/ смешные картинки, мемы и приколы на SafeReactor

Умер российский музыкант и актер Петр Мамонов

В Москве в возрасте 70 лет умер актер, поэт и музыкант Петр Мамонов, солист и основатель рок-группы "Звуки Му". Об этом сообщила его жена Ольга Мамонова.

1 июля заболевшего коронавирусом музыканта перевели в реанимацию, а позже подключили к аппарату ИВЛ. По словам жены артиста, врачи оценивали его состояние как крайне тяжелое.

До появившихся сообщений о тяжелой болезни Мамонова последний раз его имя мелькало в прессе в марте этого года в связи с обращением его супруги и менеджера Ольги Мамоновой о присвоении Петру Николаевичу звания народного артиста России.

Тогда Госдума устами заместителя председателя своего комитета по культуре режиссера Владимира Бортко рекомендовала жене Мамонова "успокоиться".

Он так и умер без звания. Не первым среди выдающихся деятелей русской культуры и, скорее всего, не последним. Что, впрочем, не делает Петра Мамонова менее народным артистом.

Петр Мамонов в 60: "Я хочу радости!"
Поэтому я не стану в этом печальном тексте - как это положено в официальных некрологах - перечислять титулы и звания, а просто вспомню, кем был для русской культуры и для меня лично Петр Николаевич, Петя Мамонов.

Шок в рок-салоне
Я впервые увидел и услышал Петра Мамонова в доме его друга детства, моего тогда еще просто московского знакомого, а впоследствии близкого друга, недавно трагически погибшего Саши Липницкого, в мае 1983 года.

Квартира Липницкого - как он сам ее называл, "рок-салон на Каретном" - была в те, еще сугубо подпольные для русского рока годы, одним из его эпицентров, а для нас, ленинградцев - гостеприимным домом, местом встреч и оживленнейшего общения.

Неудивительно, что именно к Липницкому мы повезли чуть ли не из Шереметьево только что прилетевших в Москву по нашему полулегальному приглашению американских музыкантов авангардного джаза из саксофонного квартета ROVA.

Мы - это ленинградская "делегация", в которую входили и Борис Гребенщиков, и Сергей Курехин, и я - председатель так называемого Клуба современной музыки, от имени которого американцам и было отправлено приглашение.

Москвичей представляли Артем Троицкий, конечно же, хозяин квартиры и тогда мне еще совершенно неведомый его друг детства Петр Мамонов.

После шумных разговоров и возлияний настало время музыки, и после спевшего несколько песен БГ за гитару взялся и Мамонов.

Их общая с Липницким группа еще не была сформирована, но уже были написаны несколько песен, ставших потом классическими, определившими и дух, и стиль "Звуков Му".

У нас в Ленинграде в рок-мире господствовал лирический романтизм, и на его фоне строчки "Я серый голубь. Я самый плохой, я хуже тебя Я самый ненужный, я гадость, я дрянь Зато я умею летать!" ("Серый голубь"), "Мне нужно быть в курсе, я делаю деньги, фальшивые деньги" ("Союзпечать"), "Муха - источник заразы? Не верь, это не так! Источник заразы - это ты" ("Муха - источник заразы"), "Когда ты пустела, летела под стол/Я рядом ложился на грязный пол/Пустую тебя я всегда предавал/Пустую тебя на деньги менял/Бутылка водки! Бутылка водки" ("Бутылка водки"), "Я никого не боюсь/Надевая красивый костюм/И потихоньку смеюсь/Оставляя в шкафу свой ум" ("52-й понедельник") - поражали своей откровенной, даже нарочитой, показной брутальностью.

Так же брутально выглядел и звучал их автор и исполнитель - внешне он был явно старше большинства из нас, в нем была какая-то шокирующая нарочито примитивная грубость, резко, не только текстами но и мимикой, выражением лица и общим люмпенским обликом отличавшая его от, скажем, утонченной интеллигентности Гребенщикова, по которому я выверял образец только-только формировавшегося русского рока.

Для Липницкого, Троицкого и даже, кажется, БГ с Курехиным песни Мамонова были уже не в новинку - они бывали в гостях у Липницкого куда чаще меня. Я же просто ошалел от неожиданности - настолько ярко, мощно и ни на что непохоже звучал Мамонов. Даже ничего не понимавшие в его текстах американцы были сражены этим безудержным потоком страсти, энергии и силы.

Когда вечер уже подходил к концу и утомленные джет-легом гости отправились отдыхать к себе в отель, мы каким-то образом оказались с Мамоновым вдвоем на кухне.

Я откровенно робел перед его брутальностью и не знал, о чем и как с ним говорить. Оказалось, однако, что передо мной прекрасно образованный, тонко чувствующий эрудит, прекрасно знающий и рок и - совершенно неожиданно - джаз. И уж тем более неожиданно - переводчик английской и скандинавской поэзии, унаследовавший эту свою профессию от матери.

Мы проговорили часа полтора, и я стал преданным поклонником Петра Мамонова.

Сын Большого Каретного
Мамонов рос в самом центре Москвы, на Большом Каретном, в том самом дворе, где десятилетием раньше рос Владимир Высоцкий, и в нем, как и в Высоцком, непостижимым образом соединилась коренная московская интеллигентность с такой же коренной московской дворовой культурой.

В отличие от Высоцкого, он принадлежал уже к рок-поколению и с детства впитал в себя энергетику и страсть Rolling Stones, Джима Моррисона, Джимми Хендрикса.

Как рассказывал Липницкий, он уже с детства потрясал дворовую шпану своей невероятной пластикой, лучше всех умел танцевать твист и рок-н-ролл.

В отличие от Высоцкого, путь которого в музыку и кино лежал через учебу в престижном театральном вузе, школой Мамонова была сама жизнь. Отучившись пару лет на редакторском факультете полиграфического института, он учебу забросил.

Перепробовал десятки самых разных занятий - от редактора и очеркиста до наборщика и корректора, от грузчика и кочегара до банщика и лифтера.

Он сильно пил, но все время писал стихи, лишь довольно поздно - ему уже было под тридцать - решившись превращать их в песни.

Старый замысловатый и утонченный рок казался тогда уже неактуальным, и для своих первых музыкальных опытов Мамонов избрал вскормленную панком новую прямолинейную, жесткую, обманчиво примитивную эстетику, за которой, однако, крылся его широчайший культурный кругозор.

"Звуки Му"
Группа "Звуки Му" появилась по настоянию Артемия Троицкого, которого невероятно впечатлили песни Мамонова, и под патронажем Липницкого, взявшего на себя все бремя организации и материального обеспечения.

С первого же их выступления - замаскированного под вечер выпускников в школе Мамонова и Липницкого в январе 1984 года, - стало ясно, что в русском роке появилась новая, невероятно мощная и ни на что не похожая творческая сила. Ее рождение засвидетельствовала сидевшая в актовом зале школы целая плеяда будущих звезд - Андрей Макаревич, Борис Гребенщиков, Виктор Цой, Сергей Курехин.

К резкой, шокирующей лирике Мамонова добавилась и его уникальная пластика. Пройдя школу твиста и рок-н-ролла, от творил со своим телом что-то совершенно невообразимое. Это был не танец, это было какое-то немыслимое, не поддающееся ни описанию, ни пониманию движение.

Как и в самом Мамонове, как и в его текстах, в этом движении сочетались первозданный, первобытный примитивизм и утонченное, остросовременное ощущение. Это был тот самый "серый голубь" - "самый плохой, самый ненужный, гадость и дрянь". Но он взлетал, и от полета его невозможно было оторвать глаз.

"Звуки Му" первыми сломали казавшуюся до тех пор необоримой гегемонию Ленинграда в русском рок-андерграунде и заложили основы нового московского рока.

Взлет группы пришелся на перестроечные годы, годы не только легализации рока в СССР, но и выхода еще недавно подпольного русского рока на Запад, где пребывавшие в эйфории от гласности и перестройки западные медиа и продюсеры ожидали явления нового рок-мессии с Востока.

В 1988 году на "Звуки Му", уже проехавшие с успешными гастролями по Европе и США, обратил внимание Брайан Ино. Казалось, что спродюсированный одним из самых умных и тонко чувствующих музыкантов мирового рока альбом сумеет сделать то, что не удалось годом ранее Борису Гребенщикову - вывести русскую группу на авансцену мирового рока.

Записанный в Москве под пристальным руководством Ино и вышедший на гиганте мирового рекорд-бизнеса фирме Warner Brothers альбом Zvuki Mu, постигла, увы, та же судьба, что и гребенщиковский Radio Silence - маргинальный успех, но без так с такой надеждой ожидавшегося прорыва.

Ино, к сожалению, не удалось уловить и передать в записи главное, что было в Мамонове, - его уникальную русскую брутальность, те самые, по точному и образному выражению музыканта Сергея Рыженко, "русские народные галлюцинации", которые составляли суть того, что делал Мамонов.

Альбом получился пресным и выхолощенным. Хотя находившийся в момент записи рядом с музыкантами Артемий Троицкий утверждает, что все было как раз наоборот - Ино хотел открытой жесткой брутальности, а Мамонов тяготел к приглаженному звучанию.

В своем "золотом" составе группа просуществовала недолго. Мамонов менял состав, менял названия, одно время сведя группу к дуэту "Мамонов и Алексей" со своим младшим братом гитаристом Алексеем Бортничуком.

От рока - к кино и театру
Сольные проекты Мамонова (назовем для простоты так всю его деятельность после распада "Звуков Му") стали чем дальше, тем более явственно сдвигаться от безудержной рок-энергетики.

Концерты стали больше походить на спектакли - я помню величественные декорации на одном из концертов дуэта "Мамонов и Алексей" в Ленинграде , а альбомы - на трудно, а то и вовсе не поддающееся определению экспериментирование, тяготеющее к скорее концептуально-авангардным музыкально-поэтическим структурам.

Такой поворот - творчески невероятно интересный, временами успешный и плодотворный, временами уходящий в откровенную, трудно воспринимаемую даже верными поклонниками "заумь", - наверняка перевел бы Петра Мамонова из завоеванного им в 1980-е статуса рок-звезды в категорию пусть и уважаемого, но маргинального, нишевого артиста.

Если бы не кино.

Дебютом в кино стал знаковый для русского рока вышедший в 1988 году фильм Рашида Нугманова "Игла", где рядом с романтическим героем Цоя действовал герой Мамонова - странный, будто не от мира сего, промышляющий наркобизнесом врач.

Роль почти безмолвная, но Мамонову удалось перенести на экран свою проявившуюся на сцене неповторимую пластику.

И хотя фильм, казалось, был всего проявлением и одним из первых киновоплощений все еще остававшейся нишевой рок-культуры, стало ясно: Петр Мамонов - не только выдающийся рок-поэт и рок-артист, но и уникальный, ярчайший актер.

Потом были несколько фильмов Павла Лунгина - саксофонист-алкоголик в "Такси-блюз", юродивый монах в "Острове", набожный монарх-тиран в "Царе".

За "Остров" Мамонов получил высшие награды российского кино - "Нику" и "Золотого Орла" за лучшую мужскую роль.

Но, как и в музыке, в кино он тоже уходил от громких, заведомо успешных проектов, тяготея к экспериментальному, полуавангардному кино - "Анна Карамазофф" Рустама Хамдамова, "Пыль" Сергея Лобана.

Мамонову все труднее было находить взаимодействие с партнерами, и на протяжении многих лет главной формой его общения со зрителем стали моноспектакли - монологи умного, думающего и часто мучающегося в сомнениях человека.

Он ушел от суеты столичной городской жизни и уединился в деревне. Обратился к православию, стремясь у Бога найти ответы на мучавшие его вопросы, впадая нередко в пафос и нравоучительство.

За почти четыре десятилетия своей творческой жизни Петр Николаевич Мамонов оставил ярчайший след. Представить себе русскую культуру конца ХХ - начала XXI века без него невозможно.

Он останется в ней навсегда.
_
Текст Александра Кана
_
https://www.bbc.com/russian/news-57690103

Результаты поиска потегуПетр Мамонов

Умер российский музыкант и актер Петр Мамонов