Последняя лекция сводит воедино темы, которые поднимались по ходу курса - и заканчивает их утверждением о надежде на будущее.
Снайдер снова говорит про империи - но в этот раз больше, чем про Российскую империю и империалистические черты Российской Федерации и развязанной ей войне с Украиной, он говорит про немецкий империализм. Главная тема лекции - то, как недостатки работы с прошлым в Германии сделали немецкое общество слепым к деградации демократии в России и империалистическому характеру российской войны с Украиной.
Украшает лекцию история про американскую колядочную песню 'Carol of the bells' - переработанную композитором Миколой Леонтовичем украинскую народную песню 'Щедрик'. Мол, песня, которую мы считаем зимней - это привезенная в США во время первой мировой войны языческая песня о весне; и те вещи, которые кажутся концом, иногда могут оказаться началом.
В последних двух лекциях Снайдер подводит итоги. Предпоследняя лекция посвящена украинской культуре и понятию украинского народа.
Снайдер аргументирует, что украинский народ, как любой другой, появился во взаимодействии с другими политическими сущностями: викингами, хазарами, славянами, литовцами, поляками, немцами - а также Россией и Советским Союзом. Снайдер считает, что взаимодействие с Россией особенное - по той причине, что Украина играла важную роль в становлении России, Россия не признаёт влияние на себя Украины, отрицает само существование Украины как чего-то отличного от самой себя.
Пересказывая ключевые моменты в отношениях Украины и России, Снайдер подчеркивает разницу между современными Россией и Украиной, говоря о них как двух версиях 1970х годов: диссидентской версии личной ответственности, солидарности, и гражданского общества, и постмодернистской версией политики как перформанса, относительности правды, примата медиума над содержанием.
Вопросы такие:
Почему Валуевский циркуляр говорит, что украинского языка "нет" - как можно запрещать то, чего нет? Почему он говорит, что языка "не может быть" - как будто знает будущее? Как представление РПЦ о себе самой обусловлено Переяславской радой 1654 года? Как так получается, что русская литература ("все мы вышли из гоголевской шинели"), образование (с десантом Киевско-Могилянской академии в Петербург в 18-м веке), индустрия (с углём, сталью, машиностроением) начинаются с Украины, но Украина всё равно понимается подчиненной России?
Бонус треком Снайдер читает стихи Василя Стуса и Юлии Мусаковской.
Сегодня приглашенный лектор Арне Вестад (Йель) рассказывает про российский империализм в сравнении с другими империями 19-го века.
Лекция посвящена предпосылкам к российскому империалистическому подходу к себе и миру, который актуален до сих пор - в перспективе сравнений: общих принципов и уникальных свойств Российской империи. Проводя ряд параллелей с османской империей, империей Цин, современными США, Вестад отдельно рассматривает два примера отношений между империей и близкой колонией, связанной вопросами идентичности, эксплуатации, инкорпорации в империю: Британскую империю в отношениях с Ирландией и Французскую империю в отношениях с Алжиром.
Вестад ожидает, что российская неоколониальная война закончится так же, как и предыдущие, и говорит о том, что российскому обществу потребуется преодолеть запреты на "пересмотр прошлого", чтобы понять, как империалистический проект воспринимался с точки зрения колонизируемых народов, но и, что он считает самым важным - как империалистический взгляд на мир ограничивает самих россиян.
Вопросы такие: как представление об уникальности и "самобытности" Российской империи обосновывает экспансию? Как оппортунистический характер российской экспансии в окружении сильных соперников связан с уникальными свойствами российского империализма? Почему одни империи пытаются населить свои колонии жителями метрополии, а другие нет? Что особенного в колонизации близких, а не далёких земель? Как СССР и современной России удавалось сохранять образ анти-империалистического проекта? Как культурная гегемония используется для поддержания колониальных отношений? И почему колониальные отношения могут продолжаться после распада империи?
В сегодняшней лекции приглашенный лектор Марси Шор рассказывает про Майдан - как он начался, эволюционировал из студенческого протеста в народное восстание, и что отличает его от множества других переворотов.
Шор рассказывает про критически важную для постсоветских автократий логику шантажа: угроза насилия должна отваживать людей от политического действия. В то же время, сила угроз в том, что они меняют поведение людей без необходимости их осуществлять; а массовое осуществление угрозы может привести к обратным результатам - вытолкнуть людей "на обратную сторону страха", как это случилось на Майдане (см. связанную динамику с угрозами ядерным оружием).
Мне ценно, что Шор отмечает то ощущение, которое и я тогда чувствовал - что развязка неизбежна; что Янукович не найдёт других средств, кроме как наращивать насилие, и что это не приведёт к желаемому результату: люди не разойдутся. Близкое ощущение у меня и сейчас. Так же понятно, что Путин продолжит слать танки до тех пор, пока они есть, и что украинцы не перестанут бороться после тех чудовищных жертв, которые они уже принесли за свою свободу.
Вопросы следующие:
Как архитектура Майдана Незалежности способствовала протестам? Как Евромайдан превратился в просто Майдан? Почему "достоинство" в "революции достоинства" логично понимать в кантианском смысле? Почему в Америке и западной Европе Майдан воспринимался одобрительно, но и снисходительно, а польская пресса называла его "повстанием"? Как гражданский активизм и благотворительность переплелись с политическим действием? Почему на Майдан ходили семьями, и что это значило для того, какой именно революцией стал Майдан?
Бонус: Почему стоит посмотреть польские фильмы "человек из мрамора" и "человек из железа" и как понятие времени у Сартра может понять то, как в момент революции течет время.
В сегодняшней лекции Снайдер рассказывает про конец СССР и роль, которую польские общественные движения - "Солидарность" и журнал "Культура" сыграли в возникновении современной Украины.
Снайдер подчеркивает важность идеологического климата 70х, который сформировал представления современных лидеров Украины и Беларуси - представление о том, что идеология мертва и бесплодна, а смысл можно искать только в консьюмеризме, повышении уровня потребления. Он также рассказывает (что важно в российском контексте) о преодолении этого идеологического тупика - про то, как польские интеллектуалы успешно аргументировали, что польский империализм не соответствует интересам самой Польши - и как в процессе независимое украинское государство получило неожиданного союзника.
Вопросы следующие: Как польские пленные были выведены через Иран в Италию, чтобы воевать с нацистами, и куда делись их жены? Как геополитические рассуждения стали инструментом польского анти-империалистического движения? Почему желание Брежнева закрепить статус-кво в советско-западных отношениях привёл к возникновению хельсинского движения? Что в ГУЛАГе 70-х новоосужденные украинские диссиденты осуждали со староосужденными украинскими националистами?
Про каждую лекцию я пишу, что эта лекция - самая важная, интересная и полезная, но: если вы решите послушать только одну лекцию этого цикла, послушайте, пожалуйста, эту.
В этой лекции Снайдер разбирает множественные заявления о "конце истории", сделанные советскими и западными лидерами, показывает тупики, в которые эти направления мысли заводят, и даёт исторический пример того, как этот способ мышления можно преодолеть. Это самая практическая, наверное, лекция курса, в которой особенно яснее других видно, как большие темы применимы на практике к современной российской, европейской, американской политике.
Лекция посвящена хрущевской и брежневским эпохам; тому, как переосмысление советского государства отражалось в отношениях между российской и украинской республиками, и как сформировались мыслительные русла, по которым течет и современная политика.
Вопросы такие:
Почему Хрущев и Брежнев были мыслителями мирового уровня, сформулировавшими неожиданные, беспрецендетные решения? Почему в советской истории нет холокоста? Почему в СССР было выпущено 200 тысяч бюстгальтеров с надписями о трёхсотлетнем юбилее Переяславской рады? Почему передача Крыма Украине - это заодно и источник мифа о том, что Крым "всегда был российским"? Почему отказ от построения коммунизма привёл к остановке национальной культурной политики в Украине? Какие решения Брежнева копируют современные западные политики? Как мысли Хрущева и Брежнева помогают понять логику Лукашенко и Путина? И, главное, как научиться различать ложные утверждения о "конце истории", и какую важную роль в истории Украины сыграл интеллектуальный подвиг Ежи Гедройцы и сотоварищей, о котором мы редко слышим?
Бонус трек: короткое и внятное объяснение того, что такое диалектика.
В новой лекции Снайдер продолжает разговор о второй мировой войне, посвящая большую её часть тому влиянию, которое она оказала на идеологию и историческую память в Советском Союзе.
В лекции коротко излагается один из моих любимых аргументов Снайдера - про то, что Германия и Россия достигли "приятного соглашения", в котором между странами разделяются приятные роли: для одних - мудрых и покаявшихся, для других - жертв и победителей. Я надеюсь перевести публичную лекцию, в которой Снайдер подробнее говорит о роли немецко-российского сотрудничества в войне в Украине. Кроме того, в лекции разбирается переход Советского Союза от государства, ориентированного в будущее - к строительству коммунизма - к государству, ориентированному в прошлое, ищущего смысл в уникальной, чистой, незагрязненной внешнеми вмешательствами культуре. И, естественно, говорится о последствиях этого преобразования для Украины.
Вопросы следующие:
Что не так с мифом Евросоюза о европейских государствах, которые осознали, что войны - это плохо? Почему война была выгодна Организации Украинских Националистов? Как различаются проценты коллаборационистов в разных народах? Как так вышло, что человек, который начал войну в союзе с Гитлером, стал решать, какие народы - коллаборационисты и подлежат депортациям, а какие - нет? И почему концепция Жданова о двух лагерях (демократическом и фашистском) определила эволюцию советской мысли и актуальна до сих пор?
"В Украине разрушена Каховская плотина, контролируемая Россией. Это принесло украинцам гуманитарную, экологическую и экономическую катастрофу. Вот несколько рекомендаций, как писать об этой катастрофе.
1. Избегайте искушения приписывать катастрофу обеим сторонам. Это не журналистика.
2. Когда официальный представитель России заявляет, что Украина что-то сделала (например, взорвала плотину), это не является частью истории о событии в реальном мире. Это часть другой истории: обо всех возмутительных заявлениях России об Украине после вторжения в 2014 году.
3. Ставить претензии России рядом с претензиями украинцев несправедливо по отношению к украинцам. То, что говорили представители России, почти всегда было неправдой, тогда как то, что говорили представители Украины, в основном было достоверным. Сопоставление предполагает ложное равенство.
4. Если необходимо процитировать представителя России (например, Дмитрия Пескова), следует упомянуть, что эта конкретная фигура лгала обо всех аспектах этой войны. Это не оскорбление, а контекст. Читатели, вникающие в историю с середины, должны знать предысторию.
5. Если цитируется российская пропаганда для внешнего потребления, то должна цитироваться и пропаганда для внутреннего потребления. Пропагандисты давно утверждали, что украинские дамбы должны быть взорваны. Российский парламентарий считает само собой разумеющимся, что Россия взорвала плотину, и радуется (см. Julia Davis ())
6. Когда изложение начинается с заявлений двух сторон, читателям сообщают, что объект в физическом мире (например, плотина) - это просто элемент повествования. Их направляют не в тот жанр (литературу) именно в тот момент, когда нужен анализ. Это оказывает им медвежью услугу.
7. Плотины - это физические объекты. Как их можно разрушить - это тема для экспертов. Достоинством этой статьи NYT (https://www.nytimes.com/2023/06/06/world/europe/ukraine-kakhovka-dam-russia.html?smid=tw-share) является то, что плотины рассматриваются как физические, а не повествовательные объекты. Становится ясно, что плотина, скорее всего, была разрушена взрывом изнутри.
8. Россия контролировала соответствующую часть плотины, когда она взорвалась. Это элементарная часть контекста. Это перевешивает все, что кто-либо говорит. Когда расследуется убийство, сыщики думают о средствах. У России были средства. У Украины - нет.
9. История начинается не с момента взрыва плотины. В течение последних пятнадцати месяцев Россия убивала мирных жителей Украины и разрушала гражданскую инфраструктуру Украины, в то время как Украина пыталась защитить своих людей и структуры, которые поддерживают их жизнь.
10. Обстановка содержит военную составляющую. Наступающие армии не разрушают плотины, чтобы заблокировать собственный путь продвижения. Армии, которые отступают, взрывают дамбы, чтобы замедлить продвижение другой стороны. Украина наступала, а Россия отступала.
11. Объективность не означает рассматривать событие как подбрасывание монетки между двумя публичными заявлениями. Она требует размышлений, которые нужны читателям для понимания в условиях неопределенности".
Сегодняшняя лекция подводит курс ко второй мировой войне.
Снайдер известен как специалист по холокосту, и в этой лекции он готовит сцену для этого разговора, обозначая предпосылки для этого события.
Большая тема лекции - колониальная оптика, с помощью которой немцы, в частности Гитлер, видят Украину. Основной тезис Снайдера заключается в том, что холокост - событие по природе своей колониальное, не понимаемое в терминах исключительно немецкой истории - потому что бОльшая часть убийств произошла не в Германии, а в восточной Европе, убиты были большей частью люди, не жившие в Германии. Снайдер отдельно заостряет внимание на уничтожении государства, заявлениях о том, что государство (в данном случае Польша) "на самом деле не существует" - и о том, как отсутствие государства снимает концептуальные и юридические ограничения на насилие (см. текущую войну).
Снайдер подробно останавливается на трёх конкретных программах, подготовленных в нацистской Германии - "окончательном решении", "хунгерплане", и "генералплане Ост" - из которых первая в реализации оказалась еще более смертоносной, чем в теории, а две последних не были реализованы в задуманном масштабе.
Сегодня лекция посвящена Голодомору - четырем миллионам смертей от голода, произошедших в Украине меньше ста лет назад.
Сложно из лекций выбирать самую актуальную для российской аудитории, но эта - точно в верхней части списка.
Снайдер говорит в ней об ответственности - а точнее о том, как большевистские представления об истории не позволяют лидерам признавать ошибки и менять решения - и о том, как личная ответственность стала антитезой коммунизму для диссидентов 1960х. И подробно рассказывает, почему Голодомор - это политическое решение относительно населения Украины, принятое большевистским правительством, разбирая семь указов, примененных конкретно к Украине в течение всего двух месяцев - каждый из которых внес вклад в катастрофу. Снайдер разбирает то, как вроде бы нейтральные свойства большевистского правительства - сильная теоретическая база, обоснованные опасения по отношению к соседям, Польше и Японии, - находят выражение в беспрецедентном для своего времени и региона насилии.
Вопросы такие:
Почему выдуманные угрозы лучше подходят для аппаратной борьбы, чем настоящие? Как человек, придумавший польско-украинский заговор сам оказался польским шпионом? Как представление о предрешенности, предопределенности истории одновременно избавляет от ответственности и приводит к усугублению ошибок? Откуда в большевистском "объективном" и "научном" видении истории то и дело возникают суперзлодеи - шпионы, вредители, предатели? И почему Голодомор можно рассматривать как предисловие к Большому террору?
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме (+24 постов - )
