Во что это макают и затем жарят в масле?
23.02.2020, 15:11
тесто
А что на счет "огурчика на пару"?
Бля, все что угодно ожидал, но не такой концовки.
Рассольник не любишь?
хз, ребят, хз, я бы отведал этого блюда. тока щоб сосиска не из пятерочки а нютрлих мясен сосискен
- Местный гурман никогда бы не назвал анк-морпоркские сосиски сосисками.
- Правда? И как бы он их назвал?
- Бумагой. Возможно, отходом пищеварительного тракта. В Убервальде сосиски должны состоять исключительно из мяса, в противном случае мясник может быть повешен. Причем мясо обязано принадлежать носящему кличку одомашненному животному, и кличка эта должна быть качественно иной, нежели Пушок или Рыжик.
- Правда? И как бы он их назвал?
- Бумагой. Возможно, отходом пищеварительного тракта. В Убервальде сосиски должны состоять исключительно из мяса, в противном случае мясник может быть повешен. Причем мясо обязано принадлежать носящему кличку одомашненному животному, и кличка эта должна быть качественно иной, нежели Пушок или Рыжик.
>носящему кличку одомашненному животному
Вот это я понимаю, культура общепита. Как в старом анекдоте
Поймали людоеды туристов и тащат жарить. Самый главный людоед спрашивает туриста:
- Как тебя зовут?
- Зачем это вам сейчас? - удивляется турист.
- Как это зачем! Для меню, конечно. Мы же не дикари!
Вот это я понимаю, культура общепита. Как в старом анекдоте
Поймали людоеды туристов и тащат жарить. Самый главный людоед спрашивает туриста:
- Как тебя зовут?
- Зачем это вам сейчас? - удивляется турист.
- Как это зачем! Для меню, конечно. Мы же не дикари!
«Вы, должно быть, леди Тресед», — произнёс голос и она вздрогнула от неожиданности.
Это был монах в чёрной робе с капюшоном, затейливо затканной золотыми и серебряными нитями. На мгновение у неё перехватило дыхание. Это была встреча вроде тех, что так обожал Индик, но она не смогла придумать ничего лучше, чем потрясти головой, очень надеясь, что это сойдёт за утвердительный кивок...
«Тресед», — представил её собравшимся провожатый, и они повернули головы как один, аплодируя ей...
Херайя почувствовала, как её голова кружится от аромата светильников, и схватилась за плечо человека, спавшего справа от неё. Он пошатнулся, и упал вперёд, уткнувшись лицом в стол.
«Бедняга Аксуказ, — сказал другой сосед, помогая усадить упавшего. — Он дал нам так много».
Херайя поднялась на ноги и сделала несколько нетвёрдых шагов к выходу.
«Куда ты идёшь, Тресед?» — спросила одна из фигур, и её голос задрожал от ехидного смеха.
«Меня зовут не Тресед, — пробормотала она, хватая за руку Индика. — Прости, дорогой. Нам пора».
Упала последняя крупинка песка, и человек откинул капюшон. Это был не Индик. Он не был даже особенно похож на человека — пародия, не более, с блестящими, как будто стеклянными, глазами и пергаментной кожей, растягивающей в оскале клыкастый рот.
Херайя пошатнулась и упала на кресло, в котором сидел Аксуказ. Его капюшон упал на плечи и обнажилось бледное, без кровинки, лицо Индика. Она закричала и фигуры метнулись к ней со всех сторон.
В последний момент перед смертью, Херайя наконец поняла, что означало имя «Тресед».
Это был монах в чёрной робе с капюшоном, затейливо затканной золотыми и серебряными нитями. На мгновение у неё перехватило дыхание. Это была встреча вроде тех, что так обожал Индик, но она не смогла придумать ничего лучше, чем потрясти головой, очень надеясь, что это сойдёт за утвердительный кивок...
«Тресед», — представил её собравшимся провожатый, и они повернули головы как один, аплодируя ей...
Херайя почувствовала, как её голова кружится от аромата светильников, и схватилась за плечо человека, спавшего справа от неё. Он пошатнулся, и упал вперёд, уткнувшись лицом в стол.
«Бедняга Аксуказ, — сказал другой сосед, помогая усадить упавшего. — Он дал нам так много».
Херайя поднялась на ноги и сделала несколько нетвёрдых шагов к выходу.
«Куда ты идёшь, Тресед?» — спросила одна из фигур, и её голос задрожал от ехидного смеха.
«Меня зовут не Тресед, — пробормотала она, хватая за руку Индика. — Прости, дорогой. Нам пора».
Упала последняя крупинка песка, и человек откинул капюшон. Это был не Индик. Он не был даже особенно похож на человека — пародия, не более, с блестящими, как будто стеклянными, глазами и пергаментной кожей, растягивающей в оскале клыкастый рот.
Херайя пошатнулась и упала на кресло, в котором сидел Аксуказ. Его капюшон упал на плечи и обнажилось бледное, без кровинки, лицо Индика. Она закричала и фигуры метнулись к ней со всех сторон.
В последний момент перед смертью, Херайя наконец поняла, что означало имя «Тресед».
Пиршество воров.
Тузик?
вот они пиздят на жереные соленые огруцы а когда готовишь заправку к рассольнику, то в жареный лук, моркоу а болгарский прец бросаешь соленый огуркен и еще жаришь. и это жижа даже и вне рассольника на хлебушке вкусна. а они все, фииии, блять, жареные, видите ли, огурцы.
Это странно, но это блюдо весьма недурно. Под пивко и водочку заходит отлично
а где ты его спробовал и под какое пивко и под сколько водочки? ты если такие вот заявления делаешь то расскажи, пожалуйста, чо каво куда бежать
Чтобы написать коммент, необходимо залогиниться
