Прецедентное задержание: чем опасно столкновение в Керченском проливе
Последствия российско-украинского вооруженного инцидента в Черном море могут выйти за рамки проблем региональной безопасностиВооруженный инцидент в Керченском проливе продемонстрировал хрупкость принципа «ни мира, ни войны» в затяжном российско-украинском конфликте. Однако причины этого события не обязательно объяснять снизившимися рейтингами руководства обеих стран или грядущими украинскими президентскими выборами. Произошедшее 25 ноября обусловлено не столько рейтингами, сколько самой логикой сложившейся в российско-украинских отношениях ситуации, когда ни одна из сторон не может бездействовать и игнорировать действия другой стороны.
Подход Украины
В сентябре 2018 года два украинских военных корабля — корабль управления «Донбасс» и буксир «Корец» — прошли через Керченский пролив. Этот проход имел сугубо символическое значение — тем самым Украина демонстрировала, что не признает потери Крыма и, соответственно, изменения морской границы между двумя странами, на чем настаивает Россия. Заодно Киев проверял реакцию Москвы.
Тогда украинские моряки в целом спокойно прошли через пролив под недавно построенным мостом. Российские военные этому проходу всерьез не мешали, но в итоге Россия была поставлен в неприятное для себя положение. С 2014 года она считает акваторию Керченского пролива своей и требует соблюдения специальных правил прохода через него, при этом апеллируя к Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. К тому же и Керченский мост имеет для Москвы не только техническое, но и большое политическое значение. Любой украинский военный корабль под этим мостом и в этом проливе воспринимается как вызов. Поэтому самое простое решение — и впредь пропускать украинские суда оказалось политически неприемлемым.
Однако в сентябре Москве не к чему было придраться. Киев также действовал согласно Конвенции ООН по морскому праву, равно как и соблюдал до сих пор действующий российско-украинский Договор о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива 2003 года. И с этим российской стороне надо было что-то делать, чтобы придать вес своей политической позиции.
Подход России
Идеальным вариантом для Москвы была бы ситуация, при которой украинские военные моряки не смогли бы соблюсти букву международного права даже с учетом разных взглядов Украины и России на свои морские границы. Достичь этого можно с помощью установления детальных процедур, на нарушении которых легко поймать оппонента. В данном случае была использована процедура запроса разрешения на проход через российские территориальные воды.
Когда 25 ноября два украинских бронекатера и буксир предприняли попытку пройти через пролив, российская сторона, в отличие от сентябрьской истории, была уже готова действовать. Обвинив украинские корабли в нарушении регламента прохода, российские пограничники применили стандартный алгоритм действий, согласно которому к нарушителям может быть применена сила. Таким же образом, например, пограничные корабли работают против браконьеров в Охотском море.
При этом российская сторона воспринимала ситуацию очень нервно, об этом говорит факт подъема в воздух военной авиации. В рутинных ситуациях это вряд ли было бы возможно, решение нужно было принимать на высоком уровне командования. Другими словами, со стороны Москвы это была ответная политическая акция, а не стандартная операция против нарушителей — не важно, реальных или мнимых.
«Эффект бабочки»
Сейчас не стоит строить апокалипсические сценарии того, как инцидент в Керченском проливе перерастает в полномасштабную войну России и Украины. Однако спектр возможных последствий все же выходит за пределы региональной безопасности. Главное здесь — это проблема свободы судоходства, актуальная для многих регионов мира.
Москва своими действиями в Керченском проливе привлекает большое международное внимание. Сам пролив не слишком важен для мировой морской торговли, а проблема Крыма рассматривается международным сообществом через призму морского права едва ли не в последнюю очередь, однако российские действия создают прецедент. И использован он может быть самым неожиданным образом. Например, в Индо-Тихоокеанском регионе, где существуют сильные противоречия между США, их союзниками и партнерами с одной стороны, и Китаем — с другой. Пекин спорит со своими соседями по Южно-Китайскому морю о принадлежности Парасельских островов (с Вьетнамом), островов Спратли (с Вьетнамом, Малайзией, Филиппинами и Брунеем), рифа Скарборо (с Филиппинами). Есть свидетельства размещения на некоторых из спорных островов китайских вооружений. Вдобавок в том же море Китай занимается намыванием островов, с помощью которых он сможет контролировать судоходство на одной из главных для мировой торговли морских трасс. Керченский инцидент создает у Пекина соблазн использовать российскую тактику и перекрыть сообщение в тех водах, которые он считает своими. Впрочем, таких проблем для своих западных «партнеров» Россия, задерживая украинские корабли, точно не планировала.
https://www.rbc.ru/opinions/politics/28/11/2018/5bfd49709a794768e46076cd
Отличный комментарий!