Клуб цареубийц
Результаты поиска по запросу "Тень члена"
Как Тау и Империум за проклятую планету воевали. Часть 3.
V.
Опустилась беззвёздная ночь, но с ней не пришла тьма. Вода испускала зловещее зелёное свечение, что струилось откуда-то снизу, — истекающее, ищущее излучение, которое пятнало всё, к чему прикасалось, и оскверняло любые тени. В тех коварных сумерках Джи’каара, стоявшая на одном колене у носа своего судна, поняла, что не ошиблась насчёт озера. Это больное место, а возможно, даже нечто вроде кисты.
«Киста с зубами».
Шрам шас’уи засвербел, отзываясь на её мысль: лицо пересекла огненная полоса, а перед потерянным глазом поползли фантомные образы. Ранее, когда отказали сенсоры, Джи’каара сняла шлем, решив, что лучше смотреть на водоём без фильтров, но, пожалуй, так делать не стоило. Ей не нравилось ощущение тлетворных лучей на коже. Сияние гладило её рубец так, словно учуяло трещинку в решимости воина — рану, которая закрылась, но так и не исцелилась до конца. Созрела для того, чтобы её растравили…
«Нет. У тебя не выйдет», — поклялась Джи’каара.
[...]Но так ли это? Теперь зелёное свечение как-то особенно подрагивало, словно с нетерпением ожидая грядущей бойни. Ранее Джи’каара сказала товарищам, что уже видела такой феномен, — безвредные эманации от полей водяных грибков, ничего более, — и они поверили, потому что им хотелось, но скоро истина станет очевидной. Сиянию тоже кое-чего хотелось. Чтобы его попробовали, чтобы оно само попробовало.
«Покормилось».
Какое нечистое место для смерти… «Нечистое?» Странная мысль, полная невежества и суеверий, — тех самых бредовых идей, на которых зиждился Империум гуэ’ла, — и всё же кажущаяся верной. Если ты умрёшь здесь, то ничего не закончится, только начнётся. И тогда уже не будет надежды на окончание. Или на что-либо вообще.
[...]«Ты уже давно должен был умереть, — решила Джи’каара. — Но ты слишком пагубен, чтобы сдаться».
Ещё одна подсказка нелогичного чутья, которую шас’уи не смогла выбросить из головы. Фи’драа раскрыла двери её разума для таких догадок, и т’ау уже давно не ставила их под вопрос. Вражеское судно — нечто большее и меньшее, чем какая-то машина. В каком-то ненормальном и всё же неопровержимом смысле, оно живёт.
В смерти.
[...]
— Повторите приказ! — рявкнул Тал’ханзо, перекрикивая помехи, что лились из приёмопередатчика. Шипение перемежалось гулким стуком, низким и ритмичным, словно сердце какого-то утопленника забилось вновь, ускоряя темп. Под такими ударами последняя команда Джи’каары рассыпалась на несвязные слоги. — Повторите…
В ответ шум усилился так, что у шас’уи задрожал шлем. Отключив связь, Тал’ханзо прищурился и взглядом поискал баржу Джи’каары в зелёной дымке, но не увидел её за двумя ближними судами. Имперская канонерка направлялась прямо на них. Транспортники расходились, стараясь добиться того, чтобы неприятель прошёл между ними, однако ими управляли гуэ’веса — гораздо менее умелые рулевые, чем дроны.
«Быстрее!» — мысленно подгонял их Тал’ханзо, раздосадованный такими нерасторопными манёврами. К счастью, Шарки уже выжал ещё немного узлов из их баржи, и прямо сейчас они уплывали от непосредственной опасности. Похоже, парень не лгал насчёт своего умения обращаться с лодками.
— Надо валить, шеф, — сказал медике. — Типа оторваться от их в тумане.
Несмотря на такое предложение, Шарки не казался испуганным. Напротив, он вёл судно со спокойным рвением.
— Подожди, — велел шас’уи, пытаясь размышлять.
Его оптика сбоила, на дисплее возникали артефакты — крадущиеся когтящие тени, которые цеплялись за поле зрения Тал’ханзо так же неутомимо, как гремел в ушах тот ненавистный стук. Ложные сигналы, сенсорные призраки, не желающие рассеиваться… Он тряхнул головой, стараясь очистить мысли. Логика подсказывала ему, что Шарки говорит верно, однако это не значило, что он прав. Воин огня никогда не бросает товарищей.
«Даже если их уже не спасти?»
Словно желая подкрепить предательскую мысль, мотор ближайшей к нему баржи заскулил и заглох. Её капитан, шас’ла Ниотал, оттолкнула человека от приборной панели, чтобы править самой, но опоздала. Пленные на её судне закричали, видя, что канонерка уже нависает над ними. Их возгласы быстро сменились воплями: новобранцы Ниотал, запаниковав, открыли огонь по вверенным им гуэ’ла. Каждый импульс пробивал несколько тел, и отверстия с обугленными краями вспыхивали. Один разряд, пройдя мимо цели, сжёг лицо кому-то из янычар. Заваливаясь на спину, тот рефлекторно нажал на спуск и расстрелял людей рядом с собой.
[...]Испепеляя взглядом стену из чёрного железа, шас’уи пытался сохранить самообладание, но потерял его. Что-то рявкнув, он выпрямился и снова начал стрелять. Эти разряды наносили не больше урона, чем предыдущие, однако они имели значение. Да ещё какое! Тщетность воздаяния Тал’ханзо меркла на фоне его неистовства, возжегшего редкую пылкость в сердце воина. Никогда прежде он не ощущал подобного единства со стихией, что служила символом его касты. Кровь т’ау взыграла от жара так, что едва не воспламенила его изнутри, но он даже не встревожился. Какой бы величественной стала подобная смерть!
«Ярость творит чудовищ изо всех нас», — предупредил его внутренний голос, однако тому не хватило напора, чтобы погасить огонь.
Наставления Тау’ва ещё никогда не казались ему такими пресными. Такими пустыми. Снаружи на Тал’ханзо вопил какой-то другой голос, требуя прислушаться, но он звучал ещё тише, и биение пламени почти перекрывало его. Тот ритм теперь струился из приёмопередатчика, пульсируя в такт зелёному свету. Или наоборот?
— Гори! — ревел воин огня, пока канонерка двигалась мимо его. — Гори!
[...]— Насчитала не меньше тридцати, — пробормотала она.
Некоторые имперцы сгрудились так плотно, что шас’уи не понимала, сколько их там.
— Во как. — Великанша ухмыльнулась, приподняв пушку. — Лёгкий убой.
«Нет», — подумала Джи’каара. На Фи’драа легко только умереть. А эти моряки, хотя и выглядели какими-то оборванными и апатичными, вызывали у неё тревогу, которую она не испытала бы при виде более организованных солдат. Они, как и их разлагающийся корабль, принадлежали Клубку Долорозы.
[...]
— Они как будто уже были мертвы, — заметил Трафт, толкнув сапогом одного из застреленных моряков.
«Причём давно», — рассудила Джи’каара, изучая труп.
Его обвисшая кожа посерела от разложения, а местами вообще отсутствовала. По всему телу встречались грибковые наросты, прорвавшие грязное обмундирование. Похоже, им не мешали разрастаться, из-за чего носитель преобразился в уродливую пародию на существо своей расы. Все прочие члены экипажа канонерки выглядели примерно так же.
— Лёгкий убой, — как-то подавленно произнесла Коралина, хотя всё так и получилось.
Моряки оказались легчайшими мишенями. Большинство из них рухнули после первого залпа бойцов шас’уи. Несколько уцелевших гуэ’ла смотрели на своих палачей бледными пустыми глазами, даже не пробуя сбежать или дать отпор. Они просто стояли и ждали смерти.
«Мы дали им то, чего они хотели», — подумала Джи’каара, и подобный вывод ей совсем не понравился.
VI.
Ощутив, как последние из нечестивых цепей озера лопнули, не выстояв под напором узника, Капитан вздохнул от удовольствия. Спящий-под-Водами славно насытился душами, посланными его пророком. С каждым кусочком аватара набиралась сил, пока не стала неудержимой. Капитан поступил правильно, когда решил не применять огневую мощь корабля, чтобы доставлять подношения изломанными, но не обгоревшими. Так они благотворнее.
«Чище».
Из глубин озера донеслись отголоски неземных толчков, отдавшиеся вибрацией в корпусе и заплесневелых палубах «Полифема», и тогда вздох пророка превратился в стон. Волна со дна устремилась вверх по его ногам, затем вдоль позвоночника, расходясь по разбухшему телу, словно грозовая туча. Охваченный богоугодными конвульсиями, Капитан вцепился в штурвал: его органы лопались, а кости трескались, принимая новые формы, всё более совершенные и невероятные, и с каждым изменением он ещё на шажок приближался к своему владыке. Он испытывал боль — и какую! — но приветствовал сие посвящение.
«Исполнено», — подумал пророк, взирая на грязный иллюминатор, с помощью которого он в течение долгих лет расшифровывал волю Бога-Императора. Ему хотелось сказать это вслух, однако язык уже оторвался от корня и соскользнул вниз по глотке. Капитан чувствовал, как мышца теперь ворочается в животе, ища там слова, достойные такого празднества, но ведь он уже и так отыскал самое лучшее.
«Исполнено!»
Сквозь завесу блаженной пытки прорвались звуки стрельбы, раздающиеся на палубе снаружи, так далеко, что они не имели значения. Его моряки умирали — теперь уже по-настоящему, окончательно и навсегда, — однако и это не имело значения. Экипаж, как и корабль, выполнил свою задачу. Таинство завершилось.
«Я справился!»
Никто из последователей пророка не сопротивлялся и не противился гибели. Больше того, те немногие, кто ещё мог что-либо чувствовать, приветствовали смерть. Капитана не возмущало то, что члены команды уходят в забвение. Они верно служили ему.
«После того, как я указал им путь», — добавил пророк, подумав о своём предшественнике, который шипел и буйно выбрасывал споры у него за спиной. Вихрь завершающегося обряда захватил и бывшего еретика, простив ему все сомнения. Это порадовало Капитана. В отличие от его бога, он не был жестоким человеком по природе своей, но по необходимости взрастил в себе нужные черты.
«Такова жизнь», — вспомнил он, улавливая мудрость фразы, пусть и не вполне понимая её суть, как и то, где услышал её или при каких обстоятельствах. В общем, такое описание подходило ко всей его жизни-в-смерти. Однако даже это не имело значения. Уж точно не для верующего. Кроме того, история самого пророка подходила к концу: он чувствовал, как неотвратимый финал прорастает у него в брюхе, расцветая среди тухлой крови и прелых кишок. Там накапливалась густая грязь, которую уже не удавалось сдержать. Как и язык, она желала отправиться своей дорогой.
«Тогда иди», — уступил Капитан, открывая рот.
В ответ на приглашение вздыбился вал скверны, такой же нетерпеливый и неудержимый, как Спящий, пробуждённый пророком. Его шея раздулась от давления изнутри, а потом он изрыгнул на штурвал и иллюминатор содержимое своего нутра вместе со сбежавшим языком и косяком гнилых зубов. Капитан содрогался, извергая поток, однако тот даже не думал прекращаться. Струя продолжала хлестать, и наверняка уже унесла больше, чем находилось в его теле…
Вот тогда он ощутил, что в горле у него застряло нечто жизненно важное. Что-то, отказывающееся уходить. Упрямая штука мешала ему вытолкнуть удушающий поток, выбраться из чистилища. Он не освободится, пока не извергнет эту последнюю, отчаявшуюся частицу себя.
«Уходи!» — воззвал Капитан, потом взмолился, потом возопил кровью. Его глаза выпучивались, а челюсти раздвигались, пока нижняя не сместилась так, что порвались щёки. Штурвал затрещал в его хватке, а на шее выступили нарывы, сочащиеся телесными соками.
«Пожалуйста!»
С заключительным, исступлённым толчком, от которого лопнули глазные яблоки, пророк выблевал свою душу на стекло.
[...]«Нам нельзя тут задерживаться», — решила Джи’каара.
Её бойцы уже зачистили палубу, проверили, нет ли выживших среди трупов, а затем задраили люки на нижние ярусы, куда она не собиралась спускаться. Оставалась только рулевая рубка, но сам вид приземистого железного куба почему-то заставлял шас’уи медлить.
«Она тут хуже всего, — ощутила Джи’каара. — Киста корабля».
И, как и озеро, рубка почти наверняка окажется зубастой.
[...]Зацепившись копытцами за какой-то крупный обломок, она упала и выронила винтовку. Другой рукой она нечаянно ударила по одному из трупов и проломила грудную клетку, показавшуюся на ощупь трухлявым деревом. Голова мертвеца повернулась набок, по отвисшей челюсти потекла кровь, схожая с дёгтем. Зарычав от омерзения, Джи’каара выдернула кисть, а облако газа между тем приблизилось к ней. Внутри его клубов кружились переливчатые пылинки, обманчиво красивые и опасные.
«Споры». Любимое проклятие Фи’драа. Хотя шас’уи уже сталкивалась с такими угрозами, — однажды в форме, сулившей чудовищное перерождение, — она ощутила, что здесь скрыто нечто худшее. Эти споры несли заразу, которая проникнет глубже плоти.
«До глубины души».
[...]
VII.
Присев на коралловом выступе поблизости от берега острова, Тал’ханзо наблюдал за озером, а оно, как всегда, наблюдало за ним. Заразные глаза смотрели отовсюду — гнусь простиралась до туманного горизонта, целиком покрывая воду. С момента прибытия сюда шас’уи много раз обошёл сушу по периметру, ища просвет в порче, но она поджидала везде. Правда, её господство оставалось неполным: жижа цеплялась к скалам на отмели, однако нигде не касалась неровной береговой линии, неизменно отдёргиваясь в паре шагов от неё, как будто отброшенная неким незримым заслоном. Вот он, ключ к победе над инфекцией. Если Тал’ханзо найдёт источник того, что вызывает у сущности отвращение, и превратит это в оружие, то, возможно, сумеет одолеть или даже уничтожить её.
«Уничтожить», — решил шас’уи.
Да, вот чего ему хотелось. Не уклониться от боя, не сбежать. Мерзкое отродье нужно истребить во имя здравомыслия и в отмщение за тех, кого оно обглодало, а затем осквернило. Жертвы, сбившиеся в неплотные стайки, тоже окружали остров — одни плавали в воде, другие стояли лицом к суше на неглубоких участках, погружённые по пояс. Когда их жидкие мышцы рябили в такт приливу, в выскобленных черепах мигало зелёное пламя, но сами марионетки не двигались. Тал’ханзо не мог точно подсчитать, сколько мертвецов рассредоточено там, однако не сомневался, что больше сотни. Ранее он разбил выстрелами скелеты павших т’ау, после чего решил поберечь боеприпасы на случай возвращения канонерки. Шас’уи надеялся на это. Его порадовала бы возможность встретиться с экипажем корабля на земле.
«Эта тварь служит вам? — в который уже раз спросил себя Тал’ханзо. — Или же вы — её рабы?»
[...]
Смена дня и ночи здесь происходила непредсказуемо: иногда они растягивались до бесконечности, а порой заканчивались ещё до того, как удавалось приступить к обыденным делам или заснуть. Тал’ханзо потерял счёт суток, но уже научился определять приметы наступления мрака и сейчас видел, что Шарки прав. Скоро стемнеет.
— Завтра вернёмся к тем руинам, — проговорил шас’уи, приняв решение, которого столь долго избегал. — Надо снова их прочесать.
Медике молчал. Он боялся той области, как и все гуэ’ла. Именно там исчезли те двое пленных, когда выжившие впервые спустились в кальдеру, расположенную в центре острова. Развалины находились на самом дне, куда почему-то не проникал солнечный свет. Они представляли собой громадную коралловую спираль, похожую на окаменевшую змею, и внешние витки клубка усеивали овальные проходы, ведущие в более глубокую тьму.
— Нечистое место, — наконец сказал Шарки.
— Единственное место. — Тал’ханзо выпрямился и повернулся к нему. — Больше нам идти некуда.
Оба знали, что это правда. Их убежище оказалось бесплодным, лишённым как жизни, так и любых приметных объектов, кроме той впадины, залитой тенями. Если на острове и можно найти какие-нибудь ответы, — оружие — то они лежат там.
— Запасов нам хватит ещё на много дней, но не навсегда, — продолжил т’ау, глядя человеку в глаза.
— Парням это не понравится. — Шарки покачал головой, потом вздохнул. — Чё уж, я их уболтаю, шас’уи.
Он впервые обратился к Тал’ханзо по званию.
— Возвращайся на берег, Шар’ки. Я скоро приду.
После того, как гуэ’веса ушёл, воин огня снова обратил взор на озеро.
— Я умру на этой планете, — откровенно сказал он, — но не здесь.
Плюнув в жижу по обычаю гуэ’ла, как поступила бы Джи’каара, шас’уи заключил:
— И не по твоей воле.
Тал’ханзо почувствовал, как в его крови вновь разгорается огонь, алчущий зажечь его дух, однако сейчас было неподходящее время. Он охладил пламя мантрой умеренности: старые практики Тау’ва держались крепко, хотя сама идеология рассохлась. С тех пор, как они высадились на острове, шас’уи развивал самоконтроль, познавая, как сдерживать свою ярость. Недопустимо, чтобы она стала его хозяйкой.
— Ты сгоришь, — пообещал Тал’ханзо своей добыче. — Ради Высшего Блага, — добавил он, пробуя фразу на вкус.
Шас’уи не ощутил ничего. Даже сожаления от того, что это уже в прошлом. Предыдущая часть его жизни завершилась, а следующая по-настоящему начнётся завтра. Или закончится. Так или иначе, он встретит свой удел с огнём в сердце, как и положено воину.
Петер Фехервари. Алтарь из пастей.https://wiki.warpfrog.wtf/index.php?title=%D0%90%D0%BB%D1%82%D0%B0%D1%80%D1%8C_%D0%B8%D0%B7_%D0%BF%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%B9_/_Altar_of_Maws_(%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%B7)
Немного мыслей в слух. (картинка прилагается)
Приходит очередной новый год. Вот уже почти 8 (!!!) лет я занимаюсь тем что рисую поней, 6 из которых на публику. Так или иначе оно мне приелось и в какой то момент я начал рисовать аргонианок, (а точнее одну конкретную) что в какой то степени давало мне эмоциональную разгрузку, но не приносило ровным счетом не подписчиков, не внимания, не денег. Сегодня сидя на работе ,которая так и стремиться убить во мне остатки творческого потенциала, я решил что либо я что то меняю и снова начинаю получать удовольствие от рисования, либо окончательно на всё забиваю. В общем новый год пара чудес! (будет настоящим чудом если я успею закончить новогодний рисунок, лол) И в новом году я решил попробовать себя в роли полноценного фурри художника и даже начал придумывать себе ОСку! Что же... По этому поводу решил выложить тут в своем роде уникальную вещь, а именно фуррятина в моем исполнении 2х летней выдержки. Рисовалась в качестве гифта хорошему другу. Ну и так как реактор, мать его, мне как дом родной то буду рад услышать мнения, пожелания и прочие посылы на 3 буквы.
Уникальные отряды Кровавых Ангелов
Сангвинарные жрецы.Каждый легион космического десанта и каждый орден, пошедший по их стопам, содержат штат апотекариев, следящих за геносеменем и здоровьем боевых братьев. Но Сангвиний знал, что его сыновья собираются перенести бесконечную войну, которая будет их задачей в последующие годы, понадобиться не только физическое лечение. Примарх Кровавых Ангелов предвидел тень смерти, которая поселиться в сердцах его потомков, хоть и не знал, как она придет, и рассудил, что для того, чтобы обратить эту тьму на службу благу понадобиться постоянное наставление. Для этого он преобразовал апотекариев легиона в Сангвинарных Жрецов, даровав им такие же почести, как и капелланам из реклюзиариума и сделав их столь же важными для духовного благополучия Кровавых Ангелов.
В то время как службы и церемонии капелланов ордена побуждают братьев отказаться от гнева внутри, их аналоги, проводимые Сангвинарными Жрецами побуждают Кровавых Ангелов принять Красную Жажду и подчинить ее себе; выпустить ее силу, в помощь уже той, которой они обладают в момент, когда ход битвы не в их пользу. По сей день, Сангвиновая Башня единственное строение крепости монастыря, бросающее вызов темному великолепию реклюзиариума ордена. Эти две башни: одна – блестящий маяк искупления и обновления, вторая – зловещая и угрюмая, остаются осязаемыми монументами того дуализма, который лежит в основе души каждого Кровавого Ангела.
Как и апотекарии большинства орденов, основная забота Сангвинарных Жрецов это сохранение геносемени. Если раненый Кровавый Ангел может быть вырван из объятий смерти, Сангвинарный Жрец сделает все, что в его силах, что бы спасти жизнь своего брата: они лечат раны и наносят восстановительные бальзамы чьи тщательно охраняемые секреты не известны за пределами алебастровых стен Сангвиновой Башне. Если Кровавый Ангел возвращается в полное здравие, то и геносемя внутри него выживает и орден продолжит существовать.
Но в галактике есть оружие, способное превзойти даже легендарную физиологию космодесантников, и даже удачные выстрелы из менее грозного оружия может нанести Кровавому Ангелу раны, от которых он не сумеет оправиться. В таких случаях, задача жреца успокоить душу воина на ее пути в забытье, иногда избавляя того от предсмертной агонии единственным выстрелом. Когда смерть наступила, Сангвинарный Жрец совершает над своим павшим товарищем последнее действие – он извлекает резервуар геносемени, прогеноидные органы. Это сама сложная его задача, ведь Красной Жажде не важно, откуда кровь, лишь то, что она теплая и течет. Таким образом, каждое извлечение геносемени, производимое Сангвинарным Жрецом становиться не только ритуалом, необходимым для выживания ордена, но и испытанием для разума и души самого жреца.
Сангвинарная Гвардия
Сангвинарная Гвардия – наиболее элитное подразделение Кровавых Ангелов, доказавшее, что они как никто иной разумом, телом и духом воплощают благодетели своего прославленного примарха.
Самые первые Сангвинарные Гвардейцы были телохранителями самого примарха во времена Великого Крестового Похода. Они сражались бок о бок с Сангвинием в ужасающих битвах на Далосе, Блайндхоуп, Сигнус Прайм и бессчётных других, чтобы погибнуть в атаке на Боевую Баржу Хоруса, стоившей их примарху жизни. Лишь один член гвардии выжил в этой последней битве. Сангвиний, знавший о своей судьбе, настоял, чтобы его герольд, Азкаеллон, остался на Терре, чтобы, случись ужасное, Сангвинарная Гвардия не была бы уничтожена и была восстановлена и служила бы маяком надежды во тьме предстоящих дней. С тяжелым сердцем Азкаеллон подчинился желаниям отца и, хотя он и жаждал сражаться подле Сангвиния в последний раз, он не мог рисковать исполнением доверенного ему долга. Таким образом Сангвинарная Гвардия выжила там, где погиб примарх, ведь Азкаеллон убедился, что их наследие было сохранено не только среди Кровавых Ангелов, но и орденов наследников, образовавшихся после распада могущественного легиона.
В отличии от ветеранов остальных орденов, Сангвинарная Гвардия не выбирает свое вооружение основываясь на собственных предпочтениях. Вместо этого, они сражаются оружием традиционным для их должности – вмонтированным в наручи болтганом Ангелус, оставляющим обе руки свободными для использования мечей, мерцающих энергией. Каждая золотая броня гвардейца – реликвия ордена, один из немногих наборов, сохранившихся со времен Великого Крестового Похода, секреты производства которых потеряны давным-давно. Во всей оружейной ордена найдется мало более почитаемых реликвий, ведь они – осязаемое напоминание славных дней не только самих Кровавых Ангелов, но и Империума в целом.
Деяния Сангвинарных Гвардейцев записываются с почтительной старательностью. В дни великих пиров – редких случаев, когда весь орден собирается вместе, свершения Сангвинарной Гвардии вспоминаются, их, с удовольствием и гордостью, закаленные в бою ветераны рассказывают внимательным скаутам и аспирантам. Они рассказывают о Слепом Эфероне, который говорил, что без глаз сражался даже лучше, чем с ними и который закрыл семь демонических врат на Дериосе IV. Или о Андрасторе, который стоял в одиночку против улья тиранид на Крипл Ридж. Или о Саронате, приход которого был так ужасающ, что он обратил Вааагх! Рокчува в бегство и о Сефаране, вошедшим в адские врата, чтобы сразиться за душу его ордена. Они рассказывают об этих воинах и о многих других, погибших и ныне живущих. Присоединиться к Сангвинарной Гвардии — это не просто это не просто получить назначение на поле боя, и даже не честь. Это скорее войти в братство смертных, ставших богами, чтобы продолжить легенду которой уже десять тысяч лет.
Посмертная Маска.
Посмертные маски Сангвинарной Гвардии – это золотые боевые шлемы, вокруг которых мерцает ареол света. Машинный дух каждой маски прочно связывается с носителем, его лояльность к нему – абсолютное. Когда Сангвинарный Гвардеец погибает в бою, его посмертную маску торжественно снимают и помещают в Саркофаг Печали на Ваале. В этой темной гробнице она лежит семь дней и семь ночей, в конце которых она начинает напоминать стилизованные черты своего бывшего хозяина. Эту трансформацию сами Кровавые Ангелы называют чудом, и никто не доказал обратного.
Рота Смерти.
Что бы держать Черную Ярость под контролем, на кануне битвы Кровавые Ангелы обращают свои мысли к молитве и жертве примарха, которую тот принес многие столетия назад. Капелланы ходят от человека к человеку, даруя благословение и примечая среди братства тех, чьи глаза немного затуманены, чья речь сбивчива или тех, кто слишком воодушевлен. Некоторые, почти все, преодолевают это древнее вторжение в свой разум, большинство их тренировок как воинов направленно на то, чтобы контролировать его и загонять в глубины своей сущности. Но для некоторых отпечаток Сангвиния слишком силен, его воспоминания слишком громкие и требовательные. С тем, как капелланы поют морипатрис, мессу рока, избранные падают в руки жрецов и их уводят в специальный отряд под названием Рота Смерти.
Воины роты смерти ищут лишь одного – смерти в бою, и с великими почестями их отправляют в последний бой. Каждый брат одет в черную броню, перекрещенную кроваво-красными полосами, символизирующими раны Сангвиния во время последней битвы с Хорусом и увенчан свитком, на котором указаны все его деяния и достижения до впадения в безумие. С момента, как он облачился в погребальную броню Роты Смерти он живой мертвец, навеки потерянный для Ордена, но вечно хранимый в его истории.
Как и полагается воинам, уверенным в собственной участи, члены Роты Смерти сражаются совершенно без страха, а яростная сила воли, даруемая им Черной Яростью, делает их невосприимчивыми к ранам, которые еще несколько дней назад мгновенно убили бы их. Под бдительным взором капелланов ордена, братья из Роты Смерти познают величие, которое недоступно даже другим Кровавым Ангелам, сражаясь против невероятных трудностей они служат ордену в последний раз. Многие из величайших побед сынов Сангвиния последовали после разрушительных атак Роты Смерти. Немногие из противников способны сдержать такой натиск, не говоря уже про то, чтобы отбить его. На Антаксе, Мел’яннете, Холлонане, Армагеддоне и других мирах, слишком многочисленных, что бы их упоминать Рота Смерти оправдала свое название, легенды об их ярости давним давно распространились на те миры, на которые Кровавые Ангелы никогда не ступали.
Но за подобное величие приходится платить: или на залитом кровью поле боя или в быстротечном спокойствие победы. Те немногие члены Роты Смерти, которые пережили битвы вскоре погибают или от своих ужасающих ран, или от милосердия Спасителя Потерянных, чей долг оканчивать их страдания. Так лучше, ведь те, кто выжил почти всегда становиться жертвой Красной Ярости, становясь зверем, желающим лишь крови и плоти. Уж лучше погибнуть чисто и быстро, чем страдать от столь ужасной судьбы…
- Относитесь к ним с почтением, братья мои. Не потому что сегодня они принесут нам победу, а потому что в один день их судьба станет нашей.
- Асторат Марчный, Верховный капеллан Кровавых Ангелов.
Глубоководный удильщик: Сольемся воедино навечно
Знайте, каждый раз, когда вы говорите своей любимой, что жить без неё не можете — это всё наглый пиздеж. Чтобы увидеть настоящие чувства — отправляйтесь на глубоководье. Там, под давлением 150-300 атмосфер, рыбы-удильщики навсегда связывают свои судьбы друг с другом. У них нет права на развод, ведь их тела сливаются в единый организм!
Клан глубоководных удильщиков весьма обширен: 11 благородных семейств, 40 родов и почти 120 видов. Распространились эти ребята повсеместно, но увидеть вы их не сможете. Живут морские черти в вечном мраке, на глубине 2000-3500 метров. Почему черти? Да вы только взгляните на эту красотку!
Эта херота вырастает до 1,5 метров в длину. Гигантская пасть, усеянная кривыми острыми зубами, кажется больше тела. Бесформенная туша обезображена выростами. Но один из них — не просто мерзкий отросток, а хитрый девайс, давший нашей героине имя.
Природная удочка представляет собой первый луч спинного плавника — иллиций. На его конце болтается кожистый нарост — эска. Вот, в общем-то, и все снасти. Для того чтобы висюлька на костяшке стала желанной приманкой, удильщик снабдил её специфическими микроорганизмами. Стоит обеспечить им прилив крови, обогащённой кислородом, и они начинают светиться! Этот феномен называется биолюминесценцией. Круто, да?
Горит удочка не всегда, этот процесс рыба контролирует. Когда нужно уйти в тень и не светиться во всех смыслах, удильщик свой «фонарик» отключает. А вид удильщиков под названием гренландская цератия даже умеет свою удочку складывать. Вернее, втягивать в особый канал на спине, как антенну на машине.
Так что носиться как угорелой за добычей по морям и океанам коварной охотнице не надо. Стоит лишь «включить» свою удочку, и жертва сама заплывёт в пасть, привлечённая лучиком света в тёмном царстве.
Удочка удильщика подвижна. Когда рыба чует, что добыча рядом, она направляет свои снасти прямиком в рот. Хитрый засранец.
На размеры добычи рыбина не смотрит. Во-первых, ей нечем — зрение на таких глубинах практически бесполезно, поэтому у удильщиков его почти нет. Во-вторых, гигантская пасть и эластичные стенки желудка позволяют охотнице заглотить жертву в разы больше себя! А что вы хотели, глубоководье — это вам не коралловый риф, здесь еду днём с огнём не сыщешь.
Правда, есть в этом и минус. Ухватив нечто откровенно несоразмерное, выпустить или отрыгнуть это обратно рыба уже не может. Виной тому — строение зубов. Они направлены внутрь глотки и созданы лишь для одного — удерживать улов. Функции отмены в них не предусмотрено, поэтому, порой, удильщики гибнут от своей же жадности.
И всё это был сказ о прекрасных дамах. А вот с мальчиками вообще бомба история! Начнем с того, что они мелкие. Нет, реально. Скажем, если самка вырастает больше метра, то максимум самца — 2 сантиметра. Его единственная жизненная задача — найти свою «рыбачку» и остаться с ней навсегда. Без барышни самец долго не протянет.
Найдя даму сердца, самец вгрызается в свою избранницу и закрепляется на её теле. Теперь они с самкой без всяких романтических соплей — одно целое.
Парень навсегда прощается со своей индивидуальностью — у него исчезают органы, его кровеносная система полностью сливается с телом самки, даже ест он за счёт питательных веществ, которые ему заботливо поставляет возлюбленная! По факту, самец становится дополнительным органом своей жёнушки, частью её тела, или паразитом — кому как больше нравится. Пиздец романтика.
Считается, что такая жуткая метаморфоза необходима рыбам для того, чтобы не искать партнёров постоянно, так как на глубине найти свою вторую половинку очень сложно.
Единственное, что остаётся на месте — семявырабатывающий придаток. Таких нахлебников на теле сильной и независимой рыбины может быть до четырех штук! Их единственная задача — качественно оплодотворить икру в период размножения.
А икры глубоководные удильщики мечут дофига. Одна самка за раз выдаёт несколько миллионов икринок! Собственно, на этом ее материнские обязанности заканчиваются: дальше ебитес сами. Спустя пару лет, те, кого чудом не сожрали, переходят на темную сторону океанских глубин и тоже отправляются на рыбалку. Или на поиски рыбачек.
Девяностые...
Август 90 год Москва
Очередь в Макдональдс 1990 год Москва
Операция по изъятию финансовых документов АО МММ в квартире Сергея Мавроди. 1994 год.
Торговля у метро. Москва 1992 год
1993, Владивосток: город встречает японские авто
Керчь барахолка на улице
Один из многочисленных видеосалонов 90 годы
1996-й, трамвайная остановка
Убийство бизнесмена на улице среди белого дня, 1993 год, центр Москвы, гостиница Савой.
Реклама LM
Шеренга проституток в свете фар автомобилей потенциальных клиентов на ночном Ленинградском проспекте в Москве, конец 1990 х.
Живущие в ржавой металлической трубе, трое детей ждут своей матери. Из-за экономического кризиса, который затронул сельское хозяйство, семья покинула Украину четыре месяца назад, чтобы попытаться найти лучшую жизнь
Книжные развалы на Арбате 1995
Мать выкупила сына из чеченского плена. 1995 г.
Мобильная торговая лавка на улицах Владивостока, 1997 год
Мужчина выбирает себе перстень, гостиница «Интурист» 1991 год.
Мужчины и женщины торгуют на стихийном рынке, расположенном вдоль грязной московской улицы
Первомайская прокоммунистическая демонстрация закончилась жестоким столкновением. ОМОНовцы тащат ветерана вооруженных сил.
Подросток играет в игровые автоматы
Покупка почти лицензионных дисков, Москва, «Горбушка» 1999 год.
Мечта практически всех военнослужащих, ведущая программы Армейский магазин восемнадцатилетняя Дана Борисова. 1994 год.
Алан Чумак заряжает воду в плавательном бассейне Чайка. 1992 год.
Члены Ореховской ОПГ ( Одна из центральных преступных группировок Москвы 1990-х)
Анатолий Чистоусов был единственным священником, кто остался в Грозном. Анатолий был захвачен боевиками в плен. Под пытками не оговорил себя и не отрёкся от веры. 14 февраля 1996 года был расстрелян боевиками
Торговцы оружием на Сенном рынке. Санкт-Петербург, 1992 год.
Отличный комментарий!
Наложение цвета в Photoshop
Перевод выполнен Егором Афониным.
Justin Gerard — иллюстратор, путешествующий по миру в поисках идеального места, с целью нарисовать его. К слову, он до сих пор его не нашел, но на своем пути повстречал много потрясающих людей, увидел много красивых мест и нарисовал множество картин.
Портфолио художника.
Портфолио художника.
В недавнем посте меня спросили, буду ли я подробно рассказывать о том, как я накладываю цвета и делаю их насыщенными, когда работаю в диджитале. Сегодня я дам краткий обзор этого процесса.
Обратите внимание: эта статья ориентирована на людей, знакомых с Photoshop, но еще не разобравшихся, как наилучшим образом раскрашивать иллюстрации с его помощью. Гении фотошопа, уверен, уже в курсе всего нижеперечисленного (а цифровые ниндзя, йети, воины и Чаки Норрисы могут смело проходить мимо).
Специально для этой статьи я нарисовал монохромную акварельную работу, которую собираюсь раскрасить. Обычно я работаю с полноцветными акварелями, но в учебных целях решил остановиться на этом варианте (имейте в виду, что вы можете использовать все те же методы при обработке полноцветной работы!)
Итак, в первую очередь:
Раскрашивая рисунок или монохромную живописную работу в Photoshop, вы можете допустить одну из двух типичных ошибок:
Ошибка №1: Мертвенная колоризированность. Вспомните раскрашенные старые фотографии – нам этого не надо.
Ошибка №2: Дешевый пластик. Вообразите фиолетового волка, воющего на желтушную луну. Этого нам тоже не надо.
Суть первой ошибки – сохранение слишком большого количества информации от исходного изображения, суть второй – наоборот, слишком малого. Мы ищем золотой середины. К счастью, для этого есть специальная программа – Photoshop! Нужно лишь правильно использовать предлагаемые ею инструменты.
Начнем с основ.
Режимы слоев
Чтобы наложить цвет в Photoshop, я создаю новый слой и выбираю для него режим. На примере с Красной Шапочкой я залил красным цветом её капюшон. При изменении режима слоя видно, как разительно меняется результат.
Как видно, если мы используем режимы по одиночке, то получаем результат, схожий с раскрашенной фотографией, то есть совершаем Ошибку №1.
Нам поможет наложение нескольких слоев в различных режимах. Как насчет таких комбинаций
Обратите внимание, насколько естественнее в плане насыщенности стали выглядеть цвета. И вот почему: Собственный цвет поверхности обнаруживаются только в области между прямым светом и тенью.
По этой причине мы привыкли видеть «истинный» красный цвет лишь в ограниченной области. А предмет, окрашенный в один оттенок красного, кажется неправильным, каким-то плоским. Когда на объект падает прямой свет, красный цвет будет принимать оттенок света, а в теневой области на него повлияет цветной рефлекс от окружающей среды. Более того, по мере удаления объектов от зрителя цвет изменится из-за влияния воздушной перспективы.
Некоторые режимы слоев делают цвета более насыщенными, чем другие. Некоторые режимы дополнительно затемняют цвета, другие – высветляют.
Довольно, Джастин! Это все шляпа, потому что цвет можно накладывать в Normal!
Normal великолепен! Если вы новичок, работайте только с ним, пока не почувствуете, что понимаете механизм его работы. Normal довольно предсказуем и чрезвычайно универсален, если вы используете кисти с низким Flow и Opacity.
Однако если вы будете накладывать цифровые слои поверх уже окрашенной традиционным способом работы, то постепенно начнете закрашивать части оригинала, а окончательный эффект будет выглядеть пластиковым и неравномерным (привет, Ошибка №2). Чтобы использовать преимущества Photoshop на полную, вам придется использовать режимы наложения.
Photoshop предоставляет головокружительный выбор вариантов для покраса. Важно найти тот, который подойдет вам. На самом деле, правильных или неправильных решений не бывает. Есть лишь те, что дают вам перенести картинку из головы на экран наилучшим образом.
Я чаще всего использую Multiply, Color, Soft Light и Screen. При помощи этой четверки вы можете сделать практически все, а на выходе получить достойную картинку.
Режимы наложения из группы Multiply затемняют изображение и довольно скучно накладывают цвет. Они отлично подходят для того, чтобы постепенно набирать цвет, а также добавляют текстуру и тон изображению. Это очень похоже на работу с акварелью. Эти режимы хороши для создания теней и тонирования изображения.
Режимы наложения из группы Screen по сути противоположны предыдущим: они также медленно добавляют цвет, но высветляют его. C помощью них я добавляю прямое освещение поверх лежащих ниже темных слоев. Выбрав теплый желтый цвет, я могу постепенно создать приятный естественный эффект освещения на фигуре.
Режимы наложения из группы Soft Light - отморозки. У них нет хозяина, они не склоняются ни перед кем. Законы, которые ими управляют, наука еще не разгадала. Мне лишь известно, что если использовать яркий цвет на слое в режиме Soft Light или подобном ему, получится очень яркий и насыщенный цвет, который не затронет детали под ним. Так, я использовал ярко-зеленый цвет на слое в режиме Soft Light, чтобы выделить зеленые области на фоне остального изображения.
Режимы наложения из группы Color Dodge выжигают света. Использовать их стоит ОЧЕНЬ осторожно. Стоит переборщить - и вот вы уже поджигаете свечки на торте с помощью огнемета. Однако если использовать их экономно, они сделают ярко освещенные области, а также отблески на деталях интенсивнее. Я использую слои в Color Dodge, чтобы усилить блики, добавить контровой свет и отделить силуэты объектов от фона. А если чередовать эти слои со слоями в Multiply, можно неплохо расширить тоновой диапазон картины.
Режимы наложения из группы Color. Их нет на примерах, так как я использую их чрезвычайно редко. С помощью них я вытягиваю или, наоборот, ослабляю цвет в той или иной области. Эти режимы – классический способ для раскрашивания фотографий (думаю, вам и так все понятно, поэтому напоминать об Ошибке №1 я не буду). Злоупотреблять ими не стоит, однако в маленьких дозах они работают превосходно. Например, превосходно убивают цвет: если область слишком красная, я могу выбрать синий цвет, помазать им на слое Color, и он ослабит красный.
Режим Normal. При описанной методике работы без трюков с непрозрачностью не обойтись. На завершающем этапе работы, когда тоновой диапазон и цвета определены, я могу добавить деталей и прозрачных мазков, которые довольно легко смешиваются с остальной частью нашего изображения. Я использую Normal как режим наложения, зачастую устанавливая непрозрачность слоя менее 50%.
Подобная последовательность применения слоев помогает мне справиться с проблемами, которые возникают при работе с изображением. Художественный темперамент у каждого свой - пробуйте различные режимы в разных последовательностях и ищите, что лучше всего подходит для вас.
Как имитировать чернила в цифровом рисовании
Расскажем, как рисовать так, чтобы ваши цифровые работы были похожи на нарисованные на бумаге. А еще — где можно скачать кисти для имитации традиционных материалов.
Автор работы: Alexandru Negoita
Содержание
1. Особенности традиционных инструментов
2. Имитируем чернила в цифре
3. Кисти для имитации чернил
4. Как создать свою кисть
5. Имитруем текстуру бумаги
Отличие традиционных чернил от цифровой кисти
Чтобы успешно что-то копировать, нужно знать, как это устроено. Поэтому художнику придется разобраться в свойствах материала, понять, какие используются инструменты и какой след они оставляют на бумаге. Бумага тоже важна — ее тип и текстура зависят от выбранных инструментов и техник.
Материалы
Для Инктобера художники используют чернила или тушь. Эти материалы очень похожи по свойствам и различаются составом. Благодаря их текучести художник может использовать разные техники. Контролируя количество и концентрацию материала, можно рисовать в сухой, мокрой или комбинированной технике.
Жидкая краска позволяет рисовать в разных техниках. Авторы: Koda Voyce (слева), Grzegorz Przybyś (справа).
Инструменты
Перо — наиболее аутентичный инструмент для работы с тушью или чернилами. В зависимости от ширины используемого наконечника и силы нажатия, можно проводить толстые и тонкие линии. Особенность пера в том, что его надо постоянно смачивать в туши, поскольку материал на инструменте быстро высыхает. Линия при этом становится прерывистой и тусклой, а края — неровными.
Конкуренцию перу составляют гелевые и шариковые ручки. Ими можно рисовать длинные ровные линии, а кончик не пересыхает и его не нужно постоянно смачивать. Чернила в стержне ручки гуще и наносятся тонким слоем. Это значит, что края линии будут жесткими, ведь материал не растекается. Также ручки почти не оставляют клякс.
Недостаток ручек в том, что у них одинаковые размеры наконечников. И для того, чтобы закрасить большой участок, нужно делать густую штриховку или менять инструмент. Для особенно тонких линий используются линеры — ручки с тонкими наконечниками.
Примеры линий, проведенных разными марками ручек.
Маркеры похожи на ручки — ими тоже можно рисовать непрерывные линии. Разница в том, что маркеры выпускаются с разными размерами наконечников и ими можно рисовать как тонкие линии, так и тонировать большие области. При этом на закрашенной области при близком рассмотрении будут заметны штрихи.
Работы, выполненные маркерами, отличаются сильной контрастностью. Этим инструментом сложно передать мягкие переходы в тоне. Автор: Finian MacManus
Также для работы с тушью и чернилами используют кисти. Это гибкий инструмент: кистью можно рисовать линии, делать заливку. Толщину линии при этом сложнее контролировать,чем при использовании пера, ручек или маркеров. Очертания краев зависят от того, насколько жидким будет материал. Чем кисть суше, тем более прерывистой становится линии. Слишком мокрая кисть будет оставлять много материала на бумаге, который будет растекаться в стороны.
Вот здесь можно посмотреть обзор инструментов, которые используются при работе тушью.
Разберемся теперь, как повторить все это с помощью стилуса и графического редактора.
Имитируем чернила в цифре
Изучаем метод работы
В упрощенном виде классический пайплайн работы с тушью выглядит так: эскиз, обведение контура, набор тона с помощью штриховки и/или заливки. Чтобы ваши цифровые работы выглядели более рукотворными, проанализируйте процесс рисования традиционными материалами и подумайте, что полезного из этого можно вынести.
Не прячем эскиз
Под чернильным рисунком почти всегда скрывается карандашный набросок. Дело в том, что тушь и чернила не прощают ошибок. Их нельзя стереть или замазать поверх другой краской, не испортив весь рисунок. Поэтому художники стараются сначала максимально проработать эскиз, а затем рисовать поверх него.
Чернильные линии при этом не всегда скрывают карандашный набросок целиком. Стереть его тоже не всегда удается, ведь ластик травмирует бумагу и может повредить линиям, нарисованным не очень качественными материалами.
Как это использовать в цифровом рисунке? Художник, сделав набросок, может сохранить его на отдельном слое. Когда рисунок будет готов, можно убавить прозрачность слоя с эскизом и немного пройтись по нему ластиком. Нам не нужен весь эскиз — пригодятся только некоторые части.
Передаем тон и форму
Особенность графичных рисунков — штриховая манера исполнения. При работе в сухой манере тон регулируется количеством, плотностью и толщиной штрихов. Чем темнее тон, тем ближе друг к другу расположены штрихи. Особенно темные участки заливаются сплошным цветом, а освещенные места остаются незакрашенными.
Для передачи текстур также используются штрихи разной толщины и направления — примеры можно подсмотреть у художников-графиков. Вот здесь, например, есть подборка работ Рембрандта, выполненных тушью в разных техниках.
Экспериментируйте с формой штриховки для передачи тона и текстур. Автор: A. Noah Rodriguez-Acosta.
При штриховке важно учитывать форму объекта — направление штрихов обычно соответствует тонируемой плоскости. Для этого нужно представить сечение объекта в трехмерном измерении. Процесс штриховки не терпит спешки, поскольку от аккуратности линий зависит ощущение объема. Беспорядочные штрихи, в свою очередь, исказят форму объекта.
С помощью штриховки можно передавать не только тон, но и форму. Автор: Alphonso Dunn
Для работы с тоном также можно использовать заливку кистью или маркерами. Здесь есть два варианта — тонкие тональные градации кистями с влажным краем или глубокая заливка теней черным для рисунков в стиле ч/б комиксов. В комиксном стиле заливка нередко сочетается со штриховкой.
Karl Kopinski (слева) передает тон с помощью кисти. Scot Williams (справа) использует заливку и штриховку.
Мокрая техника напоминает работу с акварелью. Чернила или тушь разбавляются водой, что позволяет создавать плавные переходы между светом и тенью. Самые светлые участки при этом остаются незакрашенными. Поэтому уже на этапе эскиза нужно определить, где будет свет и тень. После этого художники добавляют тон — от более светлого к наиболее темному. Вот так в этой технике рисует иллюстратор Карл Копински (Karl Kopinski):
Добиваемся плавных линий
В рисовании тушью или чернилами — особенно в сухой технике — большое значение имеет контроль над линией. Конечно, для имитации традиционного рисования нам не всегда нужны идеально гладкие линии, но и беспорядка в работе быть не должно.
Некоторые графические редакторы имеют встроенную функцию сглаживания линий. Компьютер автоматически делает мазок более гладким и ровным. Расскажем, как включить эту функцию на примере Adobe Photoshop и Procreate.
Возможность сглаживать линии в Adobe Photoshop появилась позже, чем у большинства его конкурентов — с версии CC 2018, вышедшей в конце 2017 года. Функция включается нажатием кнопки «Сглаживание» (Smoothing) на верхней панели и установкой нужного значения. Дополнительные опции сглаживания доступны при нажатии на соседнюю иконку в виде шестеренки.
Сглаживание линий также доступно в Clip Studio Paint и Paint Tool Sai.
Автоматическое сглаживание линий — полезный трюк, но не стоит использовать его постоянно. Для профессионального роста нужно набивать руку упражнениями — рисовать прямые и изогнутые линии переменной толщины, не отрывая стилус от планшета. В видео ниже можно посмотреть примеры подобных упражнений.
В рисовании важно иметь твердую руку, но в то же время не нужно пытаться идеально выводить все линии. Живость мазков и штрихов — это то, что отличает работы, выполненные традиционными материалами, от цифровых. Не бойтесь допустить мелкие огрехи; представьте, что у вас нет функции отмены или ластика.
Выразительные линии можно получить, если иначе пользоваться инструментом. При рисовании на графическом планшете художники обычно работают запястьем — движения стилуса похожи на движения ручки при письме.
В традиционных техниках художники рисуют размашистые ровные линии, используя иные точки опоры — локоть или плечо. Меняется при этом и хват инструмента. Стилус нужно держать за его верхнюю часть. Это выглядит вот так:
Неподвижной точкой здесь выступает локоть.
При рисовании «от плеча» двигается вся рука:
В цифровом рисовании этот метод тоже применим — им пользуется художник-иллюстратор Николас Коул (Nicholas Kole). При рисовании длинных линий он рисует «от локтя» и отмечает, что движение должно быть быстрым. Не бойтесь, если сразу не получится — сам Николас говорит, что ровную линию получается провести с шестой попытки.
Кисти для имитации чернил
Благодаря графическим редакторам цифровой художник может обойтись одним лишь стилусом вместо перьев, кисточек, ручек и маркеров. На просторах интернета можно найти наборы кистей, которые убедительно имитируют поведение традиционных инструментов. Мы подобрали несколько вариантов — платных и бесплатных — которые пригодятся для инктобера.
Для Adobe Photoshop
- Набор из 44 бесплатных кистей от Игоря Витковского можно скачать здесь. В комплекте есть кисти, подходящие для сухих и мокрых техник работы с чернилами и тушью. В качестве бонуса приложены 15 текстур, в том числе 3 для имитации бумаги.- Кисти от Кайла Вебстера (Kyle Webster) — иллюстратора и члена команды Adobe Design — можно бесплатно скачать здесь.
- В профиле Бритни Мерфи (Brittney Murphy) на DeviantArt можно скачать набор кистей, имитирующих маркеры и чернила. Кисти бесплатные, но для их скачивания нужно завести аккаунт на сайте.
Для Procreate
В библиотеке кистей Procreate изначально есть инструменты для имитации чернил. Вот несколько вариантов для тех, кого не устраивает стандартный набор:
- Бесплатные кисти от Георга Вестфалена (Georg Graf von Westphalen) можно скачать тут.- Кисти от автора курса «Рисование в Procreate» Марины Пахомовой бесплатны и доступны для скачивания здесь.
Цифровые кисти убедительно копируют начертание традиционных инструментов. Автор кистей: Игорь Витковский.
Как создать свою кисть
Если для решения творческих задач не удается найти подходящую кисть среди готовых наборов, можно создать свою собственную. Посмотрим, как делает кисти Роберт Марзулло (Robert Marzullo) — художник и автор курсов по рисованию комиксов.
Сперва создаем файл размером 600х600 пикселей и с разрешением 1000 пикселей на дюйм. С помощью инструмента «Лассо» (Lasso) художник намечает контур на отдельном слое и заливает его черным цветом. Для сглаживания краев применен фильтр «Размытие по Гауссу» (Gaussian Blur).
Автор: Robert Marzullo
После того, как мы получили подходящую форму кисти, перейдем во вкладку Редактирование — Определить кисть (Edit — Define Brush Preset), чтобы Photoshop создал кисть на основе заданных контуров. Затем создадим новый рабочий документ, выберем созданную нами кисть и приступим к ее настройке.
Сперва сделаем так, чтобы кисть могла менять размер в соответствии с силой нажатия на перо. Откроем панель кистей (кнопка справа от окошка выбора кисти) и в меню «Динамика формы» (Shape Dynamics) у строчки «Управление» (Control) выберем «Нажим пера» (Pen Pressure). После этого в меню «Форма отпечатка кисти» (Brush Tip Shape) зададим наклон кисти, как на изображении ниже.
Если оставляемые штрихи кажутся вам слишком жирными, то стоит сделать перо менее восприимчивым к силе нажатия в настройках планшета. Процесс создания кисти можно также посмотреть в видеоформате:
Текстура материала (бумага, холст)
При рисовании в традиционной манере кисть вбирает в себя много влаги, которая пропитывает тонкую бумагу и делает ее неровной. Поэтому для влажных техник используют акварельную бумагу. Она отличается от обычной не только большей плотностью, но и наличием тиснения, которое помогает удерживать пигмент.
Типы тиснения. Иногда акварельная бумага бывает с легкой тонировкой.
Для перьев (кроме особо широких наконечников), ручек и маркеров подойдет плотная бумага — ровная или с мелким тиснением, которое не будет искажать линии, а также крафтовая бумага или картон.
Пример текстур крафтовой бумаги (слева) и картона (справа).
Слой с текстурой бумаги можно наложить поверх рисунка. Поэкспериментируйте с режимами наложения и непрозрачностью в меню слоев, чтобы получить подходящий вариант. В Adobe Photoshop подойдут режимы группы затемнения, а в частности — Затемнение, Умножение, Линейный затемнитель, Темнее (Darken, Multiply, Linear Burn, Darker Color).
Мы наложили текстуру тонированной бумаги в режиме «Умножение» (Multiply). Автор: Giorgio Baroni
Резюмируем:
Чтобы копировать традиционные техники рисования, нужно разобраться в их особенностях — какие используются материалы и инструменты, какой след оставляет материал на бумаге или холсте, как создают свои работы другие художники.Для имитации настоящих инструментов в графических редакторах используют наборы цифровых кистей. Можно скачать уже готовые или создать свои собственные.
Чернилами можно рисовать в сухой, мокрой и смешанной технике. От этого зависит выбор кистей и подход к работе с тоном.
Для работы в сухой технике подойдут кисти, которые имитируют перья, ручки или маркеры. В таком случае для передачи тона используется штриховка и/или сплошная заливка глубоких теней.
В мокрой технике нужны кисти с мокрым краем или такие, которые оставляют за собой влажные разводы. Для этого стоит присмотреться к наборам акварельных кистей. Объем создается полупрозрачными мазками так, чтобы обеспечить плавный переход между светом и тенью.
В смешанной технике пригодятся оба типа кистей. Плавные переходы могут соседствовать со штриховкой и сплошной заливкой. В больших комплектах кистей бывают инструменты, подходящие для обеих техник.
Для проведения ровных линий используйте функцию «Сглаживание» (Smoothing). Она есть в большинстве графических редакторов. Также можно воспользоваться традиционными техниками и проводить линии быстрым движением «от локтя» или «от плеча».
Помните о том, на чем рисуют в традиционной технике — наложите слой с текстурой бумаги поверх рисунка и выберите подходящий режим наложения (в Adobe Photoshop лучше подойдут режимы затемняющей группы).
Текст написал Богдан Дудниченко
Дело "Tamam Shud" или самый загадочный покойник ХХ века.
Теплым ранним утром 1 декабря 1948 года на залитом солнцем пляже австралийского города Аделаида случайным прохожим было обнаружено бездыханное тело мужчины примерно 45тилетнего возраста.
Он был облачён в презентабельного вида брюки, рубашку, галстук и туфли, однако все бирки на его бесспорно качественной и дорогой одежде были срезаны. Достаточно удивительно было обнаружить при нём теплый вязанный свитер и плотное двубортное полупальто, ведь дни и ночи в это время тут особенно теплые. Но куда больше поражало другое - при таком "джентльменском наборе" у покойника отсутствовала шляпа! А ведь в те времена это практически неотъемлемый атрибут не только столь лощеного франта, но и обычного городского жителя.
Быстро нашлись немногочисленные свидетели, утверждавшие что накануне вечером видели похожего мужчину ровно на том же месте, однако единства в описании его поведения не было. Одни говорят, что приняли его за пьяного спящего, другие отмечают, что периодически он достаточно активно шевелился и вообще, что называется, "был огурцом".
Внесения определенной толики ясности справедливо ожидали от вскрытия, но и там все не было так однозначно. Патологоанатомы не обнаружили никаких следов внешнего воздействия, однако, пищевой тракт и печень подозреваемого имели припухший вид и следы внутреннего кровотечения. Казалось бы, характерные признаки отравления ядами, но где тогда неотделимая составляющая столь болезненной кончины - рвота?
Отдельно в глаза бросились великолепно развитые икроножные мышцы, что было характерно для профессиональных балетных танцоров или бегунов на длинные и средние дистанции.
Быстро нашлись немногочисленные свидетели, утверждавшие что накануне вечером видели похожего мужчину ровно на том же месте, однако единства в описании его поведения не было. Одни говорят, что приняли его за пьяного спящего, другие отмечают, что периодически он достаточно активно шевелился и вообще, что называется, "был огурцом".
Внесения определенной толики ясности справедливо ожидали от вскрытия, но и там все не было так однозначно. Патологоанатомы не обнаружили никаких следов внешнего воздействия, однако, пищевой тракт и печень подозреваемого имели припухший вид и следы внутреннего кровотечения. Казалось бы, характерные признаки отравления ядами, но где тогда неотделимая составляющая столь болезненной кончины - рвота?
Отдельно в глаза бросились великолепно развитые икроножные мышцы, что было характерно для профессиональных балетных танцоров или бегунов на длинные и средние дистанции.
Точную причину смерти официально установить так и не удалось.
Интересно и содержимое карманов загадочного мужчины: пол пачки жвачки ДжуссиФрут, неиспользованный ж/д билет до станции в 10км от места кончины, использованный билет на автобус, чья остановка находилась в километре от места обнаружения тела, и сигаретная пачка "Арми Клаб", в которой болтались сигареты другой марки - "Кенситес". В те годы перекладывание дешёвых сигарет в пачку более дорогого бренда было достаточно распространенной практикой, однако, "Кенситес" были ощутимо дороже "Арми Клаба", что сбивало с толку ещё больше.
По итогу власти и следователи небольшого австралийского городка столкнулись с классической ситуацией формата "Ничего не понял, но очень интересно".
Разумеется, они начали копать дальше.
В первую очередь было решено сохранить главную улику, и 10 декабря, спустя 10 дней после обнаружения, тело неизвестного было забальзамировано.
Первым намеком на триумф было известие о том, что примерно в это же время в окрестностях пропал лесоруб, похожий на покойника по многим параметрам. Глядя на снимки, знакомые пропавшего дружно кивали, что это, мол, это наш Роберт. Однако, почивший слабо тянул на 63 года (столько было пропавшему), и одеяния (а главное ухоженные руки!) явно не выдавали в нем пролетария. Эта версия была отметена за полной несостоятельностью, и даже "знакомые" покойника начали замечать то другую форму носа, то разницу в размере ноги, то наличие "лишних" зубов.
Отпечатки пальцев усопшего были пробиты по всем возможным базам данных, его фотографии прошли через тысячи пристальных глаз надзорных, но всё безуспешно. Однако, ещё одна крупная горсть пазлов ждала их в другом месте - 14 января 1949 года на городском вокзале Аделаиды внимание персонала привлек давно невостребованный коричневый чемодан, сданный на хранение ещё 30 ноября 1948 года. Фирменная бирка на нем была характерно срезана.
Прибывшие следователи обнаружили в нём: красный халат, красные тапочки 40-го размера, четыре пары трусов, пижаму, бритвенные аксессуары, светло-коричневые брюки со следами песка в манжетах, индикаторную отвёртку, столовый нож, переделанный в заточку, ножницы с остро заточенными концами и кисть для трафаретной печати. Крайне необычный набор для рядового путешественника, согласитесь. Иронично, что сколько-нибудь полезным элементом находки, двигающим дело, стал лишь...красный халат. Нет, на нем не было шевронов именитых организаций, а в карманах не нашлось тайных депеш, однако анализ его покроя четко указывал на страну-производителя - США, чьей продукции в тех краях в то время почти не водилось.
Ладно, было ещё кое-что. Все ярлыки на одежде, находящейся внутри чемодана, были срезаны, но полиция при осмотре странной находки обнаружила надпись «T. Keane» на галстуке, надпись «Keane» на мешке для стирки и надпись «Kean» (без последней буквы «e») на майке вместе с тремя штамповыми номерными отпечатками, оставляемыми в химчистке. Проверка всех химчисток Австралии осталась безрезультатной, а лезть в другие страны с такой мелочью пока ещё не было технологической возможности, дающей этой авантюре хоть какие-нибудь реальные шансы на успех. Таким образом, именно покрой халата стал единственным неопровержимым новым сведением для озадаченного следствия.
На полгода следователи заходят в тупик. Не умолкают ни к чему не ведущие споры о причинах смерти, десятки обращений австралийцев, узнавших по фото усопшего, вновь и вновь не находят подтверждения.
Начинают строиться конспирологические теории, примеряя на труп то роль "красного" шпиона, то агента ЦРУ, то беглого ученого, прихватившего с собой массу ценных сведений.
С сизифовым упортством следователи проверяли версию за версией, доводя каждую из них до огорчительного тупика, пока…
6 июня 1949 года, почти через пол года после обнаружения, во время одного из повторных осмотров тела погибшего в секретном кармане его брюк был найден свёрнутый клочок бумаги, содержащий странную надпись «Tamam Shud». Сотрудники библиотеки идентифицировали этот текст как слово «оконченный» или «завершенный» из последней страницы сборника «Рубайат» за авторством Омара Хайяма. Главная мысль произведений, входящих в эту книгу, заключается в том, что человек должен радоваться каждому мгновению своей жизни и не сожалеть об её окончании.
Более того - полиции удалось найти и владельца книги, из которой был выбран данный фрагмент! Издание было крайне редким, вышедшим аж в Новой Зеландии, а вот владелец его оказался удручающе прост - рядовой врач из клиники неподалеку, обнаруживший книгу на заднем сидении своего автомобиля 30 ноября 1948 года (буквально за считанные часы до предполагаемой смерти неизвестного).
Это разочарование нивелировалось внезапным бонусом - на обороте книги карандашом были начертаны 5 строчек малопонятных слов с вычеркнутой второй строкой:
WRGOABABD
MLIAOI (зачеркнуто)
WTBIMPANETP
MLIABOAIAQC
ITTMTSAMSTGAB
Лучшие мировые эксперты по криптографии бились над решением этой загадки, однако полная расшифровка так и не была осуществлена, и гуру-дешифраторыв своих выводах смогли лишь расписаться в собственном бессилии. Обнародование шифра также не выявило вундеркиндов, способных внести ясность.
Но были в находке и куда более понятные пометки! На одной из страниц был обнаружен читаемый и крайне обнадёживающий телефонный номер.
Выяснилось, что он принадлежал бывшей медсестре (псевдоним на период следствия — «Джестин»), живущей в 400 метрах от места обнаружения трупа. Женщина заявила, что во время её работы в клинике города Сидней ей принадлежала найденная книга, но в 1945 году она подарила её одному лейтенанту по имени Альфред Боксолл. После Второй мировой «Джестин» переехала в Мельбурн и вскоре получила письмо от того лейтенанта, однако ответила ему о своем замужестве. Также она добавила, что в конце 1948 года ей стало известно о том, что какой-то таинственный незнакомец расспрашивал о ней её соседа. Свидетельств того, что Боксолл имел какие-либо контакты с «Джестин» после 1945 года не было. К тому же "Джестин", после просмотра фото найденного мужчины, утверждала, что он ей незнаком. Она отрицала любые связи с погибшим, а также не смогла объяснить, как её телефон оказался на обложке обнаруженной книги.
Однако, следователи были убеждены, что погибший и есть тот самый бывший лейтенант Боксолл. Но он вдруг внезапно был найден живым, чем ещё больше запутал дело. Босколл продемонстрировал полиции книгу, переданную ему медсестрой в 1945 году.
Последняя страница книги с фразой «Tamam Shud» была в ней на месте.
Вот уже более 70 лет энтузиасты со всего света пытаются найти объяснения загадочной истории мужчины "Тамам Шуд" и разобраться в её деталях. Таинственный шифр не взломан и по сей день, практически все люди, вовлечённые в расследование, уже давно мертвы.
"Коричневый чемодан" был уничтожен в 1986 с формулировкой "не представляет интереса для следствия", запросы на эксгумацию тела, дабы провести анализы при помощи современных высокоточных инструментов, регулярно отклоняются автсралийским судом, а сама ценнейшая книга с шифром "была утеряна" ещё в 1960ые годы.
Совпадение? Выводы оставляю за вами...
Сам герой нашей заметки, для тех кто дочитал до конца
_____________________________________________
Автор: Вова Кукушкин
Продолжение предыдущего поста
Решил запостить первую главу целиком (хотел, да джойреактор написал "Text is too long", так что пришлось сократить до 3х подглав. Так что последние два будут в комментариях). Всего глав на данный момент три, и четвёртая уже на подходе. Я в комментариях буду открыт для любых дискуссий и вопросов. Попрошу не стесняется делится своим мнением в комментариях, каким бы оно не было.
***
Автор: Долгушев Константин (ака Three Dog Night)
Редакторы: Виктор Некрасов (ака Conan) и Торикова Ярослава (ака Yara Hedgehog)
Начало всегда начинается с чего то малого. Малого, но великого. Началом всех начал послужил свет. Теплый, белый, благодарственный. Свет, что дал форму, а главное - осязаемость мира. Это было пробуждение великого из великих. Эрофес. Отец всего. Сам свет и тепло его. И вместе с ним пробудился второй. Темный, холодный, незыблимый. Ноктюрн. Сама тьма, ночь и пустота. Так началась первая эра - Эшт.
Между собой они договорились, что создадут творение, чтобы наблюдать за ним, и чтобы их сыновья и дочери им правили. Был у них общий замысел, известный им одним. И тогда они сотворили себе своих приемников. Первенцом Эрофеса было само его тепло, сконцентрированное в одной своей сущности. Агос - сам жар и пламя. Первенцей же Ноктюрна была сама его пустота и холод. Осязаемая и обволакивающая. Айхне - сама густая пустота. Поведали они своим первенцам о своем замысле и дали им голос, и цель. Дабы продолжить исполнять ведомый им одним замысел мира. Вторым же стала Тао. Рожденная от жара и холода отцов, Закаленная и окаменелая. И вместе с ней и Фетус - само движение, рвение, перемена времени и пространства. Им также поведали о замысле, дали голос и цель.
И хоть каждый из сыновей и дочерей исполнял свою Цель и играл свою роль, общий замысел пришел к тупику. Просто выполняя роль никто не мог внести нечто большее, что было необходимо. Всё застыло, и казалось безжизненным, без искры созидания. И тогда Эрофес создал еще одного сына - величайшего из всех. Чудесного и всесильного. Мелтарион.
Эрофесе не стал ведать ему об общем замысле, но дал ему власть не следовать цели и роли. Он был свободен от правил и ограничений. И попросил его лишь об одном - сделай мир живым. Он принял эту просьбу, со всей добротой и рвением. И одарил он своих братьев и сестер тем, чего им не доставало. Мыслями, эмоциями, желаниям. Душой. Однако, Ноктюрн возмутился, что Эрофес нарушил общий замысел, создав сына без их общего согласия. И тогда он обезумел, и направил свои черные крылья на общих приемников. Первым удар получила Тао. Когти Ноктюрна пробили ее каменное тело, до самого ее сердца, оставив на ней смертельную, непоправимую рану. Но вмешалась Айхне, встав между ними, и умоляя о сострадании и прощения. Черные крылья на мгновения замерли, перед родной Дочерью. Но этого хватило, чтобы Мелтарион вцепился с ним в смертельную схватку. Он крикнул ему, что больше не позволит ему кому либо из сыновей и дочерей навредить, за что был зверски растерзан Ноктюрном на маленькие частицы. Но пожертвовав собой, он только добился своего. Его маленькие частицы засияли, и своим светом отрезал его от своих братьев и сестер, послужив барьером.
Как только страшное было позади, Айхне от горя обняла смертельную рану сестры Тао, став с ней одним целым. Так создалась земля, какой мы её знаем. Тао стала материками и горами. Айхне льдами и морями. Фетус стал ветром и временем. А Агос стал огнем и солнцем. И именно звезды стали тем самым напоминанием о самом чудесном и великом из всех сыновей и сестер. И тьма за этими звездами стали той тревожной угрозой, что нависал над всеми. Так закончилась первая эра - Эшт.
Но история Мелтариона на этом не закончилась.
Мелтарион
Из оранжевого горизонта, сквозь верхушки голых деревьев начало подниматься яркое солнце. В краях Факсонии, находящимся на отдаленном полуострове великого материка вдоль горного хребта далеко на севере, это обычное будничное утро. Но и оно же последнее перед долгой темной зимой, когда солнечный свет будет прятаться за горным хребтом, лишь изредка окрашивая небо в едва заметную зарю. И именно в этот день, в деревне Финдел начнётся праздник. И он будет длится вплоть до самой ночи, пока последний луч света не скроется за горами.
Детвора, беспрепятственно играет около деревни, без боязни и присмотра. Так как все взрослые в деревне были слишком заняты приготовлениями к празднику, они решили подальше убежать в небольшой редкий лес. Местность очень мирная и спокойная, даже хищники практически не появляются, поэтому никто не беспокоится за них. Дети перешептываются между собой, словно хотят кого-то найти и, желательно, остаться незамеченными.
- Я прочитал в отцовской книге, что где-то ближе к чаще есть часовня, которая сейчас заброшена, - хвастается один из мальчиков.
- Здорово! Может там есть клад? - размечтался второй.
- А вдруг там живет вампир, который ходит к нам по ночам? - трусливо возразил третий.
- Не городьте вы ерунду! - Упрекнула единственная девочка – ничего из этого там нет.
- Но всё равно интересно узнать, что там есть. - сказал первый. - Я прочитал, что там есть что очень крутое.
- А что именно? - спросил второй.
- Не знаю. Я еле успел спрятаться, когда папа пришел. Я еле-еле смог прочитать, что там было написано. Я еще не очень хорошо умею читать.
Немного времени спустя они дошли уже до той части леса, где деревья растут более густо. И там же они нашли небольшую часовню. У нее не было колокольни, потому что она валялась рядом разрушенной, из-за чего она же и была незаметна под кронами деревьев. Они молча и осторожно отпирают дверь часовни. Первое, что они увидели в ней перед собой – библиотеку.
- Ой... Да ладно,.. - разочаровался первый, - еще книги...
- А вдруг здесь есть что-то еще? - с энтузиазмом сказал второй.
- Хотелось бы найти что получше…
Ребята смело входят в глубь библиотеки, но дальше становится темнее, и они уменьшают шаг. Они замечают за углом мягкий свет, словно от свечи. Но когда они подошли к повороту за книжными полками, вход в часовню с грохотом закрылся и внутри стало темнее.
- Гхах, - испугался третий, - может вернемся... мне страшно.
Первый взял его за руку и повел дальше за поворот. Там стоял небольшой столик с открытой книгой и зажженной свечой около нее, а также лежал недоеденный кусок хлеба.
- Тут что ли кто-то живет? - сказала девочка. Позади них из тени пронесся крадущийся шум, словно кто-то ловко скачет из тени в тень. Ребята обернулись и еще сильнее сжались вместе, и задом попятились к столу. У них возникало чувство, что за ними кто-то наблюдает из тени.
- Я хочу домой... - прохныкал третий. На что девочка начала его успокаивать.
- Кто тут? - в тот же миг рявкнул первый. Ответа они не получили, но почувствовали, что некто из тени к ним подходит ближе. Самый трусливый сильнее попятился за спины остальных и случайно оперся на стол, отчего тот пошатнулся и свеча на столе наклонилось, готовясь упасть. И ровно в этот момент некто из тени резко выскочил на них, от чего дети вскрикнули.
Но тень пролетела за их спины, и падающая свеча резко потухла, погрузив всю комнату в темноту, в которой всё едва видно. И этот некто из тени издал истошный вопль, от чего еще сильнее напугал детей, и те резко и с криками побежали прочь к выходу. Сквозь темноту и едва не спотыкаясь, они накинулись на дверь, но она не поддается. Даже навалившись на нее скопом, они поняли, что она заперта, и они снова услышали шорохи позади себя. Обернувшись, они из темноты увидели силуэт, который устрашающе возвышается над ними.
- Тихо ребята... Спокойно, - хрипло пробормотал он и навел на детей ужас, от чего они заревели.
- Не ешь нас, вампир! Пожалуйста, - проревел третий. Силуэт зловеще протянул к ним руку, и дети зажмурились, ожидая своей участи.
- Никакой я не вампир - прохрипел тот, и из его руки появился белый свет, рассеивающий темноту. Перед ними показался юноша с короткими каштановыми волосами и левитирующим комочком света над его ладонью. Его мягкие черты лица и немного грустные, но добрые глаза не выглядели как что-то угрожающее, но его несколько приподнятые скулы говорят о том, что он терпит неприятную боль. На руках его виднелись застывшие капли воска, вокруг которых кожа заметно покраснело от ожогов. Но не смотря на это, он стянул свои губы и щеки в дружелюбную улыбку, но они слегка болезненно дрожали.
- Для вампиров тут слишком холодно - снова прохрипел он, сдерживая свой голос от боли.
Книга первая
Звезда
Глава 1
Волшебник Полукровка
1-1
Обстановка немного разрядилась. Всё продолжали настороженно смотреть на юношу, который пару мгновений назад крался в тени. Но всё что он делал, это неловко смотрел на них самих. Он понял, что пожалуй надо брать инициативу в свои руки.
- Эм... Привет. - неуверенно сказал он дрожащим радушным тоном, и спрятал свободную руку за затылок. Дети же, продолжали смотреть на него как парализованные. И так они стояли ещё пару мгновений, пока они вроде как не расслабились.
- И-и-извинить-те, - неуверенно заикнулся он. - Й-й-я не хотел вас н-напугать.
Немного погодя, юноша вгляделся в детей, понял, что чего-то не хватает, и медленно повернул свою голову в правую сторону, где над его ладонью висит комок света. Напротив него стоял один из детей, который с расширенными глазами восхищенно смотрел на него.
- Вау. Ты волшебник?! - жадно вдыхая воздух, восхитился он.
- Хих, - схватился он за своё право плечо юноша и попытался улыбнуться, уже от смущения. Румян, увы, на его лице не видно, потому что всё оно красное от боли. - Я не волшебник. Просто знаю пару несложных... эээ...
Пока он это говорил, мальчик словно пропускал все мимо ушей и продолжал радостно и изумленно смотреть на свет.
- Эй, Франк! Отойди от него. - Чуть шепотом скомандовал один из детей.
- Да, именно! А вдруг он злой волшебник! - сжатым голосом поддакивает другой рядом с ним.
- Помолчи, Тими… - ещё более тихим шепотом сказала единственная девочка.
- Я н-н-не злой - занервничал Юноша.
- Да? А почему вы закрыли дверь? - спросила девочка, учтиво обращаясь на "вы"
- Так ведь дует же, - ответил юноша.
- А темно почему так?
- Ну, мне хватает одной свечки. Если бы знал, что ко мне идут гости, я бы встретил.
- И когда к тебе приходили в последний раз? - Спросил другой мальчик.
- Эм... Никогда...
Настало неловкое молчание. Комок света над ладонью начал немного колебаться, юноша это заметил и сосредоточился на его поддержании.
- Мне сейчас несколько неудобно его так держать... Давайте я зажгу свет.
Спустя какое-то время и после того, как юноша расставил свечи, он наконец зажег ту свечку, что стояла на столе, а им уже остальные. Дети же нашли и принесли ветхую скамейку, на которой все и расселись.
- А почему ты не зажег его своим волшебством? - подметил Франк.
- Я не умею управляться огнем, - ответил юноша. - Как и сказал - я немного заклинаний знаю.
Франк несколько разочаровался, но потом снова загорелся искренним любопытством.
- А что ты умеешь?! - восхищенно поинтересовался он.
Юноша натянул смущенную ухмылку на своём лице и взмахнул рукой. С полки над головой мальчика залеветировала книга. Она зависла перед детьми, и как только она открылась, из нее выплыл парусник и морские волны. Словно настоящая, но миниатюрная, перед ними предстала сцена из книги. Парусник бороздил наплывающие волны, с плеском об них ударяясь, и разбрызгивая морской бриз. Франк восхищенно разинул рот. Он тут же потянул к нему руку и на мгновение ощутил капли морского бриза, но в то же время мираж растворился в воздухе. Юноша чуть дернулся, словно ощутил это прикосновение.
- Это не совсем иллюзия, но у меня никогда не получалось сделать его осязаемым дольше, чем на мгновение.
Юноша снова дёрнул рукой, и книга захлопнулась в воздухе и поплыла на место, откуда и прилетела.
- Так кто ты, и что тут делаешь? - спросил первый.
- А, ну да, мы же и не познакомились, - с энтузиазмом в голосе ответил юноша. - Меня зовут Юстас Старлайт.
- О, а меня зовут Франк! Просто Франк! - возбуждено представился пожалуй единственный ребёнок, который был настроен дружелюбно. Остальные дети не решались что либо говорить. Уже в третий раз повисло недоверчивое молчание.
- Ну, а ваши имена я могу услышать? - попросил Юстас. Но в ответ была только тишина.
- О! А можно я их представлю? - Воодушевился Франк.
- Нет. - хором ответили все дети. Юстас побледнел от такой недоверчивости.
- В общем, вот его зовут Тими - Указал Франк на зажатого мальчика, что сидел максимально по отдали от Юстаса, позади всех остальных. - он третий по старшинству после меня. А вторым по старшинству является Зена. Она кстати дочурка старосты нашей деревни!
- Франк… хватит… - раздраженно выдохнул последний не представленный мальчик.
- О, а вот его зовут Август Дааль. - продолжил тот, словно не замечая его недовольства - Он самый взрослый из нас. И у вас обоих кстати, как я заметил, есть фамилии. Здорово, правда…
- Хах, да, интересное замечание… - сново засмущался Юстас.
- Только вот, в отличии от тебя, мой отец является самым влиятельным купцом нашей деревни - враждебно выступил Август. - А про тебя я ни разу не слышал.
- Август. Не груби. Это неучтиво - сделала замечание Зена.
- Да. Он же не сделал ничего плохого. - продолжил Франк.
- Тогда почему он живёт здесь, вдали ото всех, и не показываясь всем на глаза?
- Ну, у меня есть некоторые причины всех сторонится… - стыдливо сказал Юстас, опустив голову взглядом в пол. - но я никому зла не причинил, честно.
- Подожди-ка, - приказала Зена, и Юстас, немного опешив, замер. Она заметила что-то под плащом за его спиной. Потянув руку к нему, она стянула плащ в сторону.
Из-под плаща показался хвост. Он был продолговатым, толстым и покрытым коричневой короткой шерсткой. Гибкий обезьяноподобный хвост.
- Мутант! - встревожился Тими, от чего в тот же миг получил по затылку от Зены.
- Погоди, - проговорил Август, - мне папа о тебе говорил. О парне-полукровке.
Юстас от этих слов виновато сжался и втянул свой хвост к себе в руки.
- Ты же воруешь еду из папиного прилавка.
- Ну, я вынужден был, так как...
Юстас не успел договорить, как Август встал из-за скамьи и вцепился в руку Франка.
- Мы не должны возиться с ворами и нелюдями.
- Погоди. С чего вы взяли, что он ворует? - возразил Франк, но не получил ответа, потому что Август потащил его и всех остальных к выходу.
- Но я хотел сказать... - говорил Юстас вслед за ними, но у него не хватило духа продолжить. Он чувствовал себя виновато. И все уже поняли, что Август прав. И только Франк пытался сопротивляться, захотев остаться с ним. Но Августу еще помогал Тими, который, пожалуй, больше всего хотел уйти отсюда. Перед самым выходом Франк вопрошающе посмотрел на Юстаса, но все, что он увидел в его глазах, это было сожаление. А напоследок Зена посмотрела на него с тоской и вздохнула. Так они и ушли, оставив Юстаса одного. Вздохнув, он вернулся к столу, где лежала книга, и сел за него, начав доедать уже зачерствевший кусок хлеба.
1-2
Дети дошли до пустыря у деревни, когда ещё едва начало вечереть. Тими и Зена ушли вперед, не дожидаясь остальных и пошли по домам. А Август все еще вел за руку Франка, таща его у себя в хвосте.
- Мы же придем к нему снова, правда? - спросил Франк, едва успевая и стараясь не споткнуться.
- Нет! - твердо ответил Август, даже не оборачиваясь.
- Почему?
- Потому.
Август не хотел даже обсуждать это. Но потом он почувствовал, что тащить за собой стало резко тяжелее. Все потому, что Франк повалился на землю. Август снова потянул его, но тот и не думал вставать.
- Хочешь, чтобы я волочил тебя по земле? - возразил Август, словно бы ставил ультиматум.
- Я никуда не пойду, пока ты не пообещаешь, что мы снова навестим Юстаса!
- Мы не пойдём к нему, и точка. - продолжал он стоять на своём. Немного погодя и напрягшись, он потянул его сильнее. Но он так же резко застопорился, словно Франк за что-то ухватился и держится до последнего.
- Мы познакомились с ним только что, а ты уже на что-то обозлился! Ты должен извиниться перед ним!
- Извиниться!? Мне не за что извинятся перед вором! Это он должен просить прощения у папы за всё, что он у него украл!
- Ну и что? Если тебе это так важно, то я попрошу его больше не красть еду у твоего папы...
Августу уже осточертело это слушать, и он с размаху дал пощечину по щеке Франка. А потом он с хрипом набрал воздуха в грудь, готовясь высказать всё, что он думает.
- Хватит его оправдывать! Я всё знаю про таких грязнокровных выродков, как он! Они воруют, грабят, избивают и убивают ради наживы и потехи ради. Думаешь они просто так не живут в городах и деревнях, подальше от людей! Да он ничем не отличается от тех головорезах, что прячутся в лесах и горах вдоль крупных дорог! А что если он с нами что-то сделает? Кто будет в этом виноват?!
На этих словах, Август уже начал захлебываться в слезах, с трудом пытаясь выдавить из себя хоть ещё одно слово. Франк же держась за щеку опустил голову вниз, и продолжал так лежать, так же подвсхлипывая.
- Я… Сам бу… бу… буду прин-н-носить ему еду… - сквозь слёзы выдавил из себя Франк, не поднимая своей головы. - Ш-чтобы он бол-льше н-н-не… *фырк*… н-не воровал…
Август просто не находил слов, которые были бы уместным. Его переполняло обида, стыд и гнев. В конце концов, он просто отпустил его, и пошёл дальше без него.
- Дурак! Ты просто неисправимый дурак! - кричал он напоследок, и просто пошёл в отцовских дом.
Его дом был чуть в стороне от деревни, образуя небольшой хутор. Дома никого не было. Ни матери, которая скорее всего будет ночевать в деревне, ни отца, который так еще и не вернулся в деревню. Август подумал, что это хорошая возможность снова заглянуть в отцовский журнал, но, к сожалению, его на месте также не оказалось. Ничего не сделав, он улегся спать.
Спустя какое-то время он услышал резкий грохот, что разбудил его.
- В любом случае, я обещал тебя довести до деревни, но вот ночлег предложить не могу. Лучше иди прямо туда. Там всё равно этой ночью никто не будет спать.
Август узнал отцовский голос, который скорее всего пришёл не один. Но как только Август встал, в комнате стало темно. За время, пока он спал, уже успело стемнеть. И только он тихо подкрался за дверь, чтобы посмотреть с кем отец разговаривает, входная дверь успела закрыться. Из его проемов сочился мягкий факельный свет, который стал понемногу тускнеть. Да и сам отец тоже ушел спать. Тогда он тихо подкрался к окну, но было уже так темно, что можно было различить лишь силуэт от факельного света, который спустя недолгое время быстро потух. Это немного удивило. Ведь уже слишком темно, и фигура попросту испарилась в ночной темноте. В голове Августа проскочила пара вопросов.
- Кто он? И почему потушил факел? Как он собирается добираться до деревни?
Но потом он замечает маленькую белую точку вдалеке, словно тусклую звезду. Он и раньше его замечал, но она располагалась подозрительно низко от звездного неба, и, по сути, его должны перекрывать горы. Но теперь он начинает понимать, что это не звезда.
Тем временем, Юстас наблюдал за огнями деревни с верхушки старой ели. Он смастерил на ней себе смотровую площадку, на которой он мог спокойно сидеть, лишь слегка покачиваясь на ветру. Сегодня для него первая ночь после лета, которая, действительно, станет темной, а не сумерками, когда солнце просто прячется за горой. Сегодня же деревенский праздник уходящего солнца, и всю ночь никто не будет спать. Вместе с ними и не хочет спать Юстас. Но даже в такие моменты он не может оторваться от чтения. Он сидел, держа в одной руке магический комочек света, а в другой – книгу. Но он периодически посматривает на огни деревни. Он все чаще глядел туда с тоской и мечтой в глазах одновременно. Возможно, он бы и хотел там быть, но про себя говорил, что ему это не нужно.
Вдруг на секунду дунул сильный ветер, от чего страницы книги в его руках начали быстро бежать. Он резко закрыл книгу и начал спускаться вниз. Он не боится высоты, так как даже если он упадет, сможет ловко ухватиться за ветки и специальные лазы. В этот же момент он всхлопнул комок света над своей ладонью.
Вслед за этим дуновением нахлынул еще один, более сильный и напористый. Уже это дуновение вырвало книгу из рук, и Юстас постарался быстро поймать книгу своим хвостом. К сожалению, в темноте он услышал звук рвущейся бумаги. И хвостом лишь почувствовал, что держит один листок. Верхушка ели сильно наклонилась, и он почувствовал, как его ноги стали скользить вниз, однако он ухватился обеими руками за ствол. Когда ветер стих, верхушка вернулась на исходное положение. Юстас снова зажег свет над своей рукой и посмотрел в ту сторону, куда могла упасть книга, но стоило ему обернуться, как он краем глаза заметил еще огни. Он присмотрелся к ним, дабы удостовериться, не из деревни ли они. Но нет. Правее от него самого он увидел огни, похожие на разбитый лагерь.
У Юстаса в голове промелькнул один вопрос: “А почему они не в деревне?”
Его одолело любопытство и легкое чувство тревожности. Он слез с ели и первым делом подобрал упавшую книгу. Она, к счастью, упала в кучу красной листвы и не пострадала. Затем проверил, что именно за страница была вырвана и вложил её обратно. После этого он сунул книгу под плащ и осторожно направился в сторону неизвестных огней, желая узнать, кого занесло в это место.
1-3
Как только Юстас стал различать силуэты деревьев от кострового света, он погасил свой магический свет и стал приближаться более осторожно. Он вышел на поляну, где расположился довольно большой лагерь. Около 15 палаток и всего один костер на краю. У этого костра сидели два человека в капюшонах, которых он хотел рассмотреть получше. Он подкрался к костру ближе, но не выходя на его свет. Они носили странную одежду, которая отражала бликами свет от костра и не сгибалась под их движениями. Он читал о нечто подобном, но вживую не видел. Похоже на них были железные доспехи. Над костром кипел котелок.
- Брррррр, - затрещал один из них. - Даже костер не помогает от здешнего холода. Почему нам нельзя снять обмундирование?
- Мы на посту, - ответил другой, - ты же не хочешь, чтобы на нас напали, пока на тебе нет защиты.
- Да кто на нас тут может напасть?! Я не думаю, что деревушка может нам как-либо угрожать.
- Так или иначе, это приказ. Ты забыл? Мы на секретном задании, и он не был бы секретным, если бы его выполнение не угрожало появлением врагов. А если они узнают, мы должны быть готовы к тому, чтобы они не смогли нам помешать.
После этих слов повисла пара секунд неловкого молчания.
- А в чем заключается наше задание?
Еще пара секунд неловкого молчания.
- Я не знаю, - пожал другой плечами.
И еще пара секунд неловкого молчания…
- А почему мы не знаем о задании?
- Идиот! Чтобы мы не смогли о нем проболтаться. Секретность же.
- Аааааа… - немного погодя, согласился тот. - А кому мы можем проболтаться?
- Эм… Врагам… Очевидно же…
- А нас окружают враги что ли?
- Эм… А ведь не исключено,.. - вдруг тот стал несколько напряженнее. Он привстал и взялся за свой меч в ножнах на изготовку. - А давай-ка проверим.
Юстас чуть испугался того, что его обнаружили, и эти стражники начали внимательно вглядываться вокруг, но вдруг…
- Вы что тут разорались? - из палатки неподалеку выглянул еще один стражник, вяло, но сердито окликая их - Тут вообще-то люди спят.
- Извини, - ответил другой, отвлекшись от мысли. - Мы тут просто…
- Вы кстати че на огне то варите, - вдруг третий обратил внимание на котелок. - Вы же суп закоптите! Надо варить на углях, а не на открытом огне.
- Я же говорил, что-то вода слишком быстро закипела, - говорит первый стражник второму, упрекая его. - А ты: “Я только мясо закинул, все нормально, я еще залью воды, чтобы вся она не выкипела”.
- Заткнись, заткнись! - рявкнул тот в ответ. - Ты лучше помоги котелок с огня снять.
Они уже и позабыли, что хотели осмотреть местность, словно и не заводили об этом речь. От этого Юстас смог с облегчением выдохнуть. Он подумал, что стоит обыскать лагерь получше, чтобы понять что тут происходит. Он обошел стражников у костра и прокрался в глубь лагеря, пока все спят. Чтобы понять, что они тут делают, он решил обыскать их вещи. Лопаты, киянки, кисточки, колышки, веревки... Провизия, факелы, белье, флажки, лебедка... Юстас с трудом пытается связать эти вещи. Но зайдя еще глубже, он заметил палатку, которая сильно выделялась от остальных.
Эта палатка была больше, и имела темно-багровый цвет. Да и выглядела сама по себе более роскошно и богато. А также она выделяется тем, что его сторожат два человека, которые отличаются от тех, что находились у костра. Их лица по-прежнему скрывают капюшоны, но одеты они были уже в рясы того же темно-багрового цвета. Они смирно стояли, держа в руках посохи с железными обоюдными концами. Внешне они выглядели мрачно и грозно. И пока он всматривался в них, он заметил, как у этой же палатки в стороне стоит ваза со свитками.
Юстас обошел их со стороны и подкрался сзади палатки, дабы взять один свиток. Однако, подойдя к вазе ближе, он заметил прорезь света на земле. В этом месте палатка имела рваную дыру, из которой скорчился свет. Ткань палатки, оказалось, попросту не просвечивается, так как она была плотной. Юстас решил заглянуть в эту дыру размером с его голову. Внутри, посреди палатки, стоял стол и горящий на нем масляный фонарь. А перед дырой стояла стойка с мечами. Видимо, дыра была проделана по неосторожности, когда эти мечи ставили на стойки. Но на ощупь края дыры твердые, словно подпаленные. Впрочем, Юстас оставил мысль об этом. С того ракурса, в котором была дыра, увы, не разглядеть того, что еще стоит на столе. Однако все таки Юстас замечает один свиток с противоположного края стола. Он решил все-таки попробовать его стащить. Он протянул руку к дыре и легонько взмахнул ей, словно закидывая невидимое лассо. Свиток легонько залеветировал и сполз со стола. Движением своих пальцев он словно манил свиток к себе, а тот, медленно паря по воздуху, приманивался к нему. И как только он подлетел к дыре, свиток прошел через нее и лег в его руках.
- Я потом его верну, - пробормотал он себе под нос.
Но только он повернулся, как его рукав зацепился за краешек свитка в вазе, что стоял напротив, от чего упала вся ваза. Это, определенно, услышали стражники. Из-за угла выглянул один из стражников, но увидел только вазу, лежащую на боку, и пару вывалившихся из него свитков. Юстас спрятался недалеко, за следующем углом палатки. Стражник решил подойти поближе. Передвигался он бесшумно, но при этом тонно. Он остановился у вазы и преклонился над ней. Подобрал вывалившиеся свитки обратно в вазу и поставил её на место, закрывая дыру в палатке. Он сделал это неторопливо, чтобы убедиться, что ваза стоит ровно и не упадет снова. После чего тяжело вздохнул...
- И почему он такой вспыльчивый,.. - пробормотал он басистым голосом. Юстасу что-то показалось странным в его голосе, но он не смог понять, что именно. После чего стражник вернулся на свой пост.
Оставаться здесь – рискованно, - подумал Юстас и начал прокрадываться из лагеря.
- Что это тут происходит! - вдруг послышалось у него за спиной. От чего Юстаса парализовало от страха.
- Мы?! - послышался знакомый голос. - Мы бдим свой ночной пост, сэр.
- Имена.
- Болди, сэр.
- Эрик, сэр, - прозвучал второй знакомый голос
Юстас снова выдохнул свой “мини-инфаркт”, и он уже устал так пугаться третий раз. Так или иначе, ему стало любопытно подслушать. Голос доносился со стороны костра. И он решил так же подкрасться на прежнее место, со стороны леса.
- А теперь можете подробно рассказать, чем вы тут занимаетесь? - голос звучал сурово и в то же время спокойно.
- Сэр, мы готовим себе провизию, сэр.
- Я вижу, но почему вы разожгли костер?
Как только Юстас расположился там, где хотел, он увидел, как двоих у костра начал отчитывать, как ему кажется, их капитан. Он также выглядел иначе, нежели они.
Это был крепкий мужчина с седыми волосами и бородой. Вместо брони он носил кожаную кирасу, на левой груди которой была пришита геральдика с изображением головы грифона. За его спиной был деревянный щит, окантованный железом, а на поясе висели меч в ножнах, небольшие свертки и сумка.
- Так ведь ночь, сэр. Никто же не увидит дым в небе.
- Зато увидят сам костер. Вы хотите что ли нарушить нашу маскировку?
- Эээ,.. - растерялся Болди.
- Это недопустимо, - спокойно отрезал капитан и отвернулся в сторону.
- Чертова Факсония с ее чертовым Климатом, - бормотал про себя Болди. - Не разжигай костер, чтобы нас не выдавал дым. А за первую ночь, спустя вечность, не разжигай костер, чтобы не выдавал свет...
- Так получается, что костер нас выдает в любом случае, - упрекнул Эрик
- Заткнись, Заткнись...
В эту же секунду капитан накрыл костер каким-то котлом. Его дно было прорезано, а по сторонам находились дырки, от чего стало куда темнее.
- Надо использовать маскировочный экран, - спокойно проговорил капитан, - так от костра будет меньше света, да и еда приготовится быстрее.
Капитан излучал спокойствие, и его басистый и суровый голос больше успокаивал, чем вселял страх.
- Спасибо, - кивнул Болди, - сэр Вильямс...
*В комментариях продолжение*
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме Тень члена (+1000 постов - Тень члена)
Наши любимые теги
Arcane (LoL)
League of Legends
#S.T.A.L.K.E.R
фэндомы
SwainArt
artist
Hoshimi Miyabi
Zenless Zone Zero
Mouthwashing
Игры
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!
да нет, на самом деле не сложно.