Результаты поиска потегужж

Диверсионно-психологические операции Киева против Донбасса. Часть 2.

Пропаганда на волнах коммерческой радиостанции

Для проведения ДПО украинские силовики активно используют не только соцсети, но и традиционные СМИ: печатные издания, радио и телевидение. При этом они не стесняются отбирать у коммерческих структур время эфира и частоты, мотивируя это необходимостью противостоять «российской агрессии».


Письмо Национального совета по вопросам телевидения и радиовещания

Программа «Тебя ждут дома»

Как отмечалось выше, СБУ запустило специально для ополченцев Донбасса программу «Тебя ждут дома» (укр. «На тебе чекають вдома»), далее – Программа.


Докладная по проекту «Тебя ждут дома»

Идея данной программы и ее разработка принадлежит сотрудникам Национальной академии СБУ и непосредственно ее ректору – полковнику Сергею Кудинову.

Как сообщает официальный сайт Программы, она действует с 2015 года, и на начало 2019 ей воспользовалось более 360 человек. СБУ активно рекламирует ее, обещая всем, кто воспользуется, чуть ли не полную амнистию. Вот только не указывают в спецслужбе, что программа не имеет никакой юридической силы, и никто не гарантирует ее участнику юридической очистки.


Письмо СБУ по программе «Тебя ждут дома»

Поверившие сотрудникам СБУ попадают в весьма неприятные ситуации: их все равно осуждают на территории Украины или привлекают в качестве свидетеля по уголовным делам против других сторонников ДНР-ЛНР.

Иногда судьба легковерных оказывается совсем трагической. Как, например, в случае с ополченцем Андреем Гордеевым, который 14 июля 2018 года перешел на подконтрольную Украине территорию, чтобы воспользоваться Программой. Спустя 4 дня его тело со следами пыток и огнестрельных ранений было подброшено к позициям бойцов ДНР.

Центры информационно-психологических операций ССО

Вторая важнейшая структура, которая проводит диверсионно-психологические операции против ДНР-ЛНР, и которую мы упоминали выше, - это Силы специальных операций ВС Украины. ССО Украины были созданы в 2016 году как новый род войск, в состав которых организационно вошли подразделения ИПсО вооруженных сил Украины:



Деятельностью этих центров руководит Управление ИПсО Командования ССО. В ООС принимает участие сводный отряд и оперативные группы центров, личный состав которых меняется на ротационной основе.


Телефонный справочник Командования ССО (Страница 1)


Телефонный справочник Командования ССО (Страница 2)

В свое время мне удалось наладить достаточно близкие связи с руководством ССО. В частности, с генералом Игорем Луневым, командующим ССО, и его первым заместителем – полковником Сергеем Кривоносом.


Кривонос С.Г. (справа)

Благодаря этому я чувствовал себя как дома в командовании ССО, в том числе в Управлении информационно-психологических операций, знал практически всех офицеров этого руководящего органа. Вот для примера, несколько фото, сделанных мною в одном из кабинетов Управления ИПсО.


В кабинете Управления ИПсО КССО

Карта на стене озаглавлена в переводе на русский язык «Карта временно оккупированных Московией территорий». На ней, в частности, красным цветом выделены Сахалин и другие дальневосточные регионы России. Веселые картинки держат у себя на стенах офицеры, не правда ли? Мне интересно, подходит ли это под разжигание сепаратизма, который так осуждают все украинские патриоты?

Рядом с картой – список подразделений ССО, включающий упомянутые выше центры ИПсО.


Центры ИПсО

Мероприятия центров ИПсО

В конце 2019 года в интернете была опубликована информация о текущих информационных акциях, в которых могли участвовать центры ИПсО. Мероприятие под кодовым названием «Кливаж» предполагало распространение дезинформации о повышении радиационного фона в районе Енакиево. В ходе акции «Здоровье» пропагандисты хотели запугать жителей ЛДНР эпидемией туберкулеза. В свою, очередь, шахтеры должны были стать целью в рамках акции с одноименным шифром «Шахтер».

Кроме того, как ранее уже публиковалось, офицерами 72 ЦИПсО велись информационные ресурсы informnapalm.org, seabreeze.org.ua, podvodka.info, infoaccent.net. Среди их проектов также назывались «Календарь воинской славы ВС Украины», «Музыка украинских воинов», «Радио операции объединенных сил», «Кибер-майдан», «Методичка по информационной безопасности» и другие.

Отдельные виды материалов и работ военные пропагандисты заказывают у сторонних подрядчиков. Информация об этом зачастую публикуется в открытом доступе на сайтах государственных закупок или выкладывается блогерами. В среднем за год центры ИПсО на такие заказы тратят около 10,5 млн грн.

Например, не так давно 83 центр заказывал серию видеороликов, дискредитирующих «русский мир» в Крыму. Этот документ дал мне понять, что украинцы совсем не понимают и никогда не понимали крымчан, своих бывших граждан. Они пытаются запугать их спадом туризма, который только рос с 2014 года. Прижимистые и малобюджетные украинские туристы не сильно способствовали его развитию до этого. А уж за нехватку воды и электричества Крым знает, кому надо сказать «спасибо» – бывшим согражданам.


Заказ на разработку пропагандистских видеоматериалов

Судя другому заказу на разработку пропагандистских материалов, на этот раз по дискредитации Черноморского флота РФ, задачи информационно-психологического воздействия ставятся и 73 морскому центру специальных операций (в/ч А1594), который дислоцируется в Очакове.


Заказ на разработку пропагандистских видеоматериалов

Проблемы подразделений ИПсО внутри Командования ССО

Общаясь со многими офицерами Командования ССО и Управления ИПсО, а также с сотрудниками региональных центров ИПсО, с которыми автор этих строк обучался на курсах НАТО по проведению операций психологической войны (PSYOPS), я обратил внимание на некое противоречие, точнее – на возникшую организационно-методологическую нестыковку двух видов деятельности. Поясню, что имею в виду.

Дело в том, что руководство ССО комплектовалось преимущественно выходцами из подразделений спецназа и десантных войск. Им трудно было глубоко вникнуть и понять задачи и предназначение подразделений ИПсО. В их понимании ССО – это, прежде всего, диверсии, специальная разведка и теракты на территории противника. В их профессиональную картину никак не вписывались «военные ботаники» - офицеры с гражданскими повадками, заумными разговорами, планшетами и ноутбуками. В этой связи у руководства ССО изначально было и сохраняется до сих пор несколько отчужденнопрохладное отношение к деятельности подразделений ИПсО.

Яркое воспоминание из прошлой жизни: как-то в 2017 году я в очередной раз приехал в Командование ССО и ждал в приемной, когда освободится генерал Лунев. Со мной в помещении находились два полковника спецназа. Эти офицеры довольно громко (в присутствии постороннего) обсуждали вопрос прихода в Одесский порт грузового судна из США, на котором прибыло 20 армейских автомобилей «Хаммер» именно для нужд ССО. Во время обсуждения один из полковников отметил, что большинство автомобилей уйдут в подчиненные Командованию подразделения спецназа, но несколько из них хотят получить Центры ИПсО. Реакция собеседника была бурной – «Ничего они не получат! Да и зачем им Хаммеры? Им ноутбуки купили, и хватит!» Это очень ярко характеризует отношение к специалистам по ИПсО внутри самого Командования.

Не обходится в этой структуре и без главной беды современной Украины – коррупции. Финансовыми злоупотреблениями командира 74-го Центра ИПсО подполковника Александра Сергиенко давно уже занимались правоохранительные органы.

Сложно и с защитой государственной тайны. В открытом доступе опубликованы данные о военнослужащих ЦИПсО и сетевых ресурсах, которые они ведут, особенно 72-го и 83-го. В соответствии с законодательством Украины информация о личном составе ее вооруженных сил является государственной тайной. Вот почему в соцсетях саркастически прозвучал вопрос о том, «кто ответит за разглашение государственной тайны, если источником утечки стали сами офицеры 72 ЦИПсО?».

Ответить придется. После появления в интернете информации ограниченного доступа о 83-м центре ИПсО контрольные службы ВСУ подтвердили подлинность размещенных документов. Для выяснения причин утечки информации назначалась проверка. В свою очередь в командовании ССО также проводилось служебное расследование.

В результате проверки виновными были признаны командир 83-го центра полковник В.В.Лаврусь, заместитель командира по материально-техническому обеспечению майор С.В.Коваленок и начальник службы охраны государственной тайны лейтенант С.А.Соловьев.

В дальнейшем военным прокурором Одесского гарнизона в Единый реестр досудебных расследований внесено два уголовных правонарушения: № 42020161010000103 по ч. 3 ст. 422 УК Украины, «Разглашение сведений военного характера, которые представляют государственную тайну, или потеря документов или материалов, которые содержат такие сведения» и № 42020161010000110 по ст. 363 УК Украины «Нарушение правил эксплуатации электронно-вычислительных машин (компьютеров), автоматизированных систем, компьютерных сетей или сетей электросвязи, или порядка, или правил защиты информации, которая в них обрабатывается».

Приведенные факты свидетельствуют о серьезных проблемах в подразделениях ИПсО ССО. Это недопонимание со стороны руководства специфики их деятельности, коррупционные скандалы, разглашения государственной тайны, отток грамотных кадров и т.д. Такие «болезни» становления и роста структур ИПсО не могут не сказываться на эффективности их деятельности, и ставят под сомнение возможности продуктивной перезагрузки.

Как я уже писал в своем расследовании об украинских операциях влияния в европейских странах, возможно именно из-за этих системных проблем могло быть принято решение о передаче центров ИПсО в состав недавно созданного Командования войск связи и кибербезопасности.

Противостояние между спецслужбами

Самым слабым местом при планировании и осуществлении диверсионно-психологических операций является проблема координации и взаимодействия между силовыми структурами. Это, кстати, признается и самим руководящим составом силовых структур. В качестве примера приведу документ, подтверждающий эту мысль.


Докладная ДКИБ по специальным информационным операциям (Страница 1)


Докладная ДКИБ по специальным информационным операциям (Страница 2)

Как следует из документа, занимавший в то время должность заместителя начальника Департамента контрразведывательной защиты интересов государства в сфере информационной безопасности (ДКИБ) СБУ полковник О.Довидьков сообщает, что его ведомство проводит активную работу в сфере специальных информационных операций, в том числе на общегосударственном уровне. При этом подчеркивается, что эти операции проводятся в тесном сотрудничестве со Службой внешней разведки, Главным управлением разведки МО и Администрацией пограничной службы Украины. Координирует эту деятельность Совет национальной безопасности и обороны Украины.

А теперь обратите внимание на то, что «осталось за кадром»: в документе нет ни слова о привлечении подразделений ИПсО ССО вооруженных сил Украины к операции и координации с ними совместных действий.

Кто-то может сказать: ну, забыли включить «ипсошников», такое бывает, кто не ошибается. Однако, на мой взгляд, это не случайность, а доминирующая тенденция: в СБУ не относятся серьезно к информационным потугам в вооруженных силах. Этот ведомственный эгоизм и другие ошибки признает, кстати, и бывший заместитель министра информационной политики Украины Татьяна Попова. В марте 2017 года она заявила: «Сегодня все больше специалистов и лиц, принимающих решения, начинают понимать ошибочность и неэффективность некоторых подходов и проектов информационного противоборства, которые реализуются сегодня. А с некоторыми «проектами» уже разбираются правоохранительные органы. Поэтому рано или поздно следует ожидать определенной перезагрузки этого направления».

Отсутствие координации доводило до того, что сотрудники одной из спецслужб ликвидировали агентов другого ведомства на территории непризнанных республик. Не буду называть конкретных фамилий, но знающие люди поймут, о чем идет речь. В итоге это приводило к скандалам, но впоследствии мало, что менялось. Никто не хотел уступать в этом противостоянии, интересы государства отходили на второй план.

В подковерном противостоянии украинских спецслужб на поле брани информационной войны верх пока, как мне представляется, одерживает все-таки СБУ. Основные идеи рождаются именно в этой структуре, остальных привлекают в части касающейся, или не привлекают совсем.

Думаю, что далеко не случайно президент Владимир Зеленский 26 марта присвоил звание генерал-майора заместителю начальника Департамента контрразведывательной защиты интересов государства в сфере информационной безопасности СБУ Юлии Лапутиной, которая стала второй женщиной-генералом на Украине.

У меня есть ощущение, что это - признание не только ее личных заслуг, но и «достижений» службы. Как отметил президент, Лапутина – «человек, который на деле знает, что такое защита страны от российской агрессии». Подняв ее на генеральский щит, руководство СБУ будет использовать эту кадровую модель как мотиватор профессионального становления бойца информационного фронта и образец для подражания молодого поколения. Вот всего лишь несколько штрихов к ее портрету.

Ей 51 год. В органах СБУ, где, кстати, служит и ее муж, она с 1992 года. Профессионально занималась спортивной стрельбой, защитила кандидатскую диссертацию по психологии. Работала в контрразведке, потом старшим офицером в Центре специальных операций "А" СБУ. Участвовала в операциях по нейтрализации «сепаратистского путча» в Крыму в 1994 году. В 2008 году разработала Концепцию ментальной интеграции крымчан в Украину. После объявления АТО в апреле 2014 года участвовала в силовом обеспечении высадки первой объединенной группы СБУ в Краматорский аэропорт.

Занималась специальной разведкой и работой с проукраинскими активистами (имитация массового протестного движения в ДНР-ЛНР). Вела переговоры с местным населением неподконтрольных Киеву территорий с целью недопущения штурма ими украинских блокпостов. Готовила радиообращения к жителям Краматорска от имени украинского правительства. По заданию Киева возглавляла оперативную группу (как вспоминала Лапутина, «работали в балаклавах») по задержанию «террористов». Делится своим опытом в подготовке молодого поколения и читает лекционный курс по теме: «Смысловая война РФ против Украины».

А знаете, о чем стеснительно умалчивала Лапутина, прикрываясь эвфемизмом – «работа в балаклавах»? В 2014 году, когда сплошной линии фронта не было, Лапутина с подчиненными неоднократно выезжала в различные города Донбасса, в которых задерживали людей за «антиукраинские посты» в соцсетях. Именно ДКИБ развернул настоящую охоту в Интернете за лицами, выступающими против политики Киева. Именно Лапутина и ее «охотники за головами» стоят за массовыми арестами несогласных, которые просто считали, что имеют право на свое мнение…

Подразделения информационной борьбы

Вероятно, информационно-психологические операции стали модной темой у украинских силовиков. Не так давно в ВСУ в целях выявления и противодействия информационным угрозам были созданы структуры информационной борьбы. На уровне штаба сухопутных войск было сформировано отделение информационной борьбы, в оперативных командованиях – группы из 3-4 офицеров, в бригадах и областных военкоматах – группы мониторинга и противодействия из 5 военных и гражданских специалистов.

Помимо еженедельных докладов о публикации негативных материалов о ВСУ в интернете, эти подразделения занимаются также и распространением позитивных статей о военной службе и ведением официальных страниц войсковых бригад в «Фейсбук». Например, страница 14 отдельной механизированной бригады доступна по ссылке facebook.com/14ombr, а страница 57 мотопехотной бригады - facebook.com/57InfantryBrigade и т.д.

В Генеральном штабе ВСУ ответственным за это направление работы назначен генерал-майор Рапко, начальник Главного управления связи и информационных систем - начальник войск связи. В сухопутных войсках курирует информационную борьбу зам командующего по территориальной обороне генерал-майор Баргилевич. Начальником отделения оперативного управления штаба СВ был назначен подполковник Костенко.

Подготовка специалистов ведется в Военном институте телекоммуникации и информатизации им. Героев Крут. В частности, их обучают работе на автоматизированном комплексе мониторинга «Око» и в специальной программе по распространению информационных материалов «Блискавка» («Молния»).

Работа в социальных сетях организована с фейковых аккаунтов. Поэтому у офицеров периодически возникают проблемы с «Фейсбук», который активно блокирует таких «деятелей». Понятно, что структура пока находится в стадии становления, так что неудивительно, что работа ведется довольно формально.

Появление новых подразделений в ВСУ может свидетельствовать еще и о растущем недоверии украинского военного командования к руководителям ССО, которые все чаще позиционируют себя самостоятельными игроками не только в силовом блоке, но и на политическом пространстве Украины.

Резюме

В заключение отмечу некоторую корректировку вектора ИПсО в отношении республик Донбасса. Наиболее агрессивная технология этой деятельности пришлась на период нахождения у власти президента П.Порошенко, т.е. с 2014 по 2019 год. Именно в этот период было проведено много терактов, распространено агрессивных пропагандистских материалов в отношении упомянутых ранее целевых аудиторий, выделено на это направление значительных сил и средств.

С приходом к власти президента Владимира Зеленского в технологии ИПсО против республик Донбасса произошли некоторые изменения.

Окружение нового президента рекомендовало ему смягчить воинственную риторику в пропаганде и минимизировать диверсионнотеррористические акты. В своих предвыборных заявлениях Зеленский обещал сосредоточиться на том, чтобы завоевать умы и сердца населения Донбасса и склонить его к возвращению в лоно Украины. И с этой целью был предпринят ряд конкретных шагов. Например, для жителей республик Донбасса создали телеканал «Дом», который призван сформировать привлекательный образ Украины. Президент ввел должность специального помощника главы Совета нацбезопасности и обороны, который должен отвечать за гуманитарные вопросы на Донбассе, и назначил на этот пост Сергея Сивоху.

Однако, как показали дальнейшие события, обладающая большим влиянием «партия войны» на Украине и радикально настроенные националисты выступают против такой корректировки информационной политики в отношении республик Донбасса и настаивают на силовом решении этого конфликта. И представители этой «партии» побеждают. Ярким примером этого является отставка С.Сивохи после его попыток наладить диалог с ДНР-ЛНР. Отставка именно под давлением со стороны националистически настроенных кругов.

И здесь опять-таки следует отметить деятельность подразделений ИПсО ССО ВС Украины. Первыми критиками попыток нового президента, из-за его попыток начать урегулирование конфликта на Донбассе, стали именно подконтрольные ипсошникам медийные площадки. И в первую очередь, печально известные «Информ- 42 Напалм», «Спротив», «Энигма», которые активнейшим образом используются именно сотрудниками ИПсО ССО для проведения своих информационных операций. Именно эти площадки принялись активно муссировать якобы «неуважительный» тон Зеленского в разговоре с бойцом ВСУ во время визита в зону ООС. Именно они начали и постоянно поддерживают негативный акцент на фразе Зеленского «Надо просто прекратить стрелять…». И тут стоит отметить, что все попытки урегулировать ситуацию на Донбассе новой администрации подозрительно совпадали с моментами активизации боевых действий. В ход шло все – и подрыв морских пехотинцев во время работ по инженерному оборудованию позиций под Павлополем в августе 2019 года, который украинская сторона тут же списала на обстрел из гранатомета со стороны ДНР. В 4-х километрах от линии фронта! И гибель двух снайперов, старших офицеров ЦСО «А» СБУ, в конце ноября 2019 года, на территории, подконтрольной ДНР. Опять-таки, украинская сторона быстренько обвинила в случившемся Донецк и Россию. В обоих случаях все это сильно ударило по сторонникам мира на Донбассе.

Резюмируя сказанное, можно сделать вывод. В силовых структурах Украины очень сильно провоенное лобби, которое пришло к руководящим постам именно при Порошенко. Этому лобби не нужен мир в регионе. Естественно, популистские попытки нового президента вызвали ярое сопротивление представителей этого лобби. Поэтому в ход пошли и провоцирование боевых действий, и информационные атаки подразделений ИПсО на украинского руководителя. Кто является представителями этого лобби? А вы вспомните инаугурацию Зеленского. Единственные начальники в силовом блоке, кто не отдал ему честь – Председатель СБУ Грицак и командующий ССО Лунев. И если Грицака удалось снять (хотя в службе осталось немало его сторонников), то Лунев крепко держится на своем посту и никакие скандалы, в том числе с коррупцией со стороны его сына или утечкой данных из подразделений ИПсО, его позиций не пошатнули.

Это означает, что украинские силовики будут продолжать свои пусть и мало эффективные, но безусловно преступные, диверсионно-психологические операции против населения Донбасса.

Василий Прозоров

https://asd.news/articles/ukraina/diversionno-psikhologicheskie-operatsii-kieva-protiv-donbassa/ - цинк

Для тех, кто интересуется, откуда автор столько знает, то напоминаю, что это подполковник СБУ, который с 2014 года сотрудничал с российскими спецслужбами (Прозоров не скрывает, что делал это по идейным соображениям) и который в 2019-м году покинул территорию Украины https://rg.ru/2019/03/25/byvshij-sotrudnik-sbu-rasskazal-o-prestupleniiah-kievskih-silovikov.html, явно прихватив с собой немало секретной документации, помимо собственных знаний полученных по месту работы в структурах СБУ.

В общем, побольше бы такого.

"Геринг против Вагнера."

Preview

Preview

Продолжая тему обвинений РФ, Африканское командование армии США заявляет, что Россия оказывает широкую поддержку деятельности ЧВК "Вагнер", обеспечивая ее различной военной техникой по линии министерства обороны, обеспечивая возможность ведения как оборонительных, так и наступательных операций. Все это направлено на обеспечение долгосрочных позиций РФ в Ливии, против чего решительно выступают США.

Не трудно предсказать официальную реакцию Москвы.
Она вообще мало меняется - деятельность ЧВК в Ливии, как уже ранее заявлялось, идет автономно от действий российского правительства (и действительно, нет точной информации, кто оплачивает контракт ЧВК), и вообще, официально ЧВК в России не существует (закон об их легализации, который поддерживал МИД РФ, так и не был принят из-за позиции ФСБ и МО РФ). Американские обвинения в этом направлении обычно отметаются как несущественные, точно также как игнорировались обвинения в адрес ЧВК, когда они активно работали на территории Сирии.

Разумеется, стоит также отметить, что США подчеркнуто игнорируют действия на территории Ливии турецкой ЧВК "Садат", не говоря уже о 20 тыс. сирийских боевиков, многие из которых имели связи с "Аль-Каидой" и ИГИЛ.
США конечно волнует не присутствие ЧВК в Ливии как таковой (которую США собственно и разрушили), а прежде всего опасное для НАТО присутствие РФ в Ливии, которая вовлечена в конфликт между членами НАТО (Франция и Греция против Турции и Италии), который угрожает целостности альянса.

Preview

Русские варвары опять смеют мешать стабильности и процветанию американских национальных интересов!11!! Доколе?!!

Классический кризис перепроизводства замков.

Прекрасное из британской прессы

Выводы 50-страничного отчёта, который предваряли 18 месяцев парламентского расследования, вынудят премьер-министра Бориса Джонсона занять ещё более жёсткую позицию в отношении Владимира Путина. Они также, вероятно, дадут депутатам новый повод выступить против повторного проведения референдума о независимости Шотландии, рассуждает The Daily Telegraph.

"Эскалации для деэскалации".

Preview

— Правда ли, что именно вы ввели в западный дискурс термин «эскалация для деэскалации»?

— Признаю вину. Был первым, кто употребил этот термин за пределами России,— в самом начале 2000 года в статье о новой российской военной доктрине (статью до сих пор можно найти на сайте Nuclear Threat Initiative). Но это не моя находка — термин заимствован из получившей впоследствии широкую известность статьи В. И. Левшина, А. В. Неделина и М. Е. Сосновского, опубликованной в журнале «Военная мысль» в 1999 году, «О применении ядерного оружия для деэскалации военных действий». Термин мне понравился, потому что он хорошо лег на содержание доктрины 2000 года.

— То есть он был в их статье, а вы его на английский перевели и популяризировали? Что вы под ним подразумевали?

— До 2000 года российская военная доктрина — как и советская до нее — предусматривала применение ядерного оружия только в контексте третьей мировой войны. В 2000 году появился еще один сценарий — ограниченное применение ядерного оружия в ответ на широкомасштабное неядерное нападение. В упомянутой статье постулировалась мысль, что угроза ограниченного ядерного удара могла бы помочь такое нападение предотвратить или заставить противника прекратить уже начавшийся конфликт и вернуться к состоянию статус-кво. С моей точки зрения, этот термин хорошо описывал доктринальное нововведение, пусть статья и вышла за несколько месяцев до опубликования доктрины.

После этого лет 15 эта тема мало кого интересовала, но постепенно интерес стал расти — как мне сообщили, коротенькая статейка на эту тему, которую я опубликовал в Bulletin of Atomic Scientists в 2014 году, вызвала бурный интерес в штаб-квартире НАТО. А с 2017 года, уже при администрации Трампа, он был подхвачен и реинтерпретирован для оправдания определенных ядерных программ, таких как начавшееся несколько месяцев назад развертывание боеприпасов малой мощности на баллистических ракетах подводных лодок. Теперь я жалею, что ввел этот термин в широкий оборот, но предвидеть такого два десятилетия назад не мог никто.

— А почему именно в тот момент, в конце 1999 года, возникла вообще дискуссия, которая привела к появлению термина «эскалация для деэскалации»?

— Судя по открытым источникам, задание на разработку новой военной доктрины было выдано на заседании Совета безопасности в середине марта 1999 года — первом после назначения Владимира Путина секретарем Совбеза. В разгаре — война вокруг Косово; Сербия подвергается ударам высокоточным оружием большой дальности, на которые ей нечем ответить. В Москве осознают, что военные действия в Чечне могут возобновиться в любой момент (это произошло в конце того же года), и если США и НАТО вмешаются так же, как на Балканах, то ответить будет нечем.

Preview

Понятно, что есть ядерное оружие, но угроза развязать мировую войну в ответ на ограниченный конфликт просто неубедительна, поскольку это конец цивилизации. Логичный выход — предусмотреть более широкий круг задач для ядерного оружия и возможность ограниченного применения.

Что и было сделано в военной доктрине 2000 года. Она выделяет четыре вида военных действий — вооруженный конфликт (на практике — Чечня), локальный конфликт (на практике — война с Грузией в 2008 году), региональный конфликт (несостоявшееся вмешательство США и НАТО в Чечне) и глобальный конфликт. Впервые применение ядерного оружия допускалось не только в четвертом, но и в третьем виде конфликта.

Это было популярной идеей в то время. В 1996 году тогдашний министр атомной промышленности Виктор Михайлов предлагал для целей, которые задним числом можно назвать деэскалацией, произвести значительное число боеприпасов сверхмалой мощности. В 1999 году, помимо вышеупомянутой статьи, Академия Петра Великого (Академия РВСН) опубликовала исследование, в котором наиболее вероятным сценарием эскалации считался переход от первого вида конфликта сразу к третьему; понятно, о чем шла речь. Называть ли это деэскалацией — дело вкуса. Речь шла о том, что в широкомасштабном неядерном конфликте с высокими ставками Россия может пересечь ядерный порог, если окажется на грани поражения. Насколько ограниченным было бы применение, осталось неясным. Есть основания считать, что очень ограниченным.

— Но ведь возможность вмешательства Запада по поводу Чечни, которая послужила триггером для доктрины 2000 года, давно ушла в прошлое.

— Тем не менее сценарий «региональной» войны остается частью доктрины. Вот чисто теоретически — представьте, что НАТО решило помочь Украине вернуть Крым силой. Наличие в составе НАТО ядерных держав и вопрос о территориальной целостности (для России, и в данном случае не имеет значения, что НАТО этого не признает) автоматически переводит такой конфликт в категорию «регионального». То же относится к Калининграду. Это, конечно, только пример, такой вариант развития событий имеет чрезвычайно малую вероятность.

— Вы говорите о пункте, согласно которому Россия может применить ядерное оружие в ходе неядерного конфликта, если само существование государства будет поставлено под угрозу?

— В 2000 году речь шла о ситуациях, критических для национальной безопасности РФ. Формулировка о «существовании государства» появилась только в 2010 году. Оба термина довольно неопределенные, но понятно, что в 2010 году ядерный порог был несколько повышен.

Тут стоит пояснить ключевой момент.

Ядерное сдерживание в сценариях этого типа базируется на асимметрии ставок: предполагается, что, например, независимость Чечни или аналогичные задачи могут быть важны для США и их союзников, но не настолько, чтобы рисковать даже ограниченным ядерным конфликтом. Для России ставки намного выше, что делает ограниченное применение ядерного оружия теоретически оправданным, а главное, убедительным.

Соответственно, для этих сценариев ставится задача нанесения «заданного» ущерба, а не неприемлемого — ущерба, который превысит ожидаемый положительный эффект от применения силы, но не приведет к глобальной войне. Понятно, что этот сценарий требует и надежного сдерживания на стратегическом уровне (в противном случае другая сторона теоретически может повысить уровень конфликта).

Но дискуссии о роли ядерного оружия никогда не стихали. Так, в 2009 году в контексте обсуждения нового издания военной доктрины было высказано предложение распространить ядерное оружие на уровень локальных конфликтов.

— Тогда ведь секретарь Совбеза Николай Патрушев даже анонсировал это в интервью «Известиям».

— Верно. Вообще сам факт того, что внутренние дискуссии были вынесены на страницы газет, был довольно шокирующим. Это предложение было отвергнуто — угроза ядерным оружием для этого типа конфликтов была бы перебором, да и просто такая угроза неубедительна.

Preview

Не вдаваясь в подробности, вариант угрозы ядерным оружием в отношении неядерных стран противоречил бы долгосрочным интересам России.

— Многие западные эксперты сочли, что этот пункт все же был одобрен, но просто не вошел в обнародованные публично документы.

— Такое предположение просто нелогично. Если вы хотите использовать ядерное оружие для предотвращения войны, угроза должна быть высказана. Понятно, что оперативные планы не разглашаются, но тут речь идет о политике.

— На Западе ограниченность применения Россией ядерного оружия часто воспринимается как использование тактического оружия.

— Вообще вместо «тактическое» лучше использовать термин нестратегическое оружие, поскольку речь идет о дальностях 1,5–2 тыс. км, а закрепленная в различных соглашениях терминология довольно противоречива. Здесь напрашивается параллель с планами НАТО времен Холодной войны, когда в ответ на широкомасштабное неядерное нападение СССР планировалось применять тактическое и нестратегическое ядерное оружие (остатки этого арсенала — около 150 бомб — и сегодня остаются в Европе). На уровне теории натовское «гибкое реагирование» и российские «региональные войны» действительно совпадают, но оружие и технологии сегодня другие, поэтому копировать натовскую опору на тактическое оружие бессмысленно.

Еще в 2003 году было достаточно ясно сказано: поскольку США и НАТО опираются на неядерное оружие большой дальности (собственно, с первой войны на Ближнем Востоке в 1990 году ключевую роль играли крылатые ракеты), то и сдерживание должно опираться на средства большой дальности (например, те же крылатые ракеты) но в ядерном оснащении.

С самого начала было четко обозначено, что расширенная опора на ядерное оружие — временная мера, до тех пор, пока Россия не примет на вооружение современные обычные вооружения, включая высокоточные средства большой дальности. В 2014 году в военной доктрине появилось понятие неядерного сдерживания, а в 2015-м Россия продемонстрировала в Сирии неядерные крылатые ракеты морского и воздушного базирования. Совсем снять ядерные задачи для «региональных конфликтов» не вышло — понятно, что сравниться с США и НАТО в классе оружия, которое применяется сотнями единиц, России сложно. В итоге ядерный порог повысился, но возможность его пересечения не снята.

— Но ведь сдерживание — не война. Как быть уверенным, что при разработке именно военных сценариев, Россия не придерживается концепции «эскалация для деэскалации»?

— Действительно, сдерживание войны и ведение боевых действий — это разные сюжеты.

Сдерживание — это политика мирного времени, целью которой является предотвратить нападение.

В общем плане, для сдерживания нужно, во-первых, продемонстрировать наличие военного потенциала, достаточного для того, чтобы сорвать планы противника или нанести ему ущерб, превышающий, так сказать, прибытки от военных действий (с учетом дисбаланса потенциалов, это может быть обеспечено, в том числе, ядерным оружием). Во-вторых, очертить сценарии, при которых будет применена военная сила, в том числе ядерное оружие (что и было сделано в военных доктринах начиная с 2000 года). И в-третьих, продемонстрировать решимость применить силу. Последнее — самое сложное. Надо, с одной стороны, показать решимость, а с другой — сделать так, чтобы это не воспринималось как прямая угроза. Чаще всего это достигается учениями, которые показывают — «мы можем и готовы». Естественно, что при желании другая сторона всегда может заявить, что воспринимает учения как подготовку в агрессии, тут все зависит от желания.

В конечном счете, сдерживание — это не только и не столько военные планы, наличие оружия и прочее. Это в первую очередь психология. Это сигналы другой стороне, которые должны повлиять на процесс принятия решений.

— А если война все же начнется, то есть сдерживание провалится?

— В таком случае события могут пойти практически любым путем. Как раз эти планы остаются засекреченными. Недавний указ Владимира Путина приоткрывает некоторые сценарии (например, названа возможность применения ядерного оружия в ответ на неядерную атаку против систем управления ядерными средствами сдерживания), но, конечно, далеко не все.

Preview

— Известно, что Польша воспринимает российские учения как отработку применения ядерного оружия по ее территории.

— Оставляя в стороне вопрос о том, что практически все новое российское оружие имеет двойное назначение (то есть может нести как ядерные, так и обычные боеприпасы, и скорее всего речь идет об отработке неядерных сценариев), ничего удивительного в этом нет.

Государство, которое является союзником ядерной державы, автоматически попадает в число ядерных целей.

Об этом было прямо заявлено в доктрине 1993 года за несколько лет до того, как Польша стала еще только кандидатом в НАТО. Так что цена членства в НАТО была известна заранее и, видимо, сочтена приемлемой.

В более общем плане, в число критериев безопасности государства стоило бы включить и такой параметр как количество целей, потенциально «достойных» ядерного оружия, на 100 тыс. кв. км территории. В годы холодной войны по этому параметру лидировала ФРГ, сейчас Польша успешно соревнуется за первое место. Если для кого-то последствия оказались неожиданными, то, значит, плохо планировали.

— Можно ли сказать, что все основные публичные российские документы, включая недавний указ Владимира Путина, ориентированы именно на сдерживание?

— Да, их задача — предотвратить широкомасштабное применение силы против России. Собственно, так же, как упомянутая выше опора НАТО на ядерное оружие в годы холодной войны: обвинять Россию в наступательном характере ядерной доктрины равнозначно обвинению НАТО в том же самом. При этом в рамках парадигмы сдерживания вопрос о том, собирается ли НАТО применять силу против России, вообще не имеет смысла: сдерживание осуществляется «на случай» если такие планы есть. С тем же успехом можно сказать, что в годы Холодной войны НАТО не требовалось сдерживать СССР, поскольку тот не собирался нападать. С этой точки зрения, вообще невозможно доказать успешность сдерживания: можно сказать, что оно достигло цели, потому что противник не напал, а можно сказать, что не напал, потому что и не собирался. Это отличная тема для ученых рассуждений, но она не имеет практического смысла.

Понимание разницы между сдерживанием (политикой мирного времени) и войной является ключевым для анализа того перетолкования российской ядерной доктрины, которое имело место в последние годы. Популярным в США и НАТО стало представление о том, что доктрина «деэскалации» может применяться в наступательных целях.

— Например?

— Россия нападает на прибалтийские страны, а когда НАТО пытается прийти им на помощь, угрожает ограниченным применением ядерного оружия, что должно вынудить НАТО отступиться. Оставляя в стороне вопрос, зачем вообще России нужны прибалтийские страны, наступательные сценарии хороши на страницах газет, но не имеют отношения к реальности.

Вообще вопрос об эскалации-деэскалации имеет давнюю историю. В 1950-е — начале 1960-х годов в США делались попытки разрабатывать сценарии многоступенчатой контролируемой эскалации. В 1962 году был создан интереснейший документ, излагавший сценарии войны с СССР (он был впоследствии рассекречен) примерно в таком стиле: если Советы предпринимают провокацию на уровне батальона, то мы отвечаем одной ядерной бомбой; если они не отступают, а повышают уровень конфликта до полка, то мы отвечаем тремя бомбами, и так до тех пор, пока они не вернутся к статус-кво. Участник разработки этого документа рассказал мне, что американские же военные охарактеризовали эти планы как бред, поскольку войны так не ведутся, и самоустранились от работы.

Российский сигнал, адресованный США и НАТО, сформулирован в намного более общем виде. Примерно так: если будет широкомасштабное (по уровню ниже, чем мировая война) неядерное нападение, то будет очень плохо.

Для целей сдерживания это намного убедительнее, чем детальные сценарии эскалации. Ядерное сдерживание вообще плохо сочетается с излишне детальными расчетами.

Preview

Разрабатывая, а частично уже и развертывая ядерные вооружения (те же боеголовки малой мощности) для целей многоступенчатой контролируемой эскалации, нынешняя администрация по сути возвращается к началу 1960-х годов. Но проблема даже не в этом — развитие такого потенциала в США неизбежно спровоцирует ответные шаги. Для Москвы сохраняется тот же вопрос: будут США иметь теоретическую возможность, за счет блокирования ядерных вариантов, вести неядерную войну или нет? В условиях острого кризиса все эти теоретические выкладки могут стать реальностью, а ошибки в расчетах — закончиться полномасштабным применением всех накопленных ядерных арсеналов. Кто-то, конечно, выживет, особенно в южном полушарии, но это слабое утешение.

— Да уж, не очень обнадеживающая картина. Но США и их союзники по НАТО либо верят в то, что Россия готова применить ядерное оружие в ограниченном масштабе, либо делают вид, что верят в это, но в любом случае выстраивают свою политику и планирование в соответствии с этим.

— Так же, как Россия искренне верит в то, что США и НАТО могут пойти на широкомасштабное применение неядерного оружия. Против взаимного недоверия есть испытанное средство — диалог.

Если стороны вырабатывают свою политику и анализируют действия другой стороны по собственному разумению, добра не жди. Одностороннее планирование всегда ведется по худшему варианту и, как показывает история Холодной войны, кончается гонкой вооружений и конфликтами.

Карибский кризис и многочисленные другие кризисы тому порукой. Чтобы избежать таких неприятностей, стороны должны поддерживать контакт — задавать вопросы, отвечать на вопросы другой стороны, ограничивать вооружения, практиковать транспарентность в отношении вооруженных сил и их боевой учебы (чтобы не спутать маневры с началом войны) и прочее.

Такой диалог имеет давнюю историю. Например, консультации по военным доктринам в середине 1980-х годов помогли заключить Договор СНВ-1. После заключения Договора СНВ-3 в 2010 году Россия и США периодически проводили консультации межведомственных групп, возглавлявшиеся заместителями министров иностранных дел, для обсуждения военных доктрин. Обычно — дважды в год, хотя случались перерывы (как правило, когда в США меняли профильного замминистра, что может занимать значительное время). Этого, конечно, недостаточно — слишком редко происходили встречи, чтобы иметь заметный эффект.

На недавней (22 июня) встрече Рябков—Биллингсли было принято решение о создании трех рабочих групп, что само по себе вызывает умеренный оптимизм. Одна из них предназначена для обсуждения военных доктрин. Плюс рабочих групп — что они могут проводить встречи чаще и соответственно обсуждать вопросы на повестке дня более предметно и детально.

— Как вы полагаете, удастся ли сторонам о чем-то договориться?

— Получится что-то из этого или нет, покажет время, причем не ближайшее. Профессионалы знают, что в год выборов с США переговоры вести нельзя — мало того, что администрация занята более важными делами, неизвестно, кто окажется в Белом доме на следующий год. Так что обмен мнениями показан, а серьезные переговоры — нет. ело в том, что переговоры подразумевают уступки, а уступки, сделанные при одной администрации, другая просто положит в карман и потребует новых уступок.

фото с пожара УДК "Боном Ричард" в порту Сан-Диего, США.

Самодельная многоствольная установка по схеме Гатлинга из автоматов Калашникова

Обстрелы Стаханова. 

Покуда продолжается бессмысленное обсасывание модальностей и трактовок минских соглашений, тем временем в районе Стаханова и Кировска...

Как показывает практика, 122-мм или 152-мм "чемодан" прилетающий на антиллерийские позиции ВСУ и вызывающий потери в мат.части и прислуге, куда как более аргументирует вопрос стремления к тишине на линии фронта, нежели обсасывание чего-либо в минских подгруппах.

____________

Очередной сеанс разоблачения "дочерей офицеров" из 83-го ИПСО. На этот раз оптовый - с личными данными и учетками для работы в российских соц.сетях. 

«Возможность размещения информации от имени псевдоособи на следующих региональных интернет-ресурсах:
Можливість розміщення інформації від імені псевдоособи на наступних регіональних інтернет-ресурсах:

БПК "Маршал Шапошников" вышел на ходовые испытания в море после модернизации