Для обеспечения выхода России к берегам Балтики в 1700-1703, в первую очередь, было необходимо вытеснить шведов с Ладожского и Чудского озер. К осуществлению столь смелого плана, решили привлечь донских казаков, имевших опыт сражений на гребно-парусных судах на реках и море. Однако казаки в нужное время не прибыли, и все основные военные мероприятия пришлось осуществлять силами петровских пехотных полков. Полки Тыртова, Тыбухина, Островского отлично справились с задачей -после ряда жестоких абордажных боев шведы частично были уничтожены, а оставшиеся -вытеснены из этих акваторий. Путь к устью Невы был свободен...
Эти события показали, что в России возникла необходимость в создании нового рода войск - морских солдат.
16 ноября (27.11 - по новому стилю) 1705 года вышел указ Петра I о создании морского полка, положивший начало организации морской пехоты регулярного российского флота. Первый полк морской пехоты, сформированный на Балтийском флоте, состоял из двух батальонов по пять рот. В полку насчитывалось 45 офицеров, 70 унтер-офицеров и 1250 рядовых. На вооружении у морских пехотинцев состояли ружья с багинетами (прообраз штыка) и холодное оружие (тесаки, сабли). В Северной войне морская пехота широко использовалась в морских боях и десантах. В 1712 году вместо полка были сформированы пять батальонов по 22 офицера, до 660 рядовых и унтер-офицеров в каждом. Три батальона были включены в корабельные эскадры, один в галерную, один нес караульную службу в базах.
С 1804 г. роты морских полков начали отбывать на кораблях из Кронштадта в Средиземное море в расположение Д. Н. Сенявина. К концу 1806 г. в эскадре Д. Н. Сенявина находилось десять рот морских полков, а 10 ноября 1806 г. из них составили 2-й Морской полк, шефом которого стал командир 2-го Морского полка Буасель. Оставшиеся в Кронштадте два батальона 2-го Морского полка присоединили один к 1-му Морскому полку, другой к 3-му. 4-й Морской полк в течение 1811-1813 гг. оставался на кораблях Черноморского флота и вплоть до марта 1813 г. участвовал во всех его боевых действиях. По всем видам довольствия морские полки находились в ведении флота.
Вскоре в Або сформировалась 25-я дивизия, которая вошла в состав корпуса, предназначенного для содействия шведам. Затем морские полки ушли в Санкт-Петербург и выделили свои вторые батальоны для формирования новых пехотных полков -9-го, 10-го, 11-го и других.
В сентябре 1812 г. 1-й Морской полк со вторым отрядом, сформированным народным ополчением, убыл в армию Витгенштейна, и в 1813-1814 гг. участвовал в ее составе в боевых действиях на Двине под Данцигом. 2-й Морской полк также находился в действующей армии, а 3-й Морской полк во время Отечественной войны 1812 г. входил в состав гарнизона г. Санкт-Петербурга.
В 1810 г. был сформирован Морской Гвардейский экипаж, который имел двойное подчинение -флоту и Гвардейскому корпусу в Санкт-Петербурге. Этот экипаж вместе с армией прошел с боями всю войну 1812-1814 гг. И, по иронии судьбы, первым русским флагом, поднятым над Парижем в 1814 г. стал морской - Андреевский.
Кроме того, на фронт в армию Чичагова был направлен Черноморский флот, 75-й корабельный экипаж также дошел до Парижа.
В последующие десятилетия следует отметить участие моряков в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. В составе Дунайской флотилии в ней участвовал морской Гвардейский экипаж. И когда русская армия подошла к Константинополю, встав в Адрианополе, как в Париже в 1814г., над городом первым был поднят русский военно-морской Андреевский флаг.
В начале Второй Мировой войны СССР испытывал большую нехватку танков, в связи с чем было принято решение в экстренных случаях переоборудовать в танки обычные тракторы. Так, во время обороны Одессы от осаждавших город румынских частей были брошены в бой 20 подобных «танков», обшитых листами брони, а ещё 60 таких же боевых единиц были использованы в боевых действиях под селом Великий Дальник на Южном секторе обороны. Основная ставка была сделана на психологический эффект: атака производилась в ночь с включенными фарами и сиренами, и румыны обратились в бегство. За подобные случаи, а также за то, что на эти машины часто устанавливались муляжи тяжёлых орудий, солдаты прозвали их НИ-1, что расшифровывается «На испуг».
Сунь-цзы и текст
Долго считалось, что "Искусство войны" является древнейшим и наиболее глубоким военным трактатом Китая, а все остальные книги в лучшем случае второразрядными. Традиционалисты приписывали книгу историческому персонажу Сунь У, активна деятельность которого в конце VI в. до н.э., начина с 512г. до н.э., зафиксирована в "Ши цзи" и в "Вёснах и Осенях У и Юэ". Согласно им, книга должна датироваться этим временем и содержать теории и военные концепции самого Сунь У. Однако, другие ученые, во-первых, определили многочисленные исторические анахронизмы в сохранившемся тексте, как-то: термины, события, технологии и философские понятия; во-вторых, подчеркивали отсутствие каких-либо свидетельств (которые должны были быть в "Цзо чжуань" – классической летописи политических событий того времени), подтверждающих стратегическую роль Сунь У в войнах между У и Юэ; и, в-третьих, обращали внимание на расхождение концепции крупномасштабной войны, обсуждаемой в "Искусстве войны", с одной стороны, и, с другой, запомнившимся лишь в виде атавизма сражения конца VI в. до н.э.
Традиционная интерпретация видит существенное доказательство своей правоты в том, что многочисленные пассажи из "Искусства войны" можно встретить во многих других военных трактатах, что, и это доказано, не могло бы иметь место, не будь текст более ранним. Считается даже, что такое повальное подражание означает, что "Искусство войны" – самый ранний военный трактат, ценившийся выше любой другой работы, устной или письменной. Появление некоторых аналитических концепций, таких, как классификация местностей, тоже связывается с Суньцзы; далее, их использование составителями "Сыма фа" считается бесспорным доказательством исторической первичности "Суньцзы", а возможность того, что сам Суньцзы исходил из других работ, не принимается во внимание.
Однако, даже если пренебрегать вероятностью более поздних наслоений и изменений, традиционная позиция по-прежнему игнорирует факт более чем двухтысячелетнего ведения боевых действий и существования тактики до 500 г. до н.э. и приписывает фактическое создание стратегии одному Суньцзы. Сжатый, часто абстрактный характер его пассажей приводится в свидетельство того, что книга была составлена на раннем этапе развития китайского письма, но можно выдвинуть в равной степени неотразимый аргумент, что столь философски изощренный стиль возможен лишь при наличии опыта боевых сражений и традиции серьезного изучения военной тематики. Базовые концепции и общие пассажи скорее всего говорят в пользу обширной военной традиции и прогрессирующих знаний и опыта, чем в пользу "творения из ничего".
За исключением изжившей себя позиции скептиков, считавших работу поздней подделкой, существует три точки зрения на время создания "Искусства войны". Первая приписывает книгу историческому деятелю Сунь У, полагая, что окончательная редакция была сделана вскоре после его смерти в начале V в. до н.э. Вторая, основывающаяся на самом тексте, приписывает его к середине – второй половине периода "Борющихся Царств"; то есть к IV или III вв. до н.э.. Третья, также базирующаяся на самом тексте, а также на ранее открытых источниках, помещает его где-то во второй половине V в. до н.э. Едва ли когда-нибудь будет установлена подлинная дата, ибо традиционалисты проявляют исключительную эмоциональность в защите аутентичности Суньцзы. Однако, вполне вероятно, что такая историческая личность существовала, и сам Сунь У не только служил стратегом и, возможно, командующим, но и составил канву книги, носящей его имя. Затем, самое существенное передавалось из поколения в поколение в семье или в школе ближайших учеников, с годами исправляясь и обретая все более широкое распространение. Самый ранний текст был, возможно, отредактирован знаменитым потомком Суньцзы Сунь Бинем, который также широко использовал его учение в своих "Военных методах".
