как когда я снова зашёл в
комнату у бабули округлились глаза и непроизвольно приоткрылся рот. Под градом
беспорядочных ударов и матюков мне удалось посадить бабулю и схватив одну её
руку сесть рядом. Свободной рукой бабушка отбивалась от моих попыток засунуть
ей таблетки в промежуток между зубами, где часть зубов отсутствовала. В конце
концов барахтаясь мне удалось пропихнуть одну таблетку, которая мгновенно в
виде плевка полетела мне в лоб. Благо далеко она не отлетела, и я быстро её поднял
свободной рукой. Сколько длилась наша
борьба сказать сложно, но мы обое порядком запыхались. Мы сидели парочкой на
диване. Я удерживал её за одну руку, а она зачем-то держала меня за пояс халата.
Во время паузы, которая длилась буквально пару секунд у нас состоялся довольно
странный в тех условиях разговор:

- Хороший халатик?

- Ничего…

После чего борьба продолжилась с новой силой. Через
какое-то время мне удалось запихнуть последнюю таблетку уже изрядно уставшей
бабуле в рот и заставить её проглотить. По окончании такой «физкультуры»
уложить её не составило труда. Какое-то время она осыпала меня проклятьями, но
минут через 20 уснула. На календаре напротив даты того дня была единственная
надпись: «Lasciate ogne speranza, voi ch'entrate».