похоже тут Льюис Кэролл засветился собственной персоной, не удивительно исходя из его пристрастия к лоли
16.04.2016, 10:15
Старая паста:
Алиса никогда не видела такой странной гусеницы.
Гусеница лежала на шляпке огромного гриба, и была просто огромная.
- Добрый день! - промолвила Алиса.
- Кто Ты? - протяжно произнесла гусеница.
Гусеница курила большую трубку. Выпуская с каждым, словом клубы дыма.
Сладкие и мохнатые они поднимались вверх, завиваясь и путаясь сами в
себе, уносимые легким теплым ветерком.
"А может мне тоже покурить?" - подумала Алиса. И больше она не думала не о злобной и гламурной королеве, не о слабохарактерном мазохисте короле, не о мажоре шапочнике с его маргинальным кроликом, не даже об эротичной улыбке старого чеширского педофила: ОНА ВООБЩЕ БОЛЬШЕ НИ О ЧЕМ НЕ ДУМАЛА!
До самого утра пока не проснулась от нестерпимой головной боли в луже собственной блевотины в однокомнатной квартирке на окраине Салтовского жилмассива.
Рядом лежал забычкованный в меховом тапке косяк и книжка "Алиса в
зазеркалье", заложенная в самой середине уже ставшим подсыхать куском
салями.
- А.. ХУ... ЕТЬ! - промолвила Алиса, нащупав у себя полное отсутствие груди, член в джинсах и трехдневную щетину.
- Бля, завязываю. - в очередной раз клялся он себе.
Алиса никогда не видела такой странной гусеницы.
Гусеница лежала на шляпке огромного гриба, и была просто огромная.
- Добрый день! - промолвила Алиса.
- Кто Ты? - протяжно произнесла гусеница.
Гусеница курила большую трубку. Выпуская с каждым, словом клубы дыма.
Сладкие и мохнатые они поднимались вверх, завиваясь и путаясь сами в
себе, уносимые легким теплым ветерком.
"А может мне тоже покурить?" - подумала Алиса. И больше она не думала не о злобной и гламурной королеве, не о слабохарактерном мазохисте короле, не о мажоре шапочнике с его маргинальным кроликом, не даже об эротичной улыбке старого чеширского педофила: ОНА ВООБЩЕ БОЛЬШЕ НИ О ЧЕМ НЕ ДУМАЛА!
До самого утра пока не проснулась от нестерпимой головной боли в луже собственной блевотины в однокомнатной квартирке на окраине Салтовского жилмассива.
Рядом лежал забычкованный в меховом тапке косяк и книжка "Алиса в
зазеркалье", заложенная в самой середине уже ставшим подсыхать куском
салями.
- А.. ХУ... ЕТЬ! - промолвила Алиса, нащупав у себя полное отсутствие груди, член в джинсах и трехдневную щетину.
- Бля, завязываю. - в очередной раз клялся он себе.
У Сапковского есть замечательный рассказ "Золотой полдень" на эту тему =)
