Товарищи, где-то с неделю назад общался по Интернету со своей знакомой из Казахстана и у нас как-то разговор зашел о культурных традициях России и Казахстана. В общем я расспрашивал свою знакомую про отношение к внебрачному сексу в Казахстане, а она мне ответила что отношения к этому в Казахстане нормальное как и в любой европейской стране. Исключения разве что составляют некоторые религиозные семьи и турецкие семьи.
Турецкие семьи в Казахстане? А что они там у них делают, спрашиваю? Спросил, поскольку всегда считал что Турция далеко не бедная страна чтобы была необходимость переселяться жить в республики бывшего СССР. А моя знакомая отвечает что их много живет в Казахстане и живут они общинами. Например в ее классе 70% учеников были как раз турками. Я ей говорю что наверное это ужасно, а она отвечает что наоборот хорошо! Если бы не турки то у них в школе не было бы русскоязычных классов! Спрашиваю, а причем тут турки и русский язык? И она в ответ говорит то от чего я офигел, дело в том что по ее словам турки в Казахстане являются русскоговорящей частью населения страны.Хотя говорят они на нем ломанно, как и по-казахски. При этом даже по-казахски говорят используя части речи из русского языка.
«Родители — идиоты!». «Детей подставляют под дубинки — чему ты радуешься?». «Я бы лишал их родительских прав!». На такую реакцию, в большинстве случаев, я наткнулся, когда только вернулся из Стамбула и воодушевленно показывал своим знакомым фотографии с протестной площади Таксим, на которую турки выходят целыми семьями: отцы с сыновьями, тетушки с племянниками, бабушки с внуками. Я не преувеличиваю. Еще месяц назад я ужаснулся бы этому сам. Теперь, в контексте пережитого на Таксиме, для меня нет ничего более естественного. Когда ты стоишь среди тысяч людей, у которых, от мала до велика, присутствует четкое осознание того, для чего они здесь, и отсутствует страх — это неописуемо. По энергетике не с чем сравнить, нельзя выразить словами — можно только почувствовать. Огромной силы, ничем не вытравливаемая, наследственность и преемственность. Генетика в чистом виде. Страха нет вовсе не потому, что бояться нечего. На Таксиме очень ссыкотно. Турецкие полицейские — не чета нашим, они бьют и стреляют без разговоров и предупреждений, топчут жертв ногами, до мяса, как озверелые подростки во время околофутбольных драк. В Турции уже пять погибших и около тысячи раненых. Должно быть страшно? Очень. Но турки на площади Таксим, в отличие от русских на Болотной площади, не надеются на приход мессии. Не воздевают руки к небесам. Не перекладывают на соседа. Не надеются на милость правителей. И, пожалуй, главное: не рассматривают возможность отъезда из своей страны. Поэтому боятся они не смерти, а жизни без свободы.
Они обожают эти улицы не понарошку, и хотят решать на них все сами, без какого-то усатого дядьки, которому вдруг придумалось снести их любимые здания, зеленый парк, построив там торговый центр и очередную мечеть (попробовали бы они это сделать в мичете, меня аж трисет, ага!). Все свои свободы они защищают для своих детей — для кого же еще? Поэтому и дети с ними. И так, судя по всему, было всегда. Именно поэтому из этих детей, которые — о ужас! — в раннем возрасте увидели, что такое несправедливость и насилие, потом вырастают целые поколения, которые при виде несправедливости и насилия встают плечом к плечу. Их бьют — они встают. Их обзывают с телевидения бездельниками, мародерами, иностранными агентами — они встают в квадрате. Их травят газом, сажают по тюрьмам — они устраивают общенациональные забастовки, как сегодня: забастовку объявили конфедерация прогрессивных профсоюзов (DISK) и союз работников бюджетной сферы (KESK). Это, в общей сложности, 500 тысяч человек. У этих людей вполне нормальные по местным меркам зарплаты, есть работа, семьи — казалось бы, сиди дома, пей пиво с воблой. Ни фига. Их братья, дети и внуки в беде. Против них хотят уже использовать армию — об этом вчера обмолвился вице-премьер турецкого правительства Бюлент Ариндж. Сидеть дома при таких раскладах можем только мы, русские, большие любители семейных ценностей, страха, и снах о заграничном рае. А туркам уходить некуда, их рай — здесь. Почувствуйте разницу.
