О единстве
Каждый раз, когда я вижу эти митинги и читаю все эти комментарии "...хоть бы за своих заступились...", в голове сразу всплывает воспоминание, как я стою в казарме перед тремя сотнями таких же срочников как я и жду, что хоть кто-то меня поддержит.В подразделении, где я служил, действовали некоторые негласные правила, например у всех вновь прибывших офицеры забирали все съестное (что было запаковано брали себе, остальное выбрасывали), это было не особо заметно когда прибыл я и еще несколько ребят из моего города, мы были одними из первых. Но когда я, стоя в наряде, увидел как сотня ребят покорно выкладывают на взлетку все из вещмешков и удаляются на плац, а майор словно помойный пес пошел собирать этот "урожай" распинывая остальные вещи и пренебрежительно нюхая колбасу на предмет не стухла ли она, я просто дар речи выронил. Ладно бы это был один какой-то случай, но когда ребятам стали приходить посылки от родных, то наш доблестный офицерский состав, начал шмонать и их, попутно забирая что понравится. И это все делалось так, будто так и должно быть, словно это все нормально. Лично у меня из посылки практически ничего не взяли, да я на тот момент и не придал этому значения. У меня люто пригорало от подобной херни, особенно, когда я слышал причитания других ребят. Помимо этого, нам было запрещено курить и ходить в увольнение. С первых же дней я взялся за устав, который всегда упоминался теми же офицерами, выучил порядок обращения к вышестоящему начальству, и несколько раз пытался получить разрешения на "аудиенцию" к полковнику. Само собой, меня всячески пытались оградить от этого и спустя какое-то время я на все это забил. Но каким-то образом меня взяли помощником в штаб к подполковнику. Спустя месяц, после очередного "рейда" на посылки я сказал ребятам, что могу поговорить с полковником на эту тему, и естественно все согласились. Я аккуратно поспрашивал начальника моего начальника о том, что нам можно и чего нельзя, и убедившись в своей правоте вывалил все как есть. Само-собой последствия не заставили себя ждать. Спустя пару дней наш майор и пара капитанов вернулись с планерки и выстроили всех в казарме. Их переполняла смесь гнева, ярости и удивления от того, что кто-то их сдал. Судя по всему они даже не расчитывали что кто-то сознается, потому что разговор начался сразу с угроз. Затем майор начал обращаться к подозреваемым и после вопроса "а кто тогда?" я, как по-уставу выкрикнул последнюю букву алфавита. На полминуты повисло гробовое молчание и мне сказали выйти из строя. Дальше пошла демагогия: "кто тебе сказал что что-то забирали? ничего не было. докажи что не верблюд". В конце концов прозвучала такая команда "У кого что-то забирали из посылки поднять руку". Просто поднять руку. Ни выйти, ни сказать что-то. Поднять руку. И вот он я, стою один перед тремя сотнями таких же ребят. И никто не поднял руки. Ни один. Я оглядел строй от края до края и громко спросил "Неужели ни у кого ничего не взяли?" затем я посмотрел прямо на "свое" отделение, из рядов которого вышел. Я видел как ребята посматривают друг на друга. у кого-то даже рука дергалась чтобы податься вверх. Но никто не хотел быть первым. И так я и оказался одним единственным "революционером" имевшим один голос против 300. Я мог изначально обратиться в военную прокуратуру например, и возможно тогда бы у меня было больше сторонников, но я хотел, играть по правилам и обойтись малой кровью, ведь этим офицерам так ничего и не было (со слов полкана, на планерке матом их покрыли и сказали навести порядок). Никто меня не поддержал. Хотя они сами об этом просили. Это даже не заступиться за кого-то, а защитить свои собственные права. И это в Едином коллективе, где все живут в одном месте, имеют абсолютно равное положение, где были только МЫ и офицеры. Кто-то скажет, что я поступил хуево, кто-то наоборот похвалит, но это все неважно. Потому что ничего не изменилось. И в этот самый момент там все так, как было до меня. Разве что, пацанов больше запугивают. И если спросить меня, чтобы я поменял тогда, то я бы сразу сделал звонок в прокуратуру. (тем паче, я видел как ведут себя офицеры когда приезжает инспекция и начинает задавать вопросики и проводить тестирования для выявления сокрытия правды).
