Как-то посоветовал тут Митрандир серию романов "Саксонские хроники" Корнуэлла Бернарда про объединение англосаксонской Англии и борьбу с вторжением викингов. По ней, кстати, в этом году вышел сериал. Серия увлекательная, хоть и не без недостатков. Главным героем выступает сакс Утред, которого воспитали датчане, потому он вырос язычником и по воле случая (и авторской прихоти) оказался на стороне христианских саксов. Как с такой постановкой герою не подшучивать над ханжеством, священниками и нелогичностью законов "пригвождённого"? На восьмой книге попался очередной перл, которым и хочу поделиться.
"Третье крещение прошло уже в студеных водах Сэферна, хотя прежде чем отец Пенда начал свой ритуал, он настоял на том, чтобы я встал на колени и исповедовался во всех грехах. Я уточнил, действительно ли он имел в виду все мои грехи. Он с жаром кивнул, так что я начал с раннего детства, хотя, кажется, кража свежевзбитого масла была не из числа того, о чем ему хотелось услышать.
- Лорд Утред, - осторожно начал он, - ты ведь говорил мне, что воспитывался в христианской вере? Неужели ребенком ты не исповедовался в грехах?
- Я так и делал, отец, - смиренно ответил я.
- Тогда нам нет нужды вновь их выслушивать.
- Но я никогда не признавался в истории со святой водой, отец, - горестно протянул я.
- Святой водой? Ты, наверное, не пил её, да?
- Я помочился в неё, отец.
- Ты... - он запнулся, не в состоянии продолжать.
- Мы с братом устроили небольшое состязание, - пояснил я, - чтобы выяснить, кто выше пустит струю. Ты наверняка баловался в детстве так же, отец.
- Но никогда в святую воду!
- Я сожалею об этом грехе, отец.
- Это ужасно, но продолжай!
Итак, я рассказал ему обо всех женщинах, с которыми переспал, по крайней мере, о тех, на которых не был женат, и несмотря на дождь, отец Пенда требовал дополнительных деталей. Пару раз он даже завыл, особенно, когда я рассказывал о том, как вспахивал монашку, хотя я предусмотрительно не назвал имени Хильды.
- Кто она была? - требовательно спросил он.
- Я так и не узнал ее имени, - соврал я.
- Ты должен был узнать! Ответь мне!
- Я лишь хотел...
- Я знаю, какой грех ты совершил! - сурово заметил он и затем с искрой надежды спросил: - Она ещё жива?
- Я не знаю, отец, - невинно ответил я. В действительности Хильда находилась в полном здравии, кормя голодных, исцеляя больных и одевая нагих. - Думаю, её звали Уинфред, - ответил я, - но она так стонала, что было сложно различить её слова.
Он опять завыл, а потом вытаращил глаза, когда я признался в убийстве священников.
- Теперь я знаю, как сильно заблуждался, отец, - заявил я, - и что хуже, отец, я получал удовольствие от их смертей.
- Нет!
- Смерть брата Дженберта, - смиренно продолжал я, - доставила мне удовольствие, - я и правда наслаждался его смертью. Засранец организовал так, что меня отправили в рабство, и прикончить его было сплошной радостью, как и вбить отцу Цеолберту зубы в глотку. - И я нападал на священников, отец, на Цеолберта.
- Ты должен извиниться перед ним.
- О, отец, я так и сделаю".
