Не сказка
Дракон повержен. Юный Принц омыл в крови клинок.Огромный ящер издыхал у тонких детских ног.
Над Чёрной башней ликовал свет будущей зари.
Зверь умирая, прошептал: «Она твоя, бери…».
И Принц вошёл. Она ждала так долго – век иль два.
Их взгляды слились, мир звенел и не нужны слова.
День наступил, и мутный мрак уполз за окоём.
Принц улыбнулся и сказал: «Ну, что ты ждёшь? Пойдём!».
Король, встречая, не жалел природы красоты.
От въезда в город до дворца - цветы, цветы, цветы.
И юный Принц вступил в врата, сияя, словно Бог.
Крестьянин робко целовал траву у конских ног.
Король сказал: «Мой младший сын, ты одолел Врага.
И в честь Принцессы красоты пускай трубят рога!
Опорой брату будешь ты, когда взойдёт на трон,
И лучшей помощи в беде не может жаждать он!».
Принц повернулся, отошёл. К нему прильнула ты,
В уме мешались сон и явь, сбывались все мечты.
Но что же с ним? Иной прищур, в глазах – стальной покой.
Проливши кровь, увидев смерть, он стал… он был... другой?
Беда!… Отравлен старший брат известнейшим врачом.
Ревёт толпа, и врач кричит. О чем? О чём?? О чём???
«Мой Принц! Но вы же сами мне…» - и крики прервались,
И только пламя всё страшней швыряет искры ввысь.
Уже не Принц. Уже – король. Венец блестит огнём.
Ты рядом, ты – его жена… Но вам не быть вдвоём.
Трубят рога, и чёток марш шагающих полков.
И тихий плач во тьме дворца заглушит звон подков.
Он возвратился! Ты ждала у бездны, на стене.
Он впереди, живой, живой! Не павший на войне!
Вот он! Но он ли? Шрам на лбу, кольчуги пуст рукав…
Молчит, и пусть он проиграл… Ведь всё равно он прав!
Он прав? Ворвавшись в твой покой, огромен, зол и пьян?
«Ведь вам по нраву тот юнец, проклятый де Бриан,
Тот, что решился бросить вам цветущих роз букет?
Ну, коль не так, то что вам в том, что он…». О нет! О нет!!
За похоронной чередой ты - в чёрном. Ты – вдова.
Но слёз не будет, лишь губа дрожит едва – едва.
Готов к атаке верный полк, волнуется народ.
«Король отравлен! Младший брат – изменник! Полк, вперёд!».
От виселиц рябит в глазах и не хватает дров.
В стране порядок, тишина, лишь душит дым костров.
Уже подросток старший сын. О, как же он похож…
«Она теперь – моя жена!». Она? Вот эта? Что-ж…
Как весел пир! Как ты мила, любезна. Холодна.
Из перстня бледной струйкой яд стекает в дрожь вина.
С твоей руки! Твоей руки, той тонкой, неземной,
Что целовал когда-то Принц предутренней порой…
Вновь над притихшею страной печальный долгий звон.
У ложа дочки, сыновья. Их дети, братья жён.
«Гасконь моя!». «А мне – Прованс!». «Нет мне!». Звенят клинки.
И ты, устало смежив взгляд, идёшь на дно тоски.
И там, на дне, у чёрных Врат, в могильной тишине,
О чём ты вспомнишь, что поймешь в предсмертном тяжком сне?
О том ли, для чего же был твой замок возведён,
И от чего тебя хранил твой верный страж – дракон?
