В рабстве у свободы
Жанр: темное фэнтези, рассказ.Звон металла разносился по мрачным коридорам древней темницы. Коридорам, что никогда не ведали Солнечного света. Маленький трей забился в угол своей крохотной камеры, зажав уши и тихо скуля. Его тело горело, демоническая кровь кипела, раззадоренная звонов цепей невольничьих оков. Его разум пылал в лихорадке, терзаемый нечестивыми одами войне и покорению, что пело ему его собственное «я». И каждую ночь, стоило ему лишь закрыть глаза, как его взору открывалось поле вечной битвы. Как запахи крови и дыма заполняли легкие. Как накатывал восторг, коий способно принести лишь насилие. Каждая ночь обращалась новым круговоротом ужаса и насилия. Но не только лишь войне учила маленького трея его проклятая кровь. За ревом безумного чудовища можно было расслышать иной, тихий, едва слышный, но не менее зловещий шепот. Шепот о столь чуждой свободе. Об открытом небе. Об бескрайних полях. Об жизни без невольничьих цепей. И маленький трей учился. Учился войне. Учился свободе.
Новые хозяева не дали маленькому трею долго лежать без дела. Вскоре после того, как его заперли в крошечной камере, один из них явился. Невысокий и тощий, он скорее походил на чудовище из Царства Кошмаров, нежели на живое существо. Полупрозрачная, будто бы из стекла, кожа открывала взору отвратительное переплетение костей, мышц и органов, связанных вместе венами, что гнали черную кровь. Лишь много позже маленький трей узнал, что это темный эльф, один из самых опасных народов смертного мира. Не долго думая и повинуясь инстинктам, маленький трей прыгнул на пришельца, стремясь разорвать того зубами. Напрасно. Тюремщик был быстр, ловок и, не смотря на болезненную худобу, неестественно силен. Одним движением темный эльф скрутил маленького трея. И если кровь учила трея сражаться, то этот эльф научил его боли и страху.
В тот день трея выволокли на арену. Дали небольшой кинжал. Оружие будто бы само легло в руку ребенка, став его естественным продолжением. Будто так было всегда. И всегда будет. Противником его был столь же юный драконид с синей чешуей. Его страх разжигал боевой запал маленького трея. Оглушительно рыча, внутренний зверь сорвался с цепи. Вторя ему, трей набросился на своего противника. И уже был не важен голод. Не важен страх перед пленителями. Неважен восторженный крик толпы. Важны лишь только враг. Лишь только его жизнь. Драконид, неумело держа нож и жалобно скуля, атаковал трея, ткнув тому в лицо клинком. Качнувшись влево, а затем стремительно отскочив вправо, маленький трей зашел сбоку. Резко разворачиваясь, свободной рукой и хвостом увлек за собой драконида, выводя того из равновесия. Один быстрый выпад, и клинок трея вошел в плоть противника, пробив жесткую чешую и намертво застряв в костях и внутренностях. Раненный и испуганны, драконид повалился на каменные плиты арены, конвульсивно дергаясь и завывая. Мгновение спустя трей набросился на него сверху. Драконид из последних сил пытался отбиться, но шанса у него изначально не было. Одним движением трей сломал своему противнику руку, забрав его оружие. Мгновение спустя новообретенный клинок по самую рукоять погрузился в груди своего бывшего обладателя. Ярость. Боль. Восторг. Кровь.
Так и проходила жизнь маленького трея. Бесконечная череда сражений во имя увеселения жестоких хозяев. Со временем маленький трей заслужил себе имя. Омикрон. Как много позже он узнал, так темные эльфы обычно называют потешных злых зверьков. Со временем шепот крови перестал быть жуткой какофонией, обретя понятный смысл. Кровь научила Омикрона сражаться, обучила убивать и выживать. Со временем новая игрушка наскучила темным эльфам, и Омикрона бросили к остальным гладиаторам. И там, среди невольников, он обрел новых учителей. Артена, обучившего трея различным простеньким играм и жульничеству в них. Старика Райджера, рассказывавшего об различных землях за пределами островов темных эльфов. Диору, поведовавшую об всевозможных богах и научившую любви. Брана, обучившему одному из главных уроков в этих мрачных бойцовых ямах – дружба существует лишь за пределами арены.
Именно тогда Омикрон впервые четко расслышал второй, до этого едва уловимый шепот. Тот, что пел о свободе. С каждым днем пребывание в оковах становилось для него все тяготнее. Все больше его дух стремился туда, наружу. К свободным небесам и бескрайним полям. За Браном последовали и другие. Темные эльфы ценили жестокие игры. Ценили эмоции бойцов не меньше самого зрелища. Ценили их историю и то, как и кем их жизнь оборвется. Родители против детей. Ненавистные враги, вынужденные для выживания сражаться плечом к плечу. Или же товарищи, коих вместе свела неволя. После Брана от клинка Омикрона пала Диора. За ней Райнджер.
- Ну что, Оми, теперь мой черед? – спросил Артен, выйдя на арену. – Не обессудь, но мне тоже помирать не охота. Так что пощады не жди.
- И не собирался. Прощай, так или иначе.
Из всех товарищей Омикрона, Артен был сильнейшим. Хитрый, натренированный многими годами жизни гладиатора. Поговаривали, что он вырос на этой арене. Но каким бы умелым воином Артен ни был, он был всего лишь смертным человеком. Чуя равного противника, внутренний зверь трея взревел и забился в путах. Но Омикрон уже не был маленьким ребенком. Ошибаясь и спотыкаясь, Омикрон все же смог научиться направлять буйство монстра. Не контролировать, но править, становясь воплощением войны и бойни. Отбросив чувства и сожаления, они с головой окунулись в водоворот безумия и насилия.
Артен был явно искуснее в схватке. Каждое его движение было точно выверено, в каждом выпаде таился обман. Но разницу в умении Омикрон компенсировал силой и яростью. Припав к земле, трей нанес два быстрых удара в ноги. Резко вскочил, совершая выпад в лицо. Отскочил в сторону, уходя от ответного удара. Тот оказался финтом и вражеский клинок вгрызся в плоть Омикрона. Неважно. Еще несколько ударов в голову Артену. Тот отвел все. Ответным выпадом гладиатор рассек лоб Омикрона. Кровь принялась обильно заливать глаза. Неважно. Еще несколько ударов в горло и живот. Пропущенное ранение руки. Неважно. Подобно приливной волне, Омикрон раз за разом обрушивался на своего противника. И раз за разом тот отбивал натиск, награждая трея новыми ранами. Несколько глубоких порезов на груди. Рассеченные мышцы и сухожилия на ногах. Уйдя из-под одной из атак, Артен подсек ведущую руку Омикрона. Кровь лилась ручьем. Но боль лишь питала сверхъестественную ярость трея. Забыв о том, кто он есть. Забыв о том, кто перед ним и где он, трей желал лишь одного. Швырнув в противника свой короткий клинок, Омикрон набросился на Артена, подобно зверю. Отбив меч, гладиатор попытался отступить. Не успел. Трей повалил на землю своего противника. Живот, пронзенный гладиусом, взорвался резкой болью. Неважно. Первые два удара превратили лицо бывшего друга в кровавое месиво. После пятого он перестал дергаться. После десятого голова стала мягкой. Таков был его конец.
Так была разрушена последняя цепь, что удерживала Омикрона в неволе. Лишенный «близких», несмотря на каменные стены и цепи, он впервые в жизни ощутил свободу и что-то, похожее на счастье. Счастье, отравленное скорбью. Больше ничто не могло его сдерживать. Не за кого было больше бояться. Некого было больше защищать. Отвечая лишь за самого себя, он искал единомышленников. Тех, кто тоже хотел увидеть Солнце. Тех, чьи души больше не могли терпеть холод стальных оков. Тех, кому больше нечего было терять. С ними он делился своей проклятой кровью. Тем единственным, чем он владел.
Им повезло. Пробужденные ото сна сигнальными трубами, они поняли. Время пришло. Кто-то напал на бойцовые ямы. А значит, пришло время восстать. Полагаясь на инстинкты, Омикрон высвободил всю злобу и ярость своей демонической крови, чудовищным ревом разжигая боевое безумие в своих товарищах. Они вырвались из темницы, пройдя по нижним уровням арены подобно стихийной силе. Озверевшие и обезумевшие, бывшие рабы следовали за Омикроном, как за вожаком следует стая. Больше не смертные, но что-то большее и что-то меньшее, они сеяли смерть и разрушение на своем пути к поверхности. Липкая черная кровь жгла глаза и свежие раны. Внезапно эльфы куда-то пропали. Несколько этажей были полностью свободны от чудовищных угнетателей. Было видно, что не так давно здесь кипела жизнь. Разнообразные пыточные инструменты, едва живые рабы, брошенная в спешке дорогая еда и напитки. И никого, кто мог бы оказать сопротивление.
У любой силы есть своя цена. Тем более у той, что берет свое начало в темных уголках реальности. В начале пути гладиаторов было несколько десятков. Но лишь трое смогли подняться на самый верх. Один за другим они падали. Кто-то от ран. А кто-то иссушенный пламенем сверхъестественной ярости. Там, на самом верху, перед Омикроном предстало зрелище бойни иного рода. Изувеченные до неузнаваемости тела, что не так давно принадлежали темным эльфам. Кого-то просто сожгли огнем, кого-то разорвали на множество кусков. А кому-то досталась участь навсегда стать частью этой проклятой крепости. И хоть Омикрон никогда ранее не видел ничего подобного, он точно знал, что повинно в этом ужасе. Магия.
- И что же вам внизу не сидится? Куда-же вы вечно торопитесь то? – раздался в тишине голос. Он вопрошал с явственным укором, раздосадованный глупостью бывших рабов. Но не успел Омикрон ничего ответить, как появился и сам обладатель голоса. Он вышел из боковой комнаты, держа в руках связку ключей и шпагу довольно тонкой и причудливой работы. Ее гарда была украшена так чуждо на ней выглядящими драгоценными камнями. Но не она заставила сжаться внутренности Омикрона, а ее обладатель. Высокий и стройный мужчина с пепельной кожей и почти белыми волосами смотрел на беглецов своими огненного цвета глазами с явным осуждением и упреком. Голову незнакомца венчали два закрученных в спираль рога, загнутые назад. За спиной же змеился в постоянном движении хвост, покрытый причудливой вязью татуировок. Такая же вязь покрывала открытые участки рук и шеи, оставляя свободным лишь лицо, тонкие черты которого, на пару с длинными заостренными ушами, выдавали в нем эльфийских предков. Как и Омикрон, незнакомец нес на себе клеймо демонической крови. Как и Омикрон, незнакомец бы треем.
Тяжело вздохнув, пришлый волшебник покачал головой:
- Столько напрасно погибших. Ну, с этим уже ничего не поделаешь. Давайте освободим оставшихся и побыстрее уйдем, пока сюда не пришло подкрепление.
Пройдя мимо Омикрона, чужак направился вниз, к основным камерам. Горячка битвы утихала, оставляя после себя лишь холодную пустоту. Лишь усталость.
- Кто ты? Зачем помогаешь? – спросил Омикрон, плетясь за незнакомцем следом.
- Меня зовут Кайрон. Ну а по поводу того, зачем помогаю, то все просто. Мне это ничего не стоило. Я был здесь неподалеку по своим делам и услышал, что тут находятся бойцовые ямы. Ну а я стараюсь не проходить мимо тех, кто жаждет свободы.
- И что ты хочешь взамен? – каждый шаг давался Омикрону все тяжелее. Многочисленные раны тяжким грузом тянули к земле. Один за другим двое товарищей гладиатора пали, чтоб больше никогда не подняться.
- Я ни к чему не буду вас принуждать. Помогу вам освоиться в этом мире и предложу выбор: жить в нем на свое усмотрение, или же помочь мне сделать его лучше. Но, скажу сразу и прямо, нигде в этом мире ты не обретешь полную свободу. Всегда будут какие-нибудь цепи. Законы богов или людских правителей. Собственная смертность. Разрушая одни, мы непременно заковываем себя в иные цепи. Так что советую заранее выбрать, какие тебе больше по душе. Взять, например, нас сейчас. Если бы я не пришел сюда, то был бы свободнее. Но я буду только рад взвалить на себя бремя вашего освобождения. Как и всех прочих.
Дальше они шли молча. Свобода. Она была так близка. И лишь эта близость придавала сил Омикрону идти дальше. Спустившись в самые глубины, Кайрон выпустил всех заключенных, после чего обратился к ним:
- Ваши хозяева мертвы и отныне вы свободны! Но если не поторопимся, то долго ваша свобода не продлится, и бывшие хозяева вновь затянут на вас ошейники! Идемте со мной, и я дам вам место в этом мире! - татуировки Кайрона засветились, мерцая всеми возможными цветами. Воздух вокруг него подернулся странной маслянистой дымкой. Искрясь и переливаясь, дымка приняла форму широкого кольца вокруг пришлого трея. – Зайдите в круг, и я заберу вас отсюда под свободные небеса. Выбор за вами.
Немного поколебавшись, один за другим большинство бывших невольников вошли в круг. Немногочисленные оставшиеся взяли оружие и пошли на верхние этажи. Проводив их взглядом, Омикрон зашел в круг. Он решил, какие цепи возьмет себе.
