-5679996.jpeg "AbdeyojLikiy,Смешные комиксы,веб-комиксы с юмором и их переводы,Ведьмак (The Witcher),фэндомы,Netflix")
-5679997.jpeg "AbdeyojLikiy,Смешные комиксы,веб-комиксы с юмором и их переводы,Ведьмак (The Witcher),фэндомы,Netflix")
-5679998.jpeg "AbdeyojLikiy,Смешные комиксы,веб-комиксы с юмором и их переводы,Ведьмак (The Witcher),фэндомы,Netflix")
-5679999.jpeg "AbdeyojLikiy,Смешные комиксы,веб-комиксы с юмором и их переводы,Ведьмак (The Witcher),фэндомы,Netflix")
ШпСВ №4 - Ренфри против Стрегобора
-5679996.jpeg "AbdeyojLikiy,Смешные комиксы,веб-комиксы с юмором и их переводы,Ведьмак (The Witcher),фэндомы,Netflix")
-5679997.jpeg "AbdeyojLikiy,Смешные комиксы,веб-комиксы с юмором и их переводы,Ведьмак (The Witcher),фэндомы,Netflix")
-5679998.jpeg "AbdeyojLikiy,Смешные комиксы,веб-комиксы с юмором и их переводы,Ведьмак (The Witcher),фэндомы,Netflix")
-5679999.jpeg "AbdeyojLikiy,Смешные комиксы,веб-комиксы с юмором и их переводы,Ведьмак (The Witcher),фэндомы,Netflix")
Забавно что примерно так и было(с небольшими оговорками)
Ну незнаю, мне казалось, что Стрегобор после предъявления Тридамского Ультиматума и парочки невинных жертв потом-бы вышел. Маги в Ведьмаке может быть и ЧСВ-шные мудаки(не все, конечно, но всё же), но они люди, и не каждый человек сможет спокойно сидеть в своей комнате и знать, что каждый час будут убивать невинного человека, пока ты не выйдешь наружу.
Очень я сомневаюсь что он бы вышел, он как раз создаёт впечатление человека абсолютно лишённого совести и раскаяния, ему было пох что он как бы человеку жизнь сломал, да и ещё пара моментов была, так что ставлю на то что переждал бы он все спокойно в своей башенке наслаждаясь созданными иллюзиями.
Потому что он фанатично верил в пророчество о Чёрном Солнце и именно поэтому испоганил жизнь Ренфри.
... Хотя честно говоря, я не вижу смысла в этом споре, так как Геральт обладательницу батистовых трусиков убил. Жаль её, трагический персонаж, хоть и далеко не невинный.
... Хотя честно говоря, я не вижу смысла в этом споре, так как Геральт обладательницу батистовых трусиков убил. Жаль её, трагический персонаж, хоть и далеко не невинный.
Скорее ради себя и собратьев чародеев, ведь единственная странность детей черного солнца в том что возле них не работает магия,(если вспоминать книгу возле Ренфри не сложить знака,) а это очень не приятно для могучих чародеев собственно подозреваю что отсюда и травля на бедных детишек которым не повезло родиться в солнечное затмение.
Ах, так она получается была парией?(в Вахе 40k возле них не работает магия, плюс имеют ауру, которая отпугивает людей от них). Действительно, властная особа, которой пофиг на магию и, соответственно, на советы и угрозы извращенцев в плащах и стерв в платьях.
А я ещё думал, что в Нильфгарде отношение к магам чересчур жёсткое.
А я ещё думал, что в Нильфгарде отношение к магам чересчур жёсткое.
Да вполне себе понятно, ему не пофиг на судьбу ни в чем не повинных людей, но он всеже не фанатик спасения всех и вся, а идти воевать - это практически идти на смерть (тем более, насколько помню, один ведьмак на ней погиб...). Да и повоевал Геральт немного - правда ему просто по пути было) и стал дезертиром, когда путь перестал совпадать. xD
Ага, Кайон (так вроде?), получив рогатиной и исполнив первую часть предсказания Цири.
Он вмешивается лишь в мелкие стычки - синематик "Убиваю монстров", рассказ "Меньшее зло" и момент с переделом границы из "Сезона гроз". В замесы, где принимают участие свыше 1000 людей и нелюдей - он не лезет. От того 2я часть Ведьмака с его участием в обороне Вергена по меньшей мере странна.
Да что ж вас так коробит? Тогда Жерард потерял память, да и даже без этого он уже был по уши в политике, да и отступать оттуда некуда.
Где по уши? После первой части он спокойно ушел бы от Фольтеста, не таскаясь за ним как телохранитель. Во второй части, пусть меня закидают помидорами, но именно "Путь Роше" является ближе к мировоззрению Геральта - снятие "призрачной мглы" и проклятия с Хенсельта. Геральт тем и любопытен, что у него дикий контраст в виду того, что многие задания имеют чисто политическое значение, но он лишь самым бочком политику задевает. Меня не коробит, я лишь подмечаю странности, а ты напираешь на потерю памяти. Память памятью, но принципы никто не отменял, как и мировоззрение.
Ну ладно, можно было бы попытаться взять друзей и свалить из города, и надеяться, что он сможет убежать от обвинений в цареубийстве. Но также можно было поступить и в Блавикене.
В Блавикене он обоих, и Стрегобора и Ренфра, послал подальше, но там банда была до 10 человек - для Геральта плевое дело. В Вергена война разумных рас, так что, участвовать в убийстве солдат атакующей державы или старших народов? Чтобы потом тебе вход в нее был заказан? Даже на пиру у Каланте он аккуратно орудовал мечом, чтобы ненароком никого из господ не завалить - потом запаришься убийц закапывать.
Друзей не забрал бы - Геральт никого не тащит, так же как он не критиковал Ярпена за службу Хенсельту в книге "Кровь эльфов". Предупредил, а дальше дело твое.
Друзей не забрал бы - Геральт никого не тащит, так же как он не критиковал Ярпена за службу Хенсельту в книге "Кровь эльфов". Предупредил, а дальше дело твое.
Миров много, так что простительно. "Сезон Гроз" явно дает понять, что это не Рэды фафники штампуют, а сам Сапковский:
Она даже не услышала шелеста, а движение уловила краем глаза. Из густого папоротника выстрелил серый, плоский, многолапый и невероятно быстрый абрис. Нимуэ завопила при виде щелкающих клешней, огромных, словно косы. Щетинящихся шипами лап. Многочисленных глаз, окружавших башку, подобно короне.
Она почувствовала сильный рывок – ее сдернуло с места и резко отшвырнуло в сторону. Она повалилась спиной на спружинившие заросли орешника, вцепилась в них, готовая вскочить и бежать. Замерла, глядя на развернувшуюся на дороге дикую пляску.
Многоногое создание прыгало и крутилось, крутилось неимоверно быстро, размахивая лапами и щелкая ужасными жвалами. А вокруг него, еще быстрее, так быстро, что движения смазывались, танцевал человек. Вооруженный двумя мечами.
На глазах у окаменевшей со страха Нимуэ в воздух взлетела сперва одна, потом вторая, потом третья отрубленная лапа. Удары меча обрушивались на плоский корпус, из которого брызгали потоки зеленой жидкости. Тварь дергалась, кидаясь из стороны в сторону, наконец диким прыжком метнулась к лесу, спасаясь бегством. Далеко не сбежала. Человек с мечами догнал ее, наступив, с размаху пригвоздил к земле остриями обоих клинков. Тварь долго молотила по земле лапами и наконец замерла.
Нимуэ прижала руки к груди, пытаясь хотя бы так успокоить колотившееся сердце. Видела, как ее спаситель приседает над убитой тварью, как ножом отковыривает нечто с ее панциря. Как вытирает клинки мечей и вкладывает их в ножны за спиной.
– В порядке?
Нимуэ не сразу сообразила, что вопрос обращен к ней. Но и так не смогла бы ни отозваться, ни подняться с орешника. Избавитель не спешил вытягивать ее из кустов, поэтому пришлось выползать самой. Ноги тряслись так, что с трудом могла стоять. Сухость во рту не проходила.
– Дурная идея – такое вот одинокое путешествие через лес, – сказал избавитель, подходя ближе. Снял капюшон, снежно-белые волосы едва ли не светились в лесном полумраке. Нимуэ чуть не вскрикнула, непроизвольным жестом прижала руки ко рту. Немыслимо, подумала она. Абсолютно невозможно. Это мне, должно быть, снится.
– Но отныне… – продолжил беловолосый, разглядывая лежавшую на ладони черную, с прозеленью медную табличку. – Отныне тут можно ходить без опаски. Потому как – что тут у нас? IDR UL Ex IX 0008 BETA. Ха! Не хватало мне тебя для общего счета, восьмерочка. Но теперь счет закрыт. Как ты, девушка? Ах, прости. Пересохло во рту, да? Язык как мочало? Знаю такое состояние, знаю. Вот, глотни.
Она приняла флягу дрожащей рукой.
– И куда мы путешествуем?
– До Д… До До…
– До?
– До… Дориана. Что это было? Это… там?
– Шедевр. Чудесное творение номер восемь. Не важно, впрочем, что это было. Важно – что быть перестало. А ты кто? Куда направляешься?
Она кивнула, сглотнула. И решилась. Сама удивилась своей отваге.
– Я… Я – Нимуэ верх Вледир ап Гвин. Из Дориана пойду в Анхор, оттуда – в Горс Велен. В Аретузу, школу чародеек на острове Танедд.
– Ого. А откуда путь держишь?
– Из села Ямина. Через Гвадо, Сибелл, Брюгге, Кастерфурт…
– Знакомый путь, – прервал он ее. – Воистину ты прошла половину мира, Нимуэ, дочь Вледира. В Аретузе должны добавить тебе за это баллы на вступительном экзамене. Но, полагаю, не добавят. Амбициозную ты поставила перед собой цель, девушка из села Ямина. Чересчур амбициозную. Идем со мной.
– Добрый… – Нимуэ все еще не держали ноги. – Добрый господин…
– Да?
– Благодарю за спасение.
– Благодарить надлежит мне – тебя. Я уже несколько дней высматриваю кого-нибудь вроде тебя. Если кто сюда и направлялся, то шли обычно большими группами, шумно и оружно, на таких наш шедевр номер восемь не решался нападать, из укрытия и носа не казал. А ты его оттуда выманила. Даже с большого расстояния он способен различить легкую добычу. Кого-то, кто странствует в одиночестве. И кто невелик. Без обид.
Край леса, как оказалось, был совсем рядом. Дальше, подле группки деревьев, ждала лошадь беловолосого. Гнедая кобыла.
– До Дориана, – сказал беловолосый, – отсюда каких-то сорок миль. Для тебя – три дня дороги. Три с половиной, если считать остаток сегодняшнего. Ты это понимаешь?
Нимуэ почувствовала внезапную эйфорию, перечеркнувшую отупение и прочие результаты испуга. «Это сон, – подумала. – Мне это снится. Это не может быть наяву».
– Что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь?
Нимуэ собрала всю свою отвагу.
– Эта кобыла… – от возбуждения она едва могла говорить внятно. – Эта кобыла зовется Плотвой. Потому что каждая твоя лошадь так зовется. Потому что ты – Геральт из Ривии. Ведьмак Геральт из Ривии.
Он смотрел на нее долго. Молчал. Нимуэ тоже безмолвствовала, глядя в землю.
– Какой нынче год?
– Тысяча триста… – она подняла удивленно глаза. – Тысяча триста семьдесят третий после Возрождения.
– Тогда, – беловолосый отер лицо рукой в перчатке, – Геральт из Ривии давно уже мертв. Умер он сто пять лет тому назад. Но я думаю, что его бы порадовало, что и спустя сто пять лет люди его помнят. Помнят, кем он был. Ха, помнят даже, как зовут его лошадь! Да, полагаю, он был бы рад… Если бы мог об этом знать. Пойдем. Я тебя проведу.
Они долго шагали в молчании. Нимуэ кусала губы. Устыдившись, решила больше ничего не говорить.
– Перед нами, – прервал напряженную тишину беловолосый, – распутье и тракт. Дорога к Дориану. Доберешься в безопасности…
– Ведьмак Геральт не умер! – выпалила Нимуэ. – Он просто ушел, ушел в Страну Яблонь. Но он вернется… Вернется, потому что так гласит легенда.
– Легенды. Байки. Сказки. Россказни и поболтушки. Я мог бы догадаться, Нимуэ из села Ямина, идущая в школу чародеек на острове Танедд. Ты не отважилась бы на столь опасное путешествие, когда б не сказки и легенды, на которых ты выросла. Но это лишь сказки, Нимуэ. Только сказки. Ты уже слишком далеко ушла от дома, чтобы не понимать этого.
– Ведьмак вернется из иных миров! – не сдавалась она. – Вернется, чтобы защищать людей, когда Зло вновь поднимет голову. До тех пор, пока будет существовать тьма, будут нужны и ведьмаки. А ведь тьма все еще существует!
Он долго молчал, глядя в сторону. Наконец повернулся к ней. И улыбнулся.
– Тьма все еще существует, – согласился. – Несмотря на поступь прогресса, который, как следует нам верить, призван разогнать тьму, уничтожить угрозы и отогнать страхи. До сих пор прогресс изрядных успехов на этом поприще не достиг. До сих пор прогресс только уверяет нас, будто тьма – всего лишь застящее взор суеверие, что бояться нечего. Но это ложь. Бояться есть чего. Потому что всегда, всегда будет существовать тьма. И всегда будет таящееся в темноте Зло, всегда будут во тьме клыки и когти, убийство и кровь. И всегда будут нужны ведьмаки. И крайне необходимо, чтобы всегда они появлялись там, где в них нужда. Там, откуда доносятся крики о помощи. Там, откуда их зовут слабые. Чтобы они появились, призванные, с мечом в руке. С мечом, сверканье которого разобьет тьму, свет которого – разгонит мрак. Красивая сказка, верно? И заканчивается хорошо, как всякой сказке и надлежит.
– Но… – заикнулась она. – Но ведь сто лет… Как это возможно, чтобы… Как это возможно?
– Такие вопросы, – прервал он ее, все еще с улыбкой, – нельзя задавать будущей адептке Аретузы. Школы, в которой учат, что нет вещей невозможных. Потому что все, что нынче кажется невозможным, завтра станет будничной явью. Такой девиз должен висеть над входом в университет, который вскоре станет твоим университетом. Счастливой дороги, Нимуэ. Бывай. Тут мы расстаемся.
Она даже не услышала шелеста, а движение уловила краем глаза. Из густого папоротника выстрелил серый, плоский, многолапый и невероятно быстрый абрис. Нимуэ завопила при виде щелкающих клешней, огромных, словно косы. Щетинящихся шипами лап. Многочисленных глаз, окружавших башку, подобно короне.
Она почувствовала сильный рывок – ее сдернуло с места и резко отшвырнуло в сторону. Она повалилась спиной на спружинившие заросли орешника, вцепилась в них, готовая вскочить и бежать. Замерла, глядя на развернувшуюся на дороге дикую пляску.
Многоногое создание прыгало и крутилось, крутилось неимоверно быстро, размахивая лапами и щелкая ужасными жвалами. А вокруг него, еще быстрее, так быстро, что движения смазывались, танцевал человек. Вооруженный двумя мечами.
На глазах у окаменевшей со страха Нимуэ в воздух взлетела сперва одна, потом вторая, потом третья отрубленная лапа. Удары меча обрушивались на плоский корпус, из которого брызгали потоки зеленой жидкости. Тварь дергалась, кидаясь из стороны в сторону, наконец диким прыжком метнулась к лесу, спасаясь бегством. Далеко не сбежала. Человек с мечами догнал ее, наступив, с размаху пригвоздил к земле остриями обоих клинков. Тварь долго молотила по земле лапами и наконец замерла.
Нимуэ прижала руки к груди, пытаясь хотя бы так успокоить колотившееся сердце. Видела, как ее спаситель приседает над убитой тварью, как ножом отковыривает нечто с ее панциря. Как вытирает клинки мечей и вкладывает их в ножны за спиной.
– В порядке?
Нимуэ не сразу сообразила, что вопрос обращен к ней. Но и так не смогла бы ни отозваться, ни подняться с орешника. Избавитель не спешил вытягивать ее из кустов, поэтому пришлось выползать самой. Ноги тряслись так, что с трудом могла стоять. Сухость во рту не проходила.
– Дурная идея – такое вот одинокое путешествие через лес, – сказал избавитель, подходя ближе. Снял капюшон, снежно-белые волосы едва ли не светились в лесном полумраке. Нимуэ чуть не вскрикнула, непроизвольным жестом прижала руки ко рту. Немыслимо, подумала она. Абсолютно невозможно. Это мне, должно быть, снится.
– Но отныне… – продолжил беловолосый, разглядывая лежавшую на ладони черную, с прозеленью медную табличку. – Отныне тут можно ходить без опаски. Потому как – что тут у нас? IDR UL Ex IX 0008 BETA. Ха! Не хватало мне тебя для общего счета, восьмерочка. Но теперь счет закрыт. Как ты, девушка? Ах, прости. Пересохло во рту, да? Язык как мочало? Знаю такое состояние, знаю. Вот, глотни.
Она приняла флягу дрожащей рукой.
– И куда мы путешествуем?
– До Д… До До…
– До?
– До… Дориана. Что это было? Это… там?
– Шедевр. Чудесное творение номер восемь. Не важно, впрочем, что это было. Важно – что быть перестало. А ты кто? Куда направляешься?
Она кивнула, сглотнула. И решилась. Сама удивилась своей отваге.
– Я… Я – Нимуэ верх Вледир ап Гвин. Из Дориана пойду в Анхор, оттуда – в Горс Велен. В Аретузу, школу чародеек на острове Танедд.
– Ого. А откуда путь держишь?
– Из села Ямина. Через Гвадо, Сибелл, Брюгге, Кастерфурт…
– Знакомый путь, – прервал он ее. – Воистину ты прошла половину мира, Нимуэ, дочь Вледира. В Аретузе должны добавить тебе за это баллы на вступительном экзамене. Но, полагаю, не добавят. Амбициозную ты поставила перед собой цель, девушка из села Ямина. Чересчур амбициозную. Идем со мной.
– Добрый… – Нимуэ все еще не держали ноги. – Добрый господин…
– Да?
– Благодарю за спасение.
– Благодарить надлежит мне – тебя. Я уже несколько дней высматриваю кого-нибудь вроде тебя. Если кто сюда и направлялся, то шли обычно большими группами, шумно и оружно, на таких наш шедевр номер восемь не решался нападать, из укрытия и носа не казал. А ты его оттуда выманила. Даже с большого расстояния он способен различить легкую добычу. Кого-то, кто странствует в одиночестве. И кто невелик. Без обид.
Край леса, как оказалось, был совсем рядом. Дальше, подле группки деревьев, ждала лошадь беловолосого. Гнедая кобыла.
– До Дориана, – сказал беловолосый, – отсюда каких-то сорок миль. Для тебя – три дня дороги. Три с половиной, если считать остаток сегодняшнего. Ты это понимаешь?
Нимуэ почувствовала внезапную эйфорию, перечеркнувшую отупение и прочие результаты испуга. «Это сон, – подумала. – Мне это снится. Это не может быть наяву».
– Что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь?
Нимуэ собрала всю свою отвагу.
– Эта кобыла… – от возбуждения она едва могла говорить внятно. – Эта кобыла зовется Плотвой. Потому что каждая твоя лошадь так зовется. Потому что ты – Геральт из Ривии. Ведьмак Геральт из Ривии.
Он смотрел на нее долго. Молчал. Нимуэ тоже безмолвствовала, глядя в землю.
– Какой нынче год?
– Тысяча триста… – она подняла удивленно глаза. – Тысяча триста семьдесят третий после Возрождения.
– Тогда, – беловолосый отер лицо рукой в перчатке, – Геральт из Ривии давно уже мертв. Умер он сто пять лет тому назад. Но я думаю, что его бы порадовало, что и спустя сто пять лет люди его помнят. Помнят, кем он был. Ха, помнят даже, как зовут его лошадь! Да, полагаю, он был бы рад… Если бы мог об этом знать. Пойдем. Я тебя проведу.
Они долго шагали в молчании. Нимуэ кусала губы. Устыдившись, решила больше ничего не говорить.
– Перед нами, – прервал напряженную тишину беловолосый, – распутье и тракт. Дорога к Дориану. Доберешься в безопасности…
– Ведьмак Геральт не умер! – выпалила Нимуэ. – Он просто ушел, ушел в Страну Яблонь. Но он вернется… Вернется, потому что так гласит легенда.
– Легенды. Байки. Сказки. Россказни и поболтушки. Я мог бы догадаться, Нимуэ из села Ямина, идущая в школу чародеек на острове Танедд. Ты не отважилась бы на столь опасное путешествие, когда б не сказки и легенды, на которых ты выросла. Но это лишь сказки, Нимуэ. Только сказки. Ты уже слишком далеко ушла от дома, чтобы не понимать этого.
– Ведьмак вернется из иных миров! – не сдавалась она. – Вернется, чтобы защищать людей, когда Зло вновь поднимет голову. До тех пор, пока будет существовать тьма, будут нужны и ведьмаки. А ведь тьма все еще существует!
Он долго молчал, глядя в сторону. Наконец повернулся к ней. И улыбнулся.
– Тьма все еще существует, – согласился. – Несмотря на поступь прогресса, который, как следует нам верить, призван разогнать тьму, уничтожить угрозы и отогнать страхи. До сих пор прогресс изрядных успехов на этом поприще не достиг. До сих пор прогресс только уверяет нас, будто тьма – всего лишь застящее взор суеверие, что бояться нечего. Но это ложь. Бояться есть чего. Потому что всегда, всегда будет существовать тьма. И всегда будет таящееся в темноте Зло, всегда будут во тьме клыки и когти, убийство и кровь. И всегда будут нужны ведьмаки. И крайне необходимо, чтобы всегда они появлялись там, где в них нужда. Там, откуда доносятся крики о помощи. Там, откуда их зовут слабые. Чтобы они появились, призванные, с мечом в руке. С мечом, сверканье которого разобьет тьму, свет которого – разгонит мрак. Красивая сказка, верно? И заканчивается хорошо, как всякой сказке и надлежит.
– Но… – заикнулась она. – Но ведь сто лет… Как это возможно, чтобы… Как это возможно?
– Такие вопросы, – прервал он ее, все еще с улыбкой, – нельзя задавать будущей адептке Аретузы. Школы, в которой учат, что нет вещей невозможных. Потому что все, что нынче кажется невозможным, завтра станет будничной явью. Такой девиз должен висеть над входом в университет, который вскоре станет твоим университетом. Счастливой дороги, Нимуэ. Бывай. Тут мы расстаемся.
Не вмешивался (всего-то повел за собой (и Кагыром) лирийцев и спас Мэв)
заменили на крестьянку, которая потом его нах послала
Я просто офигел с этих пассажей "большое зло, малое зло, я выбрал малое зло", когда Гера подходит к головорезам, угрожающим устроить массовую бойню, а те ему из арбалета в лицо стреляют.
Ну гера их пошинковал в капусту, так его за это из города выкинули и ещё Мясником из Блавикена назвали.
Хорошо, что пан Анжей продрочился вприсядку на свою моральность и дальше писах просто хорошую книгу.
Ну гера их пошинковал в капусту, так его за это из города выкинули и ещё Мясником из Блавикена назвали.
Хорошо, что пан Анжей продрочился вприсядку на свою моральность и дальше писах просто хорошую книгу.
А наглость эльфов в рассказе "Край света" не припекла? Кстати в польском сериале 2002 года серия по мотивам рассказе "Осколок льда" обыграна лучше чем в книге, и не только она. Читай дружище, читай. Спойлерить не буду. Глянь потом сериал 2002. Смотрится дешево для 2020, но видно что люди старались в канон, хотя местами выглядит странно.
насколько я помню, в книге Сорокопутка встретилась с Геральтом на обратном пути от мага и сказала что не собиралась вырезать весь город, т. к. знала, что маг все равно бы не вышел, и вступила в бой с Геральтом когда увидела что тот вырезал ее людей
Отличный комментарий!