Ученый-ихтиолог Владимир Чернавин. Арестован 23 октября 1930 г. и отправлен в лагерь на Соловки по делу "консервных вредителей" только из-за того, что... изучал рыб. В 1932-м с семьёй бежал в Финляндию.
Такую страну проебали, эээх. Мороженое по 3 копейки...
08.12.2018, 08:37
Мороженное по 3и копейки, Расстрел по доносу.
Да нет же, оглянись вокруг, за квадратные метры очередного корпуса или общежития, за слишком громкое возмущение распределением (точнее растаскиванием) бюджетов и прочую "ерунду" ученых убивают, ссылают (во всякие ебеня) и пресуют (заведение уголовных дел по надуманным поводам, как с теми же "прекурсорами" для панелей питания) во все тех же промышленных масштабах.
Сам-то давно майору зад лизал, консерва?
Его не обязательно за "изучение рыб" могли повязать. Из того, что в той же Вики есть - Чернавин родился в дворянской семье. В юности участвовал в экспедициях профессора В. В. Сапожникова (министр народного просвящения у Колчака) в Сибири. Отношение к революции и место в оной революции не прописано. Зато прописано, что он с 1926 по 1928 работал директором по производству и исследовательской работе рыбопромышленного треста в Мурманске. И вот только в 1928 он перестал заниматься производством и занялся исследованиями. В 1930 году его арестовывают. За прошедшие 2 года и могли выявить недоброкачественность консерв, созданных где-то в промежутке между 26 и 28 годом, и привлечь к ответственности всех сколь-либо причастных.
Я это всё пишу к тому, что:
1) Его посадить могли отнюдь не за "изучение рыб", а за происхождение, связи с белыми и работу директором на рыбопромышленности.
2) Если повязали советы, то не значит, что невиновен и нет никаких оснований для задержания.
3) Такие картинки, гифки и видосы не более чем вырывают из контекста нужную информацию, игнорируя всю остальную (остальную указал выше), для создания нужной картины в головах обывателей, что сразу верят залетевшим в их голову "фактам". Рекомендую самостоятельно всё гуглить и проверять, прежде чем верить в что-то подобное.
Я это всё пишу к тому, что:
1) Его посадить могли отнюдь не за "изучение рыб", а за происхождение, связи с белыми и работу директором на рыбопромышленности.
2) Если повязали советы, то не значит, что невиновен и нет никаких оснований для задержания.
3) Такие картинки, гифки и видосы не более чем вырывают из контекста нужную информацию, игнорируя всю остальную (остальную указал выше), для создания нужной картины в головах обывателей, что сразу верят залетевшим в их голову "фактам". Рекомендую самостоятельно всё гуглить и проверять, прежде чем верить в что-то подобное.
он изучал детей
В таких вещах на слово верить нельзя, а надо смотреть материалы дела.
Часто бывает, что дедушка постеснялся и рассказал внучку, что сидел за "Анекдот про Сталина", а на самом деле просто украл или чего хуже.
Хоть такой стать и не было, но ведь родной дедушка не врёт. А с приходом Хрущёва валить на Сталина стало модно.
Это вообще такая традиция - валить всё на предпередников.
Часто бывает, что дедушка постеснялся и рассказал внучку, что сидел за "Анекдот про Сталина", а на самом деле просто украл или чего хуже.
Хоть такой стать и не было, но ведь родной дедушка не врёт. А с приходом Хрущёва валить на Сталина стало модно.
Это вообще такая традиция - валить всё на предпередников.
Профессора-ихтиолога посадили в 30-х годах по 58-й статье за "вредительство".... нет мне уже не нужно смотреть материалы дела, этой информации вполне достаточно чтобы догадаться кто тут прав а кто виноват.
В материалах дела, если вы их сейчас найдете и предъявите - не будет ничего кроме выбитых пытками по заветам Вышинского "признательных показаний".
В материалах дела, если вы их сейчас найдете и предъявите - не будет ничего кроме выбитых пытками по заветам Вышинского "признательных показаний".
Да ладно, а кто же тогда был государственным обвинителем по "делу Промпартии" в рамках которого собственно и посадил Чернавина? Неужели не https://ru.wikipedia.org/wiki/Вышинский,_Андрей_Януарьевич ?
Сейчас как раз вот читаю знакомлюсь с книгой Чернавина, до попросов еще не дошел, но вот небольшая цитатка от туда (чуть предыстории - сверху спустили абсурдный невыполнимый план и трест отчаянно пытается найти специалистов чтобы увеличить производство в 40 раз в ближайшие 3 года):
цитата
цитата
"На случай второй пятилетки трест законтрактовал молодых людей различных специальностей, но это не спасало положения. Тогда у кого-то из партийцев явилась гениальная идея — обратиться в ГПУ.
Все мы стороной слыхали, что ГПУ торгует специалистами, что оно имело богатейший ассортимент инженеров всех специальностей, но в такую торговлю многие не верили. Управделу, коммунисту Л. Т. Богданову, правление предложило выяснить этот вопрос. Справка дала положительные результаты, и Богданов поехал в город Кемь, где находится управление знаменитого Соловецкого концентрационного лагеря, чтобы заключить сделку. Правление треста поручило Богданову закупить целую партию.
Через несколько дней он вернулся, с успехом выполнив поручение. Но кемские впечатления были слишком сильны и для коммуниста, он не мог удержаться и рассказывал о них даже беспартийным специалистам.
— Представьте себе, там (в управлении Соловецкого лагеря) так и говорят: «продаем», «при оптовой покупке скидка», «первосортный товар», «за такого-то в Архангельске 800 рублей в месяц дают, а вы 600 предлагаете! Товар-то какой. Курс в высшем учебном заведении читал, солидные печатные труды имеет, директором огромного завода был, в довоенное время одним из лучших инженеров считался, и десятилетник по статье 58 пар. 7 (т. е. сослан на каторгу на 10 лет за „вредительство“); значит, работать будет что надо, а вы 200 рублей жалеете». Я все-таки доторговался, они уступили, потому что мы 15 инженеров оптом взяли. Замечательный народ подобрал. Взгляните список: 1) К. - корабельный инженер, один из лучших в СССР, ученый паек получал по третьей категории; 2) Н. - инженер-электрик, был директором электропромышленности в Москве; 3) К. и Э. - архитекторы, проектировщики со стажем. И все как на подбор — за «вредительство», значит, работать будут на совесть.
— Какие же условия этой… «покупки»? — спросил я, невольно понижая голос, до того это звучало чудовищно.
— Купленные находятся в полном нашем распоряжении, — отвечал уже освоившийся с этим управдел, — мы можем назначать их на любую работу и любую ответственную должность. За квалификацию, добросовестность и благонадежность ГПУ ручается и отвечает. Наблюдение за ними ведет местное ГПУ. В случае побега мы не отвечаем. Да ГПУ уверено, что они не сбегут, потому что у них у всех жены и дети, живут они в других городах и все равно что заложники.
— Мы выплачиваем ГПУ за них ежемесячно 90 процентов установленного по договору вознаграждения, а 10 процентов выдаем каждому заключенному на руки, согласно его заработку. Так как мы платим за них не по «тарифной сетке», а гораздо ниже, то в отношении работы они приравниваются к специалистам, работающим без ограничения времени, и мы можем заставить их работать хоть 24 часа в сутки. Их юрист много смеялся, говорит — и кодекс законов о труде не нарушен, так как, получая по спецставке, должны работать как спецы, и вы можете не стесняться с часами работы… Ну и сволочи! — добавил он помолчав и, видимо, вспоминая сцену покупки.
— Неужели и письменный договор заключили?
— Разумеется, разве без договора ГПУ можно верить?
— И в договоре все это написано?
— Конечно. И юрисконсульт визу поставил, и начальник лагерей подписал, и начальник общего отдела. Все по форме.
— А вы «их» видели (их, то есть тех, кого покупают)? — продолжали с жутью допрашивать мы.
— Нет, не посмотрел; совестно, знаете, было. Они предлагали, но я так, по бумагам покупал.
— Значит, они приедут в Мурманск?
— Немедленно, как только мы сделаем первый взнос. У них это просто и живо; они так и говорят: хоть за час до поезда дайте телеграмму, всю партию в два счета отправим, у нас с заключенными разговоры короткие, а сборы недолгие.
— А если они не захотят работать или не подойдут к работе?
— И это предусмотрено. По первой нашей жалобе проданного снимают с работы и отправляют обратно в концлагерь, там ему после этого не поздоровится. Нам же, взамен возвращенного, высылают другого, такой же специальности и квалификации.
— А если у них не будет? Это же крупные специалисты.
— У ГПУ не будет? Что вы, они же любого с воли взять могут, да и «готовых» у них хватает. Лучшие инженеры и профессора на лесозаготовках как лесорубы работают. В каких условиях — слушать страшно. Для них счастье быть проданными, все-таки на свою работу станут и денег хоть немного получат.
— Но как же они жить будут? Мы 500–600 рублей в месяц получаем и не можем здесь концы с концами свести, они же 10 процентов от этого получат, то есть от 20 до 60 рублей в месяц.
— Конечно, не много. Но трест обязан предоставить им помещение для жилья по своему усмотрению; денег, чтобы покупать паек, — хватит. Да вы думаете там, в лагерях, им лучше? Живут же и тут будут жить.
В это время бухгалтер прикидывал, сколько ГПУ может заработать на таких продажах.
— 15 человек, в среднем по 400 рублей в месяц: 400 х 12 = 4 800 х 15 = 72 000 рублей, 10 % скинем на выдачу заключенным, 72 000 — 7200 = 64 800 рублей в год чистых.
— Это у нас, — поучал дальше управдел, — а уж считайте, что ГПУ не меньше 1 000 специалистов в год продает. Бухгалтер прикинул:
— 4 800 рублей в год с человека, всего 4 800 000 рублей. Скинем 800 000 рублей на уплату 10 процентов и покрытие организационных расходов, получим 4 миллиона. 4 миллиончика! А наш трест максимум один миллион даст прибыли. Какой основной капитал требуется, сколько хлопот и риска в случае недолова! Вернейшее дело у них. Забот — никаких, недолова не бывает, налогов не платят. Огребай денежки! Вот это дело!
Покупка эта жутко волновала всех служащих треста. Говорить о ней боялись, но осторожно, один на один, вспоминали и обсуждали. Мы были тогда еще очень наивны и не могли себе представить, какое благо для заключенного в концлагере быть проданным."
Все мы стороной слыхали, что ГПУ торгует специалистами, что оно имело богатейший ассортимент инженеров всех специальностей, но в такую торговлю многие не верили. Управделу, коммунисту Л. Т. Богданову, правление предложило выяснить этот вопрос. Справка дала положительные результаты, и Богданов поехал в город Кемь, где находится управление знаменитого Соловецкого концентрационного лагеря, чтобы заключить сделку. Правление треста поручило Богданову закупить целую партию.
Через несколько дней он вернулся, с успехом выполнив поручение. Но кемские впечатления были слишком сильны и для коммуниста, он не мог удержаться и рассказывал о них даже беспартийным специалистам.
— Представьте себе, там (в управлении Соловецкого лагеря) так и говорят: «продаем», «при оптовой покупке скидка», «первосортный товар», «за такого-то в Архангельске 800 рублей в месяц дают, а вы 600 предлагаете! Товар-то какой. Курс в высшем учебном заведении читал, солидные печатные труды имеет, директором огромного завода был, в довоенное время одним из лучших инженеров считался, и десятилетник по статье 58 пар. 7 (т. е. сослан на каторгу на 10 лет за „вредительство“); значит, работать будет что надо, а вы 200 рублей жалеете». Я все-таки доторговался, они уступили, потому что мы 15 инженеров оптом взяли. Замечательный народ подобрал. Взгляните список: 1) К. - корабельный инженер, один из лучших в СССР, ученый паек получал по третьей категории; 2) Н. - инженер-электрик, был директором электропромышленности в Москве; 3) К. и Э. - архитекторы, проектировщики со стажем. И все как на подбор — за «вредительство», значит, работать будут на совесть.
— Какие же условия этой… «покупки»? — спросил я, невольно понижая голос, до того это звучало чудовищно.
— Купленные находятся в полном нашем распоряжении, — отвечал уже освоившийся с этим управдел, — мы можем назначать их на любую работу и любую ответственную должность. За квалификацию, добросовестность и благонадежность ГПУ ручается и отвечает. Наблюдение за ними ведет местное ГПУ. В случае побега мы не отвечаем. Да ГПУ уверено, что они не сбегут, потому что у них у всех жены и дети, живут они в других городах и все равно что заложники.
— Мы выплачиваем ГПУ за них ежемесячно 90 процентов установленного по договору вознаграждения, а 10 процентов выдаем каждому заключенному на руки, согласно его заработку. Так как мы платим за них не по «тарифной сетке», а гораздо ниже, то в отношении работы они приравниваются к специалистам, работающим без ограничения времени, и мы можем заставить их работать хоть 24 часа в сутки. Их юрист много смеялся, говорит — и кодекс законов о труде не нарушен, так как, получая по спецставке, должны работать как спецы, и вы можете не стесняться с часами работы… Ну и сволочи! — добавил он помолчав и, видимо, вспоминая сцену покупки.
— Неужели и письменный договор заключили?
— Разумеется, разве без договора ГПУ можно верить?
— И в договоре все это написано?
— Конечно. И юрисконсульт визу поставил, и начальник лагерей подписал, и начальник общего отдела. Все по форме.
— А вы «их» видели (их, то есть тех, кого покупают)? — продолжали с жутью допрашивать мы.
— Нет, не посмотрел; совестно, знаете, было. Они предлагали, но я так, по бумагам покупал.
— Значит, они приедут в Мурманск?
— Немедленно, как только мы сделаем первый взнос. У них это просто и живо; они так и говорят: хоть за час до поезда дайте телеграмму, всю партию в два счета отправим, у нас с заключенными разговоры короткие, а сборы недолгие.
— А если они не захотят работать или не подойдут к работе?
— И это предусмотрено. По первой нашей жалобе проданного снимают с работы и отправляют обратно в концлагерь, там ему после этого не поздоровится. Нам же, взамен возвращенного, высылают другого, такой же специальности и квалификации.
— А если у них не будет? Это же крупные специалисты.
— У ГПУ не будет? Что вы, они же любого с воли взять могут, да и «готовых» у них хватает. Лучшие инженеры и профессора на лесозаготовках как лесорубы работают. В каких условиях — слушать страшно. Для них счастье быть проданными, все-таки на свою работу станут и денег хоть немного получат.
— Но как же они жить будут? Мы 500–600 рублей в месяц получаем и не можем здесь концы с концами свести, они же 10 процентов от этого получат, то есть от 20 до 60 рублей в месяц.
— Конечно, не много. Но трест обязан предоставить им помещение для жилья по своему усмотрению; денег, чтобы покупать паек, — хватит. Да вы думаете там, в лагерях, им лучше? Живут же и тут будут жить.
В это время бухгалтер прикидывал, сколько ГПУ может заработать на таких продажах.
— 15 человек, в среднем по 400 рублей в месяц: 400 х 12 = 4 800 х 15 = 72 000 рублей, 10 % скинем на выдачу заключенным, 72 000 — 7200 = 64 800 рублей в год чистых.
— Это у нас, — поучал дальше управдел, — а уж считайте, что ГПУ не меньше 1 000 специалистов в год продает. Бухгалтер прикинул:
— 4 800 рублей в год с человека, всего 4 800 000 рублей. Скинем 800 000 рублей на уплату 10 процентов и покрытие организационных расходов, получим 4 миллиона. 4 миллиончика! А наш трест максимум один миллион даст прибыли. Какой основной капитал требуется, сколько хлопот и риска в случае недолова! Вернейшее дело у них. Забот — никаких, недолова не бывает, налогов не платят. Огребай денежки! Вот это дело!
Покупка эта жутко волновала всех служащих треста. Говорить о ней боялись, но осторожно, один на один, вспоминали и обсуждали. Мы были тогда еще очень наивны и не могли себе представить, какое благо для заключенного в концлагере быть проданным."
Спасибо за хоть какую-то дельную информацию, а то по посту складывается впечатление, что не то ихтиологи изнасиловали коммунистов, не то коммунисты изнасиловали журналистов.
То есть если человек попытался подойти к вопросу более или менее объективно, то он сразу сталинодрочер? Он выразил мнение о том, что Чернавина могли сослать из-за того, что он был связан с белыми, но он не выразил своего отношения к этому или мнения о справедливости этого решения- он просто констатировал это. Мне лично похуй на красных, белых, фиолетовых, не разделяю ничью идеологию, но то, что написано в посте очень похоже на абсурд.
>а за происхождение, связи с белыми
Ну тогда всё нормально и справедливо! Нехуй было в такой семье рождаться, сам виноват.
Ну тогда всё нормально и справедливо! Нехуй было в такой семье рождаться, сам виноват.
Посадить могли кого и за что угодно, хоть детей, которые колоски с поля воровали приговорить к расстрелу.
Расходимся, ребята. Его арестовали всего лишь за то, что бы дворянином.
"Могли"? Могли, могли, могли... А могли и не гробить да? И не отдного его. Могли не делать жену - "женой врага народа", и сына - "сыном врага народа" без возможности нормально жить и даже работать. Моглми не допрашивать с престрастием. Могли? Могли. Могли огромное количество людей не обрекать на долгую мучительную смерть. Могли.
ни материалов уголовного дела ни приговровв нама не предостваят я так понял, нам предлагается этим джентелменоам верить на слово, пруфы же для совкоф.
а так только челюсть на допросе сломали.
ах ,да, по этому он немог широко открыть рот, как вспоминала его жена. поэтому, по воспоминанием её, он боялся стомотологов. поэтому он не мог широко открыть рот при операции при которой умер. немогли сделать анестизию вроде нормально, незапомнил.
ах ,да, по этому он немог широко открыть рот, как вспоминала его жена. поэтому, по воспоминанием её, он боялся стомотологов. поэтому он не мог широко открыть рот при операции при которой умер. немогли сделать анестизию вроде нормально, незапомнил.
Челюсть ему сломали сокамерники в бараке, а западная пресса потом растиражировали, мол злые советские ГБшники распускают злые ГБшные ручки. Причина смерти, которая скрывается властями - аутоэротический сепсис, вызванный разрывом прямой кишки при попытках засунуть себе в анус модель Восток-1 в масштабе 1:33
Вот его книга, которую он написал после побега. Она возможно очень сильно помогла на ранних этапах в мире понять, что это за страшная зараза "совочность".
https://archive.org/details/ispeakforthesile013752mbp/page/n9
https://archive.org/details/ispeakforthesile013752mbp/page/n9
Это те типичные квазимемуары, где "я хороший, а все вокруг плохие". Если несколько мемуаров про один период времени совпадают в деталях, то как источник исторический кое-как сойдёт еще все вкупе. Одиночная книжка доверия у адекватного человека не должна вызывать, особенно если есть политическая ангажированность какая-либо.
С другой стороны - любую одиночную книжку ты априори считаешь надуманной ложью?
А если не утверждает, но просто описывает с точки зрения личного опыта автора?
После прочтения мемуаров нескольких людей разных эпох и сравнения с историческими фактами ты вряд ли сам стал бы доверять писанине любого "свидетеля событий", даже прилично смотрящегося на фоне происходящего. Историки не просто так не используют одиночные воспоминания без пересечений с чем-то еще, там даже без цели такой можно исковеркать события.
Ну вот уже и тут защищают палачей и убийц, которые сотнями тысяч отправляли на расстрел и в лагеря людей, с самого начала революции имея одно основание - не допустить контр-революции. Если же вы считаете дворянское происхождение или службу на белых основанием для отправления в лагерь то я даже не знаю
Что-то с годами грязноштанных значитбылозачто-блядей становится всё больше.
Зануда-кун репортинг:
Чернавин Владимир Вячеславович > Записки «вредителя». Побег из ГУЛАГа.
3. «Севгосрыбтрест». Работа «вредителей»
"В начале 1925 года, в самый блестящий период НЭПа, я получил предложение руководить производственной и исследовательской работой Северного государственного рыбопромышленного треста, работавшего в Северном Ледовитом океане. Я принял это предложение, так как оно хотя бы отчасти давало мне возможность вернуться к исследовательской работе. Действительно, мне позже удалось отказаться от производственной части и создать в Мурманске научно-исследовательскую биологическую и технологическую лабораторию.
Работа в «Севгосрыбтресте» с 1926 по 1930 год, в тот период, когда я начал служить, признана ГПУ «вредительской», и весь руководящий персонал принадлежал к той же грандиозной «вредительской организации», которой в рыбной части якобы руководил М. А. Казаков. Эта «вредительская организация», по заявлению прокурора республики Крыленко, являлась, кроме того, филиалом международной организации «Промпартии», процесс которой ГПУ совместно с советской властью с такой помпезностью разыграло в ноябре — декабре 1930 года. Ввиду того что деятельность «Севгосрыбтреста» именно за это время мне известна во всех подробностях и может свидетельствовать о той реальной обстановке и условиях, в которых приходилось работать «вредителям», я остановлюсь на этом, чтобы показать, кто были эти «вредители» и каковы были их «преступления»."
Из чтения первых страниц его мемуаров следует, что он был осужден не за "изучение рыб", а за то, что имел отношение к организации, чья деятельность была признана "вредительской".
"Это усугубляется тем, что план, составленный на производстве тщательно и добросовестно, уже напряжен до последней возможности, так как по полученным из центра директивам, лов из года в год должен быть увеличен, а себестоимость снижена, несмотря на общий беспрерывный рост на все материалы и падение курса советских денег.
Кроме того, этот план проходит в Москве целый ряд инстанций, из которых каждая совершенно произвольно стремится повысить цифру улова и снизить себестоимость. План возвращается на производство утвержденным в то время, когда лов уже давно идет, а часть рыбы продана и съедена.
План этот тотчас «доводится» до судовых команд ловцов и баб, которые режут и моют рыбу. Последние годы при этом требовалось, чтобы был выдвинут «встречный промфинплан», то есть, чтобы рабочие промысла выражали готовность превысить план и, следовательно, за этим шло автоматически дальнейшее снижение себестоимости. Так как низший персонал мог это делать столь же безответственно, как наивысший, московский, где, например, Микоян, не вдаваясь в объяснения, писал резолюцию: «Увеличить лов на двадцать пять процентов, снизить себестоимость на пятнадцать процентов», этот «план» становился заведомо невыполнимым. Все предприятие безошибочно шло к чудовищным убыткам, за которые ответственной оказывалась лишь небольшая группа беспартийных специалистов.
Рыба хронически недолавливалась, следовательно, продавалась значительно ниже себестоимости, и предприятие заканчивало год с колоссальным убытком, даже если улов в общем был не так плох. Богатейшие, известнейшие промыслы, дававшие в дореволюционное время обеспеченный доход государству, обеспечивающие заработок огромному количеству людей, теперь давали только убыток.
Каждая такая неудача вела к расследованию причин и отысканию виновных. Их находили всегда среди беспартийных специалистов, которых отправляли на тот свет или в Соловки. В частности, богатейший Астраханский район не сходил со страниц советской печати, а это значило, что там непрерывно шли или гласные «показательные» суды, или, гораздо чаще, негласные процессы в застенках ГПУ".
Тут мы видим фирменный большевистский менеджмент, из природы которого и возникает "вредительство"
Чернавин Владимир Вячеславович > Записки «вредителя». Побег из ГУЛАГа.
3. «Севгосрыбтрест». Работа «вредителей»
"В начале 1925 года, в самый блестящий период НЭПа, я получил предложение руководить производственной и исследовательской работой Северного государственного рыбопромышленного треста, работавшего в Северном Ледовитом океане. Я принял это предложение, так как оно хотя бы отчасти давало мне возможность вернуться к исследовательской работе. Действительно, мне позже удалось отказаться от производственной части и создать в Мурманске научно-исследовательскую биологическую и технологическую лабораторию.
Работа в «Севгосрыбтресте» с 1926 по 1930 год, в тот период, когда я начал служить, признана ГПУ «вредительской», и весь руководящий персонал принадлежал к той же грандиозной «вредительской организации», которой в рыбной части якобы руководил М. А. Казаков. Эта «вредительская организация», по заявлению прокурора республики Крыленко, являлась, кроме того, филиалом международной организации «Промпартии», процесс которой ГПУ совместно с советской властью с такой помпезностью разыграло в ноябре — декабре 1930 года. Ввиду того что деятельность «Севгосрыбтреста» именно за это время мне известна во всех подробностях и может свидетельствовать о той реальной обстановке и условиях, в которых приходилось работать «вредителям», я остановлюсь на этом, чтобы показать, кто были эти «вредители» и каковы были их «преступления»."
Из чтения первых страниц его мемуаров следует, что он был осужден не за "изучение рыб", а за то, что имел отношение к организации, чья деятельность была признана "вредительской".
"Это усугубляется тем, что план, составленный на производстве тщательно и добросовестно, уже напряжен до последней возможности, так как по полученным из центра директивам, лов из года в год должен быть увеличен, а себестоимость снижена, несмотря на общий беспрерывный рост на все материалы и падение курса советских денег.
Кроме того, этот план проходит в Москве целый ряд инстанций, из которых каждая совершенно произвольно стремится повысить цифру улова и снизить себестоимость. План возвращается на производство утвержденным в то время, когда лов уже давно идет, а часть рыбы продана и съедена.
План этот тотчас «доводится» до судовых команд ловцов и баб, которые режут и моют рыбу. Последние годы при этом требовалось, чтобы был выдвинут «встречный промфинплан», то есть, чтобы рабочие промысла выражали готовность превысить план и, следовательно, за этим шло автоматически дальнейшее снижение себестоимости. Так как низший персонал мог это делать столь же безответственно, как наивысший, московский, где, например, Микоян, не вдаваясь в объяснения, писал резолюцию: «Увеличить лов на двадцать пять процентов, снизить себестоимость на пятнадцать процентов», этот «план» становился заведомо невыполнимым. Все предприятие безошибочно шло к чудовищным убыткам, за которые ответственной оказывалась лишь небольшая группа беспартийных специалистов.
Рыба хронически недолавливалась, следовательно, продавалась значительно ниже себестоимости, и предприятие заканчивало год с колоссальным убытком, даже если улов в общем был не так плох. Богатейшие, известнейшие промыслы, дававшие в дореволюционное время обеспеченный доход государству, обеспечивающие заработок огромному количеству людей, теперь давали только убыток.
Каждая такая неудача вела к расследованию причин и отысканию виновных. Их находили всегда среди беспартийных специалистов, которых отправляли на тот свет или в Соловки. В частности, богатейший Астраханский район не сходил со страниц советской печати, а это значило, что там непрерывно шли или гласные «показательные» суды, или, гораздо чаще, негласные процессы в застенках ГПУ".
Тут мы видим фирменный большевистский менеджмент, из природы которого и возникает "вредительство"
