Польза от моральных уродов в женской общаге

В коридоре было темно и мрачно. Осторожно ступая по довольно грязному и захламленному мусором полу женского общежития передового университета страны, я без лишнего шума пробирался все дальше и дальше, попутно сканируя пространство обломком мягкого карандаша. Очень уж не хотелось спугнуть какое-нибудь сторожевое заклинание гада-колдуна.
Ну а еще я совершенно не хотел разбудить кого-нибудь из жителей общежития, ибо какой визг тогда начнется… Так еще прибежит старая и ворчливая комендантша, чинить разборки и орать на все здание, звать милицию, полицию, ОМОН и контроль нравов. Нет уж, лучше я так, по старинке, на цыпочках. Тише едешь - дальше будешь.
Метка, что я тайком поставил днем на злополучной девушке, размыто мигала где-то в районе двух или трех дверей впереди меня. Гораздо легче и безопаснее было бы, конечно, попытаться выманить девчушку на улицу тем или иным способом, но из-за понавешанных на бедную девчушку проклятий мои заговоры, в лучшем случае, просто бы не сработали, а в худшем, послужили бы катализаторами для еще большей мясорубки.
Да и спугнуло бы это долбанного урода, как и любая активность днем. Ведь мое время – ночь.
Сколько месяцев я уже охочусь на этого гада? Февраль, март… пять, пять месяцев он ускользал от меня, оставляя за собой кровавую бойню, устроенную бедными, попавшими под его влияние детьми. И сколько бы раз я не пытался это все предотвратить, освободить зашоренные умы от контроля, какое бы заклинание не применял - они все-равно с улыбкой на лицах мчались убивать своих соплеменников, купаться в их крови, мастерить из органов убитых жуткие арт-объекты, и с чувством выполненного долга, как верные щенята, передавали колдуну впитанные от своих жертв силы. А потом этот гад, конечно же, высасывал и их самих. Без остатка.
Кукольнику не нужны отработанные марионетки.
Питер, Новосибирск, Екатеринбург, Калуга, Севастополь… а теперь вот Москва.
Но, стоит заметить, в этот раз все по-другому. Я не тратил время на поиски, находя жертву проклятий почти что в самый последний момент. Нет, в этот раз мне повезло – совершенно случайно наткнулся на одну из его будущих кукол еще до превращения.
Даже больше - впервые я увидел колдуна воочию. Черный плащ, белая кепка и футболка с концертного тура Оззи Осборна. Не смотря на солнечный день, он в своем этом прикиде светился как новогодняя елка - одежда буквально под завязку была накачена выпитой силой. А еще он был молод. Гораздо моложе меня, лет двадцать пять – тридцать.
И это обиднее, черт его раздери! Какой-то сопляк водит за нос охотника с более чем трехсотлетним стажем.
Но сегодня все закончится. Я не дам ему продолжать бесчинствовать. Скорее всего у него даже мотива нет, ему просто нравится это делать. Наслаждаться властью, управлять людьми, заставлять их делать то, что ему хочется. Не поверю я, что он собирает силу для того, чтобы остановить еще большее зло или еще что-то в том же духе серой морали. Он просто урод – и все. Морально, физически и метафизически.
Но даже если так - я остановлю его.
Я сделаю то, что должен.
Подойдя к нужной мне двери, за которой еле теплился красный огонечек метки, я в последний раз огляделся. Коридор был все так же пуст, тих, темен и мрачен. Свидетелей или еще кого-нибудь, кто мог бы мне помешать, пока не наблюдалось. Да и бутылочные пробки, нанизанные на резиночке на поясе пока молчали, а значит и магических вмешательств рядом не было.
Осмотрев замок, я удостоверился в его дешевизне и нулевой безопасности, а потому открыл его за пару секунд обычной скрепкой без каких-либо дополнительны свойств. Медленно повернув ручку, я беспрепятственно шагнул внутрь.
И увидел Марию, что спокойно спала в кровати на своей половине комнаты, и Анастасию, которая уже занесла нож над ее ничего неподозревающей подругой.
Не тратя времени на бессмысленные крики аля «Стой!», «Остановись!» или «Одумайся!», я ломанулся к безвольной Анастасии, силясь остановить неизбежное. Зайдя со спины, я постарался перехватить ее руку, но тщетно – сила, с которой она опускала руку с острым кухонным ножом была абсолютно несопоставима с той маленькой хрупкой девчушкой, на спину которой мне пришлось залезть всей своей почти стокилограммовый тушей.
Уперевшись коленом девушки куда-то в районе поясницы, я тянул ее хиленькую ручонку вверх, и, вроде, мне даже удалось остановить смертоносное движение. Но на долго меня не хватит, я уже начал запыхаться. Потому, перехватив ее руку поудобней левой рукой, правой я полез в карман джинс. Конечно, стоило мне это сделать, как нож вновь продолжил неумолимое движением из пункта «Здесь» в пункт «Сердечко подруги», но поделать с этим я ничего не мог – третью руку отрастить было пока выше моих способностей.
Пошурудив в кармане, перебирая всевозможные безделушки-амулеты и монеты сдачи, я пытался найти там большой и старый равносторонний крест, выменянный у знакомого барыги на черном рынке. По его словам, чудо, а не артефакт, снимает абсолютно все наложенные проклятья и влияния с человека, лечит его, стирает память с момента наложения проклятья и еще минут пять после действия креста, так еще при этом телепортируя к применившему амулет автора этих самых проклятий. В общем, делает все, разве что время не показывает и радио не ловит, и то не факт.
И как раз-таки от чуда я сейчас не отказался бы.
Рылся я до тех пор, пока не вспомнил, что он все это время просто висел на цепочке у меня на шее.
Все еще превозмогая усилия трехтонного грузовика, с которыми хрупкая девчушка, которой едва ли исполнилось двадцать, старалась зарезать свою подругу, я буквально вдавил амулет девушке в губы.
— Давай, — шипел я от натуги и достаточно неудобной позы, — Давай, работай, целуй, мать твою!
***
За десять часов до этого.
Я прибыл в Москву и только направлялся к гостинице, когда заметил в небе странное поведение птиц. Вороны, голуби, чайки, воробьи… они будто бы все летели по одной и той же траектории. Но только в одной единственной области. Стоило им вылететь за границы этой области, их полет снова превращался в хаотичный, но полный своей логики и мотивов танец жизни. А внутри этих границ… будто птицы невольно садились на рельсы энергетических линий и просто следовали им.
Конечно, глупо было не проверить эту странность, ибо вся моя работа и заключается в поисках всего странного и нетипичного. Знаки на то и знаки, чтобы им следовать.
Идти мне пришлось не долго, буквально уже через пару секунд я увидел молодого парня в копании с обыкновенной студенткой первого-второго курса, с легонькой сумочкой, в которой кроме тетради да ручки не было больше ничего, что касалось бы учебы. А вот он… Я впервые смог увидеть его, раньше колдун всегда оставался за кулисами всего сотворенного представления. Он был молод и даже чем-то красив, а одет в настолько пропитанные силой одежды, что не узнать в их артефакты было невозможно. Именно на эту футболку с певцом Оззи Осборном когда-то попала кровь той самой знаменитой летучей мыши. Именно эта белая бейсболка была на убийце Джона Кеннеди. И именно этот старомодный черный плащ, хоть и немного перешитый под другой фасон, но сохранивший все отметины жертв, когда-то укрывал плечи Джека Потрошителя.
И именно от этих вещей начинались все ниточки сплетающегося заклинания, которые уходили в небеса и ловили в свои сети ничего неподозревающих птиц.
Я опешил. Застыл, не веря, что наткнулся на колдуна так быстро. Но атаковать было уже поздно, парень меня заметил. И сразу все понял. Для него я светился не меньше, чем он для меня.
Да и творить заклинания у всех на виду, еще и днем, когда внутренняя сова томно продирает глаза, та еще затея на миллион. Он бы меня порвал, как Тузик грелку. А если и не порвал, то обессиленного меня сразу скрутили без какого-либо сопротивления и сдали либо в дурку, либо Тайному отделу. Если такой вообще существует, за сотню лет работы одни только слухи да слухи. Но проверять что-то не хочется.
Быстро что-то сказав своей новой марионетке, которую он не успел обработать до конца, колдун довольно резво побежал к стоящим неподалеку домам. Я погнался за ним, но повернув за угол, за которым он скрылся всего секунду назад, я обнаружил пустой тупик, заставленный переполненными мусорными баками. Амулеты молчали, а чутье охотника как спало всю дорогу в поезде – так и продолжил спать.
Поэтому мне не осталось ничего другого, как столь же резво бежать обратно, дабы найти ту девушку, с которой он вел свои «просветительские» беседы. И мне повезло, она не успело уйти далеко.
— Девушка, постойте!
— Да, — немного заторможено ответила она, сказывалось незаконченное влияние колдуна, — Что такое?
— Вы знаете того человека?
— Какого?
— Ну того, с которым вы разговаривали минуты две назад.
— А, вы про Андрея? Я познакомилась с ним только сегодня. Он отличный парень.
— Не верьте ему Он не тот, за кого себя выдает. Слышите, не верьте! И не разговаривайте с ним больше. Вам лучше с ним больше не видится.
Я схватил девушку за плечи, пытаясь до нее достучаться, но сделал только хуже.
— Отвали от меня! – резво вывернулась девушка, испугавшись за свою жизнь, - Ненормальный!
Она быстро отскочила с тротуара, подальше от сверкающего бешеными глазами меня, после чего развернувшись, быстро убежала по набережной, в страхе оборачиваясь и держась за сумочку, в которой скорее всего лежал перцовый баллончик.
Конечно же она мне не поверила. Как бы, не мудрено. Но зато я успел навесить на нее сигнальный маячок в виде жвачки.
Бедная девочка. И ее испорченная кофточка.
Надо бы, конечно, по-хорошему, проследить за ней, мало ли колдун появится еще раз, и тогда появится шанс снова его поймать. Но вряд ли, а потому лучше на черный рынок к Степану, мне срочно нужен этот крест, о котором он мне говорил.
***
— Давай, сучара, работай!
Одна, две, пять, десять секунд, а я все еще висел мертвым грузом на спине у хрупкой, но без видимых усилий удерживающей меня на весу, девчушки, одной рукой прижимая старый, грязный и невесть где успевший побывать крест к губам этой самой девушки, а второй пытался не дать ей зарезать мирно посапывающую товарку.
И только я уже начал поносить барыгу всеми известными бранными словами на всех доступных мне языках, как артефакт просто взорвался у меня в руках. Абсолютно бесшумно, без вспышек, красок и фейерверков и прочих светопреставлений. Просто БДЫЩ, и девушку с наездником в виде меня резко отшвырнуло назад неведомой силой.
В воздух полетели некогда разбросанная по комнате одежда, мои талисманы с пояса и карманов, в том числе и тот самый крест, а также нож, вылетевший из обессилевшей руки девчушки.
Если одежда и прочие талисманы просто посыпались на пол в хаотичном танце беспорядка, то крест остался висеть где-то под люстрой, а нож, описывая пируэты, полетел прямо в лицо мило обнимающей подушку Марии.
И случится беде, не перехвати я его в нескольких миллиметрах от намазанной кремом кожи спящей девушки.
А талисман, тем временем, продолжил бесноваться и нарушать законы обычной физики. Сначала он раскалился докрасна, а затем с молниеносной скоростью влетел в губы прислонившейся к стене Анастасии. Глаза бедной девушки засветились в тон древнему предмету и между ними образовался энергетический мост, высасывающий вполне известной мне природы субстанцию куда-то внутрь креста. Когда этот мост оборвался, глаза девушки снова стали гореть жизнью в них появились хоть какие-то признаки разума. В том числе и недоумение…
Первым делом она отлепила с губ ставший вязким крест. А затем воззрилась на меня, так удачно склонившегося над ее спящей подругой.
— Вы… — тихо произнесла она со страхом в голосе, — Это же…
А потом она заметила нож в моей руке.
— Тшшш… — поднес я палец к губам, не особо веря в успех этого своего действия, но попробовать стоило.
Конечно же не сработало.
Очнуться с вязким и склизким предметом на губах перед страшным и мерзким незнакомцем-извращенцем с ножом над кроватью подруги в их же комнате общаги. Честно, я бы на ее месте вообще бы с ума сошел, а затем вернулся и снова сбрендил, да так, чтобы уж наверняка.
Но она не закричала.
Хуже.
Она начала злиться.
— Что за "цензура", "цензура", "цензура", "цензура" происходит?! – громко начала выяснять отношения, бросая в меня всем, что попадется под руку – одеждой, книгами, косметикой, моими же талисманами. Дорогими и опасными, кстати, - А ну! Пошел! Вон! От! Моей!
Договорить она не успела, в бой пошел давешний крест-амулет, все еще красный, липкий, вязкий и будто бы сопливый, но до меня он так и не долетел.
Вновь зависнув под лампой, он засветился багровым еще ярче и начал бешено трястись в воздухе, извергая из себя весь накопленный заряд отнятой силы. Эти, как будто жидкие капли, разбрызгивающиеся по комнате во все стороны, слились в общий поток и начали формировать в дальнем углу комнаты сначала неясный, но потом все более и более четкий силуэт колдуна.
Ну, память не стирает, но хоть в чем-то барыга не соврал, и на том спасибо.
Силуэт становился все более четким с каждой секундой, пока там, где у человека должны были быть глаза, не загорелось два адских пламени. И это мне ох как не понравились. В них клокотала буря силы, способная за секунду спалить не то, что эту комнату, а еще и половину квартала в придачу.
Как хорошо, что я был готов.
Никто и никогда не любил делать из одежды артефакты по той самой причине, что они теряют все свои магические свойства от того лишь простого факта, что вещи имеют обыкновение пачкаться. И если уж кто-то надоумился найти или же создать одежду-артефакт, то уж этому бедняге придется в буквальном смысле сдувать с них пылинки, дабы не пришлось закачивать в них силу сызнова. А в настоящий бой такую одежду так надевать вообще категорически нельзя, ибо вне зависимости от исхода этого самого сражения, она будет уделана самым разным неприятным месивом.
Да только вот этому вундеркинду этого, похоже, никто не объяснял.
Как только багровый кокон, состоявший из ошметок сорванной магии, лопнул, открывая разъяренного и клокочущего от ярости колдуна, я уже был наготове и кинул в него наполненный обыкновенной красной краской презерватив. Нет, конечно, можно было бы использовать и обыкновенный резиновый шарик, но презерватив куда прочнее. И купить можно на каждом шагу, хоть на вокзале.
Результат превзошел все мои ожидания. Колдун теперь полностью, с ног до головы был покрыт хоть и тонким, но довольно ровным слоем краски. В нем больше не чувствовалось и грамма той безумной энергии, которой искрился его прикид.
Из могучего и непобедимого теперь он представлял из себя самое обычное посмешище.
Но все оказалось не так просто.
Кукольник, растерявший все свои столь мощные и непобедимые с его точки зрения вещи силы, решил драться до последнего. И пока я доставал из кобуры свой старый надежный девятимиллиметровый глок с глушителем, тот достал из-под плаща левую руку, представляющую из себя невообразимую груду скимозной голой плоти, вертлявых щупалец и фиолетовых глаз. У меня не было времени разбираться в том, что это такое было, я просто-напросто вознамерился его убить.
И зря.
Когда-то одна знакомая мне гадалка за бокалом пива прочла по ладони, что меня погубит курение. Мы тогда хорошо посмеялись, ибо я никогда не курил и не видел причин, по которым мог бы когда-нибудь начать. Но сейчас я кажется понял, что он имел в виду.
Пачка сигарет, что одиноко лежала на прикроватной тумбочке, затряслась не менее активно, чем теперь уже полностью разряженный крест, и с тихим шипением взорвалась сигаретным дымом. Дым рос, все больше и больше, в нем проявлялись очертания огромных и массивных рук и ног, а красными огоньками догорающего фильтра светили злые глаза дымового монстра.
Нет, я конечно же заметил это страшное и смертоносное существо, чья ярость, конечно же была направлена в мою сторону, но по моим скромным расчетам он не должен был сформироваться раньше, чем я застрелю этого гада.
Риск был просчитан. Но я всегда был плох в математике. Поэтому дымчатая, но довольно твердая и увесистая рука врезалась мне под ребра и отправила в недолгий полет до пустой стены как раз после того, как я нажал на спусковой крючок.
Уже лежа на полу, я видел, как оседает тело заигравшегося во всемогущество молодого пацана, зияя аккуратной дыркой во лбу.
Но, как не странно, сигаретный монстр предпочел все же завершить начатое дело, а не отправится восвояси обратно в Четвертое измерение вслед за своим создателем. Громадная глыба циркулирующего в хаосе всемогущей энтропии сигаретного дыма занесла свой пудовый кулак, чтобы раз и навсегда раздавить меня как таракана. Я лежал на полу, молча наблюдая, как эта глыба несется навстречу к моей голове и…
Легкое жужжание резко наполнило пространство в ночной комнате женской общаги, и дымовой монстр начал таять и улетучиваться куда-то к себе за спину. Оказалось, что до сих пор стоявшая в сторонке с открытым ртом Анастасия, теперь находилась посреди комнаты с храбро выставленным на монстряка пылесосом, в который его нещадно засасывало, пока он весь не скрылся в темном полукруге трубки.
— Спасибо, — вставая с пола поблагодарил я бывшую жертву колдуна.
— Не благодари, — повторяя за дешевыми боевиками сказала она, выключив пылесос и дунув в «дуло», и я поторопился навесить на нее что-нибудь из заранее приготовленного арсенала «Палочек-Забывалочек», пока она не начала задавать ненужные вопросы или же будить всех вокруг.
Удостоверившись, что сигаретный монстр точно не собирается выбираться из обыкновенного домашнего пылесоса, я решил все же проверить, жива ли была спящая Мария. Только мертвый бы не проснулся от всего этого балагана, возни и пистолетной пальбы. И таки нет, жива, здорова, пускает слюни на пожёванную подушку.
Хорошенько покопавшись в памяти девочки оставшимися целыми в пылу битвы амулетами, я стер все ненужные ей воспоминания, заменив чем-нибудь обыденным, и отправил ее спать. Потом, с помощью все той же полезной, когда никуда не спешишь, магии артефактов, я убрал всю краску со всех поверхностей казенной комнаты, извлек прошедшую насквозь пулю из дыры отверстия в стене, попутно залатав оную быстросохнущим материалом общего назначения из брелока-матрешки, потом так же как и краску убрал все ненужные органические ошметки, и только тогда я уже я приступил к телу Колдуна.
До сих пор не верится, что это все было его виной. Сотни, даже тысячи загубленных жизней, тонны пролитой крови – и все это один единственный молодой пацан, который наткнулся на что-то необъяснимое и… просто стал мстить. Девки ему не давали, чтоли?
Вжух, и тело вместе с испоганенными Вещами Силы всосалось в опустевший брелок-матрешку. Потом послужит для заглатывания дыр. Или еще чего.
Должна же быть от таких уродов хоть какая-то польза?