рассказы
Подписчиков:
16Постов:
818
Моё знакомство с правдой
Почти у каждого из нас есть воспоминания из детства. Как хорошие, так и плохие. Они составляют некий фундамент, каркас нашей личности. Во многом именно благодаря этим воспоминаниям, как и воспитанию, мы стали теми, кто мы есть. Со своими причудами, заскоками и предпочтениями во всем – от еды до критериев выбора спутника\цы жизни и методов воспитания собственных детей. Я не берусь судить об этой данности как «хорошо» или «плохо». Я просто расскажу свою историю. Ни больше, ни меньше...Для того чтобы лучше понять произошедшее со мной, стоит немного окунуться в историю моих родителей: ни мать, ни отец не были людьми, что называется, «голубых кровей». Бабушка пыталась воспитывать мою маму по правилам высшего света, но это не так уж легко было сделать в однокомнатной квартире, на периферии нашей необъятной. Отец мой рос в сельском районе в черте города – эдакая деревенька с частными домами и длинными, параллельными друг другу улицами. Дедушка мой (по отцовской линии) был человеком необычного склада ума и любил на досуге ремонтировать все, что работало неверно или ошибочно. Бабушка же была покладистого нрава и трудолюбива. До глубоких седин она возилась в огороде и держала дом в порядке.
Родители ни отца, ни матери не знали о том, как воспитывать детей. Бабушки и дедушки просто делали то, что умели, и в результате их действий, через определённый промежуток времени, их дети встретились. Свадьба, первенец, переезд в другой город, первая квартира. Потом на свет появился я. Судьбой мне было отведено почётное второе место среди отпрысков. И как это водится, я старался заслужить любовь родителей, как только мог. Мне казалось, что если буду следовать их советам, то стану тем, кем они смогут гордиться: слушал внимательно и кивал всякий раз, когда мама или папа говорили мне «Так делать не надо» или... Другого не помню, честно говоря. Слов похвалы в свой адрес я не слышал. Она выражалась только в улыбке или одобрительном кивке, когда я делал что-то, что родители считали верным. А верным они считали вещи не такие уж и сложные: чистоплотность, покорность, честность. В отличие от первого, с последним пунктом у меня никогда не было проблем. Я не стеснялся говорить правду, и это даже порой веселило взрослых.
– Такой непосредственный, – говорили они. Эта похвала воспитывала меня так же, как колокольчик воспитывал собаку Павлова: в какой-то момент в моей голове укоренилось понимание, что правда = награда. Осязаемая или словесная. Согласитесь, ни один ребёнок добровольно не слезет с этой иглы. Вот и я все повышал и повышал дозировки. Я мог открыто сказать о чем-то похабном или непотребном. Но так как я был юнцом с широкой и смазливой мордашкой, радикальная честность сходила мне с рук.
Любопытство и вытекающая из него наблюдательность давали мне большой массив данных: выпитая отцом втихомолку перед обедом рюмка, разбитая первым ребёнком ваза и прочие бытовые мелочи – обо всем этом я знал «правду». И да, моя жизнь ограничивалась только домом. По крайней мере, в тот период жизни. Я наблюдал за всем: как готовит мама, как делаются уроки, как наводится чистота в доме. Время от времени бывали у нас и гости, но детей в такие дни выгоняли с кухни в комнату. Скорее всего, поэтому в один из вечеров, когда отец был чем-то усердно занят, я поспешил к нему. На маленьком деревянном столике лежали пинцет, маленькие, с загнутыми концами ножницы, клей и кассета, из тех, что перематывали карандашами. Мой взгляд приковала вещь, доселе невиданная в стенах родного дома. Прозрачный пластик демонстрировал все внутренности диковины: миниатюрные бобины и плёнку. Я принялся рассматривать их внимательнее.
– Интересно? – спросил отец.
– Ага, – кивнул я. – А что ты делаешь?
– Ремонтирую.
– А что случилось?
– Да тут кое-кто, – он громко выругался, – взял у соседей кассету и порвал плёнку!
Его крик немного испугал меня, но любопытство взяло верх, и я продолжил наблюдать. Отец вытянул плёнку и ровно обрезал оторванные края. Затем он взял клей, буквально самую толику, и нанёс на один из кусочков ленты, торчащей из кассеты. Очень ровно он приладил сверху вторую полоску и начал активно дуть.
Я ткнул пальцем в маленький чёрный обрезок и поднёс его к глазам. Он был едва толще волоса, как мне казалось тогда, и шириной в две спички. Мастерство, с которым отец проделал все манипуляции, поразило меня. Он буквально «подковал блоху», хотя в те годы я и не знал о подобном выражении.
– Здорово! – не выдержал я.
– Пусть полежит, высохнет, – ответил отец. – Не трогай!
– Хорошо, – согласился я и отправился в другую комнату.
Чуть позже мы поужинали всей семьёй, каждый сходил в душ и мы легли спать. Наутро я увидел кассету уже в коробке с разноцветным рисунком и перечнем песен на обратной стороне.
«Значит, все получилось» – подумал я и с гордостью за папу пошёл заниматься своими делами, а именно играть. После обеда мама принялась готовить ужин, а я вернулся к прежнему занятию. За мной не надо было следить или проверять меня. Достаточно было создать круг из каких-либо предметов, и я уже в иной реальности, вернуть меня из которой мог только голос родителей.
– Открой дверь, я занята, – послышался мамин голос с кухни.
«Странно! – подумал я. – Ведь кухня прямо рядом с дверью, зачем отвлекать меня?»
Квартирка наша была скромная, и кухня, расположенная слева от входной двери, была и прихожей, и гостиной.
– Кто там? – спросил я, ожидая у двери и смотря на маму. Она стояла в лёгких домашних штанах, в фартуке, повязанном поверх какой-то старой выцветшей футболки, и с лопаткой в руке. Стальная часть кухонного инструмента блестела, что очень контрастировало с ручкой грязно коричневого цвета. Она была выполнена в простом стиле: параллелепипед со скруглёнными краями. Даже её конец, торчащий из-под мизинца, был скруглён.
– Соседка, – послышался приглушённый голос, и мама с улыбкой кивнула, что обозначало «молодец, спросил. Можешь открывать, одобряю». Я дёрнул дверь на себя. На пороге стояла девушка лет на пять старше меня.
– Привет. Взрослые дома?
– Да, привет, я занята немного, – сказала с кухни мама, находящаяся менее чем в паре метров от гостьи. – Заходи.
– Да я только кассету забрать, – смутилась девочка.
– Сейчас. – Мама указала на небольшой столик, стоящий под зеркалом возле верхней одежды, и обратилась ко мне: – Вон лежит, отдай, пожалуйста.
– Ага, – согласился я и сделал, что сказали.
– Все нормально? – спросила соседка и посмотрела на меня. Её чистые глаза будто разговаривали со мной без слов. Они шептали: «Скажи! Скажи, что все хорошо! Родители разорвут меня, если с кассетой что-нибудь случится!».
– Знаешь, – без церемоний начал я, – папа вчера полвечера чинил, там плёнка... пор...– Договорить я не смог. Резкая боль пронзила левое плечо, и у меня из глаз брызнули слезы.
– Все хорошо! – вклинилась мама и отвела меня от двери. – Что-то ещё?
– Нет, до свидания, – ответила девочка и убежала.
Мама выглянула на мгновение за порог. Её рука все ещё сжимала ту самую рукоять лопатки. Глядя на неё, на этот скруглённый конец, я быстро понял, что именно его я ощутил мягкими тканями плеча.
– Не надо другим рассказывать об этом, понял? – выпалила мать после того, как закрыла дверь.
– Угу, – кивнул я, утирая слезы.
– Иди, играй. На ужин котлеты.
Я молча ушёл в комнату с разрывающей плечо болью. Жгущая и тянущая, она быстро захватила руку и спину, а затем перешла в голову. Одно с другим там связалось само по себе. Все словесные похвалы мигом вылетели, оставив после себя лишь пустое пространство, молниеносно заполненное свежевыученным правилом.
Я не смел жаловаться, думая, сделал что-то неверное, допустил очень большую ошибку. Мне никто не объяснил, почему нельзя этого говорить, никто не спросил, больно ли мне. Я просто остался наедине с ощущениями и мыслями, что правда может причинить боль. Физическую боль.
Знаете, есть одна индийская притча: как-то турист, наигравшийся со слоном, спросил у дрессировщика:
– Почему вы привязываете таких сильных животных на такой колышек? – Он указал на деревяшку, которую без труда мог бы вырвать из земли любой взрослый.
– Слоны сильные, но не умные, – ответил дрессировщик. – Мы привязываем их на тот же колышек и на ту же верёвку, на которую привязывали в детстве. В то время слонята пытались вырваться, но сил ещё не хватало. Когда же слоны вырастают, – он поднял палец вверх, – они уже не хотят пытаться.
– А почему вы уверены, что взрослые слоны не будут вырывать колья? – спросил турист.
– Я уверен, потому что такого не было ни с одним слоном за все годы моей работы, – ответил дрессировщик.
Я вспомнил эту притчу, потому что сам подобен дрессированному слону. Ещё юнцом я получил травму, которая ассоциировалась у меня с правдой. Даже сейчас, спустя более 25 лет, даже зная механизм работы мозга, детской психики и бессознательного, я чувствую боль. Каждый раз, когда говорю правду, моё тело противится этому. Каждый день я ощущаю это физически, несмотря на то, что мышцы и суставы в полном порядке. Я понимаю, что мама не хотела делать мне больно, просто она бессознательно отреагировала на опасность: вероятную возможность потери денег, ибо этот кусок пластика в те времена был на вес золота. Один из древнейших механизмов, доставшийся нам ещё от животных – бей или беги. Он включается автоматически, без участия сознания, минуя логику, здравый смысл и аспекты воспитания. Благодаря этому механизму человечество ещё не вымерло. Но с другой стороны, именно из-за него появляются такие как я: патологические лжецы, для которых сказать правду все равно, что вырвать зуб без анестезии.
Я не оправдываю лжецов, плохих родителей, и уж тем паче не сетую на эволюционные механизмы. Также не призываю Вас верить каждому человеку и принимать что-то как данность. Я рассказал все это по одной простой причине: у всего есть история. У каждой привычки, у каждого болезненного ощущения и у каждой «причуды» есть свой источник. Я рассказал Вам о своём. А что знаете Вы о своих, собственных?
История одного человека
- а как ты вообще в психушку-то загремела?- хотела покончить с собой.
- а как ты планировала это сделать?
- ну, у меня был целый план. Я решила, что жизнь лучше уже не станет, что впереди меня ждет только страдание и я хочу с этим покончить. Я составила план, записала заметку в телефоне со списком того, что нужно купить. Снотворное, антидепрессанты.. хотя антидепрессанты у меня тогда были. Сказала в аптеке, что несколько ночей не могу заснуть и мне нужно снотворное покрепче - и мне продали рецептурное снотворное без рецепта. Типа - "на, девочка, иди убей себя" [вот так порой - хочешь сделать добро, а получается..].
Потом я зашла в магазин, взяла там настойку и вышла, не расплатившись. Еще подумала - как удачно все складывается - словно судьба хочет, чтобы я умерла. Пакеты большие для мусора купила. И трусы еще чистые. Не хотела, чтобы меня в грязных нашли.. хотя я бы все равно, наверное, описалась.
План был такой - я хотела лечь в мешок для мусора, чтобы меня было проще выносить [!] и наглотаться снотворного с алкоголем и антидепрессантами..
А потом я стала писать другу. Потом мне позвонили из службы психологической поддержки наверное. Какая-то женщина. Уговаривала меня. А потом приехала скорая, когда я перестала отвечать.
Отвезли меня в больницу. А я еще думала, что домой еду.
Как я ошибалась..
Так я попала в больницу на полтора месяца.
Тяжело было маме все объяснить..
"Мама, ты только не переживай, но я в больнице. Да нет, ничего не случилось, все нормально, я в другой больнице. В психиатрической".
Но мне там даже понравилось, я потом туда даже еще раз поехала, добровольно.
Я там еще с шизофреником одним познакомилась, мы как бы "встречались" - ходили за руку по коридорам, он мне на полном серьезе рассказывал, что водит меня по другим измерениям, что он - ангел.. а я верила и мне это нравилось. Мне давали фенозепам, а от него постоянно так спать хотелось.. А еще мы в космос с ним летали..
- сейчас-то у тебя все хорошо?
- в плане?
- ну так, в принципе?
- ну, уже получше.
===666===
Увы, очень жаль, что у меня нет видеозаписи этого разговора, потому что данный текст записан мной практически по памяти, а она у меня, скажем прямо, так себе - в итоге получилось так, что я опустил огромное количество разных интересных мелочей и деталей, передав только общую суть. Где-то я, возможно, сам того не желая, что-то сочинил, хотя мне очень хотелось передать эту историю слово в слово.
But anyway.
Если у вас депрессия - не спешите уходить из жизни.
Рано или поздно Вы встретите своего человека и жить станет чуточку лучше. И вам, и этому человеку
тг: /thoughts1033
Моя темная сторона
“Акимов, подожди! Подожди меня!”. В наушниках хрипело, доносилось учащенное дыхание.Акимов – это я. Бегу в скафе, взмокший от пота и страха, оглядываюсь назад время от времени. Там, позади, на фоне стремительно приближающейся полосы терминатора, неуклюжая фигурка отставшего Корниенко. Хренов жирдяй!
“Акимов… Уфф… Не закрывай шлюз… Подожди!”. Ну да, ты прозевал отход ночи, пока я в штольне работал, а теперь “подожди”! Фигушки. Каждый сам за себя.
Немного осталось, совсем чуть-чуть! Вот уже и железобетонная шляпа бункера, надо немножко поднажать. Оставаться на темной стороне, пока не добегу до шлюза. Иначе… Скаф выдержит, не расплавится, а вот я внутри сварюсь заживо, никакая система охлаждения не поможет. Это вам не Луна, это чертово утро на Дэнси!
Мне казалось, что я уже слышу треск камней, остывших за ночь и вдруг снова попавших под лучи встающей звезды, голубого гиганта. Нет, нет! Только не сейчас! Ведь осталось каких-нибудь сто шагов! Сожри этого жирдяя, зажарь его, он заслужил. А мне дай еще минуту, чтобы укрыться…
Гора, возвышающаяся сразу за нашим бункером, засеребрилась макушкой. Из нее вырвались две струи пара, поднимающиеся все выше и выше. Словно закипевший чайник. Не хватает только свиста, тревожного, закладывающего уши… Впрочем, кажется я его слышу. Ах нет, это сигнал климатической установки, предупреждающий о перегреве.
“Акимов… Пожалуйста…”.
Дэнси – сокращение от Дэнсиссима. В переводе с латинского – пекло. Сюда бы сейчас этих шутников, придумавших название. Хотя, кто знает, может его придумал один из первой группы, которая вот так же не успела вовремя уйти со светлой стороны. Вездеход у них сломался, что ли? Не помню.
Жарко… Душно… “Акимов! Славик…”. Пошел ты! Мне осталось двадцать шагов, даже меньше. Добежать и захлопнуть люк, отгородившись от пекла. Я не спасатель, своя рубашка ближе к телу. У меня даже родственников нет, которым бы выплата от страховки досталась. Господи, как страшно… Упасть на самом пороге и не суметь подняться, потому что скорлупка скафа уже красная, а ты внутри.
Последнее усилие. Ну вот же, только протянуть руку! Люк, вибрируя, поддался. Я рухнул в коридор шлюза, стараясь прикрыть за собой створку. Со всех сторон уже шипели струи охлаждающей смеси. “Аки…”.
Я знаю, в этот самый момент светлая сторона, окончательно вытеснив темную, проносится у меня над головой. Что ж ты, жирдяй… Ведь будешь являться мне по ночам.
Рванул обратно.
Корниенко упал совсем недалеко, метрах в пятнадцати. Я успел добежать до него и упал сам. Потянул тяжелую, безжизненную тушу. Смогу? Глаза застило красным...
Надо приподнять веки. Почему так тихо? Когда смог открыть глаза, вокруг все сверкало белизной. Лазарет. Ффух! Значит – живой. Ведь это же лазарет, правда? Это не загробный мир? Попытался шевельнуться. Не выходит. Будто и нет больше тела. Разволновался, ведь кто ж его знает, может чистилище именно так и выглядит – белоснежное, сверкающее.
– Не дергайся. Ты в капсуле, и пролежишь тут еще неделю, не меньше. Очень ожогов много.
Отлегло от сердца! Все-таки живой. Приоткрыл рот, выдавил из себя чуть слышно:
– А этот… толстяк…
– Тут он.
– Живой?
– Живой. Как ты его и допер… Велел передать тебе, что с него ящик темного пива.
– Лучше светлого.
Читающие пидоры помогите!
Уже наверное с месяц в поисках названия рассказов и соответственно автора этих рассказов читаных мною лет этак с 15 назад. Краткое содержание рассказов (как помню их я, возможны неточности и ошибки ! ) в количестве двух штук:1. Землю взорвали некие инопланетяне и два астронавта, выжившие из-за того, что были в момент уничтожения планеты на ее орбите, решают что делать дальше. Решают сидя на обломке нашей планеты, на которой сохранились: дом, дерево, качели и насмерть замерзшая овца. Космонавты, помнится были мужчина и женщина и мужчина активно намекал спутнице что придется им воссоздавать человеческую цивилизацию с нуля. Девушка, как опять же я помню, активно этим намекам сопротивляется, говоря что любила другого мужчину, который конечно погиб при взрыве Земли, но она думает что мол, а вдруг выжил.
2. Воспоминания о втором рассказе более скромные, там суть в том, что некий инженер создал робота, которого отправил в город для уничтожения этого самого города, по причинам которые я не помню и философски за этим наблюдает. Рассказ был короткий, но как мне помнится забавный.
Сказ про печку
Каждому из нас мироздания подкидывает интересные практики. У меня была одна интересная созидательная практика. Когда я, совершенно обычный городской житель, привычный к прекрасным бытовым условиям. Жила два месяца на Алтае в доме не то что без водопровода, а даже без электричества. Очень сильно прочищает мозги, и расширяет мироздания. А сейчас мне мироздания подкинуло мне очередную чудесную практику. Для меня сейчас совсем новое состояние. Я впервые осталась жить совсем одна . Так мало того что одна, так ещё в частном доме с печкой и без водопровода. И печка это я вам скажу нечто!Мне кажется каждому в жизни нужно хотя бы месяц пожить в доме с печкой.
Печка нас учит жизни. Первое, что учить нас печка это неизбежности! Тебе неизбежно нужно растопить печку, иначе ты просто замёрзнешь. На улице минусовая температура. И единственное, что спасает от замерзания это печка. И если живёшь один топить её прийдётся тебе. Ибо никакой волшебник на голубом вертолете не прилетит что бы сделать это вместо тебя.
Второе чему нас учит печка это стратегическое планирование. Поверьте, никто так доступно не объяснит зачем вам в жизни стратегия и план как печка. По тому что, если ты не запланировал и не притащил дрова в дом вовремя, они у тебя сырые. А если у тебя сырные дрова, они не горят.
Печка заставляет тебя думать. По тому что если ты перепробовал все привычные способы, а она всё равно не горит. Ты начинаешь придумывать разнообразные комбинации и перестаёшь идти привычными путями. Доходит до шаманских плясок с бубнами, щепой, берестой и разжигой. И вот продолбавшись три часа, что бы разжечь печку. И как итог уснув в два часа ночи. На следующий день ты становишься мудрее. Начинаешь применять стратегическое планирование по сушке дров. Сначала ты их приносишь в дом, потом сушишь на печке, следом на плите. Затем перекладываешь их в топку. И тогда случается чудо, дрова загорается у тебя с одной спички.
Печка развивает память. Забыл просушить дрова танцуешь с бубном.
Печка развивает в тебе силу и выносливость ибо натаскать дрова это ещё та зарядка по утрам.
В общем подводя итоги скажу что печка меняет твой взгляд на мир.
Автор Эль
Охота
– Через месяц жрать будет нечего.
– Запасы еще есть.
Северский покачал головой.
– До весны не дотянем. Семья большая.
Говорил он тихо, с оглядкой, чтобы не подслушал кто ненароком. Впрочем, женщины и без того знали, сколько еды осталось. Все понимали.
– Олег Михалыч, может, армейские склады? Были же…
– Были, были! Где они? Кто знает? Искали, да не нашли.
Вздохнул, поворошил поленья в очаге.
– Идти надо, Егор. На охоту идти.
Ему за шестьдесят, мне тридцать пять, и, не считая четырех пацанов от девяти до пятнадцати, других мужиков в семье не осталось. Кого болезни унесли, а кто, вот так же, ушел с карабином в неизвестность и не вернулся.
Зима тянулась четвертый год, если считать по старому. После Столкновения это третья уже зима. На дворе июль, но мы знали, что оттепели не будет до октября. А там снега подтают, живность какая-никакая повылазит – можно будет смело на юг мигрировать, подальше от холода и тьмы.
Собирался я недолго. Чего там собирать? Теплая одежда, валенки со снегоступами, минимальный запас галет. Воду наверху из снега растопить можно, чего ее с собой таскать? Самое главное – автомат. Вот его проверял тщательно. Почистил, курком и затвором пощелкал, все патроны собственноручно в шесть магазинов загнал – один к одному, без суеты и спешки.
Надежда – жена моя – во все глаза смотрела, будто не верила, что снова меня когда-нибудь увидит. Но молчала и чувствам волю не давала. В отца она, Михалыча дочь, младшая из трех. Я то им вообще никто, пришлый человек. Только все равно свежая кровь нужна – взяли в семью, потеснились, тем более каждый мужик на счету. А сейчас и подавно…
Утром встал рано, еще пяти не было. Постарался не разбудить Надю. Хотя, кого я обманываю? Знаю ведь, что не спала. Наверняка не спала. Просто отвернулась к стенке и ждала, пока не уйду. Так легче.
Поднялись с Северским наверх. Семья на шестом этаже обосновалась, а снегом до десятого все завалено. Хорошо, что в последние дни осадков не было, поверхность твердым настом схватилась. Все-таки меньше шансов провалиться. Всякое бывало… В иных местах снег рыхлый, человека не держит, да еще пустоты под ним могли остаться: в такую ловушку попадешь – хуже зыбучих песков!
– Ну что, Егор, в путь?
– А куда идем?
Тесть окинул взглядом ледяную пустыню, теряющуюся во мгле. В некоторых местах над снегом торчали макушки домов – таких же, как наш, а то и выше. Останки большого города.
– Помнишь, следы видели? Когда за дровами последний раз поднимались?
Я кивнул.
– Вот по его душу и пойдем. Он нас чует, зря бы к дому подходить не стал, хочет свежатинки. А мы, значит, наоборот. Посмотрим, кто кого.
Не знаю, зачем я спрашивал, и так понимал, за чьей шкурой идем. Другой добычи здесь не найти, да еще чтобы мяса хватило всей семье на два месяца. Но мурашки по спине пробежали: не хотелось встречаться с тигровым медведем.
– Где нам его искать?
Олег Михалыч уже двинулся вперед, выбрал направление.
– На его территорию пойдем, за реку. А там… Сам нас найдет.
Луна, даже когда выглядывала из-за туч, светила не так, как прежде. Один из семи астероидов ударил в нее, отбросил от Земли, и теперь она казалась в два раза меньше. Что ж, дело привычки. Можно и в сумраке полярной ночи научиться видеть, а главное – слышать, чувствовать.
Шли споро, переваливаясь через один холм на другой, неумолимо приближаясь к широкой, ровной полосе, протянувшейся, плавно изгибаясь, с юга на север. Там, под огромной толщей снега, погребена замерзшая река. Даже за многомесячное лето не успевала она до конца освободиться ото льда. Что теперь в ее холодных водах? Живет ли какая-нибудь рыба?
– Не мечтай о небесных кренделях, – одернул меня Михалыч, – Смотри в оба!
И правда, что это я… Нельзя терять осторожность. Моя зона внимания – задняя полусфера. Смотреть по сторонам, оглядываться назад. Идущий впереди должен чувствовать, что тыл кто-то прикрывает.
Вышли на речную пустошь. По прямой километра полтора будет. Здесь ни низин, ни возвышенностей, ни торчащих макушек зданий. Нам все далеко видать, но и сами как на ладони. Лучше пройти быстро, не мешкая.
Северский часто поднимал бинокль, силясь разглядеть детали противоположного берега. Не знаю, что он там видел – темно же. Но все равно смотрел, дышал в свою заиндевевшую бороду, потом снова шел вперед.
Когда поднялись по пологому склону, решили остановиться. На левобережной территории раньше была промзона: никаких тебе многоэтажек или офисных высоток. Все скрылось под снежным полотном, казавшимся в ночи темно-синим. Будто и не было здесь большого города.
Тесть дернул меня за руку, указал назад, на речную пустошь, севернее того места, где мы прошли.
– Хитрый, сволочуга.
Я с трудом разглядел темную точку, медленно двигающуюся на юг.
– Дал нам пройти, теперь обратный путь перерезает, – Михалыч снова вскинул свою оптику, – Эх, отсюда не достанем. А ближе не подойдет, чувствует опасность. Но и вернуться не даст. Надо его вглубь промзоны заманить, отойти дальше на запад.
Было что-то жуткое в том, как медленно двигалось в отдалении маленькое, темное пятнышко, совсем не страшное, но ты знал, что оно идет за тобой, за твоей жизнью, и подобравшись достаточно близко, превратится в монстра с острыми зубами и длинными когтями.
– Устроим засаду? – я шел за Михалычем, поминутно оглядываясь.
– Было бы где… – он оглядывался по сторонам, но его выцветшие глаза, обрамленные сеточкой морщинок, не находили ничего, хотя бы отдаленно похожего на укрытие.
– Надо было остаться на берегу. Там мы хотя бы видели его.
– И что? Думаешь, подошел бы ближе, на расстояние прицельного выстрела? Такой он тебе дурак. Играли бы в гляделки, пока все галеты не сожрали и не завалились бы в снег от голода и усталости. Нате, берите нас тепленькими.
– А вернуться? Убежит, если сами подойдем ближе?
Олег Михалыч остановился, посмотрел мне в глаза.
– Какое “вернуться”, мать твою?! С пустыми руками? Чтобы что? Начать все сначала? Убежит… Убежит – это в самом лучшем случае. А скорее всего отступит в город и подстережет у самого дома. Ты и опомниться не успеешь! Что будут восемнадцать человек делать на шестом этаже, если мы не вернемся? – он сплюнул в сердцах, упрямо пошел дальше.
Северский тертый калач. Новая жизнь его не сломила, сделала лишь крепче, злее, хитрее. Он понимал ее, эту жизнь, сумел к ней приспособиться, быть с ней на равных. А меня воспринимал, как осколок старого, не способный противостоять трудностям. Что ж, в этом была доля правды. Хотя мне и было-то всего десять лет, когда столкновение Земли с группой астероидов навсегда изменило наш мир, но я еще помнил блеск и щедрость погибшей цивилизации, с ее гаджетами, глобальной компьютерной сетью, доступным фастфудом…
– Еб… – Михалыч взмахнул руками, заваливаясь на спину, исчезая по пояс в снегу.
Он пытался удержаться, хватаясь за края твердого наста, но, прежде, чем я успел подскочить, провалился.
– Олег Михалыч! Северский!
Я заглядывал в черноту норы, но ничего не видел. Голос мой тонул в рыхлой снежности колодца, даже не пытаясь отразиться эхом в глубине.
Вспомнил вдруг про фонарик. Выудил его дрожащими руками из кармана, включил. Рассмотреть сумел не много – луч света едва ли проникал метров на пять-шесть, но я понял, что это не провал в одну из пустот. Нора была вырыта в толще крепкого, слежавшегося снега. На стенках ее виднелись следы острых когтей.
Вскочил, выругался еще крепче, чем тесть. Посмотрел в сторону реки. Точка пропала. Ее скрыла возвышенность, от которой мы успели отойти достаточно далеко. Оставалось только гадать, насколько животное уже близко.
Я поправил лямку автомата, крикнул в пустоту “Михалыч – береги-и-ись!” и прыгнул вниз. Несколько раз меня больно приложило о ледяные наросты, кидая в колодце от стенки к стенке. Тоннель не был прямым, он изгибался, меняя угол наклона, словно был аттракционом в старом аквапарке. За секунду до того, как мое падение прекратилось, я почувствовал, что лечу уже горизонтально.
Ударился о что-то мягкое, несколько раз перевернулся. Едва успел прийти в себя – включил фонарик. К счастью, он не разбился и еще работал. Я осмотрел автомат: в любой ситуации оружие – это главное, даже важнее спасения другого человека. Кажется, все в порядке. Несколько царапин на деревянном прикладе, ерунда.
Посветил вокруг. Даже не удивился, когда понял, что тем мягким, на что я налетел, был Северский.
– Михалыч! Эй! Ты как? – тряс его за плечо, но он не отзывался.
Перевернул на спину, стал осматривать. Видно, мужик крепко приложился головой – по виску стекала капля крови. Проверил руки, ноги… Когда коснулся левой ступни, он застонал. Приоткрыл глаза.
– Егор… Черт, башка словно чугунная… М-м… И в ушах звенит.
– А нога?
– Нога?
– Болит? Идти сможете?
Я снова пошевелил его левую ступню.
– А-а! Черт…
Он сжал зубы, зашипел от боли. Я растерянно смотрел на него, не зная, что предпринять.
– Дело дрянь, парень. Вывих, а может и перелом. Не смогу я идти. Даже если поймем, как отсюда выбраться.
Он оглянулся на тоннель, через который мы ввалились.
– Глупость ты сделал. Зря за мной прыгнул. Норка-то…
– Знаю. Видел следы. Зачем только он ее прорыл?
– Может, убежище делал, а может… Ловушку, для таких дураков, как мы с тобой.
Сверху, из глубины норы, раздался шорох. Потом, подскакивая на снежных выступах, скатились вниз несколько ледяных осколков.
– Надо убираться отсюда! – я подхватил Михалыча за руку, помог встать.
Опираясь на меня, он мог ковылять на одной ноге, хоть и морщился при этом от боли. Помещение, в котором мы оказались, не было сделано животным. Скорее это был какой-то цех или машинное отделение, стены и крыша которого были частично разрушены и в этих местах кирпичную кладку заменял крепкий, слежавшийся от холода и времени снег. В одном из таких белесых выступов и виднелась дыра, ведущая наверх. О том, чтобы попытаться выбраться через нее обратно, не могло быть и речи. Даже для здорового человека это сложно и опасно, а с покалеченным Михалычем и подавно. Кроме того… Я был уверен, что если мы захотим выйти тем же манером, что и вошли, то на середине пути встретимся с тем, кто эту нору вырыл.
– Там, – Олег Михалыч показывал на дальний угол помещения, – Дверь.
Мы дошли до покрытой изморозью деревянной створки. Я толкнул ее, сначала осторожно, потом сильнее. Она поддалась даже не со скрипом, а с хрустом. Коридор… Поворот… Еще коридор. По бокам снова двери, но я не хотел проверять все возможные пути, шел дальше, волоча на себе раненого. Вперед, вперед! Не может быть, чтобы здесь не было еще одного выхода!
Я с тревогой думал о том, что случится, когда кончится заряд в фонарике. Из дверей можно попробовать наломать дров, разжечь костер. Но костер – это освещение стационарное, с ним не пойдешь искать выход. Факел? Если бы были хоть какие-то тряпки и горючка, а так… Какие из старых досок факела?
За спиной послышался хруст, скрежет. Где-то там, в машинном зале. Пока еще далеко, но если нас будут преследовать, то быстро догонят. Я постарался прибавить шагу. Михалыч не мог так быстро переставлять ноги, он терпел несколько шагов, потом заорал, нечаянно ступив на поврежденную конечность.
– Брось меня, Егорка! Уходи. Постарайся выбраться, потом выследишь тварь, убьешь. Но сейчас ты должен остаться в живых, понял?
Я затравленно оглядывался.
– Понял.
Дернул одну дверь, другую… Третья распахнулась и мы оказались в небольшой комнатенке.
– Херня, – резюмировал тесть, – Все равно найдет. Вали уже давай!
– Какое-то укрытие лучше, чем никакого. Я постараюсь отвлечь зверюгу, выманить его подальше отсюда. Может и пристрелю.
– Да ты ему в голову с пяти шагов не попадешь, а стрелять в шкуру все равно, что щекотать! Беги, выманивальщик! Беги!
Выскочил обратно в коридор, захлопнул за собой дверь, оставив Северского в холоде и темноте, с одним лишь утешением калибра 7,62. Пробежал метров пятьдесят, когда услышал за спиной глухое рычание. Обернулся, стрельнул в темноту лучом фонарика. Свет сразился с тьмой, проиграл, но успел отразиться в чьих-то зрачках – там, где я закрыл дверь.
– Здесь! Сюда! Слышишь, ты – тварь! Иди за мной!
Щелкнул предохранителем и дал очередь в глубину коридора, выбивая бетонную крошку из стен. Побежал. Я не оглядывался и не видел, но чувствовал, что тигровый медведь несется за мной, сотрясая коридор тяжелой поступью!
Развилка в большом, круглом зале. Впереди три прохода: юркнул в правый. Пробежал шагов десять и со всей дури налетел на стену. Тупик! Развернулся, бегом обратно. Может, еще успею в другой проход… В круглом зале меня что-то сбило с ног. Я успел выстрелить, но в ту же секунду автомат словно вырвался у меня из руки, отлетел, с глухим стуком ударившись о противоположную стену.
Фонарик еще работал. Он безвольно повис на шнурке, затянутом на моем запястье, перевернулся и светил в потолок. Свет отражался от бетона, рассеиваясь в помещении сумрачным сиянием. Напротив стоял зверь – огромный, оскалившийся, со вздыбившейся белой шерстью, покрытой едва заметными серыми полосами. Я никогда не видел его так близко. Раньше подобных животных вообще не было на Земле и откуда они взялись – никто не знал. Но после катастрофы на планете появилось множество радиоактивных пятен: возможно, это просто мутант.
Я осторожно достал нож. Шансов никаких, это понятно, но и безвольно ждать нападения тоже не собирался. Двинулся в обход тигрового медведя, надеясь добраться до ближайшего прохода. Он зарычал, сместился туда же. Тогда я отступил и попробовал с другой стороны. На мое удивление, зверь отошел: он будто пропускал меня, хотел, чтобы я уходил именно этим путем. Но когда я вошел в коридор, продолжая пятиться, не решаясь повернуться к нему спиной, белошкурый двинулся следом.
Это продолжалось несколько минут, пока я не оказался в зале, частично заваленном мешками. Некоторые из них были разорваны, по полу рассыпано что-то белое, похожее на порошок. Зверь проследовал за мной. Он вдруг встал на дыбы, поднявшись на задние лапы, почти упираясь головой в потолок. С жутким скрежетом провел когтями по металлической двери, которую я не сразу заметил. Теперь, приглядевшись, рассмотрел, что она вся исполосована отметинами, как бывает с дверью в комнате, в которой надолго заперли кошку или собаку. Только в этом случае животное хотело не выйти, а войти.
– Тебе надо туда?
Тигровый медведь снова опустился на все четыре, отошел в глубину коридора и там затаился. Стараясь подавить в себе страх, я подошел к металлической двери. “Да, замочек хитрый, лапой с когтями его не открыть!”. Просунул нож, ковырнул, стараясь отодвинуть маленькую защелку. Видимо, она примерзла, но мои усилия не прошли даром – упрямая железка сдвинулась на миллиметр, другой, и, наконец, звонко щелкнула, открывая доступ в неизвестное помещение.
Толкнул дверь. Услышав позади себя рев, я едва успел отскочить в сторону. Зверь пробежал мимо, с трудом вписавшись в дверной проем. Внутри загремели цепи. Я боялся посветить фонариком, но по изменившемуся утробному рычанию понял, что медведь впился во что-то зубами. Вскоре он появился снаружи, вытаскивая за собой… Большой замороженный окорок! За куском мяса волочилась оборванная цепь.
Я глянул внутрь. Морозильник! Настоящий мясной морозильник! Туши, подвешенные на крюках – их стройные ряды терялись в глубине помещения.
Теперь понятно! Я остался в живых только потому, что морозильник – его добыча. И лучше эту добычу не трогать. До лета медведю мяса хватит, а там, глядишь, разойдемся разными дорожками.
Он потащил мясо в темноту коридора, но вдруг остановился, бросил его, посмотрел на меня. Оттащил дальше, еще на несколько метров, снова обернулся.
– Хочешь, чтобы я шел за тобой?
Зверь заковылял в темноту, переставляя косолапые конечности. Мы шли друг за другом, петляя среди закоулков давно покинутого комплекса. Фонарик начал мигать. Я во все глаза смотрел по сторонам, стараясь по разным приметам запомнить дорогу, но в какой-то момент понял, что это лишнее. По всему пути нашего следования бетонный пол испещрен полосами от когтей: видимо, тигровый медведь ходил здесь, одной и той же дорогой, множество раз.
Он вывел меня к лестнице. Если быть совсем точным – это была опора линии электропередач, засыпанная по самую макушку снегом. Но там, где у нее заканчивалась лестница, в нашем новом, заснеженном мире, начиналась поверхность планеты.
Я вытащил Михалыча на себе. Наверху соорудил из досок сани, перекинул веревку через плечо и потащил. Мимо холмов промзоны, через реку, к крышам и верхним этажам большого города – домой. А потом вернулся, чтобы привезти первый мешок муки. Первый из множества, хранившихся на армейских складах.
Александр Прялухин
Большой город, снег на обочинах – тьма.
В темноте в здания то тут то там загорается и гаснет свет, но не в этой квартире…
Большая комната двухкомнатной квартиры, тускло освещена одной лампой накаливания из пяти возможных, но их не было потому что они перегорели. В углу под кондиционером сидел молодой человек, громка играла музыка, человек глядя в экран монитора, то улыбался до закатывался демоническим смехом. Этот человек был мною.
- Бля, народ, мне надо поссать, погодите, без меня не шутите – это была шутка за 200, любимая моя категория, нет ну вы слышали? Остановитесь пока я ссу.
Я на секунду отвлёкся от чата в мониторе, отодвинул стул на колесиках на котором сидел, и встал, пойдя в клозет.
На обратном пути я посмотрел в холодильник…
- Хмм, водка? Странно.
Я вернулся на кухню и наполнил фильтр холодной водой и уже с ним, прихватив из холодильника пузырь вернулся за компьютер.
- Парни прикиньте я в холодильнике водку нашел… Я не помню что бы я ее покупал, откуда она там?
- Это подарок от Санта Клауса – написал Бендер.
- Рановато… Подумал я.
Я сидел за компьютером поглощал «Завалинку» запивая ее холодной водой. Из закусок дома не было ни чего…
Когда я понял, что мои глаза меня уже подводят и пальцы пишут кракозябры, я встал держа полупустой пузырь холодной водки в руке и сел на диван перед телеком.
Щелкая каналы, я наткнулся на фильм с погонями и Джейсаном Стетхамом в главной роли. Не знаю что это был за фильм, но в какой-то момент голова Джейсона повернулся и он глядя мне в глаза, сказал: Возьми телефон, позвони в полицию и скажи что на стадионе заложена бомба.
-Ну раз ты просишь, чувак…
Мне звонили из полиции, я вешал трубку и думал что все хорошо, я не чувствовал того идиотизма который сотворил.
Выйдя на лестницу, я моновением пары рук оперативников был посажен на задницу опершись о подъездную стену и закован в наручники.
Я поднял голову, так, как будто я какой-то киношный персонаж. Но то что я увидел меня повергло в ужас.
Глава 2.
Меня завели в мою квартиру, вслед за мной зашла овчарка. Люди. Оперативницы в коротких юбках, блуждали по дому. Опера разглядываю всякую странную дичь созданную с помощью клея и бумаги, где были объемные самолеты, гаечный ключ, пара корабликов…
Я боялся смотреть в их глаза. Нет, не потому что я боялся физического насилия с их стороны, нет. Я был в ужасе, потому что это были не люди. У них были ярко красный глаза, волосы их всех виднелись из под кокард, они были небрежными, кудрявыми и одновременно плешивыми. Лица их были багровыми, как будто с ссохшейся кровью. Это были не люди. Нелюди.
Под утро я сидел в камере обезьянника. Очень хотелось курить, а это черти, занимались своими делами, подписывали бумажки, отвечали на звонки, приводили и уводили подозреваемых и свидетелей. Ни кто из них не видел или не обращал внимания на то, что это были не человеческие существа.
В камеру зашло 2 санитара в синей униформе, подманили к двери клетки меня и заломав связали мне руки. Санитары, были вполне себе людьми. Но и в них было что-то странное. Не логичное. Я не оказывал сопротивления, они не задавали мне вопросов. И просто связав меня посадили в машину.
Я узнал одного из них. Он уже паз пять меня возил, тогда я решился заговорить.
- Вот видишь – говорю я – Ты так и возишь людей, катаешься, если бы не было больных ты бы подыхал с голоду.
- А ты что? – спросил меня санитар.
- А я свободный человек, я твою историю. Кому будет интересен твой рассказ, о том что ты сегодня доставил двух психов. - Что с того, кому это станет интересным? А я вот правлю реальность.
Сказав это я задумался, откуда взялась эта фраза? Это что белая горячка? Да нет. По моему, та личность, которая это придумала, зовётся Сергеем. Такой стандартный Сергей. Которому, в случае, если он накосячит, скажут: Ну ты в натуре Сергей!
Скорая подъехала к воротам больницы. Я был тут не раз. Меня передали приемному покою, где я в процессе моего оформления долбанул подсрачник одного из санитаров и был мгновенно обездвижен.
Санитар смотрел на меня красными светящимися глазами, из под волос его виднелись небольшие рожки. Второй же более крупный с обломанными рогами. Но врач была человеком, это было понятно не только глядя на нее, но и по тому что над ней был некий ариол золотистого цвета.
Иные. Они иный. Черти и ангелы. Что меня ждет?
Меня завели в отделение, привязали к койке и оставили в покое.
Глава 3
-Отвяжите, отвяжите, кричал кто-то в палате. Меня отвязали сразу же как только меня узнали санитарки. Они были в зеленых халатах, с большими черными глазами как у коровы.
-Дайте сигаретку ребят, родаки приедут верну.
- Да пошли все вместе покурим.
Длинная туалетная комната просматриваемая через коно в двери, вдоль стены на против унитазов стояла лавочка, мы сидели и рассказывали друг другу небылицы.
- Когда можно поговорить с доктором? – спросил я у санитарки.
- В понедельник, на обходе.
Мы вчетвером сидели на койке в углу и пили крепкий чай из контейнера объемом где то около литра, кажется это было ведро из под майонеза провансаль.
Лысый сидел на койке рядом с нами. В процессе разговора, он сделал одну странную вещь: Он сказал – я знаешь какой человек? И, взяв, чистую подушку с заправленной кровати, на которой еще не лежал пациент и поменял ее на свою.
Я сказал: Ну и говнюк же ты! Тут произошло что-то странное и за окном стало темно почти как ночью, поднялся ветер, форточки забились о рамы окон и я полез их закрывать. Обернувшись я увидел что лысого не было.
-Коля, а где лысый?
-Какой лысый, Миш?
-Ну вот здесь сидел.
-Тебе наверное показалось. На пей. Тут пяточка осталась.
В воскресенье привезли Мишу. Моего тёску, у него были смоляные кучерявые волосы, он был высок и худощав. Подождав пока черти-санитары уйдут, я отвязал его. Он смотрел мне в глаза с благодарностью. Тогда я попросил его записать мне молитву «Отче наш», потому, как, я ее не знал. Он израсходовал много попыток, и сделав помарку, начинал по новой. Ведь это слово Божье.
Настал понедельник. 10 часов утра и как по расписанию ровно в 10 открылась дверь из которой показалась она. Любовь Николаевна. За спиной у нее было что-то похожее на крылья, только они были не из материи, не было перьев, и они были полупрозрачные.
- Коля, ты видишь её крылья?
- Миш, ты бы прекращал галлюцинировать. Какие крылья?
- Да вон! У нее за спиной…
Но коля не видел.
Она подошла ко мне и я спросил сколько мне лежать и когда меня отпустят домой.
Ангел сказала, что я натворил сильную ебанину и меня на принуд.лечение пошлют в загородную больницу.
Глава 4
Оказавшись в стенах клиники Гиляровского, я заметил, что почти весь персонал «светные», переодевши меня, и забрав все мои личные вещи они привели меня на 4 этаж, где мне и предстояло провести мои мучительные больничные дни.
Меня позвали к Врачу и я к своему ужасу увидел его темную сущность спрятанную за человеческим обликом.
Он глядел мне в глаза и говорил, что я там на долго.
Лежа в 1 палате, рядом с парализованным по пояс пациентом, я разработал план побега:
Его ложка которую ему принесли его сестры, идеально подходила под гранник на который были закрыты все двери.
Тогда после обеда, когда все легли отдыхать, я встал взял ложку Василия и просто вышел из отделения, мимо охранников и вышел за пределы больничной территории, потому что калитка была не закрыта. Я не знал в какой стороне дом, я не знал какая дорого ведет в Мой город, я просто шел. Я хотел пройти через участок который был на кромке леса, и был покусан собакой, но у хозяйки этого дома, я выпросил военной раскраски куртку которая висела на гвозде одного из ее сараев.
Я шел по лесу и вышел на дорогу. Лил проливной дождь.
Я решил отдышаться и поразмыслить: Почему ангелы и демоны сосуществуют и контактируют без всяких разборок и ссор? Ни какой вражды я меж ними не заметил.
Так, врач темный, в той больнице врач была светлой – размышлял я.
На дороге показалась машина. Я стал голосовать. Она остановилась и поехала в обратную сторону – в больницу. Водитель был человеком, но он служил на темных, я увидел темный ориол у него над головой. Он смеясь передал меня обратно в больницу.
Глава 5.
Я лежал привязанным уже седьмые сутки, меня забывали кормить, но уколы делали по расписанию. Темный врач придя на обход, смотрел на меня и смеялся.
- Настанет твое время, пытался произнести я пересохшем ртом.
Санитарки стали «темнеть» и кажется они уже получали удовольствие от того какую боль мне причиняют эти инъекции.
Я уже было начинал сходить с ума. Как, вдруг, вошла санитарка и отвязала мне левую руку и сказала чтобы я сам отвязывался. Это была Люба, красотка просто, темные волосы, и кажется она просто человек.
Мне отдали мои вещи, и посадили в перевозку, которая тут оказалась лишь потому что привезла новых больных из других больниц. Меня привезли в Кащенко, и там мне попалась интересная книжица, в которой были описаны взаимодействия темных и светлых сил.
Что они вполне сосуществуют друг с другом, и даже работают вместе, и единственное их отличие в состоянии души. У темных, это чернота, пустота и поступки их мотивированны ненавистью, а «Светлые» дают нам шанс исправиться, направить энергию в мирное светлое русло.
Вошел темный санитар, и обычная девушка интерн.
После разговора с ней, я все больше убеждался в том, что все эти ангелы и демоны, моя придумка – галлюцинация.
Она спросила:
-Драться не будешь?
-Не буду.
Она махнула рукой и санитар ушел…
-Ну что? -с казала она – кем будешь? Светлым или темным?
Сказать что я был ошарашен, ни чего не сказать.
- Вы знаете про темных и светлых?
- Конечно знаю.
- Тогда почему вы ни светлая и не темная?
-Ты не видишь! Я вижу их по другому, я вижу процессы мышления этих существ, не над головой ореолы а то что на сердце, в душе. И ты так сможешь.
- А я? Что вы видите во мне?
- Ты пока обычный. Я надеюсь ты сделаешь правильные выводы…
Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась. Потом она подняла правую руку и щелкнула пальцем.
Как будто щелчок выключателя и свет погас. Я почувствовал боль на затылке и открыв глаза увидел лужу крови в которой я валялся. Бутылка водки лежала на полу пустой.
Я поднялся взял телефон и увидел, что в истории звонков нет номеров полиции. Я пнул триклятую бутылку, сел на диван и уснул крепким сном без сновидений.
В темноте в здания то тут то там загорается и гаснет свет, но не в этой квартире…
Большая комната двухкомнатной квартиры, тускло освещена одной лампой накаливания из пяти возможных, но их не было потому что они перегорели. В углу под кондиционером сидел молодой человек, громка играла музыка, человек глядя в экран монитора, то улыбался до закатывался демоническим смехом. Этот человек был мною.
- Бля, народ, мне надо поссать, погодите, без меня не шутите – это была шутка за 200, любимая моя категория, нет ну вы слышали? Остановитесь пока я ссу.
Я на секунду отвлёкся от чата в мониторе, отодвинул стул на колесиках на котором сидел, и встал, пойдя в клозет.
На обратном пути я посмотрел в холодильник…
- Хмм, водка? Странно.
Я вернулся на кухню и наполнил фильтр холодной водой и уже с ним, прихватив из холодильника пузырь вернулся за компьютер.
- Парни прикиньте я в холодильнике водку нашел… Я не помню что бы я ее покупал, откуда она там?
- Это подарок от Санта Клауса – написал Бендер.
- Рановато… Подумал я.
Я сидел за компьютером поглощал «Завалинку» запивая ее холодной водой. Из закусок дома не было ни чего…
Когда я понял, что мои глаза меня уже подводят и пальцы пишут кракозябры, я встал держа полупустой пузырь холодной водки в руке и сел на диван перед телеком.
Щелкая каналы, я наткнулся на фильм с погонями и Джейсаном Стетхамом в главной роли. Не знаю что это был за фильм, но в какой-то момент голова Джейсона повернулся и он глядя мне в глаза, сказал: Возьми телефон, позвони в полицию и скажи что на стадионе заложена бомба.
-Ну раз ты просишь, чувак…
Мне звонили из полиции, я вешал трубку и думал что все хорошо, я не чувствовал того идиотизма который сотворил.
Выйдя на лестницу, я моновением пары рук оперативников был посажен на задницу опершись о подъездную стену и закован в наручники.
Я поднял голову, так, как будто я какой-то киношный персонаж. Но то что я увидел меня повергло в ужас.
Глава 2.
Меня завели в мою квартиру, вслед за мной зашла овчарка. Люди. Оперативницы в коротких юбках, блуждали по дому. Опера разглядываю всякую странную дичь созданную с помощью клея и бумаги, где были объемные самолеты, гаечный ключ, пара корабликов…
Я боялся смотреть в их глаза. Нет, не потому что я боялся физического насилия с их стороны, нет. Я был в ужасе, потому что это были не люди. У них были ярко красный глаза, волосы их всех виднелись из под кокард, они были небрежными, кудрявыми и одновременно плешивыми. Лица их были багровыми, как будто с ссохшейся кровью. Это были не люди. Нелюди.
Под утро я сидел в камере обезьянника. Очень хотелось курить, а это черти, занимались своими делами, подписывали бумажки, отвечали на звонки, приводили и уводили подозреваемых и свидетелей. Ни кто из них не видел или не обращал внимания на то, что это были не человеческие существа.
В камеру зашло 2 санитара в синей униформе, подманили к двери клетки меня и заломав связали мне руки. Санитары, были вполне себе людьми. Но и в них было что-то странное. Не логичное. Я не оказывал сопротивления, они не задавали мне вопросов. И просто связав меня посадили в машину.
Я узнал одного из них. Он уже паз пять меня возил, тогда я решился заговорить.
- Вот видишь – говорю я – Ты так и возишь людей, катаешься, если бы не было больных ты бы подыхал с голоду.
- А ты что? – спросил меня санитар.
- А я свободный человек, я твою историю. Кому будет интересен твой рассказ, о том что ты сегодня доставил двух психов. - Что с того, кому это станет интересным? А я вот правлю реальность.
Сказав это я задумался, откуда взялась эта фраза? Это что белая горячка? Да нет. По моему, та личность, которая это придумала, зовётся Сергеем. Такой стандартный Сергей. Которому, в случае, если он накосячит, скажут: Ну ты в натуре Сергей!
Скорая подъехала к воротам больницы. Я был тут не раз. Меня передали приемному покою, где я в процессе моего оформления долбанул подсрачник одного из санитаров и был мгновенно обездвижен.
Санитар смотрел на меня красными светящимися глазами, из под волос его виднелись небольшие рожки. Второй же более крупный с обломанными рогами. Но врач была человеком, это было понятно не только глядя на нее, но и по тому что над ней был некий ариол золотистого цвета.
Иные. Они иный. Черти и ангелы. Что меня ждет?
Меня завели в отделение, привязали к койке и оставили в покое.
Глава 3
-Отвяжите, отвяжите, кричал кто-то в палате. Меня отвязали сразу же как только меня узнали санитарки. Они были в зеленых халатах, с большими черными глазами как у коровы.
-Дайте сигаретку ребят, родаки приедут верну.
- Да пошли все вместе покурим.
Длинная туалетная комната просматриваемая через коно в двери, вдоль стены на против унитазов стояла лавочка, мы сидели и рассказывали друг другу небылицы.
- Когда можно поговорить с доктором? – спросил я у санитарки.
- В понедельник, на обходе.
Мы вчетвером сидели на койке в углу и пили крепкий чай из контейнера объемом где то около литра, кажется это было ведро из под майонеза провансаль.
Лысый сидел на койке рядом с нами. В процессе разговора, он сделал одну странную вещь: Он сказал – я знаешь какой человек? И, взяв, чистую подушку с заправленной кровати, на которой еще не лежал пациент и поменял ее на свою.
Я сказал: Ну и говнюк же ты! Тут произошло что-то странное и за окном стало темно почти как ночью, поднялся ветер, форточки забились о рамы окон и я полез их закрывать. Обернувшись я увидел что лысого не было.
-Коля, а где лысый?
-Какой лысый, Миш?
-Ну вот здесь сидел.
-Тебе наверное показалось. На пей. Тут пяточка осталась.
В воскресенье привезли Мишу. Моего тёску, у него были смоляные кучерявые волосы, он был высок и худощав. Подождав пока черти-санитары уйдут, я отвязал его. Он смотрел мне в глаза с благодарностью. Тогда я попросил его записать мне молитву «Отче наш», потому, как, я ее не знал. Он израсходовал много попыток, и сделав помарку, начинал по новой. Ведь это слово Божье.
Настал понедельник. 10 часов утра и как по расписанию ровно в 10 открылась дверь из которой показалась она. Любовь Николаевна. За спиной у нее было что-то похожее на крылья, только они были не из материи, не было перьев, и они были полупрозрачные.
- Коля, ты видишь её крылья?
- Миш, ты бы прекращал галлюцинировать. Какие крылья?
- Да вон! У нее за спиной…
Но коля не видел.
Она подошла ко мне и я спросил сколько мне лежать и когда меня отпустят домой.
Ангел сказала, что я натворил сильную ебанину и меня на принуд.лечение пошлют в загородную больницу.
Глава 4
Оказавшись в стенах клиники Гиляровского, я заметил, что почти весь персонал «светные», переодевши меня, и забрав все мои личные вещи они привели меня на 4 этаж, где мне и предстояло провести мои мучительные больничные дни.
Меня позвали к Врачу и я к своему ужасу увидел его темную сущность спрятанную за человеческим обликом.
Он глядел мне в глаза и говорил, что я там на долго.
Лежа в 1 палате, рядом с парализованным по пояс пациентом, я разработал план побега:
Его ложка которую ему принесли его сестры, идеально подходила под гранник на который были закрыты все двери.
Тогда после обеда, когда все легли отдыхать, я встал взял ложку Василия и просто вышел из отделения, мимо охранников и вышел за пределы больничной территории, потому что калитка была не закрыта. Я не знал в какой стороне дом, я не знал какая дорого ведет в Мой город, я просто шел. Я хотел пройти через участок который был на кромке леса, и был покусан собакой, но у хозяйки этого дома, я выпросил военной раскраски куртку которая висела на гвозде одного из ее сараев.
Я шел по лесу и вышел на дорогу. Лил проливной дождь.
Я решил отдышаться и поразмыслить: Почему ангелы и демоны сосуществуют и контактируют без всяких разборок и ссор? Ни какой вражды я меж ними не заметил.
Так, врач темный, в той больнице врач была светлой – размышлял я.
На дороге показалась машина. Я стал голосовать. Она остановилась и поехала в обратную сторону – в больницу. Водитель был человеком, но он служил на темных, я увидел темный ориол у него над головой. Он смеясь передал меня обратно в больницу.
Глава 5.
Я лежал привязанным уже седьмые сутки, меня забывали кормить, но уколы делали по расписанию. Темный врач придя на обход, смотрел на меня и смеялся.
- Настанет твое время, пытался произнести я пересохшем ртом.
Санитарки стали «темнеть» и кажется они уже получали удовольствие от того какую боль мне причиняют эти инъекции.
Я уже было начинал сходить с ума. Как, вдруг, вошла санитарка и отвязала мне левую руку и сказала чтобы я сам отвязывался. Это была Люба, красотка просто, темные волосы, и кажется она просто человек.
Мне отдали мои вещи, и посадили в перевозку, которая тут оказалась лишь потому что привезла новых больных из других больниц. Меня привезли в Кащенко, и там мне попалась интересная книжица, в которой были описаны взаимодействия темных и светлых сил.
Что они вполне сосуществуют друг с другом, и даже работают вместе, и единственное их отличие в состоянии души. У темных, это чернота, пустота и поступки их мотивированны ненавистью, а «Светлые» дают нам шанс исправиться, направить энергию в мирное светлое русло.
Вошел темный санитар, и обычная девушка интерн.
После разговора с ней, я все больше убеждался в том, что все эти ангелы и демоны, моя придумка – галлюцинация.
Она спросила:
-Драться не будешь?
-Не буду.
Она махнула рукой и санитар ушел…
-Ну что? -с казала она – кем будешь? Светлым или темным?
Сказать что я был ошарашен, ни чего не сказать.
- Вы знаете про темных и светлых?
- Конечно знаю.
- Тогда почему вы ни светлая и не темная?
-Ты не видишь! Я вижу их по другому, я вижу процессы мышления этих существ, не над головой ореолы а то что на сердце, в душе. И ты так сможешь.
- А я? Что вы видите во мне?
- Ты пока обычный. Я надеюсь ты сделаешь правильные выводы…
Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась. Потом она подняла правую руку и щелкнула пальцем.
Как будто щелчок выключателя и свет погас. Я почувствовал боль на затылке и открыв глаза увидел лужу крови в которой я валялся. Бутылка водки лежала на полу пустой.
Я поднялся взял телефон и увидел, что в истории звонков нет номеров полиции. Я пнул триклятую бутылку, сел на диван и уснул крепким сном без сновидений.
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме рассказы (+818 постов - рассказы)
Наши любимые теги
SwainArt
artist
Hoshimi Miyabi
Zenless Zone Zero
#S.T.A.L.K.E.R
фэндомы
Arcane (LoL)
League of Legends
mixflavor
Комиксы
Mouthwashing
Игры
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!